Сбросив шорты прямо на палубу у мачты, мальчишка полез вверх по верёвочной лестнице. "Интересно, Тошка бы мне позавидовал или нет?" - неожиданно мелькнула мысль. Антошка Климанов, Серёжкин сосед, одноклассник и друг, был большой любитель парусных судов и морских приключений. Сам он, правда, не разу не плавал по морю, даже на простой яхте, но мечтал когда-нибудь выйти в открытый океан на самом настоящем паруснике. Оказывается, и такие корабли к концу двадцатого века в мире ещё остались. А пока Тошка читал книги и клеил модели, их у него дома не меньше пятнадцати штук. Когда Тошке исполнилось десять, Серёжка подарил ему на день рождения модель линкора "Марат" - парусников не нашел. Тошка современные корабли любил не так сильно, но подарку всё равно обрадовался, линкор склеил и поставил на полку в книжном шкафу.
Разумеется, друг знал наизусть, как называется на судне каждая деревяшка и каждая верёвка. Если бы они с Серёжкой были на этом корабле как туристы - он бы всё рассказал и объяснил, что для чего нужно. Даже, наверное, юнгами можно было бы поплавать - только недолго. А рабом… Нет, тут завидовать нечему. Когда ты невольник - самое любимое увлечение не радует, рассудил Серёжка, как раз добравшись до верху и переходя с лестницы на брус, который, кажется, назывался рея.
Цепко ступая босыми ногами, Серёжка быстро дошел до её конца. Если честно, это было не так уж и сложно: это только с палубы рея казалась тонкой, а на самом деле, её толщина даже на концах был не меньше десяти сантиметров, а в середине - ещё больше. Рея тихонько потрескивала, но Серёжку это не пугало: если уж она взрослого моряка выдерживает, ведь парус-то они как-то должны натягивать, то уж под ним точно не сломается. Главное - не волноваться и лишний раз не смотреть вниз. Но теперь, дойдя до края, Серёжка глянул на палубу. Наемники, купцы, капитан и его помощники сбились в кучу у борта и оживлённо что-то обсуждали. Точнее, не что-то, а кого-то, и мальчишка отлично знал, кого именно. Что ж, на первый раз особого зрелища их не ожидает.
Пружинисто оттолкнувшись, парнишка взвился в воздух. В падении он вытянулся в струнку, прижал руки по швам и через мгновение вошел в воду "солдатиком". Прыжками в воду Серёжка бросил заниматься два года назад, и, наверное, сделал какую-то небольшую ошибку. Пятки больно ударились о воду, внутренности прямо тряхнуло от удара. Но это было только мгновение. А потом прохладная морская вода обняла разгоряченное мальчишеское тело. Как же было приятно очутится в ней после стольких дней путешествия по пыльным дорогам и грязным городам, после ночёвок на голой земле или на гнилой соломе в бараках.
Серёжка раскрыл глаза. Вверх устремлялись мириады маленьких воздушных пузырей. Чуть зеленоватая вода была удивительно чиста и прозрачна - куда там Чёрному морю. И без маски он видел вокруг себя метров на тридцать, никак не меньше. Две крупных потревоженных медузы, недовольно шевеля щупальцами, уходили на глубину - подальше от непонятной опасности. А совсем рядом медленно и величаво проплывало тёмное днище корабля.
Мальчишка вынырнул на поверхность. С борта ему бросили канат. Серёжка умел плавать кролем, но сейчас, намеренно, плыл по-собачьи. Во-первых, чтобы не светить лишний раз свои способности, а во-вторых, растягивая удовольствие. Да только не сильно оно растянулось. Несколько гребков и он уже подплыл к канату. Перебирая руками и упираясь пятками в борт, мальчишка забрался на палубу.
- Молодец, волчонок. Я доволен, - кажется, Серёжка впервые увидел Меро улыбающимся. Не скалящим зубы, не ухмыляющимся, а именно улыбающимся - широко, от души. И выглядел наемник очень даже не плохо, уж точно, не зло. "Тем лучше", - усмехнулся в душе мальчишка и спросил, стараясь сделать голос как можно невиннее.
- Я всё сделал хорошо?
Не почуявший подвоха наёмник милостиво кивнул.
- Я доволен. Ты принёс мне хорошие деньги. Хочешь чего-то попросить?
Серёжка почесал слипшиеся волосы. Вообще-то хорошо бы было попросить искупаться, но… Пожалуй, это он оставит напоследок.
- Господин, я бы мог показать более интересное зрелище, за которое, думаю, господа будут не против заплатить вдвое.
Улыбку с лица наемника как стёрли, глаза превратились в узкие щёлочки.
- Вот как? В таком случае - показывай. Я хочу это увидеть.
Кто бы сомневался…
- Конечно, господин Меро. А попросить я хочу, чтобы ты лучше кормил Шипучку. Так же, как меня.
- Ты что, действительно изонист?
Меро, не на шутку испугался, даже с дрожью в голосе не смог справиться. Неужто в такую пакость вляпался? Ежели мальчишка - последователь Изона, то плакали денежки. Но в глазах паренька было столько недоумения, что наёмник понял - от этой напасти боги миловали.
- Я не знаю… господин Меро. Я никогда раньше не слышал этого слова.
Точно, не из этих, больных на голову. С таким характером как у этого волчонка от своих богов не отрекаются.
- Тогда что тебе дался этот ящер? Ты хоть и раб, но всё же - человек.
- Но… господин Меро, ты же заботишься о своих собаках?
Наёмник ошалело посмотрел на мальчишку, потом вдруг громко расхохотался.
- Зверушку, значит, себе нашёл?
Серёжка только молча плечом передёрнул. С Меро такое поведение его часто выручало: наемнику далеко не всегда действительно хотелось слышать ответ на свой вопрос, очень часто его вполне устраивало молчание - знак согласия.
- Ладно, - добродушно решил Меро, - если они действительно заплатят вдвое, то будет по-твоему.
Серёжка совершенно случайно задел в наёмнике чувствительную струну: своих псов Меро просто обожал и окружал вниманием и заботой. Разумеется, в тех дозах, которые пристало получать бойцовой собаке, а не изнеженной комнатной псине благородной лагаты. Если бы один из псов, заработав для хозяина три ауреуса, а именно столько Меро в общей сложности стряс с купцов и моряков за прыжок мальчишки с мачты, мог обратиться к нему с подобной просьбой, то наёмник, пожалуй, её бы выполнил. Почему же не выполнить просьбу человека?
Переговоры со зрителями оказались короткими - Серёжка даже обсохнуть не успел. Меро кивнул на мачту: давай, мол, взбирайся. Серёжка залез и на этот раз прыгнул ласточкой. Уже в воздухе понял, что получилось плоховато: забыл вовремя разогнуть ноги, из-за этого вошел в воду не ровно. Конечно, не животом плюхнулся, но всё же поднял кучу брызг. Кольнула мысль: "А вдруг зрители будут недовольны?" Плакала тогда Шипучкина кормежка. И не только она одна плакала.
Вынырнув, бросил тревожный взгляд наверх и, облегченно выдохнув, улыбнулся. Купцы и моряки были, можно сказать, в восторге. Орали что-то ободряющее, потрясали вытянутыми вперёд руками с оттопыренным вверх большим пальцем. Меро стоял в стороне, довольно улыбаясь. Арш бросил вниз верёвку, Серёжка выбрался на палубу, хитро посматривая на Меро. Наёмник поманил мальчишку пальцем, а когда тот подошел, вместо одобрения поинтересовался:
- Хочешь показать что-нибудь ещё?
- Да… господин Меро.
- За это мне заплатят ещё вдвое больше?
Искушение было очень велико, но Серёжка сдержался. Рея - не мостик, рисковать здесь незачем и не перед кем.
- Я не знаю… господин Меро.
- Но в прошлый раз ты угадал.
- Я думаю, что они заплатят втрое против того, что заплатили сначала.
- Тоже неплохо. Будешь просить что-то для своей зверушки?
- Выходить наружу, мне и Шипучке. Хоть немного, но каждый день… господин Меро.
Наёмник поскрёб заросший подбородок. Кормил он ящера, понятно, из своих запасов, и что там кидают в миску невольникам - никого не касается. А вот вывести тварь на палубу без согласия капитана нельзя. Да и купцам такое соседство может оказаться не по вкусу. А уж если вдруг ящер проявит агрессивные намерения…
- Тебе выходить на палубу придётся в любом случае: занятий никто не отменял. А ящерице тут делать нечего! Если он на кого-то нападёт…
- Он не станет нападать, Шипучка мирный.
Серёжка не успел моргнуть глазом, как Меро схватил его за волосы, дёрнул голову назад, задирая лицо вверх, и прошипел:
- Запомни, волчонок, раб не смеет спорить с господином. Я сказал нет - значит нет. А сейчас - марш на мачту, и покажи лучшее, на что ты способен. А если ты прыгнешь плохо, или, хуже того, прыгнешь на палубу - обещаю тебе, не пройдет и часа, как я спущу шкуру с этой ящерицы. Пошел…
Меро толкнул мальчишку к матче. Глотая слёзы, Серёжка лез вверх по веревочной лестнице. Руки и ноги дрожали. Наёмник загнал его в угол и хладнокровно раздавил, как давят жука или гусеницу. Ещё минуту назад мальчишка считал, что хоть и обращенный в рабство, он оставался внутренне свободным. А сейчас с ним поступили, как с вещью, а он ничего не мог с этим поделать. Да, ему придётся прыгнуть как можно лучше, иначе Меро и вправду расправится с Шипучкой. Серёжка не чувствовал страха за свою жизнь, в конце концов, его один раз вроде как уже убили, но не мог допустить, чтобы из-за него убили кого-нибудь ещё.
Добравшись до реи, мальчишка несколько раз глубоко вздохнул, заставляя себя успокоиться. Ещё не хватало сорваться и разбиться. Нет, сейчас надо было сосредоточиться. Попытался вспомнить что-нибудь приятное, почему-то в голову пришло, как в третьем классе первым пробежал километровый кросс. Собраться. Раз. Два. Три. Пошел…
Быстрый рывок по рее, прыжок, сальто, и ласточкой в воду. И ноги, кажется, успел распрямить. Вынырнул, бросив полный ненависти взгляд на столпившихся у борта. Ну, почему у него нет сейчас автомата? Нет, не сейчас, сейчас автомат был бы бесполезен… Но раньше, раньше… Как же хотелось не видеть этих мерзких довольных харь. И - нельзя было их не видеть, потому что теперь от этого зависела жизнь Шипучки. Теперь Серёжка был в руках у Меро абсолютно беспомощным и беззащитным. Теперь из мальчишки можно было вить верёвки: он ни за что бы не смог обречь ящера на мучительную гибель.
Тяжело дыша, парнишка выбрался по верёвке на палубу. Взгляд раба пересёкся со взглядом хозяина. Казалось, ненависти в серых глазах мальчишки было столько, что её хватило бы и на десятерых, но холодно-насмешливые искорки в карих глазах наёмника она не растопила.
- Очень неплохо, волчонок, - произнес Меро, продолжая смотреть прямо в глаза невольнику. - Очень неплохо. Так вот, если эта ящерица сделает на палубе хоть одно лишнее движение - я спущу шкуру с тебя. Понял?
Серёжка недоуменно хлопнул глазами.
- Если, конечно, ты хочешь, чтобы я разрешил ей сюда подниматься. Только на таких условиях. Так как, будешь выгуливать свою зверушку?
"Шипучка - не зверушка!" - хотелось крикнуть мальчишке. Но вместо этого он лишь тихо произнёс:
- Да… господин Меро.
- Смотри, ты предупрежден, - пожал плечами наёмник. - А сейчас можешь обсохнуть, а потом возьмешь у Арша ваш завтрак и отнесешь вниз. И не благодари меня: ты не умеешь это делать так, как подобает рабу. Но этому тебя научат другие.
Меро вернулся к обсуждающей прыжки компании купцов и моряков, а Серёжка устало прислонился к высокому борту. Вроде бы, он добился всего, чего хотел, но ощущения победы не было. Наоборот, было такое чувство, будто он только что потерпел жесточайшее поражение.
Занятие Меро устроил уже под вечер. Перед этим сам соизволил спуститься в каморку к невольникам и ещё раз объяснил условия: если провинится Серёжка, то накажут Шипучку и наоборот, если Шипучка - то Серёжку. Похоже, идея связать своих рабов взаимной ответственностью, пришлась наёмнику по вкусу.
Шипучка тут принялся выражать жестами полное послушание, что огорчило Серёжку ещё больше. Здоровый ящер был сильнее любого находящегося на борту человека, а вёл себя как трусливая собачонка.
Соперником Серёжки оказался Арш. Меро решил, что молодому наёмнику тоже будет полезно подучиться владению палкой. Показав с утра юноше один из приёмов, командир наёмников теперь наблюдал, как Арш и Серёжка старательно отрабатывают урок. Ящер смирно сидел чуть в стороне, прислонившись к борту, с носовой надстройки на него с любопытством поглядывал купец Кейес со своей свитой: слугами и помощниками, с кормовой пялились матросы во главе с капитаном Йенци.
Расстроенный Серёжка никак не мог сосредоточиться, и ему уже два раза крепко досталось: один раз по голени, второй - по пальцам на руке. Арш довольно ухмылялся: после той выволочки, которую ему устроил Меро за перетёртый ремень, юноша возненавидел раба и не упускал ни одной возможности отравить ему жизнь. Конечно, вся сцена была подстроена заранее, но оплеуху командир залепил Аршу самую настоящую, а рука наёмника оказалась уж слишком тяжела. Звон в ухе прошел только на второй день.
Меро чувства Арша отлично понимал, но вмешиваться нужным не считал. Увечий, которые бы понизили стоимость раба, юный наёмник, разумеется, нанести не осмелиться, ну а в том, что волчонку перепадает по мелочи, ничего страшного нет: злее будет. Для гладиатора это полезно.
- Ха! - Арш очередной раз сплел палки. - Ты снова попался. Запомни, дурак: когда твоя палка поймана, ты беззащитен.
Серёжка мог ответить только злобным взглядом: Арш был прав. В таком положении он сделать ничего не мог, особенно уступая своему противнику в физической силе.
Шипучка издал тонкий свист.
- Тебе чего, ящерица? - лениво поинтересовался Меро.
В ответ сауриал энергично зашипел, жестикулируя передними лапами. Его явно интересовала тренировка.
- Ничего не понимаю, - усмехнулся наёмник. В другой ситуации он бы приказал зарвавшемуся нечке заткнуться, но сейчас выяснить все возможные достоинства раба было в его интересах: больше достоинств - выше цена. - Ты умеешь сражаться на палках?
Шипучка энергично закивал.
- И можешь что-то показать?
Ящер закивал ещё активнее.
- Хм…
На взгляд Меро, положение у Сергея было безнадежное. Сам бы он, пожалуй, смог бы вывернуться, но только за счёт того, что был сильнее Арша.
- Волчонок, отдай палку своей ящерице и иди сюда. Арш, повтори приём.
Приём Арш повторил безукоризненно. Раз, два, три - с палки сцеплены. Что дальше?
А дальше никто ничего не успел понять. Резкое движение - палка Арша взмыла в воздух и с дребезгом грохнулась на палубу. Юноша сконфужено хлопал глазами. Серёжка расплылся в довольной улыбке, Меро задумчиво поскреб бороду.
- Ну-ка, повторите ещё.
Шипучка повторил, столь же успешно. Наёмник, знавший чего ожидать, успел понять, как ящер выбивает палку. Ничего особенного хитрого в трюке сауриала не было, он только заставлял своего противника прикладывать усилия и менять их направления, пока палка сама не вылетала из рук не успевающего за ней человека. Меро и сам знал несколько подобных приёмов. А вот применить их в подобной ситуации - не догадался.
Наёмник медленно подошел к Шипучке.
- Значит, ты умеешь драться на палках?
Утвердительный кивок.
- А на другом оружии? На топорах?
Сауриал утверждающе кивнул.
- На копьях.
На сей раз ящер отрицательно замотал головой.
- А из лука стреляешь?
Этого Шипучка тоже не умел.
- Ну что же, и это тоже не плохо. Арш, дай-ка мне палку… Защищайся.
Юноша едва успел отскочить в строну, такой неожиданной и стремительной была атака Меро. И первый же удар наёмника достиг цели: палка смачно впечаталась ящеру в бедро. Но это попадание оказалось и единственным: остальные удары наёмника Шипучка или отбивал, или от них уворачивался. В пылу борьбы противники не заметили, как оказались рядом с лодкой. Избегая очередной атаки, Шипучка плавно ушел вправо, и рубящий удар пришёлся по её борту.
- Какого импа! - взревел Йенци. - Ну-ка, прекратите!
Тяжело дыша, Меро остановился. Остановился и Шипучка, опёрся на хвост, завертел головой: на наёмника, на моряка и обратно на наёмника.
- Почтенный Меро, - взял себя в руки капитан, - я разрешил тебе проводить тренировки на палубе, но это не значит, что ты можешь причинять ущерб судну.
- Какой ущерб, почтенный? Твоя лодка крепка и надёжна и ничуть не пострадала от моего удара.
- Конечно, она крепка, - хмыкнул Йенци. - Если что, она станет нашим последним шансом сохранить жизнь. Я капитан настоящего судна, а не какой-нибудь лохани, которая держится на плаву исключительно по милости Фи. Но если даже по крепкой лодке колотить палкой - рано или поздно лодка сломается.
- Палка сломается раньше, - усмехнулся наёмник.
- Видит Фи, у меня нет желания ставить такие опыты. Сам не стану и другим не позволю. Ясно?
- Да чего уж яснее, почтенный. Не стоит шуметь, право слово.
Задевать капитана в море столь же глупо, как и наёмника на суше. До конца жизни хлопот не оберешься, да и конец этот может оказаться намного ближе, чем хотелось бы.
- В общем, друг из друга дубьём пыль вышибайте сколько влезет - меня это не касается. А снасть корабельную портить не смейте, - окончательно успокоившись, подвел итог моряк.
Меро мрачно кинул палку Аршу.
- Всё, хватит на сегодня. Убирайтесь в трюм, - прикрикнул наёмник на своих рабов. - Кодд, запри их там.
Вечно хмурый Кодд, погруженный в свои мысли, оставил в каюте масляную лампу. При свете каморка Серёжке показалось как-то приятнее и уютнее. Подумать только, и огонёк то мерцает еле-еле, а как сразу меняется настроение.
Пляшут тени на стене,
Ничего не страшно мне…
Откуда он знает эти стихи, мальчишка не помнил, но к происходящему они подходили просто идеально: Серёжка и Шипучка отбрасывали на стену каюты огромные шевелящиеся тени, а страха никакого не было. Было радостное возбуждение.
- Шипучка, а ты бы мог Меро победить?
Ящер уверенно кивнул.
- А двоих?
Снова кивок.
- А можем мы захватить корабль и освободиться?
На сей раз ящер с грустным видом отрицательно покачал головой.
- Жаль, - согласился Серёжка. - А раньше ты пытался освободиться?
Шипучка снова показал отрицательный ответ.
- А почему? Ты же воин. Разве тебе не противно быть рабом?
Сауриал издал тонкий свист и так яростно мотнул головой, что сомнений быть не могло: рабской участью Шипучка тяготился. Ещё как тяготился.
- Тогда - почему? - не унимался мальчишка. - Почему?
Сауриал тяжело вздохнул. Объяснить человеку своё поведение было нелегко. У каждого народа свои боги, своя вера, свои традиции. А у каждого существа, кроме того, свой характер, свои принципы, свои убеждения. Поэтому так часто бывает двум разумным существам понять друг друга. Попробуй переложить мысли в слова - не такая уж и простая это задача. А уж когда слов-то и нет… Пожалуй, Шипучка сейчас и Грегу с Ахаром не смог бы объяснить, почему он до сих пор терпит рабскую долю. А уж Волчонку, не умевшему разбираться в жестикуляции…
Шипучка снова вздохнул и развёл руками…
- Понятно, - вздохнул и Серёжка. И вправду, как можно ответить на такой вопрос, если не умеешь разговаривать? Парнишка почувствовал, как на него снова начинает накатывать горечь, отступившая было во время занятий.