Это был не танк, а танкетка; скользя на поворотах и пуская клубы вонючего эрзац-бензина, она мчалась к разгромленному блокпосту. На этот раз немцы предусмотрительно остановились на почтительном расстоянии, постреляли из крупнокалиберного пулемета и заглушили двигатель. Вскоре подъехало два грузовика, солдаты рассыпались цепью и залегли на руинах дзотов. Следом привезли полицаев и пинками отправили собирать трупы.
Начало смеркаться, и Олег уже собрался ползти к лесу, но нет, рев моторов сообщил о приближении настоящих танков. Генерал с широченными, в ладонь, лампасами выстроил офицеров и истерично зачитал им боевой приказ. По-видимому, немцам стало известно о налете на почтово-багажное отделение. Танкетка снова взревела мотором и подкатила к догорающему грузовику. Прикрываясь руками от жара, полицаи под матюги немцев закрепили трос. Танкетка немного поелозила, затем попыталась стащить останки машины в поле. Оказавшись на грядках, гусеницы сразу забуксовали, а механик-водитель сдуру добавил газу и окончательно сел на брюхо.
Рассвирепевший генерал первым делом пристрелил парочку полицаев, оставшиеся впряглись в грузовик и потащили его в город. Олег приготовился – сейчас начнется самое интересное. Танки уверенно двинулись вперед, а трое солдат побежали убирать мотоциклы с дороги. Кто обратит внимание на тонюсенькую проволочку между ними? Не заметили, и взрыв лишил Вермахт мотоциклов и солдат.
С генералом произошла настоящая истерика, которую усугубил Олег, дернув заветную веревочку. Придорожные фугасы с одной стороны обложены бутылками с бензином. Эффект направленного взрыва выбросил языки пламени на танки. Загорелся только один, но это не важно, немцы явно знакомы с "Катюшами" и резво кинулись наутек. Олег прильнул к прицелу и первым делом снял генерала, затем принялся отстреливать остальных офицеров.
В завершение со стороны города показался натужно тарахтящий трактор в сопровождении колонны солдат. Все, пора сматываться, серьезные силы подразумевают полноценную атаку, против которой экспромт неуместен. Порой оглядываясь, Олег пополз на вторую позицию. Петр вовсю отводил душу. Первым делом посшибал танкистов, которые с сигаретами в зубах вылезли подышать свежим воздухом, затем принялся за офицеров пехоты.
Немцы сразу сообразили, с кем имеют дело, подошедший батальон рассыпался цепью и пошел в атаку. Дело швах, пора убираться в лес. Завидев убегающих снайперов, солдаты засвистели и открыли огонь. Ощущение сотен летящих в спину пуль добавило Олегу прыти. Практически безнадежную ситуацию исправили партизаны. Кинжальный огонь из четырех трофейных пулеметов заставил пехоту уткнуться носом в мокрый снег.
– Чего разлегся? – Партизан схватил Олега за воротник. – Уходим, сейчас танки ударят!
– Я дорогу заминировал.
– Они сначала по лесу постреляют, затем вперед двинутся.
– В таком варианте безопаснее лежать на опушке, – возразил Олег.
– Хочешь поквитаться за страх? – спросил другой партизан.
– Они обязательно войдут в лес, а мы ударим им в тыл, – предложил Петр.
– Не, не пойдут, – уверенно заявил партизан. – Немцы пользуются только южной и восточной дорогами, а сюда не суются.
Над головой прошипел снаряд и глухо бухнул где-то в лесу.
– Завал сделали? – спохватился Олег и побежал за толом к саням.
Работать пришлось в спешке; выбрав подходящее место, он подвязал к стволам шашки и благоразумно укрылся в чащобе. Завал получился отменный, взрывы отбросили некоторые деревья прямо на середину лесной дороги, а некоторые поставил стоймя. Наспех установив парочку ловушек, Олег побежал обратно на опушку.
– Самое главное пропустил, – с сожалением заметил Петр. – Вишь танк горит? Твоя работа! На моей мине трактор подорвался.
– Чего это трактор полез вперед? – поинтересовался Олег.
– Они полицая посадили и погнали проверять наличие мин, – хохотнул партизан.
На небе появились первые звезды, и партизаны начали собираться. Действительно пора, немцы ночью не воюют, тем более с хозяевами леса.
Глава 7
Горячие болота
Шли всю ночь, перед рассветом проскочили через дорогу, по сторонам которой на сто метров вырублены деревья. Олег шагал, держась за сани, у него давно кончилось и первое, и второе, и третье дыхание. Просто передвигал ноги, не обращая внимания на бьющие по лицу ветки и всякие кочки с ямками под снегом. Надо идти, их ждут, они обязаны вовремя соединиться с отрядом. Улыбающийся Моряк появился, словно сновидение, крепко обнял и приказал:
– Всем спать, немцы ищут нас в противоположной стороне.
Отряд простоял лагерем полных три дня, в первую очередь отдых был необходим лошадям. Брезентовые мешки оказались заполненными деньгами, не оккупационными карбованцами, а рейхсмарками. Они взяли более тонны купюр, денежное довольствие группы армий "Юг"! Немцы планировали перегрузить кассу с одного поезда на другой за время стоянки в Ровно. Но партизаны разбили паровоз и стыковка маршрутов не состоялась.
Лейтенант разбирал почту, личные письма аккуратно складывал в холщовый мешок, а служебную переписку вскрывал. Один из пакетов оказался важным, и он побежал к командиру. Короткое совещание завершилось неожиданным приказом:
– Студент! Собирай монатки и вместе с радистом отправляйся на северо-восток.
– Северо-восток – это на Колыму? – уныло пошутил Олег, которому очень не хотелось уходить из отряда.
– Хватит балбесничать! – прикрикнул Моряк. – За двое суток вы должны пройти двести километров.
– Там стоят километровые столбы?
– Стоят, – на этот раз невозмутимо подтвердил командир. – Твоя отметка называется "левый берег реки Припять".
– Она же широкая и судоходная, ее летом не каждый переплывет! – изумился Олег.
– У тебя есть парашют, – усмехнулся Лейтенант.
Это он и без напоминания знал, мокрая ткань не пропускает воду, так что сплел каркас, обтянул шелком, вот тебе и быстроходное каноэ.
– Где встречаемся?
– У вас будет несколько дней отдыха, затем идете в прежнем направлении. У Калинковичей пересекаете железную дорогу, в пятнадцати километрах севернее города есть заброшенный полевой аэродром. Там и ждите, – пояснил Моряк.
– Аэродром расположен между деревнями Бобровичи и Булавки, – добавил Лейтенант.
– На карту можно глянуть? – попросил Олег.
– Зачем?
– Не хочу воткнуться в Полесские болота, лучше выбрать путь по холмам.
Командиры переглянулись и расстелили карту. Холмами действительно можно пройти, крюк небольшой, километров двадцать, не более.
– Удачи! – Моряк крепко пожал руку.
– В лодке я зад застужу и заболею простатитом! – притворно запричитал Олег, отправляясь в запредельный марш-бросок.
Не успели они сделать несколько шагов от лагеря, как радист жалостливо попросил:
– Ты от меня не отходи, я человек степей и леса боюсь.
– Чего тут бояться, волков в чащобе не бывает, их еда бегает на полянах да в редколесье.
– Дело не в хищниках, я не ориентируюсь среди деревьев и сразу заплутаю, – пояснил радист.
– Договорились, иди в двух шагах позади, иначе ветки будут тебя хлестать, – ответил Олег.
Они сразу взяли размеренный темп обычного пешехода. Скорость невелика, зато затрат сил минимален, а это для них главное. Им необходимо преодолевать по сотне километров в день, и если сейчас рвануть, то назавтра оба еле потащат ноги. Лучше пару ночей поспать по четыре часа, чем еле ползти последние километры.
Олег не срисовывал карту и не записывал на бумагу предстоящий маршрут. На самом деле все намного проще. В Полесье не только болота, здесь проходит грядой песчаная возвышенность с пологими скатами к озерам и топким низинам. Учитывая, что на подобной почве растет только сосна, им надо следить за деревьями да сохранять общее направление. Мимо Припяти в любом варианте не промахнешься, но по сухому легче идти и лес без непролазной чащобы.
Первый день прошагали без остановок, с перекусами на ходу. После полуночи выбрали местечко поровнее, закутались в парашют и проспали ровно четыре часа. Заданный ритм оказался правильным, оба легко встали и снова двинулись в путь. Не прошло и часа, как впереди показалась дорога. Раннее утро, вокруг темень, ничуть не сомневаясь, они спокойно пересекли вырубку и поднялись на проезжую часть. И тут в небо взвилась осветительная ракета.
– Ложись! – Олег толкнул радиста в спину.
Справа застрекотал пулемет, но немец спросонья взял слишком низко и пули взбили фонтанчики со значительным недолетом.
– Ползти? – шепотом спросил радист.
– Бегом в лес! Сейчас запустят вторую ракету!
Они почти добежали до противоположной стороны, хлопок ракетницы послужил предвестником опасности. Оба вовремя плюхнулись носом в снежную кашу, а пулеметчик выдал очередь вдоль дороги. Забежав за спасительные деревья, Олег подыскал для радиста надежное укрытие, передал ему винтовку и сказал:
– Лежишь тихо, не высовываешься и не пытаешься мне помочь. Ясно?
– А ты куда?
– Это наша земля! Немцы должны прятаться от нас, а не мы от них! Сейчас покажу, кто здесь хозяин!
Радист попытался возразить и напомнил о необходимости выполнить важное задание, но Олег уже скрылся в темноте. До блокпоста метров триста, поэтому пришлось идти "охотничьим шагом", когда носок сапога как бы расчищает место для ступни. Под ногой не хрустнет веточка, не затрещит прошлогодняя шишка. Немецкий пост показался срубленным на скорую руку неким подобием мини-замка. В башенке над крышей двое у пулемета, стоят спиной к лесу и молча покуривают.
Олег осторожно подошел и плавно потянул дверь, смазанные петли не скрипнули, не пискнули. На столе приглушенная керосиновая лампа, вдоль стен нары со спящими солдатами, можно не спешить. Он перестрелял всех с ледяным спокойствием, затем потушил лампу и поднялся наверх. Пулеметчик успел что-то ехидно спросить, второй с ракетницей в руках даже не обернулся. Осталось выкинуть затвор со ствольной коробкой – и можно уходить. Опаньки, а это что такое? Оптический прицел с какой-то хреновиной рядом! Олег прильнул к окуляру и обомлел – инфракрасный прицел! Вот почему их обнаружили! Стащив вниз тяжеленный пулемет, он разыскал инструмент и свинтил всю конструкцию.
Дело сделано, надо возвращаться и наверстывать потерянные полчаса. На ходу рассовывая по карманам собранные документы, Олег поспешил обратно. Вот незадача, одна солдатская книжка выскользнула наземь. Он присел и принялся шарить рукой. Мина? Трясущимися руками достал "жучок". Так и есть, он на минном поле! На автомате поднял упавший документ и начал светить по сторонам в поисках своих следов. Вот они, рядом, каких-то полметра! Тщательно примериваясь, Олег поставил ногу точно в предыдущий отпечаток. Как жарко, и он расстегнул кожанку.
– Чего так долго возился? Я весь продрог, тебя дожидаючи! – упрекнул радист.
– Пошли, сейчас разогреешься.
Не успели они взять темп, как впереди показался просвет. Железная дорога! Так вот почему немцы спокойно стояли к нему спиной! Здесь узенькая полоска леса и партизан не может быть по определению. Надо как можно быстрее убираться из этой мышеловки, но вырубка шириной метров сто, а миноискателя у него нет.
– Чего встал? До рассвета осталось всего ничего! – поторопил радист.
– Здесь мины, не хочу второй раз рисковать.
– Ты о чем? Хочешь сказать, что там мы пересекли заминированную полосу?
– Две полосы, и сейчас перед нами еще две, только пошире, – грустно ответил Олег.
– Немцы не способны поставить миллионы мин, – уверенно заявил радист. – У них в арсеналах только остатки с империалистической. Точно знаю!
Кто бы сомневался! В разведотрядах шифровальная книга у радиста, а таблицы у командира. Чтобы получить полный шифр, немцы должны захватить обе половины, что в условиях критического боя практически невозможно. К тому же на внутреннюю стенку передатчика наклеена еще одна шифровальная таблица. Это сделано как на случай индивидуальных действий радиста, так и для обмана врага.
Они прошли вдоль вырубки, Олег не сомневался в словах радиста. Простейшая логика говорила о нереальности создать столь огромные минные поля. Но мины могут быть, одна или две на километр – но могут быть, и он не хотел их найти собственными ногами. О разминировании не может быть и речи, пропахать двести метров на животе – это попусту потерянное время. Вот и ответ! Из леса к дороге тянулась протоптанная полоса. Вероятнее всего, здесь прошли лоси в поисках более сытных мест.
– Пошли! – позвал он радиста. – Дистанция пять метров, ноги ставь след в след.
Они успешно пересекли пути и углубились в мелкий ольшаник. Плохо, верный признак низины, которая может оказаться краем болота. Олег вернулся на насыпь и внимательно осмотрел верхушки деревьев. Надо взять чуть левее, где возвышаются зеленые кроны соснового леса. На всякий случай в лес решили не углубляться и пошли параллельно железной дороге. Подъем начался примерно через километр, и они сразу повернули на северо-запад. Около полудня вышли на лесной проселок, и идти сразу стало намного легче, но не судьба. Впереди послышались громкая ругань с угрозами и слезные просьбы пощадить.
– Никак партизаны кого поймали? – предположил радист.
– Спрячься, а я посмотрю, – ответил Олег и завернул в лес.
Чуть далее на дороге стоял дедок с затесом для сбора смолы, а вокруг него, глумливо похохатывая, кружилась пятерка парней с винтовками за спиной.
– Как были вы ворами и разбойниками, так и остались! – отчаянно воскликнул дедок.
– Но-но, поговори еще! Про лошадь забудь, а телегу можешь сам укатить.
– Зачем вам лошадь в лесу? Она полдеревни кормит, а вы даже на мясо разделать не сумеете.
– Мое слово закон! Как сказал, так и будет! – отрезал главарь.
В учебной роте их не раз предупреждали о возможности подобных встреч. Проводя эвакуацию, власти не забывали о тюрьмах и вывозили уголовников в тыл. Любителям порицать "Советы" может показаться странным, но преступников спасали, ибо идеология Рейха требовала расстрела асоциального элемента. Понятное дело, воришек и бандюков идеология не интересовала, для них любая власть плоха. Бомбежки и заторы на станциях создавали условия для побега, и заключенные этим пользовались.
Беглый криминал дружно рванул навстречу немцам, ибо в условиях смены власти легче всего обогатиться чужим имуществом. Однако крутая расправа с расстрелом на месте или виселицей на центральной площади быстро лишили иллюзий. Надо как-то выживать, переходить линию фронта никто не собирался, поэтому бывшие заключенные сбились в мелкие шайки. Воевать они не собирались, стремно, могут убить, безопаснее грабить население, причем там, где нет полицаев.
Олег вышел из укрытия и подошел к телеге:
– Подвезете до деревни?
– Братва, а кожушок у него почти новый и мех тепленький! – глумливо воскликнул долговязый.
– Снимай, а то дырку в голове сделаю, – пригрозил второй.
– Как скажешь. – Олег неторопливо расстегнул пуговицы, распахнул полы и открыл огонь с двух рук.
– Спасибо, милок! – Дедок упал на колени. – Избавитель ты наш, с осени деревню грабят да девок насильничают.
Олега передернуло, вид стоящего на коленях старика острой болью полоснул по сердцу. Он опустился рядом, обнял и прошептал:
– Крепитесь, мой дедушка тоже под немцем, здесь недалеко, между Пинском и Брестом.
– Бей врагов, сынок, бей, не давай им пощады, а мы потерпим, дождемся возвращения своих.
– Не укажете короткую дорогу до Припяти?
– Зачем указывать? Пошли в село, я колхозную двуколку запрягу, к вечеру будем на месте.
– Нас двое, – предупредил Олег, – из документов только эти. – И показал красноармейскую книжку.
– В округе нет ни немцев, ни полицаев, они дальше Мозыря нос не высовывают.
В коляску запрягли резвого жеребца, который без устали пробежал легкой рысью до самого берега реки. Первое правило контактов с населением требует заплатить за услугу или информацию. Олег выдал дедку немалую сумму из трофейной наличности. На радостях старик принялся помогать в сооружении каркаса для лодки. Если честно, плел он сам, а разведчики лишь срезали нужные ветки. В завершение дедок в качестве киля вплел крепкую жердину и установил бортовые распорки. Затем взял короткие рогатины и ловко превратил их в легкие и удобные весла.
Суденышко получилось необычайно скоростное и удобное, радист устроился в обнимку со своим передатчиком, а Олег в несколько гребков пересек реку. Они немного прошли вдоль песчаной косы, а когда двуколка скрылась из виду, маханули по течению с десяток километров. Увы, разлив покрыл водой окрестные луга, в пределах видимости ни единого деревца. Наконец нашелся поросший акацией островок, радист с видимым облегчением выбрался из лодчонки, а Олег продолжил плавание в поисках пригодного для костра древесного сора.
– Хватит кататься, садись за велосипед, в радиоцентре уже изнервничались и непрерывно прослушивают наши частоты! – нервно прикрикнул радист.
Обычно сеанс связи продолжался не более пяти минут, а сейчас подневольный фитнес затянулся почти на час.
– Долго еще крутить "велосипед"? – уловив перерыв в связи, спросил Олег.
– Погоди, ждут ответа начальства. Лучше назови модель снятого с пулемета прицела, – отрешенно ответил радист.
– Какая нафиг модель? Там нет даже серийного номера!
Вместо ответа послышалось клацанье ключа. Олег снова сосредоточился на дрожащей стрелке амперметра, стараясь удерживать ее в зеленом секторе.
– Назови основные параметры ночного прицела! – неожиданно спросил радист.
– Где я тебе возьму аккумулятор?! Или провода в задницу воткнуть? С блокпоста был хороший обзор метров на четыреста.
– Опиши все устройство.
Новый вопрос разозлил Олега. Он с трудом дотянулся до ранца и поставил на рацию весь комплект:
– Вот, смотри, щупай, нюхай и описывай!
Прошло еще с четверть часа, наконец радист выключил передатчик и доброжелательно сказал:
– Прицел оставь себе, это довоенный образец.
– Вот спасибо, – огрызнулся Олег и отправился сооружать шалаш.
Половодье только начинается, но река уже несет много всякой всячины, начиная от полноценных бревен и заканчивая бытовым мусором. Шалаш получился простым и удобным, к бортам лодки подвязал палки и перевернул кверху днищем. Днем можно укрыться от дождя или снега, а на ночь достаточно набросить остаток парашюта. С костром пришлось повозиться, сырая древесина отчаянно шипела и не желала разгораться. Победа осталась за прошлогодним камышом. Собранные в воде лесины сначала затлели ленивыми угольками, затем побежали робкие язычки пламени, и костер начал давать жар.
Тем временем радист соорудил простенькую корзину и приступил к лову. Сейчас рыба еще толком не проснулась и вышла отогреваться на мелководье. При желании можно ловить руками, но накрывать корзиной намного проще. Долгая жизнь на консервах спровоцировала жадность, и разведчики вытащили несколько громадных карасей с парочкой щук. Радист занялся ухой и стейками на огне, а Олег продолжил заготовку дров. С наступлением темноты костер затушили, а шалаш перенесли на теплое место. Блаженство! Тепло, уютно, в животе приятная сытость от вкусной свежей рыбы.