– Есть такое латинское выражение – prop ago – то есть распространяю идею. Так вот считаю, что среди местных чернокожих дикарей нужно пропагандировать наш быт, манеру одеваться, простенькое металлическое холодное оружие. Миссия будет успешной, если они поймут, что во всех делах смогут стать не просто похожими на нас, а такими же, как и мы, белые. А они этого возжелают очень страстно, уж поверьте. Единственное ограничение – им ничего нельзя давать бесплатно, никаких подарков, нужно с ходу приучить к тому, что за все в этой жизни нужно платить. Наши товары они должны оплачивать своими товарами и услугами, а также рабсилой или мальчишками и девчонками, которые перейдут к нам на постоянное место жительства. А пацан, еще не объявленный взрослым и не получивший в руки лук и копье, очень даже дрессируем. Из него можно вылепить, как из глины, все, что угодно. Откуда знаю? Да просто знаю.
Не стал им говорить, что еще по той жизни хорошо помнил, как целые народы, приученные считать себя обиженными, жили за счет подачек и дотаций, при этом для общества ни черта не делали, только паразитировали на теле государства. В своей державе подобного не допущу ни в коем случае.
Эти мои высказывания подняли новую волну обсуждений, но в процесс вникать не стал, так как голова была уже занята совсем другими заботами.
После обеда все начали расходиться по своим делам. Крестьяне ушли подальше от пляжа, смотреть качество грунтов. Комки земли долго терли в руках, даже на язык пробовали и в конце концов сочли для земледелия если не хорошими, то вполне нормальными. В общем, сказали, что пробовать надо.
Они, конечно, не знали, что в местах, где сейчас селятся, в другой жизни уже все опробовано. Пригодными для ведения интенсивного сельского хозяйства были многие сотни тысяч квадратных километров графства. Какое из государств Европы может похвастаться подобным богатством? Разве что царство Московское. Плодородными были широкая полоса океанского и морского побережья всей южной части материка, а также центральные области графства, в том числе почти весь левый берег огромной реки с новым названием Рось. А посему что там пробовать?! Работать надо!
Строители тоже не бездельничали. Под чутким руководством мастера Лучано они пошли присматривать территорию будущей крепости. Для ее строительства выбрали обширную скальную площадку на берегу залива. Более удобное место трудно было найти, тем более что и в той жизни город и порт стояли именно здесь.
Собственно, крепость как таковую здесь ставить не планировалось, только ряд оборонительных равелинов. А причин этому было несколько.
Во-первых, лоции морских путей в Индию предусматривали безопасный маршрут далеко от этих мест. И, как мне было известно из той истории, множество катастроф у Берега Скелетов и побережья пустыни Намиб, в которые попадали пионеры, стали причиной того, что к этому заливу еще сто лет не рисковал приближаться ни один корабль. А если какой и приблизится, то двенадцать кораблей, постоянно находящихся здесь на боевом дежурстве, такого любопытного обязательно утопят. Найти же другое удобное место для высадки десанта на ближайших двухстах двадцати милях побережья обычному парусному судну было фактически невозможно.
Во-вторых, по заверениям первых исследователей, посетивших эти места в восемнадцатом веке, местные аборигены являлись народом исключительно миролюбивым. На нашей стороне реки обитали небольшие группы семей бушменов, это охотники-собиратели, проживающие родовым строем. А большие племена с самоназванием "наму" и "готтентоты" кочевали по правому берегу вместе с мигрирующими стадами быков и антилоп. Первобытные люди, до прихода европейцев не знавшие металлического оружия, были совершенно неагрессивны, но чертовски любопытны. Приходили учиться к европейцам и подражали во всем, даже в повадках и одежде. Это потом они начали бунтовать и возненавидели белокожих, когда вместо взаимовыгодной торговли (то есть честного грабежа – обмена товаров и услуг на стеклянные бусы, куски материи или металлические ножи), их стали натурально угнетать и порабощать, безжалостно при этом уничтожая. Конечно, для захвата нужных земель, если мирно не договоримся, придется и мне применять насилие, но рабство в любом случае культивировать не буду.
В-третьих, даже случайная внешняя агрессия нашей маленькой армии с имеющимися у нее системами вооружений совершенно не страшна. Тем более что никакая европейская экспедиция в ближайшие десятилетия сюда точно не планируется. Таким образом, период становления государственности и наращивания мускулов мы собирались провести тихо и мирно, по крайней мере, без европейского внимания.
Вдруг на периферии памяти возникло чувство непонятного огорчения. У нормального мужчины такой душевный дискомфорт возникает, когда он, например, видит на крыле собственной машины какую-то вмятину, появившуюся непонятно откуда, или при чистке собственного карабина, когда на зеркале канала ствола замечает темное пятнышко. Вот и я вспомнил о царапине, которую увидел на полированной поверхности клинка боевой шпаги, когда вытащил ее из песка и убирал в ножны. Никакая песчинка такой след оставить не могла, но я догадывался о причинах ее появления, в чем решил убедиться окончательно.
– Фомка! – Слуга от меня не отходил ни на шаг и был готов услужить немедленно, чем отчаянно гордился. – Беги к рудознатцам и принеси деревянный промывочный лоток. Повтори, что ты должен принести?
– Деревянный промывочный лоток, ваша светлость!
– Правильно. Давай, одна нога здесь, а другая там. Быстро!
Пока он бегал, я успел раздеться до трусов. Лоток принес лично рудознатец Андрей Нечеса, парень знатного казацкого рода, а ныне лыцарь. Именно он должен был отправиться с экспедицией вверх по реке Рось, за водопад и пороги. Все остальные рудознатцы сейчас организовали добрую сотню помощников и усердно шурфовали прибрежную территорию: искали медную руду.
– Сир! Вот лоток. А что вы будете искать, золото? Давайте помогу.
– Нет здесь золота, Андрей. Впрочем, есть, но очень мало. А искать буду кое-что другое. Пойдем, покажу.
Вернувшись метров на триста к пляжу залива, подошел к воткнутому в берег древку штандарта и отобрал у Андрея лоток. Затем стал на колени, нагреб песка и пошел к воде, при этом заметил, что меня сопровождают добрые сотни две любопытствующих.
Этот камешек размером с приличную горошину нашел в первой же пробе.
– Что это, сир? – Андрей тоже разулся и стоял рядом со мной в воде. – Неужели алмаз?!
– Он самый.
– Ничего себе! Лежал прямо под ногами! – крикнул из группы столпившихся на берегу воинов воодушевленный Стоян. Еще бы, это же какая помощь для бюджета города! – И сколько он может стоить?
– Много. Завтра у каждого офицера на руках будет таблица соотношений веса и стоимости грамма серебра и золота, а также карата драгоценных камней. Старателю будешь платить, Стоян, полталера за карат. Ну а за такой, – повертел в пальцах и прикинул на руке найденный кусочек кристалла, – думаю, пришлось бы выплатить около двух золотых дублонов.
После моих слов народ на берегу охнул. Да, богатства здесь огромные. Пески пустыни Намиб, центральная часть Южно-Африканского графства, особенно в районе несостоявшегося города Кимберли, а также обширная местность в среднем течении правого берега реки Лимпопо являлись богатейшими естественными кладовыми алмазов, в которых было спрятано не менее половины всех запасов планеты.
Качественно выбрать эти драгоценные камни ручным способом практически невозможно. Когда-нибудь, точно так же как и в той жизни, здесь пройдут паровые земснаряды и драглайны и выберут в два с половиной раза больше камней, чем было взято вручную. Случится это, может быть, еще при моей жизни, а может быть, при жизни моих наследников.
Конечно, приемочную цену занизил раз в пять. Во-первых, здесь настолько богатые россыпи, что даже при таких деньгах рентабельность старательских работ будет сверхвысокой. Во-вторых, и это самое главное, ближайшие двадцать пять – тридцать лет не собирался я вести широкую торговлю бриллиантами. Именно бриллиантами, и никак иначе.
Симпатичный крупный или сравнительно крупный камень богатый человек всегда купит. Но что делать с огромной массой самых различных камней, маленьких и не очень, которых хватит на каждого жителя Европы? Если их даже не выставлять на продажу, а только засветить, рынок драгоценностей рухнет. Поэтому придется сделать так, как когда-то сделала корпорация "Де Бирс".
Используя древние предания о камнях, корпорация начала многолетнюю планомерную рекламную и пропагандистскую кампанию, во время которой рассказывала о важности для человека даже самого маленького бриллианта – камня, дарующего успешность, здоровье, плодовитость и долголетие.
Так вот смею заверить, что в XXI веке абсолютное большинство жителей развитых стран планеты этому утверждению доверяло. Для жениха в Штатах, например, преподнести невесте обручальное колечко без бриллианта, хотя бы крохотного, считалось дурным тоном.
Впрочем, настоящим центром по добыче алмазных россыпей на месторождениях всей западной части континента город Стоянов должен был стать лет через тридцать, а сейчас и на столетия вперед он должен сделаться главным "медным" городом. Тем более приятным был очередной сюрприз, который подарил этот день – буквально на двадцатом шурфе рудознатцы нашли неглубокие залежи самородной меди, все последующие шурфы натыкались на этот пояс, а в некоторых местах пласты выходили прямо на поверхность. Недаром экспедиция сэра Джеймса Александера, основателя этого города в той жизни, чисто случайно отыскала медь, не тратя при этом никаких усилий.
Месторождение оказалось огромным, и абсолютное большинство людей этим двум сегодняшним чудесным сюрпризам были удивлены безмерно. Как сказал епископ Михаил: "Это не иначе, как чудо, и то, что только что найдено, есть не что другое, как чудесные дары Божьи". Кстати, он прекрасно ведал, что каждый из первых четырнадцати городов графства будет иметь свой собственный чудесный дар. А сейчас в этом только удостоверился.
Что касается меди, то и ныне и всегда она будет одним из стратегических цветных металлов, а цена на нее во все времена станет держаться на высоком уровне. Правда, сейчас медь в большинстве своем шла на отливку пушек, но со временем эту порочную практику изменим, и медь пустим на более интересное производство. А что касается производства пушек, которые пойдут на внешний рынок, так мы пойдем по другому технологическому пути и лить их станем из чугуна. Опять же это дело будущего, незачем сейчас толкать прогресс конкурентов.
В той жизни, в конце ХХ века, моя фирма работала на трех объектах в городах, расположенных на берегу реки Оранжевая. В один из них добирались из Александер-Бея на пароходе. Он находился в пятистах километрах от устья, в живописном месте у величественного водопада. Там еще до строительства железной дороги в девятнадцатом веке был перевалочный пункт для грузов, которые доставлялись из верховий судоходной части реки. Там же когда-то стояли завод силикатного кирпича и стекольный завод, а еще знаменитая спичечная фабрика. Дело в том, что в скальных выступах были найдены пещеры, запакованные самородной серой. Сколько ее оттуда вывезли за столетие и для каких целей, неизвестно, но спичечная фабрика существовала и на моей памяти, это совершенно точно, так как рядом находился наш строительный объект. И у нас тоже здесь будет и спичечная и первая химическая фабрики.
В два других города в средней части течения реки мы когда-то добирались на скоростном поезде из аэропорта города Приска. В первом, который располагался в двухстах километрах вниз по течению, находился один из самых больших в мире асбестоцементных комбинатов. По экологическим соображениям его не закрыли, как везде, поскольку доказали, что каких-то канцерогенных веществ применяемое сырье имеет гораздо меньше, чем европейские и американские асбесты. Не знаю, насколько это правда, но город действительно стоял на огромном месторождении волокнистых силикатов, и на этом производстве строилась вся его экономика. Кроме того, правый берег реки был сплошь известняковый, что имело определяющее значение для цементного производства.
Дальше, в ста пятидесяти километрах ниже по течению, находился еще один рабочий город с металлургическим комбинатом и двумя карьерами – гематитовый (железная руда) и угольный, которые располагались почти рядом, километрах в двадцати друг от друга. И пусть здешние месторождения в графстве не самые большие и богатые, но для обеспечения чугуном и сталью какого-нибудь из нынешних европейских государств их вполне хватило бы. Точно так же и мы здесь запланировали поставить свое металлургическое и кузнечное производство, будем лить заготовки для снарядов и мин, изготавливать сельскохозяйственный инвентарь.
Но наиболее интересным являлся сам город Приска или теперь уже Ковалев, к которому нужно было выгребать против течения немного более одной тысячи километров. От него было налажено хорошее водное сообщение с северо-восточными землями графства на все две с половиной тысячи километров.
Кроме больших месторождений меди здесь имелись поистине огромные залежи оловянных руд, содержащих в составе значительные добавки свинца и еще более значительные – цинка. А это высококачественная патронная латунь и не менее высококачественная орудийная бронза. Поэтому именно здесь, в глубине территории графства, будет располагаться наша вторая химическая фабрика. Поставим тут и литейный завод, и первую патронную фабрику с полным производственным циклом, в том числе и для изготовления дымного и бездымного пороха. Здесь же будут выполняться механическая обработка и сборка привезенных от соседей заготовок снарядов и мин.
Управляющих всеми этими хозяйствами, а также профильных специалистов мы с Иваном подготовили. Рита тоже по моему указанию целых полгода обучала технологическому процессу синтеза и производства бездымного и дымного пороха трех наиболее любознательных казаков, получивших увечья в бою с лыцарями князя Вишневецкого. И сейчас мы стреляли порохом, изготовленным именно их руками.
Строитель, знающий, как прожарить гашеную известь и глину, что туда добавить, как измельчить и что из этого получится, у нас тоже был. Я ему только подсказал, какие свойства у асбеста и что это такое, а еще – как сделать дымовую трубу, плоский и волнистый шифер. Также рассказал о технике безопасности и обязательной защите дыхательных путей.
Карта реки и прилегающей местности была составлена приблизительно и очень неточно. Но место у водопада искать не требовалось, белый известняковый берег тоже будет найден без проблем. Город Ковалев построим в глубокой петле реки с каменистым берегом, таких изгибов нет на всем протяжении Роси. А вот расположение металлургического комплекса и месторождений железа и угля придется поискать. Единственная зацепка – берега там беломраморные. И еще, насколько мне помнится, рядом со всеми этими местами имелись вполне приличные сельскохозяйственные угодья.
На следующее утро поднялись с рассветом и сразу же втроем с Иваном Тимофеевичем и Стояном Стояновым приняли участие в закладке первых камней в фундамент нового города. В это время казаки и крестьяне под контролем офицера, исполняющего обязанности землемера, отправились вдоль берега реки выбирать места будущих поселений и казацких хуторов. Сам же приказал людям даром времени не терять, а грузиться в восемь шебек под общей командой капитана Власьева и отправляться в путь вверх по течению. Я тоже решил сопровождать караван, путешествуя на одной из двух крайних шебек, которые должны были доставить людей, скот, лошадей и грузы к первому городку у водопада, затем вернуться в Стоянов для несения патрульной службы.
Упирающихся коров и лошадей еле затолкали обратно на борт и к полудню наконец отправились в поход.
Свежий ветер наполнил паруса, и шебеки, не рыская по водной глади, медленно, но уверенно потащились против течения. Когда-то один раз уже наблюдал эти берега, правда, не было тогда прекрасных рощ, а река казалась намного уже и заметно мельче. Впрочем, тогда в разгаре было лето, а сейчас весна, потому, наверное, и под килем глубже. Кстати, шебека имеет сравнительно небольшую осадку и, надеюсь, сможет преодолеть весь маршрут.
Удивительно, но несмотря на то, что ночью идти не рисковали, у водопада очутились всего через три дня. Все это время составлял и подписывал со всеми путешествующими специалистами – новоявленными деловыми людьми – соглашения о пятидесятипроцентном долевом участии государства в каждом производстве, договоры на аренду земельных участков, договоры на государственные закупки, а также на закупки от имени компании "Новый мир". Цены устанавливали в половину оптовых европейских, этого было более чем достаточно, так как собственные ресурсы существенно минимизировали затраты, а наши технологии позволяли повысить качество товаров и их объемы производства в разы.
С гончарами, бондарями, ткачихами, кожевниками и прочими субъектами и объектами так называемой легкой промышленности договоров не заключал. Даже за аренду участков, необходимых для жилья, приусадебного хозяйства и развития их производств в течение трех (а некоторым и пяти) лет обязал местную администрацию никаких сборов не взимать. Потребность в товарах нынче колоссальная, поэтому пусть пока крутятся без моей загребущей руки, а через несколько лет, когда рынок все расставит на свои места, и мытари придут.
Все вопросы производственного характера со своим лыцарским корпусом обсудил давно, сейчас только сделал со специалистами некоторые уточнения. А вот с новым стекольщиком Франко Баджо, который происходил из Венеции, пришлось говорить долго и нудно. Я его специально пригласил на свой борт. Оказывается, он прекрасно знал, как делать прозрачные и цветные стекла. Например, абсолютной прозрачности можно добиться, добавляя при варке небольшое количество олова и меди. Но если стекло опять нагреть и охладить, оно станет красным, как натуральный рубин. Если, например, стекло надо сделать желтым, добавляют отжимку морских водорослей (блин! Йод!). Если голубым, то медный купорос (вот! В Стоянове нужно заказывать не только медные чушки, но и медный купорос, и требуется его много! Очень много!). А слегка розовый цвет получится, если в стеклянный вар добавить черной магнезии (это марганец! А ведь он за рекой, на севере от Приски, где-то на краю Калахари точно есть. Нужна экспедиция!).
Это же сколько важнейшей информации государственного значения всплыло в процессе беседы с казалось бы обыкновенным бывшим магрибским рабом!