- Ваша светлость! - воскликнул он. - Господин граф!
Тибальд был удивлен не меньше него.
- Вот те на! Да это же слуга моего покойного отца!
- Он самый, монсеньор, - еще раз поклонился лесник. - Готье меня зовут. Ваша светлость еще спасли меня от разбойников, когда я шел исполнять волю Господню… Ах, простите, милостивые государи! - всполошился он. - Прошу, проходите в дом. Сейчас я позабочусь о ваших лошадях, накормлю их овсом, напою студеной водой из колодца…
- Так ты знаешь этого человека? - озадаченно спросила Маргарита.
- Да, знаю, - ответил Тибальд. - Мы встретились с ним при весьма интригующих обстоятельствах. - Он повернулся к Готье:
- А ты как очутился в этих краях?
- Господь привел, Господь привел… Ах, как я рад видеть вашу светлость, как приятно поговорить на родном языке! А госпожа, верно, жена вашей светлости?
Тибальд не знал, что и сказать.
- А как же иначе, - вместо него ответила Маргарита. - Конечно, жена. Так ты говоришь, что Господь привел тебя в эти края?
- Ну да, ваша светлость, он самый. Господь Всевышний.
- И это Всевышний назначил тебя лесником? - с иронией осведомилась Маргарита.
- О, сударыня, не насмехайтесь! - серьезно произнес Готье. - Лесником-то назначила меня госпожа Наваррская, но с благословения Господня.
Принцесса фыркнула. А Тибальд спросил:
- Так ты уже исполнил волю Божью?
- Да, монсеньор, исполнил. Все, что велел мне Господь, я сделал.
- Ну-ка, ну-ка! - отозвалась Маргарита. - Что-то я припоминаю. Это не ты, случайно, пустил стрелу в окно королевского кабинета?
- Да, сударыня, я самый.
Тибальд в изумлении вытаращился на Готье:
- Это был ты?!!
Лесник молча кивнул.
- Но зачем?
- Так велел мне Господь, монсеньор.
- Ты уверен?
- А как же! Я услышал Его приказ. Такова была воля Божья. И госпожа принцесса считает так же.
- А? - удивилась госпожа принцесса. - С чего ты взял, что она так считает?
- А с какой тогда стати она назначила меня лесником? - вопросом на вопрос ответил Готье. - Меня ведь сперва в тюрьму упекли. - Он сокрушенно вздохнул. - Оказывается, все злодеи - законченные идиоты.
Маргарита ухмыльнулась и прошептала Тибальду по-латыни:
- Это была не тюрьма, а приют для умалишенных.
- Ну-ну! - криво усмехаясь, произнес граф. - Однако здорово он тебя боится! Аж трясется от страха.
- А может, принцесса просто пожалела тебя? - обратилась к Готье Маргарита. - Поэтому освободила из заточения.
Но тот был непреклонен:
- Нет, сударыня. Ее высочество знала, что это была воля Божья, и не я выстрелил - выстрелил сам Господь моей рукою.
- Из моего арбалета, - добавил Тибальд.
- Воистину так, - подтвердил Готье.
- Да ну! - пораженно воскликнула Маргарита. - Это ты дал ему оружие, Тибальд?
Пока они шли к дому, Тибальд в нескольких словах поведал ей о своем падении на охоте, приведшему к спасению Готье от разбойников.
- Ну и дела! - задумчиво промолвила Маргарита. - Как непостижимо переплетаются судьбы людские.
- На все воля Провидения Господнего, - назидательно отозвался Готье с видом человека, посвященного в самые сокровенные тайны мироздания.
- У тебя уже кто-то гостит? - спросила Маргарита, заметив в конюшне лошадей.
Лесник забеспокоился:
- Ну… В общем-то, да, сударыня. Один господин с женой. Они искупались в ручье, поужинали и совсем недавно отправились спать. К сведению ваших светлостей, на втором этаже у меня несколько барских спален, и ежели вы с монсеньйором графом захотите отдохнуть…
- Спасибо, любезный Готье, так мы и сделаем. И поужинаем тоже. Надеюсь, у тебя найдется, что поесть?
- О да, сударыня. Конечно, найдется. Даже пара бутылок доброго вина еще…
- Постой-ка! - перебила его Маргарита. - Но лошадей у тебя целый табун. Откуда же взялись остальные?
- Это другие господа их оставили, - в замешательстве ответил лесник. - Они оставили мне на попечение своих лошадей, а сами гурьбой пошли в лес. Только один господин с женой…
- А кто они, собственно, такие, этот господин с женой?
- Увы, ваша светлость, не знаю. Я не любопытен излишне. Очевидно, они гости моей госпожи - как и вы, вероятно… Ну, и еще за ужином они называли друг друга Симоном - это господина, и Аделью - это госпожу.
- Ага! - рассмеялась Маргарита. - Понятно. Графине де Монтальбан не терпится родить своему мужу наследника.
- О да, сударыня, да, - с готовностью закивал лесник. - Как видите, они еще засветло отправились в спальню… Надеюсь, ваша светлость вскоре тоже подарит монсеньору ребенка. Первая жена господина графа, царство ей небесное, так и не…
- Замолчи! - рявкнул смущенный Тибальд. - Не суй свой нос не в свое дело.
- Но почему же? - ласково промурлыкала Маргарита, положив руку ему на плечо. - Мастер Готье дело говорит. Ведь дети - это так прекрасно.
- О да, сударыня, да, - подтвердил лесник и тяжело вздохнул. - Жаль, что у меня нет ни жены, ни детишек… Да и поздно мне их заводить, старому монаху-расстриге…
Глава LII. СКАЗКА ОТ ТИБАЛЬДА ДЕ ТРУА
Поужинав, они уединились в одной из спален. Покои на втором этаже действительно были барские, предназначенные для отдыха господ, выбравшихся на охоту, но перегородки между комнатами были довольно тонкими, и из соседней спальни слышались сладострастные стоны, которые еще больше возбудили Тибальда. Он рывком привлек к себе Маргариту и жадно поцеловал ее, но она тут же высвободилась из его объятий.
- Погоди чуток. Прежде всего, нам надо поговорить.
- О чем?
Маргарита скинула башмаки, забралась на широкую кровать и села, обхватив колени руками.
- Ты тоже садись… Нет-нет, не рядом со мной. Возьми вон тот табурет, пододвинь его ближе… Вот так. Теперь можешь присаживаться.
Тибальд устроился на низеньком табурете и тотчас облизнулся - его взгляду открылись стройные ножки Маргариты.
Заметив это, принцесса быстро одернула платье.
- Как вам не стыдно, господин граф! Заглядывать дамам под юбки, уподобляясь сопливым пажам… Впрочем, ладно, Тибальд. Давай поговорим серьезно.
- О чем? Или о ком?
- О нас с тобой. Ты еще не отказался от идеи жениться на мне?
- Ну, вообще-то…
- Я не вообще спрашиваю. Я требую определенного ответа.
- Да. Определенно, да. Решительно! Я безумно хочу жениться на тебе, Маргарита.
- Ах, какой пыл, какая страсть! С чего бы это?
- Потому что я люблю тебя. Вот уже четыре года я безнадежно влюблен в тебя.
- Надо же! И можно подумать, что все эти годы ты хранил мне верность душой и телом.
- Душой да, но что касается тела… Знаешь что, Маргарита… - Тибальд замялся.
- Ну! - подбодрила его принцесса.
- Вот что я тебе скажу: чья бы корова мычала, а твоя молчала. Можно подумать, что ты само вместилище добродетели и целомудрия, воплощенная невинность, олицетворение девичьей застенчивости. И не тебе упрекать меня в беспутстве, ибо ты сама отнюдь не монашка.
- Так почему же ты любишь меня?
- Потому что ты ангел, - серьезно ответил Тибальд.
Маргарита откинулась на подушки и разразилась звонким хохотом, дрыгая в воздухе ногами. При этом ее платье задралось выше колен.
- Я - ангел? - смеясь, переспросила она. - Бесстыжая, развратная, вертихвостка - и ангел?! С ума сойти!
- Я как раз это и делаю.
- Что?
- Схожу с ума.
- От чего?
- От вида твоих прелестных ножек. Теперь у меня нет нужды заглядывать тебе под юбки - но и отворачиваться, уподобляясь стыдливому ханже, я тоже не собираюсь.
- Ну, и не надо, - ответила Маргарита, и не думая поправлять платье. - Смотри и дурей себе потихоньку. Только сначала скажи, почему ты считаешь меня ангелом?
- Потому что я люблю тебя.
- А любишь меня, потому что я ангел?
- Вот именно.
Маргарита вздохнула:
- Получается замкнутый круг. Однако, четыре года назад, когда ты впервые увидел меня, ты же меня еще не любил…
- И как только увидел, так сразу же и влюбился.
- Но чем я тебя привлекла?
- Любовь слепа, Маргарита, полюбишь и козла… то бишь, ангела.
- И все-таки, что было первично - ты понял, что я ангел, или ты влюбился в меня?
- Я влюбился в тебя и сразу же понял, что ты ангел…
- Ага!..
- Но с другой стороны, - поспешил добавить Тибальд, - увидев, какой ты ангел, я тотчас влюбился в тебя.
Маргарита вновь приняла сидячее положение и обхватила руками колени - теперь уже не прикрытые ни платьем, ни юбками.
- По-моему, мы зациклились, Тибальд. Тебе так не кажется?
- Вполне возможно. Мы блуждаем меж трех сосен, выясняя, что было вначале - курица или яйцо, вместо того чтобы перейти к серьезному разговору. Посему давай оставим прошлое и вернемся к настоящему. Прежде всего (тут ты права) нам надо определиться в наших отношениях. Ты уже решила для себя, что я люблю тебя и хочу жениться на тебе. Теперь настал мой черед.
- Ну! - В глазах принцессы заплясали чертики. - Давай.
- Итак, спрашивать о том, любишь ли ты меня, я не буду.
- Почему?
- Я уверен, что в данный момент ты меня любишь.
- В самом деле?
- В самом деле. Насколько я тебя знаю, Маргарита, ты любвеобильная женщина и любишь всякого мужчину, с которым ложишься в постель… Прости, я не совсем точно выразился. Ты ложишься в постель только с теми мужчинами, к которым ты испытываешь определенное влечение, именуемое тобой любовью.
- Ты в этом уверен?
- А разве это не так? Скажи откровенно, сама себе скажи - мне можешь не говорить.
Маргарита промолчала, сосредоточив все внимание на своих коленях, обтянутых тонким шелком чулок.
- О тебе рассказывают всякие небылицы, - между тем продолжал Тибальд. - Но в одном все сплетники единодушны: у тебя никогда не было нескольких любовников одновременно. В определенном смысле ты убежденный однолюб. "Любить" и "заниматься любовью" для тебя синонимы, ты не видишь никакого различия между этими двумя понятиями, а потому у тебя никак не вкладывается в голове, как это я могу, в душе храня тебе верность, искать утешения на стороне. Другое дело, что ты непостоянна, ты часто влюбляешься и меняешь мужчин, как перчатки. Но если ты увлечешься кем-нибудь, то остаешься верной ему до тех пор, пока с ним не порвешь… Впрочем, сейчас у тебя, кажется, кризис. Ты стоишь на перепутье, чего с тобой еще никогда не случалось.
- И что же это за кризис такой? - в замешательстве произнесла Маргарита. - Просвети-ка меня, недотепу.
- И не пытайся изобразить недоумение, милочка. Ты прекрасно понимаешь, о чем я веду речь. После разрыва с Красавчиком ты бросилась в объятия Анны Юлии лишь затем, чтобы забыться, и этот, с позволения сказать, роман я комментировать не буду. Оба Педро - Оска и кузен Арагонский - вызывают у тебя устойчивую антипатию, поэтому они мне не соперники. Далее, ты назначила конкретную дату бракосочетания - а из этого следует, что ты выйдешь либо за меня, либо за Рикарда Иверо. Вот тут-то и зарыта собака.
- Какая еще собака?
- Твоя раздвоенность. Тебя влечет и ко мне, и к нему - и тебе это в диковинку, тебя это сводит с ума. Ты предложила мне заняться с тобой любовью, но вместе с тем ты влюблена в кузена Иверо, то есть сейчас ты любишь нас обоих.
- Прекрати! - выкрикнула Маргарита с отчаянием в голосе. - Прекрати сейчас же!
Она уткнулась лицом в подушку и горько зарыдала. Тибальд присел на край кровати и взял ее за руку.
- Поплачь, девочка, - нежно сказал он. - Тебе надо поплакать. Ты вконец запуталась, и я понимаю, как тебе тяжело и больно. Облегчи свою душу…
Выплакав все слезы, Маргарита поднялась, села рядом с Тибальдом и положила голову ему на плечо. Он с неописуемым наслаждением вдыхал аромат ее душистых волос.
- Тибальд, - наконец отозвалась она. - Ты, хоть ты, можешь убедить меня в том, что я должна выйти замуж именно за тебя?
- Если всей моей любви к тебе недостаточно…
- Рикард тоже любит меня. Он просто свихнулся на мне.
- А я…
- Пока что ты в своем уме.
- Но если ты отвергнешь меня, я сойду с ума.
- Вы всего лишь поменяетесь местами - к Рикарду вернется рассудок, а ты свой потеряешь.
- Мало того, - добавил Тибальд, - я стану сатанистом.
- Что?!
- Я продам душу дьяволу.
- Зачем?
- Чтобы он поскорее сделал тебя вдовой, и я смог бы жениться на тебе.
- Ну… Коль скоро на то пошло, Рикард тоже готов продать душу дьяволу… или кузену Бискайскому, что, собственно, без разницы. Чует мое сердце, он уже позволил Александру втянуть себя в какие-то грязные интрижки… - Принцесса вздохнула. - Так что и в этом отношении ты с Рикардом на равных.
- Что ж… Тогда просто покорись судьбе, Маргарита.
- А разве ты знаешь, что мне предначертано?
- Кажется, знаю.
- И что же?
- Стать моей женой.
- А с чего ты взял, что это моя судьба?
- Только не смейся, Маргарита…
Она подняла голову и пристально поглядела ему в глаза:
- Ты имеешь в виду этого чокнутого Готье и ту пресловутую стрелу?
- А почему ты подумала именно о них? - с серьезным видом осведомился Тибальд.
Маргарита слегка смутилась.
- Но ведь это была чистая случайность, - будто оправдываясь, сказала она. - Всего лишь совпадение и ничего более.
- А вот я считаю иначе.
- Воля Божья?
- Зачем так высоко метить? Бери чуть ниже - просто судьба.
- Судьба? - протяжно повторила Маргарита, как бы смакуя это слово.
- Да, судьба. Не больше, но и не меньше. Почти как в сказке.
- В какой сказке?
- Да так, к слову пришлось. Вот только что вспомнил одну славянскую сказку…
- Славянскую?! Ты знаешь славянские сказки?
- Ну, знаю. А что?
- И много?
- Всего ничего. Не больше дюжины.
- Ты просто чудо! - произнесла Маргарита, глядя на него с каким-то детским восторгом. - Я-то ни одной немецкой толком не помню - а ты знаешь целую дюжину славянских! А они какие, эти сказки?
- Сказки, как сказки. Немного причудливые, непривычные для нас, но в целом…
- А та, которую ты вспомнил, о чем она? И почему, собственно, ты ее вспомнил?
- Ну… Впрочем, лучше будет, если я вкратце перескажу ее содержание. Тогда ты сама все поймешь. Согласна?
- Разумеется, да. Я жутко люблю сказки. До десяти лет я требовала от кормилицы, чтобы она рассказывала мне их на ночь - все новые и новые… Ладно, расскажи мне свою славянскую сказку, перед тем как… как мы ляжем в постельку.
- Итак, - начал Тибальд. - Жил-был на свете один король, и было у него три сына…
- Фи! - скривилась Маргарита. - Старо, как мир.
- Старо, как сказка, - уточнил Тибальд. - Мне продолжать?
- О да, конечно!
- Так вот, двое старших принцев для нас особого интереса не представляют, но младший, по имени Hansnarr…
- Ха! - перебила его принцесса. - Славянский язык так похож на немецкий?
- Не думаю. Просто эту сказку мне поведал один немец, который услышал ее от какого-то странствующего славянского монаха. Он называл младшего сына короля Hansnarr…
- Монах так называл?
- Нет, немец. Он говорил мне, как звучит это имя в оригинале, но, каюсь, я запамятовал. Поэтому пусть будет Hansnarr.
- Ни в коем случае, - возразила Маргарита. - Ты же не немец. Называй младшего принца… ну, скажем, Жоанчик Балбес. - Она хихикнула. - Однако имечко у него дурацкое!
- А в той сказке он и есть дурак.
- Гм… Никто из известных мне дураков не согласился бы носить дурацкое имя.
- Не паясничай, Маргарита! Твоего же отца называют Александром Мудрым, не испрашивая у него позволения.
- Ага! Теперь понятно. Выходит, Жоанчик стал Балбесом таким же образом, как мой отец Мудрым?
- В общем, да.
- Все! Я усекла. Можешь продолжать.
- Так вот. Когда принцы подросли и стали мужчинами, король, отец их, решил, что пришла пора им жениться. Дал он каждому по стреле…
- Вот! - с притворным пафосом воскликнула Маргарита. - Вот они, стрелы!
- К чему я и веду, - сказал Тибальд. - Слушай дальше, тут-то и начинается завязка. Этот король дал своим сыновьям стрелы и велел им выйти в чисто поле и выстрелить в три разные стороны.
- Зачем?
- Чтобы они нашли себе невест.
- Да ну! Неужели он думал, что если принцы бабахнут стрелами в небо, так тотчас же оттуда свалятся им невесты?
- Отнюдь. Королевская воля была такова: пусть каждый принц пустит наобум стрелу, и девица красная, которая подберет ее, станет его женой.
- Надо же такой король был! - прокомментировала Маргарита. - И звали его, небось, Какой-то-там Остолоп. Сыновья, узнав о его решении, наверное, одурели от счастья… Ха! А если стрелу подберет не девица красная, но мужлан неотесанный?
Тибальд вздохнул:
- Ни одну из стрел мужчина не подобрал. Старшему сыну досталась княжна, среднему - купеческая дочь, а младшему - жаба.
- Тьфу! Так я и знала, что ничего путного из этой королевской затеи не выйдет. Надо сказать, королю еще крупно повезло, ведь все три стрелы могли попасть к жабам или к козам, или к овцам… И что же делал тот третий, Жоанчик?
- Отец заставил его жениться на жабе.
- Пречистая Дева Памплонская! Какое самодурство, какая изощренная жестокость! Мало того, что он Балбес, так ему еще жабу в жены подсунули.
- Словом, повенчались они… - из последних сил продолжал Тибальд.
- Кто?
- Жоанчик с жабой.
- Побей меня гром! Как мог восточный патриарх допустить такое святотатство?
Тибальд громко застонал:
- О нет! Я этого не вынесу!
- Чего?
- Твоих дурацких комментариев.
- Но ведь и сказка дурацкая. Я никак не пойму, в чем ее смысл.
- Да в том, что принцесса оказалась сущей жабой… То бишь, жаба оказалась самой настоящей принцессой.
- На что ты намекаешь? - грозно осведомилась Маргарита.
- Ни на что! Ни на что я не намекаю! - вскричал Тибальд и опрокинул ее навзничь. - Та жаба, на которой женился Балбес, была вовсе не жабой, а заколдованной красавицей-принцессой. В конце сказки Жоанчик освободил ее от злых чар, и зажили они счастливо, стали рожать детей…
- И что из этого следует?
Тибальд жадно поцеловал Маргариту в губы.
- А то, что я не Балбес. Я не выходил в чисто поле и не пускал стрелу наобум. Но я спас от разбойников чокнутого Готье и дал ему арбалет, из которого он впоследствии выстрелил прямо в окно королевского кабинета, чем помешал своему отцу выдать тебя замуж - говорят, за Красавчика. Филипп Аквитанский, конечно, не злой колдун, но мне все равно, злой он или добрый; это несущественно. Главное, что я, именно я, посредством помощи, оказанной мною Готье, спас тебя от этого брака.