– Ищите, ищите, – засмеялся гуцул, – не забудьте людей спросить, они подскажут направление на Берлин.
Дорога свернула в лощину меж крутобоких холмов, и хозяева телеги начали отставать. Отряд вышел к перевалу.
Схема немецкого блокпоста оказалась идентичной с той, что у пастбища. В склонах вырыты огневые точки, пулеметы установлены, а расчеты тишком играют в карты. Посреди дороги скучает группа солдат, офицер в расстегнутом кителе сидит на обочине. Олег глянул на абсолютно лысые макушки холмов и снова подивился беспечности немцев. По уму огневое прикрытие должно быть удалено от места досмотра, здесь все в одной куче и без защиты от атаки сверху.
– Студент, на тебе правый пулемет, Петр берет левый, Василий с Николаем сносят с дороги солдат, – вполголоса приказал Моряк.
– Кто бьет офицера? – спросил Олег.
– Посмотри на него, он пьян! – презрительно сказал Лейтенант.
Атака заняла не более секунды. По три выстрела на пулеметные расчеты, Василий с Николаем дали по короткой очереди от пояса. С пятидесяти метров промахнуться очень трудно. Моряк посмотрел на солнце и, словно извиняясь, попросил хозяев повозки:
– С часик подождите, ладно? Нам не управиться быстрее.
– Вдесятером за час перебьете батальон немцев? – не поверил гуцул с подковообразными усами.
– Не всех, конечно, часть разбежится.
– Вы их за мост не пускайте, иначе отыграются на нас, – попросил хозяин повозки.
Разведчики вслед за проводником начали подниматься по склону, и отряд оказался в зарослях орешника. Кустарник служил отличным укрытием, что позволило сблизиться почти до километра. Немцы разбили лагерь между ущельем и проходящей вдоль подножия холма дорогой.
– По дну ущелья протекает река, нам надо прорваться к мосту и сразу спуститься под него. Там проходит старая дорога, – пояснил Дуло.
Моряк оценивающе посмотрел на разведчиков и спокойно заговорил:
– Слушай задачу. Сейчас переодеваемся и спокойно идем вдоль склона к мосту, где Дуло укажет проход на скрытую тропу.
Лейтенант встал рядом с командиром, несколько раз оглянулся на мост, затем твердо сказал:
– У нас только одна попытка. В голове Студент и Дуло, вы первые прорываетесь к тропе, а уходите последними.
Разведчики цепочкой вышли из укрытия и мерным шагом зашагали по склону. Как ни странно, немцы долго на них не обращали внимания. Но вот кто-то высмотрел в руках оружие, и над лагерем разнесся сигнал тревоги. Олегу захотелось побежать, естественный инстинкт спастись требовал как можно скорее убраться с открытого места. С трудом сдерживаясь, он продолжал идти ровным шагом.
Спокойное движение вооруженных незнакомцев сыграло на руку. Закончив построение, командир отправил по дороге всего одну роту. Они шли параллельно отряду, время от времени что-то выкрикивая. Ага, сейчас. Что можно услышать на расстоянии более километра? Первая часть плана удалась на все сто, Олег остановился напротив моста и лег на землю.
Немцы озадаченно остановились, на таком расстоянии лежачего человека трудно рассмотреть даже в бинокль. Офицеры перестроили роту в цепь и скомандовали атаку. С первого шага солдаты открыли беспорядочный огонь. Это не страх перед противником, а отработанная Вермахтом тактика устрашения. Для поднятия духа атакующий, будь то танк или солдат, должен стрелять. На ходу прицелиться невозможно, но моральное давление признано весьма эффективным.
Олег с гуцулом отползли в сторону, затем короткими перебежками добрались до дороги и снова залегли. Отряду еще не достать немцев, поэтому первый этап срыва атаки поручен ему. Настроив прицел, Олег без спешки уложил офицеров и посмотрел на лагерь, где началась суета. Подтолкнул гуцула и следом за ним прошмыгнул через дорогу.
– Позволь мне хоть разок стрельнуть, жуть как хочется прибить германца, – попросил Дуло.
– Не спеши, настреляешься, драчка только начинается, – удержал Олег.
Не найдя противника, немецкая цепь остановилось, затем повернула назад. Они правы, до лагеря более километра, к мосту никто не прорывается, и нет смысла топать по склону.
Олег достал бинокль и попытался отследить перемещение товарищей. Какой там! Это не футбольное поле, природный ландшафт никогда не бывает ровным, тем более в гористой местности. Тем не менее признаки перемещения людей он заметил, но вблизи дороги. Если немцы не проведут разведку, то новая атака уйдет в пустоту, а разведчики нанесут фланговый удар.
В лагере началось совещание офицеров, быстро переросшее в спор и пререкания. В итоге командование не удосужилось провести разведку и не послало заслон на мост. Батальон разделился на четыре колонны и отправился окружать место предполагаемого нахождения "бандитов". Причем одна из них неизбежно подставится под фланговый огонь. Удар пяти наших пулеметов и двух трофейных способен смести полный батальон. Олег легонечко толкнул Дулу в плечо:
– Дождись работы пулеметов и бей немцев в свое удовольствие.
Заговорщицки подмигнув, гуцул выбрал более выгодную позицию, а Олег пополз к радиостанции. Независимо от результата боестолкновения врага надо оставить без связи. Желая спрятаться от офицеров, радисты устроились за прицепами и азартно играли. Олег встал в полный рост и направился к картежникам.
– Уходи, здесь воинская часть, посторонним подходить нельзя, – не отрываясь от карт, потребовал один из игроков.
– Мне здесь нравится, – ответил Олег.
– Вот дурень, сказано уходи, иначе пристрелю.
– Где штабная палатка?
– Для таких, как ты, вход со стороны полевой кухни.
Пристрелив солдат, Олег заглянул в будку радиостанции. В радиоделе он не силен, тем более древнем с огромными лампами и конденсаторами размером с ведро. Пришлось призвать на помощь колесную монтировку и тупо покрошить аппаратуру. Пробежка к полевой кухне закончилась негостеприимной встречей.
– А ну, прочь отсюда! – Повар замахнулся черпаком, а его помощники схватились за ножи.
Перестреляв озлобившуюся службу питания, Олег вошел в штабную палатку и оказался нос к носу с фельдфебелем, который набивал карманы шоколадом. Бесшумный выстрел отбросил воришку на фанерные ящики. Из соседнего отсека доносился стрекот пишущих машинок, двое писарей печатали какие-то бумаги. От них ни вреда, ни пользы, но убить придется.
Через открытый проем видно основное помещение штаба. Там почти пусто, лишь лейтенант за боковым столом усердно вычерчивает какой-то график. А за его спиной массивный сейф. Вот и штабные документы!
– Открывай! – Небрежным движением пистолета Олег выбил из руки синий карандаш.
Немец на мгновение замер, затем взял со стола ключи и покорно открыл замки. Люди добрые, что должно храниться в штабном сейфе? Ели верить фильмам и книгам, за железной дверью спрятаны папки под грифом "Совершенно секретно". В реальности на полках лежали пачки рейхсмарок. Кому они нужны в походе?
Жалко бледного от страха лейтенанта, но его пришлось застрелить. Враг навсегда враг, через секунду выстрелит в спину или побежит к начальству. Олег побросал деньги на походную кровать, связал углы байкового одеяла и пошел обратно. По пути набил карманы бельгийским шоколадом и разыскал упаковку настоящего кофе. Возвращаясь прежним путем, вспомнил о палатке радистов. Вот где могут быть важные документы!
Так оно и оказалось, шифровальная книга с таблицами лежала прямо на столе, а дверца сейфа распахнута настежь. Или немцы стали педантами после штурма Рейхстага, или никогда ими не были. Со стороны дороги зарокотали пулеметы, через несколько мгновений их заглушили разрывы мин. Пора на мост. Пробегая мимо прицепа с походным электрогенератором, Олег прострелил бензобак и бросил в текущую струйку зажженную зажигалку. Пламя алым факелом рвануло к небесам.
На мосту две запряженные волами телеги да гуцулы с опаской поглядывают на дорогу. Отряд ушел без него! Страх обжег грудь ледяным холодом. Куда идти, где эта тайная тропа? Олег направился к гуцулам.
– Возьми, солдатик, – погонщик протянул тряпицу с куском брынзы, – нам близко до дома, а вам еще идти и идти.
– Спасибо, порадуй сладким детишек. – Олег протянул упаковку шоколадок.
– Здоровья тебе и скорой победы, беги под мост, а то Дуло сапогами уже искры вышибает.
Начало тайной тропы обещало тяжкие испытания, узенький карниз в одну стопу иных мыслей не вызывал. Не покажи гуцул специальные штыри для рук, Олег неизбежно сорвался бы вниз. К невероятному облегчению с той стороны выступа оказалась пещера с площадкой у входа. Радость воссоединения с отрядом развеял рассерженный Моряк:
– Почему нарушаешь дисциплину? Тебе приказано встретить отряд и обеспечить безопасность отхода! Под трибунал захотел?
– В штаб сбегал. – Олег бросил под ноги узелок.
Командир проигнорировал пачки рейхсмарок в банковской упаковке, взяв лишь папку с надписью "Приказы вышестоящего начальства". Следом на деньги упали упаковки шоколада, а заключительным аккордом легли шифровальная книга и таблицы.
– Прощен, – усмехнулся командир. – Но это первый и последний раз. Впредь согласовывай каждый свой шаг.
Пещера крутым спуском вывела отряд к реке, вдоль которой тянулась заброшенная дорога. Ущелье не назвать узким и глубоким, но ломаный рельеф местности практически исключал нападение сверху. Как объяснил Дуло, это тропа контрабандистов.
Благодаря хорошо оборудованным площадкам для отдыха и ночлега путь получился неутомительным. Весенний разлив оставил на берегу много древесного сора, включая целые бревна, так что костры получались жаркие. По мере движения на юг края ущелья постепенно опускались. Когда отряд вышел на поросший лесом румынский склон, Дуло непререкаемым тоном заявил:
– Поищу лесорубов, а вы ждите здесь.
Моряк с Лейтенантом снова расстелили карту, затем составили шифровку, и радист начал посылать в эфир точки и тире. Ответная радиограмма пришла через полчаса и вызвала у начальства гомерический хохот. Отсмеявшись, Моряк протянул Олегу расшифрованный текст:
– Читай, Студент, если найдешь одно неправильное слово, я выставляю бутылку коньяка.
– Если не найду, то бутылку ставит Лейтенант, – попытался вывернуться Олег.
– Не волнуйся, оба поставим, – ответил командир.
Начало сообщения было чисто деловым, некий Кислый поздравил с уходом от преследования. Затем шла словесная карта выхода на левый берег устья Дуная, где будет ждать торпедный катер. А дальше… Да! "По агентурным данным отряд захватил установленную Гитлером денежную награду за вашу поимку. Решением Военного совета ГРУ вам дано право использовать всю сумму по собственному усмотрению".
– Типа "Купите конфет и скушайте по дороге", – возвращая линованный листок, прокомментировал Олег.
– В точку! – воскликнул Моряк. – С меня две бутылки!
– Есть какие-либо мысли? – без тени эмоций спросил Лейтенант.
– После войны рейхсмарки превратятся в мусор, обменять на румынские леи было бы глупо, они вообще превратятся в ничто. – Остальные варианты Олег решил не озвучивать, дабы ненароком не шокировать начальство.
– Обменять? Ты хоть представляешь размер захваченной тобой суммы? Нет? Наши головы оценили в полмиллиона! – несдержанно воскликнул Моряк.
Ни фига себе! Это при окладе инженера в сто марок! Военный совет может себе позволить столь щедрое обещание, ибо огромную сумму потратить нереально.
Дед любил рассказывать о послевоенных делах союзников. Да, план Маршалла! Первым делом под ноль ликвидировали финансовую систему Германии, включая банковские вклады и акции. Затем лишили всех собственности, за исключением частных домовладений, не тронули лишь иностранных предпринимателей. В завершение каждому немцу дали по тридцать марок и – вперед, ребята, у вас равные возможности. План Маршалла приехал на подготовленную почву, берите кредит и покупайте у нас свое собственное имущество.
– Покупка недвижимости всегда считалась самым надежным вложением денежных средств, – осторожно заметил Моряк.
– Через год союзники сровняют с землей все немецкие города, – фыркнул Олег.
– Сейчас никто не едет на воды Баден-Бадена, и цены на гостиницы рухнули вниз, – задумчиво сказал Лейтенант.
– Зеро! – воскликнул Моряк. – Только покупку надо оформить на швейцарца или шведа.
Быстро написали ответную радиограмму, после чего углубились в шифровальную книгу. Завершив первый этап кодирования, Лейтенант потянулся за шифровальными таблицами и встретился взглядом с Олегом.
– Хочешь что-то сказать?
– Нам достанутся только конфеты?
– Поделись умной мыслью, – хмыкнул Моряк.
– Гараж в Баден-Бадене с десятью легковушками и всякими полезными вещами в багажнике, – холодея от собственного нахальства, заявил Олег.
– А что! В любом варианте Победу встретим на этой стороне, – поддержал Лейтенант.
– В таком случае брать надо пятнадцать. – Моряк искоса глянул на Олега и добавил: – Нет, с учетом Спири получается шестнадцать.
Пришлось писать новую радиограмму и снова нырять в шифровальную книгу. Олегу хотелось вернуться к остальным разведчикам, но без разрешения этого делать нельзя. Безделье привлекло досужие мысли. С гостиницей понятно, со временем она станет тайной базой ГРУ, а как с автомобилями? Это взятка начальству или установившаяся с царских времен традиция подношений? Заинтересовавшись темой, он не удержался от вопроса:
– Радиограмма попадет в правильные руки?
Ответом послужил громкий хохот.
– У каждого отряда свой шифр, наш лежит в сейфе непосредственного командира. Сообщения расшифровываются только втроем, для чего приглашаются два куратора, – ответил Лейтенант.
– У Тохвера шифровальная книга на эстонском языке, – заметил Олег.
– Он шифрует рутинные сообщения, которые адресуются дежурному офицеру, – внес ясность Моряк.
– Шифровальные таблицы для этих радиограмм должны быть у тебя. В Москве пройдешь обучение в Первом отделе, – добавил Лейтенант.
По должностным обязанностям начальник разведки должен сообщать о прохождении маршрута, встречах с врагом или боестолкновениях. Одним словом, впереди у Олега нескучная жизнь, но сейчас удобный момент выяснить другое, и он заметил:
– За наши головы назначили полмиллиона, а заслон нас проворонил.
Моряк с Лейтенантом снова засмеялись.
– Командир батальона не знал, с кем имеет дело. Высшее руководство никогда не объявит о проникновении в Ставку русских диверсантов и успешном налете бомбардировщиков, – отсмеявшись, ответил командир.
Олег вынужден был согласиться. Фактически Красная Армия нанесла Рейху звонкую оплеуху в военном и политическом плане. Заявить об этом во всеуслышание равнозначно моральному нокауту всей системе государственной пропаганды. Дверь в бункер фюрера вырывали танком! Советские диверсанты незаметно прошли через пятнадцатикилометровую охранную зону! Фактически они приблизились к Гитлеру на расстояние винтовочного выстрела! Нет, о полученной пощечине нельзя говорить, тем более объявлять войскам.
Глава 11
Спасательная операция
Дуло привел с собой ездовых, которые за необременительную плату согласились перевезти разведчиков в низовье реки. По национальности они тоже гуцулы и зарабатывали извозом. Привозили плотогонов и продукты для лесорубов, на обратном пути скупали желуди с ягодами или возвращались порожняком. Получив деньги, по собственной инициативе пообещали посодействовать с безопасным путешествием к устью Дуная.
Приехав в небольшой городок на равнине, гуцулы сдержали обещание и свели Моряка с плотогонами, которые ожидали буксир из Галаца. Разведчики перебрались в установленные на плотах шалаши, а Лейтенант ушел в город. Через три дня он появился в странном виде. Намазанные бриолином волосы, черный костюм с белой рубашкой без галстука и высокие сапоги бутылочкой делали его почти неузнаваемым.
– Собирайся, Студент, оружие не брать, надевай гуцульскую рубаху, а поверх вот эту жилетку, – последовал приказ.
Закинув за спину набитый деньгами мешок, Олег вышел за "господином" на кривенькую улочку, где стояла самая что ни есть настоящая карета.
– Мешок в карету, сам на козлы, – на немецком приказал Лейтенант и протянул деньги: – В центре я зайду в магазин, а ты пригласи кучера пообедать.
Старомодная карета остановилась у престижного по местным меркам магазина со швейцаром у дубовой двери. Лейтенант отправился за покупками, а Олегу пришлось помучиться с приглашением на обед. Кучер ни бельмеса по-немецки, пришлось показать деньги, постучать себя ладонью по груди и указать на ближайший ресторанчик. Тот было начал отказываться, но Олег поволок его силой.
Отобедав, они долго дожидались "господина", затем подъехали к гостинице, где получили выговор от четырех пышнотелых немок. Брезгливые матроны потребовали протереть кожаные сиденья. Затем придирчиво проверили укладку багажа в специальном ящике на запятках. Обнаружив в карете мешок, дамочки приказали выкинуть его вон и только после этого позволили отвезти себя на вокзал.
Посадка в вагон тоже не обошлась без шума и презрительного фырканья. Две матроны караулили багаж у кареты, а Лейтенант с Олегом разносили чемоданы по двум купе. Перепроверив багаж, дамочки небрежно расплатились и демонстративно зашторили окна. На перроне три раза ударили в колокол, паровоз призывно свистнул, и скрипучие деревянные вагоны покатили в Вену.
– Не слишком ли рискованно? Впереди две границы, – тихо спросил Олег.
– У активисток документы жен офицеров Кригсмарине.
– И что? Румынская и венгерская таможни с пограничниками их не проверят?
– Не проверят, – подтвердил Лейтенант. – По законам Рейха действующая армия имеет право на приз. Отпускники и возвращающиеся от мужей жены имеют право везти с собой вагон всяческого барахла.
– Под словом "приз" подразумеваются награбленные вещи? – уточнил Олег.
– Правильно понял, поэтому переход от стремительного наступления к окопной жизни аукнулся резким падением дисциплины.
Кучер дисциплинированно дожидался пассажиров. На этот раз Лейтенант посадил Олега рядом, и они покатили по центральной улице.
– Экскурсия? – поинтересовался Олег.
– Всего лишь проверка на предмет слежки.
– Как мы сможем ее определить, если в карете нет заднего стекла?
– Начитался шпионских книг? – усмехнулся Лейтенант. – Люди никогда не идут бесцельно, и выделить среди них заинтересованных лично тобой очень просто.
– Научи, – попросил Олег.
– Тобой займутся в Москве, если будут время и необходимость.
Поездка по маленькому городу завершилась на набережной, где они поужинали в симпатичном ресторанчике.
Буксирчик шумно шлепал по воде палицами, да кочегары частенько выбрасывали за борт вонючий шлак. Вот и все неудобства в речном путешествии. Плотогонами оказались русины, о которых Олег ранее никогда не слышал. Вечерами плотогоны помогали поднять на шестах антенну, а после сеанса связи садились послушать Москву. Сводки Совинформбюро вызывали оживленную дискуссию, радиопостановки воспринимались с детской непосредственностью и заканчивались шумными комментариями. Но больше всего их привлекали музыкальные передачи, особенно народные песни.