Глава 12
Ночной бой и боевые потери
Французская дорога девятого века – не лучшее место для ночных прогулок. Слева – лес, справа – лес и овраг. Посередине – кочки и колдобины. Грязь, естественно. Зато направление хорошее: на северо-восток. Как раз туда, куда нам и надо.
Ночная Тень вел уверенно. Этой дорогой он и пришел. Один. Хотя из Рагнарова лагеря близ Руана они отправились вдвоем. Спутнику Ночной Тени не повезло. Разбойнички.
Совсем здешние плохие парни страх потеряли. Тоже понятно. В стране – смута, каждый вшивый барончик норовит с путника подорожную взять. Частенько – вместе с жизнью. На крестьян господину – с высокой башни. Собрать налог (то есть ободрать как липку), реализовать право первой ночи с малолеткой посимпатичнее – и на локальную войнушку: драться с другим бароном или за жалованье – с тем, на кого укажет сюзерен. А бывает, и простых землепашцев барон с собой прихватит – как ополчение. Пика в руки, топор дровосека на пояс, куртень из бычьей кожи – на тушку – и в бой. Мясо на ножках. Вот только это "мясо", повоевав, начисто теряет склонность к пахоте на дядю…
Напарника Хаварда прирезали ночью. В избушке смолокура, которую самоуверенные викинги сочли безопасным местом. Напарник сам виноват: злоупотребил хозяйским винишком. Выдул весь запас. Хавард тоже выдул пару кувшинов, но проснулся вовремя. От хруста прорубленных ребер напарника.
На этом удача смолокура и его семейства иссякла.
Путешествовать в одиночку Ночной Тени было немного напряженно. Зато теперь, с нами, старина Хавард расслабился и разговорился. Тем более, мы с Медвежонком – люди ему не чужие. Хавард – с Сёлунда. Там у его батюшки поместье нехилое в трех днях пути от фьюлька Свартхёвди.
Рассказывал в основном о Рагнаре и его успехах. Успехи были примерно как у нас. Разграбленные города, выпотрошенные аббатства. Никакого сопротивления, если не считать мелких стычек. Король Франции копил армию и, по непроверенным данным, готовился дать бой. Неделю назад войско Рагнара стояло под Руаном. Вожди терли с местной верхушкой насчет выкупа. Но времени не теряли: грабили округу. Примерно как мы – под Туром.
Ехавший впереди (по праву и обязанности предводителя) Тьёрви придержал коня и поднял руку, изобразив знаком: слушать!
Ночная Тень немедленно заткнулся. Полная тишина. Только чья-то лошадь фыркнула да мой падре тихонько посапывал простуженным носом.
Лично я ничего не услышал, кроме обычных ночных звуков. Но я – не показатель. Вот Свартхёвди точно что-то засек. Беззвучно стек с лошади и оказался возле Тьёрви. Тот тоже спешился. Две тени почти касались головами… Я с лошадки слезать не стал. Надо – скажут.
Сказали.
Медвежонок повернулся и поманил меня. В темноте его жест был почти неразличим, я его скорее угадал, чем увидел.
Я спешился. Ночная Тень – тоже.
– Что? – шепотом поинтересовался я у названого брата.
– Дерутся, – последовал ответ.
Блин, полуночники!
– Обойдем?
– Поглядим, – шепнул Тьёрви. – Я, ты и Свартхёвди.
– А я? – выдал протестную реплику Хавард.
– Ты знаешь дорогу, – отрезал Тьёрви.
Это следовало понимать так: тебе еще рано в Вальхаллу, хускарл. Сначала приведи нас к цели.
– А он? – Это в мою сторону. Логично. Это же меня желает видеть Рагнар…
Лапа Стюрмира опустилась на плечо Ночной Тени:
– Ульф – везунчик. Он пойдет, а ты – нет.
– Я вижу в темноте как днем, – сообщил Хавард. – Я – Ночная Тень. Я пойду тоже.
И засопел, аки мой монах. Очень хотел подраться.
Тьёрви согласился. Хрен с тобой, золотая рыбка.
Я встряхнулся, проверяя… Нет, металлическая шкурка лежит как надо: не шелестит, не звякает.
Бегом марш!
Ну вот и я услышал! Точно, дерутся. Лязг, бряканье, крики… Визгливый вопль, перешедший в утробный вой… Ага, кому-то вскрыли брюшную полость.
Вот, уже близко! Я ждал: Тьёрви свернет с дороги, чтобы сначала посмотреть, а уж потом лезть в мясорубку. Но хёвдинг, надо полагать, услышал всю необходимую информацию и погнал нас сразу с корабля на бал. А я так надеялся перевести дух…
Дорога. Рядом – полянка. На полянке – костерок. С полдюжины нервничающих лошадок… Темная коробка возка… И много нехороших людей, заглянувших на огонек.
Что ж, неосторожно! Отошли бы в лес, спрятали лошадок, глядишь, и не заметили бы вас…
Но это я додумывал уже срисовывая остальную картинку: десяток трупов на травке и примерно столько же живых, с ожесточением выясняющих, кто кому должен.
Расклад был не совсем равный: девятеро на двоих. Правда, двое стояли плечом к плечу у возка и отбивались вполне квалифицированно. И вооружены были прилично: у одного бронь, щит и короткое копье, у второго – щит и приличный клинок. Качество я определил, когда он этим клинком, плоскостью, парировал косой удар секиры. Дурная сталь точно лопнула бы…
Двоих давили четверо. Тоже не лохи в воинском деле. Еще пятеро вертелись вторым эшелоном, пытаясь помочь. Один даже вспрыгнул на кожаную крышу возка… И сверзился оттуда с визгом, хватаясь за конечность. Надо полагать, в возке прятался кто-то кусачий.
Мы стояли и смотрели. Я понимал Тьёрви. Пусть соперники покрошат друг друга по максимуму, а мы уж займемся теми, кто остался.
А лошадки у владельцев возка – очень даже ничего. Три – настоящие громадины по датским меркам.
Один из пары отвлекся на миг: глянул вверх: нет ли на тенте возка еще кого-нибудь нехорошего? Это он зря. При таком раскладе головой вертеть – дорогое удовольствие. Оп! Один из нападавших исхитрился цапнуть его за копье… Мужик качнулся вперед (не захотел отдать оружие) – и схлопотал дециметр стали между ребер. Его партнер по боевым танцам заорал грозно и треснул обидчика друга щитом, отбросив назад, но это мало что изменило. Храбреца отвлекли двойным финтом, а тем временем боец из второго ряда с размаху всадил ему в щит копье и рванул на себя. Мужика развернуло… И другой злодей ошеломил его очень специальным оружием: молотком на длинной рукояти. Бум-м-м! И последний герой выпал в осадок. На чей-то меч.
Герой еще падал, а мы уже бежали к возку.
А впереди нас летел срывающий башню рев берсерка. Свартхёвди еще не впал в боевой транс, но был к этому чертовски близок.
Сшиблись мы звучно! Лично я с прыжка влепил ногой в край щита оказавшегося на пути противника. Громко получилось. Щитоносец даже топориком махнуть не успел, как врезался в своего приятеля. Приятель устоял, но ненадолго. Чирк по роже повыше бороды (легонько – шлем-то без стрелки) и на обратном ходе – по правой ручонке щитоносца.
Хряп! – Это молотобоец достал кого-то из наших. Но разбираться некогда. Надо действовать. Молотобойца срезал Тьёрви. И тут же, с разворота, вскрыл панцирь еще одного негодяя. Последнего. Шумно дыша, мы стояли в центре дурнопахнущего натюрморта. Мы. Трое.
Я не успел испугаться, потому что одним из троих был Медвежонок.
Значит… Значит, прав был Тьёрви, когда пытался оставить Хаварда Ночную Тень при обозе. Или, может, его еще рано отпевать?
Нет, не рано. Конец котенку. С такой вмятиной на железной макушке не выживают.
Надо же как неудачно получилось. То есть по понятиям всё хорошо.
Воин Рагнара умер – да здравствует новый воин Одина! Но кто нас теперь до места доведет?
Ладно, разберемся. Ну-ка, а что у нас в коробчонке?
А в коробчонке у нас – сюрприз!
Нет, Тьёрви всё-таки нетипичный викинг. У типичных как? Обнаружил богатого мужика с тремя женскими особями? Имущество – в кассу. Мужика – в расход. Женщин – в общее пользование, а потом по настроению. Скорее всего, тоже в расход.
Ничего подобного Тьёрви не допустил. Деликатно придержал Медвежонка и меня (хотя меня – это лишнее, я и так цивилизованный), вежливо (на франкском наречии) поинтересовался: кто, откуда, в каком звании?
Оказалось: шевалье местный. Рыцарь то есть. Бежал с казной, семейством и вассалами от свирепости норманов… И угодил в лапы соседнего барончика. Давнего недоброжелателя шевалье.
Кто-то из слуг слил инфу. Барончик послал своих головорезов. И пришел бы к шевалье пушистый северный зверь, если бы не мы.
Стало также понятно, почему шевалье прятался в возке, когда его слуги умирали снаружи. Шевелье был – инвалид. Потерял полноги, сражаясь за короля Франции Карла Лысого против его старшего брата Лотаря.
Тьёрви тоже представился. Назвался рыцарем другого королевского брата, немецкого короля Людовика. Разумно. Представиться немцем, чтобы объяснить скандинавский акцент.
Опередив Тьёрви, я заявил, что приплыл с той стороны Ла-Манша. Удачно получилось. Шевалье английского не знал и уличить меня не мог.
Медвежонок вообще никак представляться не стал. Шевалье не настаивал, потому что и без представлений видно: Свартхёвди – благородный человек. Каким еще может быть тот, у кого меч по рукоять в крови твоих врагов.
Кроме шевелье в возке прятались трое. Его жена (изрядно перепуганная толстушка), дочь (молоденькая и хорошенькая) и служанка (тоже ничего так). И там был сундучок с казной.
Половину казны шевалье тут же отдал нам. Справедливо. Люди нехорошего барона забрали бы всё. Контролирует, понимаешь, негодяй ключевое направление дороги. Грабит всех, кто подвернется. Пиявка! Вино из золотого кубка пьет – как король. А ему – всё мало!
Я понимал с пятого на десятое, но словосочетание "куп дор" уловил легко. И по тому, как по-волчьи вспыхнули в темноте глаза хёвдинга Тьёрви, понял, что не ошибся с переводом.
Из золота пьет? А кушает барон небось тоже на золоте? А далеко ли его замок?
Не очень. Рукой подать. А что?
А то, что зло должно быть наказано, пояснил Тьёрви.
Шевалье забеспокоился. У нехорошего барона – целое войско преданных вассалов. Аж тридцать семь человек.
– Считая этих? – поинтересовался Тьёрви, указав на живописно распределенных по поляне покойников. Если да, то у барона уже не тридцать семь, а всего двадцать три. Сущие пустяки для таких славных воинов, как мы. Тем более что нас не трое, а намного больше. Аж шестеро.
Шевалье удвоение нашей численности не впечатлило. Он честно признался: рассчитывает на то, что мы проводим его до пункта назначения. Если половины сундучка мало, то он готов расстаться еще с четвертью. Примерно в десяти милях от Анжу – замок его дяди.
Всё это сопровождалось такими красноречивыми жестами, что перевода не требовалось. Тем не менее я отозвал Тьёрви в сторонку и напомнил о нашей задаче: доставить меня к конунгу.
Фигня, отмахнулся хёвдинг. Сроки доставки не оговорены. А баронское золото, если не поторопиться, может забрать кто-то другой.
К беседе присоединился Свартхёвди. Целиком на стороне хёвдинга. Меня это не удивило. И можно не сомневаться: все наши спутники, обладающие правом голоса, тоже будут "за".
В таком случае у меня – вопрос. Каким образом мы вшестером (это если Скиди и Тейта считать за полноценные боевые единицы) возьмем укрепленный замок? Пусть замок этот – не цитадель с подъёмным мостом, но нам и через трехметровый частокол сходу не влезть.
А мы и не будем лезть, заявил Свартхёвди. Переоденемся в тряпки покойников, прихватим шевалье с семейством – для маскировки. И доверчивые франки впустят нас в замок без всякого сопротивления.
Тут им и хана.
Замечательный план. Как раз в скандинавском стиле. Возражать – бессмысленно. И так уже мой братец Медвежонок косится на меня подозрительно: а не прилетело ли тебе в бою, Ульф, чем-то тяжелым по головенке, если ты возражаешь против такого разумного, эффектного, а главное, выгодного плана старшего товарища?
Я плюнул и согласился.
Шевалье пообещал показать дорогу. Справедливо. Он перед нами – в долгу. К тому же – человек благородной крови. А что может быть благороднее мести?
Оставив трупы и спасенное семейство на попечение Медвежонка, мы с Тьёрви вернулись к нашим спутникам.
Как и ожидалось, план хёвдинга был принят на "ура".
Затем я, с помощью Вихорька, переговорил с падре. Пояснил монаху, что мы недавно пресекли разбойное нападение на честных христиан и намерены нанести визит главному злодею, дабы наказать его по заслугам. От падре требуется помалкивать о том, что мы – норманы. И ни во что не вмешиваться. А лучше вообще принять обет молчания, чтоб ненароком не сболтнуть лишнего.
Падре выслушал меня и моего переводчика, затем сообщил с неизменным достоинством, что он – слуга Господа. Потому болтать вообще не склонен. После того поругания христианских ценностей, коему монах был недавно свидетелем, он более не сомневается, что мы все ниспосланы Франции свыше. Как наказание за грехи. Поэтому нет необходимости оставлять его в лесу (альтернатива, предложенная мной вместо молчания), а если его убьют в процессе наказания зла (об этом я тоже упомянул), то на все воля Божья. Но лично он думает, что не убьют, потому что у него есть миссия. И вообще, было бы лучше, если бы я звал его не монах, а отец Бернар.
Я согласился. И сделал зарубку в памяти: уточнить, что это еще за миссия у моего падре.
Но – позже. Потому что время не ждет. План Тьёрви может сработать только под покровом ночи. На свету даже страдающий острой формой трахомы не спутает викинга с франком.
Глава 13,
в которой Ульф Черноголовый проверяет на прочность баронскую сталь
Замок барона не отличался изысканностью. Четырехугольная выгородка на бугре, который даже человек с фантазией не назвал бы холмом. Донжон высокий, но всё равно смахивает на каменный сарай-переросток…
После городских стен Тура такое не впечатляет. Но с точки зрения функциональности – всё путем. Взять штурмом такую хрень без вспомогательного снаряжения не так-то просто. Особенно при численном соотношении один к четырем в пользу защитников.
Но брать его штурмом мы не собирались.
Могучий удар обухом секиры в дубовую калитку:
– Открывайте, бездельники!
Голос Тьёрви звучал глухо и невнятно, но суть требования была интуитивно понятна.
Сверху поинтересовались, кого принес нечистый?
В ответ Тьёрви ругнулся, а Скиди (ему пришелся по размеру прикид одного из покойных псов барона) поднес факел к перепуганному личику нашего спасенного. Попутно подсветив меня и Мышелова. Но аккуратно.
Чтобы лица "в кадр" не попали. Шмотки-то на нас – с баронских людишек, а вот личики совсем другие.
Наверху признали пленного. Обрадовались. Быстро-быстро залопотали по-французски… Минута – ворота начали отворяться.
Мы не торопились. Было желательно войти всем сразу. Еще двадцать секунд… Ага! Комиссия по встрече уже выстроилась. Пяток франков в неполной боевой… Беспечность наказуема.
Я плавно извлекаю из ножен Вдоводел. На левой руке у меня кулачный щит с медным умбоном и медной же оковкой по краю. Трофей. Вообще-то я предпочитаю клинковое оружие, однако в темноте и тесноте такой девайс – самое то.
– Ver thik, her ek kom!!!– разом взревели норманские глотки. "Кто не спрятался, я не виноват!"
И началась мясня.
Не следует думать, что мы действовали хаотически. Роли были распределены заранее. Стражу у ворот сносим вместе. Потом отборная боевая группа (Тьёрви, Медвежонок и я) врывается в донжон и гасит всех, кроме главаря. Последний нужен для оперативного сбора информации по местонахождению домашних сейфов. Стюрмир с молодняком тем временем зачищает двор и дисциплинирует челядь и сервов.
На моем пути – франк. Замахивается копьем… Резкое сокращение дистанции. Вдоводел легко, на проходе, вскрывает трахею. Хлещет кровь. Но уже за моей спиной. Я, на том же рывке, прикладываю рукоятью в лобешник остолбеневшего сопляка, который (повезло пацану) так обалдел, что даже к оружию не потянулся, и мчусь, петляя между брошенных посреди двора сельскохозяйственных орудий, ко входу в донжон. Что интересно – вход сразу на второй этаж. По деревянной лестнице. Удобная система. Достаточно сжечь лестницу – и донжон неприступен. Окон на первом уровне тоже нет.
Взбегаю последним, отстав от Тьёрви аж на секунду. И на три – от Медвежонка, который, вместо того чтобы петлять, просто перемахивает через препятствия. Он сейчас может и через носорога перепрыгнуть, мой братец-берсерк. Минут пять назад он выжрал дозу боевого стимулятора "от дедушки Стенульфа".
Опередив меня на ту же секунду, Тьёрви ныряет внутрь. Я слышу откуда-то снизу медвежий рёв. Свартхёвди зачищает первый уровень. Лучше ему не мешать. Он сейчас плохо фильтрует информацию "свой-чужой".
Тьёрви уверенно топочет куда-то влево. Я – за ним. Хёвдинг видит в темноте (в отличие от меня) и уже взял направление на цель. А цель у нас проста: апартаменты барона. Они наверняка где-то наверху.
Лестница. Вот черт! Канонический каменный "винтарь". Узкий и с грамотной закруткой "под левшу". То есть тому, кто поднимается (то есть – мне), не слишком удобно работать правой рукой. А тому, кто спускается, совсем наоборот.
Но пока это проблемы Тьёрви. Я – следом. Оп! Еще один зальчик. Можно сказать, даже освещенный. В камине куча тлеющих углей. И бодрая (потому что уже успели проснуться и похватать железо) компания из четверых рубак. Пронзительный женский визг. Из-под ног Тьёрви шарахается что-то белое… Девка. Она вскакивает… И – не повезло. Летящее в Тьёрви копье пронзает ее насквозь. Мощный бросок. Последний в жизни метателя. Тьёрви проскальзывает мимо девки, сбивает щитом набежавшего головореза и втыкает меч в раззявленную пасть "мастера копья". Тут включаюсь и я. Меч в спину отброшенного хёвдинговым щитом, краем щита – в рожу еще одного башибузука… Увернулся, гад! А вот мы тебя клинком вдогонку…
– Ульф, наверх! – ревет Тьёрви, отмахиваясь сразу от трех противников.
Я не сразу (примерно через полсекунды) соображаю, что он имеет в виду. Точно! Вон еще одна лестница. На третий уровень.
Один из противников Тьёрви пытается меня перехватить. Укол в предплечье – и у Тьёрви теперь два с половиной противника.
Деревянная лестница вокруг центрального столба.
Ах ты поганец! Кидаться в меня топором! Нет, удачно я всё-таки с собой щит прихватил. Успел перехватить подарочек краем. Жаль, что теперь треснувший щит придется выкинуть.
Поганец ждет меня наверху. Неплохая по здешнему уровню броня – нашитые на кожу пластинки. Шлем тоже приличный.
Когда он успел облачиться? Надевать такой доспех – дело небыстрое. Спал он в железе, что ли? Играем в веселую игру "король на горе". Барон – сверху. Точно барон. Работает копьем очень даже ловко. Не уступит среднестатистическому викингу. А вот мне без щита и снизу – крайне неудобно. Перехватываю Вдоводел в левую руку. Работаем против копья… Чертовски неудобно. Замаха не сделать. Железко у копья длинное, с полуметровой трубкой – не перерубить. Сильный, однако, гад. Хорошо, что я привык к скандинавским здоровякам…
Пат. Я не могу подняться. Но и гад меня достать не может – мешает опорный столб лестницы.
Рев Медвежонка стихает. Надо полагать, на первом уровне чисто. А на втором еще рубятся…