- Как мне добраться до шатра? - поинтересовался он у компаньонов. - Пешком - слишком далеко. Рогатка - это билет в один конец… как назад возвращаться?
- Не переживай! Доставлю тебя в наилучшем виде! - заверил его Георгий Матвеевич.
Он порылся в карманах и извлек оттуда воробья.
- Вот! - радостно произнес он. - Воробей почтовый! Донесет и туда и обратно в целости и сохранности. Только крепко за перья держись, а то он любит фортели в воздухе выкидывать.
С этими словами охотник посадил Никитотия верхом на птицу. Тот вцепился в ее оперение и заявил:
- За то, что я вас постоянно выручаю, поможете мне вождей в подземном городе свергнуть! Иначе - летите сами!
- Поможем, поможем, - заверил его журналист. - А теперь - лети уже!
Тотя слегка стукнул воробья пятками по бокам, и тот взвился в воздух. Глеб провожал его взглядом до высоких сосен, где тот и затерялся.
- А нам что делать? - обратился он к охотнику. - Можно хотя бы с кролика спуститься? Ноги совсем затекли.
- Ни в коем случае! Зверюга сразу убежит. Если хочешь, можешь поспать на нем.
Парню не понравилась подобная перспектива, но делать было нечего. Он перевернулся на спину, держась за ухо животного, и вытянулся на его мягкой шерсти.
- Я покемарю чуток, - произнес Глеб. - Если что - буди!
На сей раз он заснул сразу. Сказалась многодневная усталость. К тому же в мягкой шерсти было так тепло и уютно…
Вдруг что-то стукнуло журналиста по лбу, и откуда-то из темноты раздался голос Никитотия:
- Вставай, соня! Все на свете проспишь!
Парень открыл глаза и увидел, что над ним порхает воробей, на котором сидит карлик.
- Тотя вернулся! - радостно произнес Глеб. - Ну, рассказывай - что там да как?!
Никитотий потянул воробья за перья, и тот послушно приземлился на спину "кролика". Карлик спрыгнул вниз, отпустив птицу. В ту же минуту та испарилась в воздухе. Журналист сел, заметив, что Георгий Матвеевич на своем "кролике" находится совсем рядом. Тотя откашлялся и начал рассказ:
- Значит, так… подлетел я к шатру очень быстро, даже опомниться не успел. Облетел его со всех сторон, но, как назло, ни одной щелочки или дырочки не нашел. Тогда посадил я своего воробья на крышу и принялся ждать. Скоро к шатру подъехал всадник. Лица его я не рассмотрел. Он все время кутался в широкую накидку с меховым воротником. Он подошел к шатру, откинул полог и зашел внутрь. Вот мы за ним и шмыгнули. Благо нас никто не заметил! Было довольно темно, но я увидел что-то вроде лежака, на котором сидел маленький человек в мундире. Тот, который приехал на лошади, стоял перед ним. Вдруг сидящий заговорил. Я не понял ни слова, но запомнил все, что он сказал. Это звучало так…
И на чисто французском языке Никитотий принялся выдавать фразы и целые предложения.
- Погоди! - прервал его охотник. - Я буду сразу переводить.
Он выслушал карлика и сказал:
- Как я и думал, человек в шатре - Наполеон. Он спрашивал, почему диадема не дала ему неограниченной власти и не пробудила ум, а наоборот, сделала игрушкой в руках судьбы. На это всадник ответил, что диадема помогает только тем, кто имеет божественное происхождение, и он об этом предупреждал. Император пожаловался, что апатия все больше охватывает его и армию, и спросил совета, что следует делать дальше, на что человек ответил, что реликвию лучше вернуть жрецам в Индию. Только после этого, возможно, прекратится действие ее проклятия на Наполеона. Однако император заметил, что сейчас это сделать невозможно, поскольку его преследуют русские войска… Что было дальше, Тотя?!
- А дальше всадник ушел, а маленький человек принялся расхаживать по шатру туда-сюда. Мы немного подождали, но ничего не происходило, поэтому я направил воробья в щелочку под пологом, и мы полетели к вам.
- Что ж, отлично! Значит, диадема все еще в шатре, - заметил Георгий Матвеевич. - Поэтому сейчас мы с вами совершим налет на резиденцию императора и отыщем артефакт.
- Зачем? - спросил Глеб. - Это же не настоящая диадема, а лишь мираж. Что толку, что мы ее найдем?! К тому же по дороге нас могут убить, а задерживаться здесь надолго не хотелось бы…
- Эх, парень! - вздохнул охотник. - Когда ты научишься мыслить масштабно?! Вот скажи, куда мы направляемся и что ищем?
- В Самарские пещеры. А ищем - Черную диадему.
- Правильно. Для этого нужно выход из миражей найти, и именно тот, который приведет нас к реликвии. Сейчас мы рядом с ее воплощением. Значит, и Самара неподалеку. Если мы проскочим этот мираж и попадем в другой, вряд ли выберемся в нужных пещерах. Дошло?!
- Почти. Только как же нам к императору попасть? Мы же не Тотя на воробье!
- Я подумал об этом. Предлагаю пуститься галопом напрямик через лес. Шум и треск собьют солдат с толку, а когда они поймут, в чем дело, мы будем уже в шатре.
- Хорошо.
- А с кем я поеду? - вмешался в разговор Никитотий.
- С Глебом! - коротко ответил Георгий Матвеевич. - Все-таки он зрячий… мало ли что может случиться?!
Карлик не стал возражать и спокойно дождался, пока журналист посадил его на плечо.
- Можно ехать, - произнес Глеб. - Предлагаю спускаться не здесь, а левее. Там спуск положе и лес почти к шатру подходит.
- Как скажешь! - пожал плечами охотник и тут же дернул своего "кролика" за уши, направляя его туда, куда указал журналист.
- Главное, скачи во весь опор! - предупредил он парня. - Если задержишься, рискуешь надолго остаться в мираже.
Компаньоны в быстром темпе спустились вниз и на огромной скорости ворвались в заснеженный лес. Зверокролики на ходу сметали огромные белые шапки с кустов и деревьев. Вокруг поднялся ужасный треск и шум. Из-за взметнувшейся вверх снежной завесы журналист ничего не видел. Он лишь старался как можно крепче держаться за уши своего "коня", чтобы ненароком где-нибудь не свалиться. Точно так же поступил и Тотя. Он крепко ухватился за ухо Глеба, от чего тот даже ойкнул.
- Ты что, сдурел?! - на ходу крикнул парень карлику. - Отпусти немедленно мое ухо! Мне больно!
- Если я отпущу, мне больнее будет, - ответил тот, прихватывая для надежности еще и прядь журналистских волос.
Глеб скрипнул зубами, но промолчал. Тем временем зверокролики уже выбежали из леса прямо навстречу армии Наполеона. Не разбирая дороги, они принялись топтать все вокруг: костры, людей, оружие, обозы и палатки. Напуганные таким напором, французы кинулись врассыпную, и журналист наконец смог увидеть, где же находится резиденция императора. Как оказалось, "кролики" немного изменили маршрут и выбрались гораздо правее шатра.
- Нам нужно левее! - закричал Глеб, обращаясь к Георгию Матвеевичу, чей "конь" крутился среди обозов и переворачивал пушки.
- Понял! - отозвался охотник, пытаясь повернуть "кролика".
В это время из-за дальних обозов послышались приглушенные выстрелы. Очевидно, французы немного пришли в себя и решили дать бой незваным гостям.
- Стреляют! - крикнул журналист. - Пора сматываться!
Георгий Матвеевич сумел-таки справиться со свои "конем" и направил его прямо к шатру Наполеона. Глеб повернул за ним. Внезапно за его спиной послышались отчаянные вопли. Парень оглянулся и заметил, что из-за ближайших деревьев к нему скачет конный отряд. Несколько человек в мундирах высоко поднимали над головой сабли.
- Этого еще не хватало… - пробормотал Глеб, как можно сильнее дергая своего "кролика" за уши.
Однако тот ничуть не прибавил темпа. Вдруг что-то просвистело под ногами журналиста. Зверокролик на секунду замер, затем резко взбрыкнул, едва не скинув с себя наездника, и после этого ринулся вперед, обгоняя по пути охотника на его "коне". Глеб понял, что одна из французских пуль угодила в его зверя, но, учитывая его гигантские размеры, он не очень-то за него переживал. Тем временем "кролик" достиг шатра императора и буквально ворвался в него. Парень услышал чьи-то крики, но увидеть ничего не смог, поскольку огромный купол шатра свалился ему прямо на голову.
- Никитотий, держись! - едва успел воскликнуть журналист.
После этого началась кутерьма. Вокруг свистели пули, раздавались залпы пушек, кто-то вопил по-французски. Но Глеб был отгорожен от всего перекатывающимся серым матерчатым морем. В какой-то момент ему удалось вынырнуть из-под края палатки, и неожиданно прямо перед собой он увидел большой, обитый железом сундук. Тот был открыт, и на самом верху, среди других необычных вещей, журналист заметил небольшой черный обруч, увенчанный гигантским восьмигранным камнем. Тот переливался всеми цветами радуги, и поэтому было трудно сказать, какого он цвета.
- Это, что ли, диадема? - пробормотал себе под нос парень.
Он замер в нерешительности, не зная, что делать дальше, как вдруг совсем рядом раздался громоподобный залп пушки. Зверокролик встал на дыбы и скинул Глеба с себя. После этого он кинулся в лес. Журналист едва успел откатиться, чтобы не попасть под его гигантские лапы. Однако сундуку повезло меньше - зверь попросту растоптал его.
- Вот ведь незадача, - буркнул парень и стал среди обломков искать черный обруч.
В этот миг что-то больно кольнуло его в грудь. Он на секунду отвлекся и вдруг заметил, что под его курткой как раз со стороны сердца расползается большое красное пятно. "Кажись, в меня попали!" - с ужасом подумал Глеб. Голова у него закружилась, а перед глазами замелькали блики. Чтобы не упасть, он обеими руками оперся о землю и вдруг одной ладонью почувствовал под рукой что-то вроде большого кольца. Журналист несколько раз моргнул и четко увидел лежащий перед ним черный обруч. За спиной раздался яростный крик. Парень оглянулся и заметил, что к нему с саблей наперевес мчится невысокий лысоватый человек в синем мундире.
- Глебыч, надевай диадему! Скорее! - послышался откуда-то издалека знакомый голос.
Журналист поднял обруч, но пальцы уже плохо слушались его, и диадема вновь упала на землю.
- Соберись, мать твою! - проорал у него над ухом Никитотий, который уже пришел в себя после падения и теперь пытался расшевелить Глеба.
Парень сплюнул кровью и снова взял обруч. Как раз в этот момент к нему подскочил человек в синем мундире и занес над его головой саблю. Невероятным усилием журналист все же сумел водрузить обруч на голову, и в тот же миг сабля француза опустилась над ним…
Вокруг была темнота. Глеб не знал, где он и что с ним. Последнее, что он помнил, был эпизод с лысым человеком, отрубающим ему голову.
- Интересно, жив я или нет? - сам себя спросил он.
- Да жив, жив! - раздался рядом голос.
Журналист даже вздрогнул от неожиданности.
- Кто здесь? - тихо произнес он.
- Я, Тотя!
- А почему голос у тебя изменился?
- Похоже, я тоже изменился. Вернулся к нормальным размерам.
- Значит, мы выбрались из миражей! - обрадовался Глеб. - Знать бы еще, куда мы попали!
От радости он стал светиться блеклым оранжевым светом. Этого сияния было достаточно, чтобы рассмотреть все вокруг. Парень понял, что находится в пещере. Неподалеку сидел Никитотий и приводил в порядок бороду. Он был действительно своего обычного роста.
- Э! - окликнул он журналиста. - А ну успокойся! Не хватало чтобы ты еще и воспламенился.
- Все в порядке, - заверил Глеб. - Я держу ситуацию под контролем. А где охотник? Где Георгий Матвеевич?
- Он опять в кота превратился и пошел куда-то на разведку. Думаю, он пытается понять, где мы.
- Жаль, теперь я не смогу его ни о чем расспросить.
Неожиданно журналист вспомнил о ранении и принялся осматривать свою грудь. К великому счастью, он не обнаружил на себе ни малейшей царапины.
- Что, осколки ищешь? - хмыкнул Тотя. - Нету их! Повезло, что ты диадему еще живым надел, а иначе мы бы надолго в этой французской кампании застряли. Охотник успел сказать, что диадема и была выходом из миража.
- А я что, умер? - дрожащим голосом поинтересовался Глеб.
- Тебя покрошили, как капусту в борщ, - хмыкнул карлик. - Своими собственными глазами видел, как башка твоя покатилась с этим черным обручем на ней.
Парню стало плохо. Он встал и прошелся туда-сюда.
- Да что ты переживаешь?! - усмехнулся Никитотий. - У всех бывают в жизни черные дни. А у тебя был не только черный день, но и Черная диадема!
Он расхохотался. Очевидно, придуманная им шутка настолько ему понравилась, что он долго не мог успокоиться.
- Хорош! - прикрикнул на него журналист. - Пошли лучше кота искать.
- Куда ж мы пойдем? Здесь пять тоннелей из пещеры ведут. Черт знает, откуда он возвратится.
- Ты ж говорил, что ориентируешься в подземных ходах!
- Я и не отказываюсь. Только я специализируюсь по подземельям, а не по котам.
- Ладно, подождем чуток.
Глеб устроился на большом валуне, опершись спиной о каменную стену. Ждать пришлось долго. Тотя успел и бороду в порядок привести, и все подвески в косах заново перевесить. Наконец послышался негромкий шум, и рыжий кот вышел в пещеру из правого крайнего коридора.
- Ну вот! - закричал карлик. - А уходил он по четвертому коридору. Я же говорил, черт знает, откуда он возвратится!
И он с торжеством поглядел на журналиста. Тем временем Жорик прошествовал к центру пещеры и прилег отдохнуть.
- Георгий Матвеевич! - кинулся к нему Глеб. - Где ж ты пропадал, бродяга?! Жалко, ты быстро в кота превратился. Мне так нужны твои советы.
- Спрашивай! - лениво потягиваясь, произнес кот.
Журналист от удивления потерял дар речи. Он обернулся к Тоте и увидел, что тот тоже замер, вытаращив глаза.
- Ты это слышал? - почему-то шепотом спросил парень.
Карлик усиленно затряс головой.
- Мы что, опять в миражах?! - оглядываясь по сторонам, громко сказал Глеб.
- Угу, - замурчал Жорик, облизывая переднюю лапу.
- Мамочки! - ахнул Никитотий. - Сейчас я опять уменьшусь!
Журналист вспомнил, что в последнем мираже его убили, и изменился в лице. С ужасом он схватился за шею, представляя, что его голова вот-вот отвалится.
- Да расслабьтесь вы! - захихикал кот. - Мы не в тех миражах! Мы с вами угодили в Жигулевские горы, а именно под гору Светелка! Слыхали про такую?
- Жигулевские горы, Жигулевские горы… - забормотал Глеб.
Вдруг его осенило! Он вспомнил рассказ деда Матвея о Жигулевских миражах; о том, как он искал печатную машинку для Нины, и о пропавшем Максимилиане.
- Постой-ка! - произнес парень и подсел ближе к Жорику. - Ты хочешь сказать, что мы очутились на родине Жигулевских миражей?
- В десятку! - кивнул кот.
- Но ведь мы должны были попасть в подземелья под Самарой.
- Самарская область большая. Считай, туда и попали.
- Да, но как здесь мог оказаться Наполеон?! Похоже, с местонахождением Черной диадемы мы ошиблись…
- Не ной, Глебыч! Ты просто плохо знаешь историю, - промурлыкал Жорик и перевернулся на спину.
- Ну так просвети меня! - в сердцах воскликнул журналист.
- Ладно, - сказал кот, - слушай! В свое время Наполеон водил знакомство с русским князем индийского происхождения - Александром Визапуром. Именно при его непосредственном участии был проведен мистический обряд, после которого император и надел на себя диадему. А поскольку он не был божественного происхождения, то есть мозгами не дошел до того, что он - бог, дальше все пошло кувырком: пожар в Москве, отступление французской армии, неспособность Наполеона отдавать приказы. Визапур тоже не мог оставаться в Москве, поскольку слишком много людей знали о его дружбе с императором. Он покинул город и двинулся вслед за уходящей французской армией. После сражения под Малоярославцем князь встретился с Наполеоном. По совету Визапура император решил вернуть диадему в Индию. Но он не мог покинуть отступающую армию, поэтому был создан специальный обоз, куда сложили мистические артефакты и часть драгоценностей, находящихся в распоряжении Наполеона. Князь Александр возглавил отряд, приставленный к этому обозу, и отправился с ним на восток, стараясь обойти русские войска. Однако недалеко от Жигулевских гор отряд встретился с воинами хана Букея. Спасти ценности было невозможно, но Визапур успел вынести Черную диадему. Пока французы сдерживали наступление букеевцев, он забрался в одну из пещер Жигулевских гор и где-то в подземельях спрятал знаменитую "Корону власти". Кстати, после этого его следы теряются. Кто-то говорит, что его вместе с остатками французского отряда казнили русские партизаны. Кто-то уверяет, что князя видели уже после войны во Франции, где он благополучно дожил до старости. Но я вам скажу одно: мы сейчас с вами находимся как раз там, где в 1812 году блуждал Визапур. А уж куда он дел диадему - как-нибудь разберемся!
- Надо же! - присвистнул Глеб. - Я почему-то думал, что Наполеон собственноручно эту диадему выкинул.
- Так и получается! Он же от нее отказался и собственноручно в обоз упаковал. Вот и выходит, что "выкинул".
- Хорошо, с Наполеоном разобрались. Но как быть с миражами? Почему ты опять вернулся к кошачьему телу? Ты же говорил, что в миражах можно быть кем угодно.
- Можно… Но здесь, в Жигулевских горах, миражи имеют более плотную структуру. Они более материальны, если тебе так понятнее. Осознанное изменение в них своей формы требует колоссальных затрат энергии. А у меня ее и так почти не осталось. Может быть, ты не чувствуешь, но я постоянно нейтрализую часть отрицательной энергии огненного мыслеобраза, поэтому ты еще не сгорел. Если я начну сейчас экспериментировать со своим внешним видом, то на тебя у меня сил просто не останется. Поэтому я и вернулся к своему физическому телу. Однако я все же позволил остаться человеческой речи, иначе вы с Никитотием такого наворотите, что потом век не расхлебаешь!
- Вот еще! - оскорбился карлик. - Как-то раньше без тебя обходились, и ничего.
- То было в абсолютно материальном мире. А здесь вы сами не справитесь.
- Ясно, - произнес журналист. - Теперь все встало на свои места. Спасибо за разъяснения и пояснения.
- Пожалуйста, - фыркнул Жорик.
- Ну а я-то почему к своему телу вернулся? - не удержался Тотя.
- Так ты же, когда уменьшился, не прилагал никаких особых усилий к перевоплощению, - заметил кот. - За тебя сработало твое подсознание. Энергии было задействовано мало, вот ты и стал прежним при смене картинки.
- И хорошо! - облегченно выдохнул карлик.
- Ладно, друзья-товарищи, - прервал их Глеб, - каковы наши дальнейшие действия?
- Отдохну немного, - зевая, произнес Жорик, - и пойдем диадему искать. Никитотий, готовься! Твоя очередь верховодить!
- Без проблем! - пожал плечами Тотя. - Я себя под землей как рыба в воде чувствую. Кстати, ты, когда по тоннелям бродил, нигде родника не видел? Что-то в горле пересохло.
- Нет.
- Тогда ты спи, а мы с Глебом прогуляемся, воду поищем.
- Не вздумайте заблудиться!
- Обижаешь!
Кот свернулся клубочком, прикрыл нос хвостом и закрыл глаза. А карлик с журналистом направились к ближайшему выходу из пещеры. От парня продолжало исходить равномерное оранжевое сияние, поэтому все было видно.
- Ты, главное, не вздумай погаснуть, - говорил по дороге Никитотий. - Я хоть и вижу в темноте, но на свету оно как-то вернее.
Компаньоны зашли в высокий тоннель и двинулись по нему вперед.
- Что-то мне подсказывает, что вода должна быть в этом направлении, - уверенно произнес карлик.