Перепуганный подросток торопливо принялся разливать в патеры господ вино, тут же разбавляя его водой. Луций терпеливо ждал, пока раб наполнит все четыре чаши, лишь после этого отхлебнул, закушал изюмом и продолжил беседу.
- Значит, две с половиной дюжины? Что скажешь, Марке?
- Мальчик маленький, очень маленький, - торопливо забормотал получивший слово казначей. - Ему рано в гладиаторы, совсем рано.
- Подумаешь - маленький. Зато крепкий. Ты ведь заметил, благородный Луций, что…
- Заметил, - прервал наёмника ланиста. - Милостью богов, глазами я пока что не ослабел. Вижу, что парень - далеко не задохлик, даром, что у него все рёбра наружу. И всё равно - маловат. Не потянет. Куда мне его девать?
- А мне куда? Наёмнику слуги не нужны.
- Подари брату.
- С позволения благородного Луция, мне больше чем достаточно забот со своими детьми.
Ну, да, пока Меро проводил время в дальних странах, жена принесла Лорру двойню, и теперь братец вынужден был кормить четыре голодных рта. Не считая пятого рта дражайшей женушки, так же отсутствием аппетита не страдавшей.
- Я ж тебе его не усыновить предлагаю…
- В таком возрасте от раба больше проблем чем пользы, - не уступал Лорр.
- Ну, раз брат не берёт, то продай ещё кому-нибудь.
- Кому он нужен? В бордель разве что? Говорят, на худеньких и большеглазых неплохой спрос.
Луций досадливо сплюнул. Хотя за легионерами и ходила устойчивая репутация людей, способных тешить плоть со всем, что движется, но на самом деле большинство воинов относились к извращенцам с глубочайшим презрением.
- Так в борделе он долго не протянет, - продолжал размышление вслух наёмник. - Прирежет себя, точно говорю.
- Чего так уверен? - подначил брата Лорр.
- Гордый, - пояснил Меро и, отхлебнув из патеры, добавил. - И хорошо, если только себя. А то ещё и посетителя какого прирежет.
- Вот уж кого не жалко, - хмыкнул ланиста.
- Не скажи, благородный Луций. По мальчикам-то в Толе больше старшие граждане ходят. А то и…
Наёмник выразительно поднял взгляд наверх. Моррит только вздохнул: и вправду, влечением к детям в первую очередь были знамениты как раз его соплеменники. Очень немногие, но среди местных жителей таких было ещё меньше. В общем, определенное предубеждение сложилось давно и прочно, и было для Луция крайне обидным.
- Как, говоришь, его зовут?
- Сергей. Но я называю Волчонком - дикий.
- Дикий, значит? - Ланиста призывно махнул рукой. - Эй, Сергей, иди сюда. Живо! - И, понизив голос, добавил. - Сейчас посмотрим, какой он у тебя дикий.
- Смотри, не жалко, - пожал плечами Меро.
Мальчишка выполнил приказ быстро, но без спешки и суеты. Луций ещё раз окинул его с головы до ног внимательным взглядом. Да, для своего возраста парень был крепким и хорошо развитым, но возраст уж больно нежный. Природу не обманешь, кости ещё хрупкие, а мышцы - не развившиеся. И никакая гимнастика тут ничего не исправит. Только время.
- Знаешь, что такое гладиаторская школа?
- Знаю… господин…
На имперском мальчик говорил правильно, только медленно, с трудом подбирая слова.
- Господин ланиста, - наставительно поправил Луций.
Парнишка бросил быстрый взгляд на Меро, тот одобрительно кивнул.
- Ты хочешь заниматься в школе? Или хочешь быть домашним рабом?
- Разве от моего желания что-то зависит… господин ланиста?
- Нет, но я хочу его знать.
- Мне всё равно… господин ланиста, - не задумываясь, ответил мальчишка.
- Всё равно? - Луций ушам своим не поверил. Такого ему ещё ни разу за свою жизнь слышать не доводилось.
- Да… господин ланиста. Мне всё равно.
- Хм…
Луций был сбит с толку.
- А как ты думаешь, можешь ли ты вообще стать гладиатором? Это тяжелый труд.
- Думаю, что смогу… господин ланиста.
Луций уже понял, что небольшие паузы перед обращением вызваны вовсе не плохим знанием языка. Мальчишка явно дерзил, но дерзил умно: нормальный хозяин скорее простит небольшую заминку, чем станет специально из-за неё наказывать раба. Только вот парень, похоже, не догадывался, что, когда раб провинится по серьезному, то хозяин вспомнит ему и эти заминки.
- Видишь этих ребят? - моррит кивнул на мявшихся в углу двора подростков в красных набедренниках. Не дожидаясь ответа, он продолжал: - Это ученики первого года. Им приходится трудно. Тебе будет ещё труднее - ты младше. Не боишься?
Паренёк отрицательно покачал головой.
- Не боюсь… господин ланиста.
- Почему не боишься?
Впервые в глазах мальчишки промелькнуло живое чувство - удивление.
- Не знаю… Просто - не боюсь.
- Смелый, значит?
В ответ мальчишка только плечами передёрнул, мол, понимайте, как хотите.
- А ты можешь справится с кем-нибудь из них? Оружие на твой выбор, или - без оружия.
Серёжка уже давно понял, что и его тоже будут пробовать на умение драться, и, пока Шипучка сражался, а господа вели переговоры, внимательно присматривался к трём мальчишкам в красных набёдренных повязках, которых слуга привёл вместе с зеленокожим воином. Все трое на вид были старше его года на два, сильные и крепкие. Наверняка их тут гоняли от зари и до зари. Из оружия Серёжка кое-как научился владеть палкой, но, даже после уроков Меро и трюков Шипучки, вряд ли мог долго продержаться против юных гладиаторов. Аршу, они, наверное, уступили бы, но Арш сам старше их настолько же, насколько они старше Серёжки.
А вот в борьбе можно было и победить, если сразу взять на приём. Ребята наверняка не воспринимают его, как достойного противника, значит, осторожничать не станут, сразу попрут напролом.
- Лучше без оружия… господин ланиста.
- У тебя что, слова в горле застревают, что ли? - недовольно нахмурился моррит. - Эй, Малуда! А ну-ка, покажи, на что ты способен. Вольная борьба с этим парнем. Я поставлю на тебя квадрант.
- Приму ставку, - быстро отреагировал Меро.
Малудой оказался маленький крепыш - самый низкий из приведённых во двор мальчишек.
- Господин ланиста, как можно бороться с этим комаром? Я же ему все кости переломаю.
Серёжка всем своим видом изобразил обреченную покорность. Ничего против задиристого Малуды он не имел, и на похвальбу ничуть не обиделся. Но и проигрывать противнику не собирался: хватит уж мотаться по разным городам и странам, надо оседать на одном месте, чтобы Балису Валдисовичу и его друзьям было легче его найти и выручить. Раз для этого надо побороть Малуду, значит, надо побороть Малуду. Или, по крайней мере, почётно проиграть, но об этом мальчишка думать не хотел: он твёрдо знал, что тот, кто изначально считает приемлемым поражение - обязательно проиграет. Настраиваться всегда надо на победу и только на победу.
- Можешь ломать кости - я разрешаю, - ухмыльнулся ланиста и подтолкнул Серёжку с веранды на дворик. Подошедший Малуда смерил противника презрительным взглядом.
- Щас я тебя разделаю, цыплёнок.
Серёжка опять ничего не ответил, по опыту уличных стычек зная, что в такой ситуации молчание злит нападающего больше, чем любой ответ.
- Начали! - скомандовал Луций.
Как Серёжка и предполагал, противник тут же бросился на него, пытаясь обхватить руками за корпус. Отработанным движением мальчишка ушёл вправо, левой рукой перехватил за запястье правую руку Малуды, а правой подхватил её за предплечье и дёрнул подростка ещё сильнее вперёд, одновременно выставляя на пути его движения правую ногу. Самая простая, но эффективная в таких случаях передняя подножка.
Не успев понять, что произошло, гладиатор, нелепо взмахнув обутыми в сандалии ногами, грохнулся на пыльную землю дворика и даже проехался по ней немного вперёд. А Серёжка только развернулся к нему лицом и остался стоять на месте, ожидая продолжения.
- Ну, всё, цыплёнок, убью, - воскликнул Малуда, вскакивая на ноги. Ума у него оказалось меньше, чем силы. Он снова бросился в атаку, чтобы обхватить маленького противника, но Серёжка на сей раз не стал уклоняться в сторону. Схватив Малуду за предплечья, мальчишка повалился назад, на спину, увлекая гладиатора за собой. Падая, Серёжка выбросил вперёд правую ногу, упираясь босой стопой в живот Малуды. А, коснувшись спиной земли, он резко разогнул ногу в колене, перекидывая противника дальше, за голову. Подросток тяжело упал спиной на землю, а Серёжка тут же вскочил на ноги, готовый продолжать борьбу.
Малуда тоже вскочил и бросился вперёд, уже без слов, пригнув голову, словно забодать хотел. Серёжка понял, что парень утратил контроль за происходящим и его действиями руководит не разум, а инстинкт. Поэтому мальчишка не стал ничего менять в тактике, а просто повторил бросок с упором стопы в живот. И получилось всё настолько легко, что Серёжка даже удивился: как же так, вроде противник и постарше года на два, и занимается в гладиаторской школе, а простой второразрядник, при том, что и второй-то разряд у Серёжки был, естественно, не взрослый, а юношеский, по самбо, ни разу не выигрывавший ни одного турнира (лучший результат - второе место на первенстве района), валяет его как хочет. Неправильно это.
Но, правильно или не правильно, а Малуда снова грохнулся спиной на землю и на этот раз ушибся капитально, так, что встал не сразу, а, встав, в атаку не кинулся.
- Достаточно, - бросил с веранды Луций. - Пасе, уведи этих нерадивых учеников, позор нашей школы.
Стражник вытолкнул подростков за центральные ворота, туда же, откуда их и привели.
- Ну, что ты, господин, - довольно умело польстил Меро. - Здесь нет позора твоей школе. Не твои рабы плохи, а те, которых ты сегодня купил - хороши. Это хорошая сделка и за неё стоит выпить.
Он потянулся за патерой, которую Атрэ предусмотрительно наполнил вином, пока шёл поединок.
Луций тоже отхлебнул из чаши с довольно кислым выражением лица, на счастливого человека он явно не походил.
- Мал больно. Хорош, но мал. Было бы ему хоть на весну побольше…
- Дык, можно одну весну его как слугу использовать, - предложил Лорр. - Пусть на кухне котлы чистит или продукты с рынка таскает.
- Очень, очень, плохая мысль, - зачастил Марке. - Слуг здесь и без этого мальчишки хватает. Господин Ксантий будет очень, очень недоволен. А учеников у нас недобор. В каждой группе есть свободное место. А то и два.
Луций хмыкнул.
- А самая сильная у первогодков сейчас "синяя"… Ладно, Марке, выплати за этого малыша две с половиной дюжины. Попробуем, как он себя проявит в "синей" группе до ближайших нон, а там видно будет. Нелиссе!
- Да, мой господин, - откликнулся последний оставшийся во дворе стражник.
- Отведи этого…
Пауза затянулась. Ланиста просто забыл незнакомое имя нового раба, а Меро не сообразил, с чем связана заминка. Устав себя утруждать, Луций со свойственной хозяевам бесцеремонностью заменил имя кличкой.
- Отведи этого Шустрёнка к Вену. Скажи, что это его новый воспитанник.
- Слушаюсь, господин, - склонил голову Нелиссе, а затем, взяв Серёжку за плечо, подтолкнул к воротам, через которые раньше ушли Шипучка, зелёный великан и мальчишки в красных набедренных повязках.
За воротами оказался небольшой переулок, шириной каких-то три метра, а то и меньше. С одной стороны его ограничивала внешняя стена дворовой постройки, тянущаяся вперёд намного больше, чем можно было предположить изнутри двора, с другой - та самая высокая стена, привлёкшая внимание мальчишки ещё на подходе к гладиаторской школе.
- Направо! - приказал Нелиссе.
Серёжка послушно свернул направо, но успел заметить, что слева переулок заканчивался воротами, несомненно, ведущими на ту самую улицу, по которой Меро привёл его и Шипучку в школу. Ворота были не только закрыты, но и тщательно заперты на два металлических засова и ещё на здоровенный крючок. С другой стороны, стражи у ворот не стояли. Стражник стоял, точнее - сидел на низеньком табурете в глубине проулка. На коленях у него лежало какое-то оружие - издалека не разобрать.
Запомнив возможный путь к свободе, Серёжка продолжал внимательно осматриваться по сторонам. Было видно, что впереди переулок заканчивается тупиком, а в стенах по обеим сторонам имеются многочисленные двери. В левой, высокой стене кроме дверей попадались ещё и небольшие окна, но очень высоко, метрах в трёх над землёй. Нелиссе остановился у второй двери именно в этой стене.
- Сюда.
В первый раз Серёжке в этом мире встретилась хорошо смазанная дверь, отворившаяся без малейшего скрипа. В комнате со скошенным: у входа высоким, у дальней стены - намного ниже, потолком царил полумрак. Пахло чем-то очень приятным. Вдоль дальних стен стояли стеллажи, заполненные тканями. Женщина в тёмных одеждах, что-то перекладывавшая с полки на полку, повернулась на звук их шагов.
- Чего надобно?
- Одеть новичка, Тантана, - конвоир слегка подтолкнул Серёжку вперёд, в центр комнаты, сам оставаясь у двери.
- Этого что ли? - в голосе женщины послышалось лёгкое презрение.
- Ты видишь тут другого? - усмехнулся Нелиссе.
- С ума сойти. Господин Луций берёт в обучение таких сопляков?
Серёжке едва сдержался, чтобы не сказать в ответ какую-нибудь колкость. Да что они все заладили: "сопляк, малыш, худышка". Во-первых, лично ему эта школа нафиг не сдалась. Его бы воля - только бы его тут и видели. А, во-вторых, не сопляка Полуду или как там его звали, Серёжка только что победил по всем статьям. И всё же дерзить женщине не стоило: наверняка, безнаказанным это не останется, а толку никакого. "Промолчишь - за умного сойдёшь", - говорила про такие случаи мама.
- Твоё-то какое дело, кого берёт в обучение господин Луций? Или поучить его хочешь? - ядовито поинтересовался конвоир.
- Да куда уж мне, - махнула рукой женщина. - Только, пусть уж меня предупредят, когда господин решит брать ползунков, чтобы я для них пелёнок закупить успела. Каким он будет-то?
- Синим.
Тантана перешла к соседнему стеллажу, что-то неразборчиво пробормотала, вытащила какой-то кусок тёмной матери и кинула его Серёжке:
- Держи.
Мальчишка поймал тряпку, недоумённо посмотрел на неё и спросил:
- А что мне с ней делать?
- Снимай своё барахло и надевай это, дурья башка, - ответил Нелиссе.
Серёжка только носом шмыгнул. Можно было упереться и устроить скандал, который, несомненно, окончится каким-нибудь наказанием. В первые дни своего рабства мальчишка, скорее всего, так бы и поступил. Он не игрушка, не кукла, которую хозяева могут переодевать во что угодно по своему желанию. Терпеть такое отношение казалось унизительным.
Но теперь, познав рабство не через чтение книжек, а на собственной шкуре, Серёжка немного изменил взгляды. Сейчас протестовать он был готов только по серьёзному поводу. Одежда же никак на такой повод не тянула. Шорты, конечно, жаль, как никак, последняя память о доме, но всю жизнь в них тоже не проходишь. Рано или поздно придётся их менять, так чего же из этого трагедию делать? Вот только бы ещё знать, как "это" одевают.
Пока тётка рылась в белье, Серёжка быстро переоделся, повязав полученную одежду вокруг талии, наподобие того, как в пионерском лагере ребята иногда повязывали полотенца, когда ходили на пруд купаться. Едва он успел это сделать, как откуда-то из недр стеллажей хозяйка комнаты вытащила пару сандалий и протянула мальчишке.
- Вот, держи. Меньше всё равно нету.
Сандалии были не совсем обычные: с крепкой деревянной подошвой, без застёжки, зато паутина кожаных ремней охватывала ногу чуть ли не до середины голени. Серёжка сразу вспомнил, что на такие сандалии предлагал ему в Плоштском бараке играть Рик, вот только название обуви никак не вспоминалось. Разумеется, обувка оказалась ему велика, подошва так и норовила выскользнуть из-под ступни. Женщина нахмурилась.
- Нету меньше, - огорчённо повторила она.
- А и ничего страшного, - усмехнулся Нелиссе. - Пока так походит, а там придумает, как ремни подтянуть.
И обращаясь уже к Серёжке, коротко бросил:
- Пошли.
Они вышли обратно в проулок, конвоир слегка подтолкнул мальчишку налево, туда, где на табурете сидел караульный. Серёжка, незаметно для стражников, продолжал внимательно осматривать дорогу: на предмет возможности побега. Но пока что пути для бегства не вырисовывалась: стены одна другой выше, да и гладкие слишком, так просто не влезешь, даже если скинуть эти деревянные сандалии, двери повсюду закрыты и ведут непонятно куда. Да ещё и этот часовой. Поравнявшись с ним, Серёжка увидел, что на коленях тот держит готовый к выстрелу самый настоящий арбалет. Мальчишка знал, что перезаряжается такое оружие довольно долго, но попробуй, разминись с первой стрелой в тесноте переулка.
К тому же, от поста за стену уходил длинный шнур. Парнишка мог поспорить, что если сильно за него дёрнуть: где-то рядом зазвенит колокол или прозвучит ещё какой-нибудь сигнал тревоги. Часовой сидел возле раскрытых ворот, за которыми виднелся внутренний дворик, один в один как тот, где ланиста испытывал новичков. Наверное, из этого дворика по сигналу тревоги в переулок и выскочат стражники.
А ещё, Серёжка готов был поспорить, что и часовой непременно пошутит по поводу его худобы или маленького возраста. Жаль, спорить было не с кем.
- Нелиссе, это что за дохлятина с тобой? Обед для дракона своим ходом топает? - голос у стражника был какой-то дребезжащий, противный, да и сам он своим видом симпатии не вызывал. Худой, весь сморщенный, неопрятный, с всклокоченными редкими волосами. "Вот бы его фотографию - да в учебник: такие рабов охраняли", - мстительно подумал Серёжка.
- Всем нужно спросить, - досадливо отмахнулся конвоир. Видимо, у него со сморщенным были далеко не дружеские отношения. - Разуй глаза и посмотри на его повязку. Ученик он.
- Да такого на арене не рассмотришь.
- Кому надо, тот рассмотрит. Закрой за нами, - довольно грубо прервал разговор Нелиссе.
- Известное дело, - пробормотал в пространство сморщенный, поднимаясь с табурета.
В левой стене оказалась решетчатая металлическая калитка, закрывавшая выход из ещё одного проулка. Со стороны поста калитка закрывалась на два засова, устроенных так, что с противоположной стороны рукой их было не достать. А вот перелезть через решётку для Серёжки было легче легкого, даже в хлюпающих сандалиях. Только вот какой смысл перелезать, если за решеткой стоит стражник с арбалетом?
Второй переулок оказался намного короче и вывел их в третий, расположенный параллельно первому и похожий на него как две капли воды. Только заканчивался он глухими тупиками с обеих сторон. Здесь они снова свернули налево, и мальчишка сообразил, что они обходят здание с высокими стенами, видимо, самое главное в этой гладиаторской школе.
"Интересно, а что такое в нём находится? В самой середине, за комнатой со скошенным потолком", - подумал Серёжка, но предположений построить не успел. Нелиссе растворил очередную дверь, снова в левой стене, и подтолкнул мальчишку внутрь.