Южнее острова Борнхольм опять за нами погнались. Два здоровенных фрегата, неизвестной национальности. Своих флагов нам они так и не показали. Подпустили их поближе, а потом Кныш зелепил им несколько очередей зажигательными пулями из кормового 15 мм пулемёта, а Костя добавил по десятку осклочных гранат. Неизвестные пираты порскнули по сторонам и поспешно удалились. А мы вышли на последнюю прямую перед "Бетой".
С неё уже вовсю семафорил базовский радиомаяк. До него было чуть более 700 километров. Увы, ветер окончательно скис и мы заштилели. Горючку экономить не стали и потопали под дизелем с крейсерской скоростью на маяк.
Остров, благодаря нашим подробнейшим картам и радиопеленгу, в лабиринте шхер нашли почти сразу. Сверяясь с видеороликом и фотографиями из компа, отыскали и плиту-скалу, прикрывающую вход в подземную бухту. Рядом обнаружилась весма удобная природная скала-пристань, лишь слегка подработанная "создателями". Знать бы ещё, кто они такие. Глубина возде неё была весьма солидная и позволила бы пришвартоваться даже "Титанику".
33 дня похода закончились, мы пристали к скале и сыпанули на берег.
Пользуясь видиком, скачанным на планшет, я пошёл искать вход в пещеру Али-Бабы. Никаких построек на поверхности острова не было. В кустах под деревьями, покрывавшими весь остров, шебуршилась какая-то живность, орали птицы. Метрах в тридцати от пристани в скалах я нашёл очень похожую на показанную на экране площадку. Рядом лежала и здоровенная каменная плита. С помощью мужиков плиту подняли н нашли под ней герметичный пластиковый футляр, а в нём фиговину, очень похожую на "кривой стартер" отечественной "полуторки", только подлинней. Нашлась и дырочка в скале, заткнутая камушком-пробочкой. Я вставил в эту дырку "фиговину" до упора и начал вращать против часовой стрелки. Чуть в стороне часть каменной стены сначала утопилась внутрь на полметра, а потом сдвинулась в сторону, открывая почти метровый проход.
Слегка очкуя и мандражируя, я шагнул внутрь. За мной сунулась остальная толпа. Сразу у входа на стене банальный электровыключатель, похожий ещё на хрущёвские. Машинально я щёлкнул им. Коридор шириной около полутора метров и высотой два с половиной ( полы, потолок и стены бетонированы), уходящий в скалу, осветился редкими, неяркими светильниками.
- Это што у них, дежурное освещение? - буркнул Кныш. - Здесь што аккумуляторы вечные?
- Скорее всего, это аварийное освещение питается от реактора радиомаяка, а у того ресурс более ста лет. - предположил Костя.
Мы дружно потопали в глубь пещеры. Через десяток метров слева в стене обнаружили "тундровую" массивную дверь с кремальерой замка. Покрутил штурвальчик, дверь открылась и мы попали в небольшой 2х3 метра тамбур с металлическими шкафами вдоль боковых стен. Дальше ещё одна дверь, за ней просторное помещение с какими-то машинами. Присмотрелись - два дизель-генератора, такие же, как и на "Альфе". Дальше и по бокам ещё помещения, аккумуляторная, мастерская, топливо-хранилище и ещё что-то.
Кныш остался разбираться и запускать дизеля, а мы вернулись в коридор и двинули по нему дальше. За час нашли внушительную "диспетчерскую", откуда управлялось всё хозяйство острова и велось внешнее видеонаблюдение, с несколькими большими мониторами и различными пультами. Радиорубку. Было ещё пять двухкомнатных "апартаментов" с санузлами. Двенадцать келий, каждая на четверых обитателей, точно таких же, как и в нашей "казарме" на "Альфе", только без окон. Большая столовая, кухня, провизионные и холодильники. Игровая с баром, пару спортзалов и даже вместительный бассейн с банями, саунами и комнатой отдыха. Библиотека и кинозал с коллекцией видеоносителей. Всё это выглядело очен солидно и удобно. Но глубоко под землёй это как-то угнетает.
Наконец, через короткий коридор вышли на причал подземной бухты. Кныш как раз, видно, запустил генератор и огромное помещение залил яркий свет. Зал высотой метров десять, длиной восемьдесят пять и шириной двадцать два метра. Потолок арочный. Чуть пониже балка погрузочного мостового тельфера. Вдоль почти всего зала, несколько асимметрично расположенный, бассейн шириной метров пятнадцать и длиной 80 метров. В нём на воде покачивались "Белуха", двоюродная сестра нашего "Осётра", два "Монитора", две непонятные калоши с заваленными мачтами и несколько лодок поменьше. Причалы: с одной стороны шириной два метра, а с другой пять. Против широкого, в торцевой стене массивные металлические ворота 4х4 метра, а за ними бесчисленные хранилища и склады. Парни полезли по бортам судов и хранилищам, а я пошёл к плите, обещающей дать свободу всей этой флотилии. Глубина в бассейне была около четырёх метров, а сейчас было время отлива. Плита, закрывающая выход в море была весьма заметно наклонена наружу и под водой по нижней кромке, скорее всего, имела ось, а по верхним углам очень солидными цепями подвешена к потолочным редукторам. Они приводились в действие электро-двигателем и плита падала-опускалась в воду наружу, ложась на дно, но я рассмотрел сбоку и внушительный вороток ручного привода. Пытаться открыть вручную не стал, это, очевидно, очень длительная и трудозатратная процедура. Лучше подождать наших многомудрых механиков, пусть они разбираются. А я вернулся в "диспетчерскую" и полез в центральный компьютер базы. Компанию мне составил Димыч. Запасы базы очень впечатляли. Только одного топлива было более 800 тонн. А ещё оружие, продовольствие и ширпотреб. Хватит человек 200-ти пять лет кормить-поить-вооружать. Запчасти, ремкомплекты, оборудование и машины.
Через три часа "Сезам" уже был открыт и один из "Мониторов" снаружи притулился под бочок "Осётру" у пристани. Парни разбирались с хозяйством и складами базы, и изучали инструкции и мануалы обретённой игрушки. Я закрылся в "комендантских" апартаментах, раскупорил принесённую фляжку и придался качественному отдыху и релаксации.
Утром выяснил, что Костя с тутошней радиостанции сумел связаться с Буяном и "Манушей", доложить результаты нашей экспедиции и узнать последние новости. Буян не буянил, а занимался учёбой, сельским хозяйством, строительством и совращением молоденьких девушек. "Мануша" уже с помощью Шороха-альпиниста установила радиомаяки у Сеуты и на Малорке на недоступных обычным смертным горушках и скалах. И теперь методично долбала всех встречных пиратов с африканского континента, уже заработав себе весьма уважительную репутацию и немного злата-серебра. Много ли с нищих пиратов возьмёшь?
Целый день мужики суетились, загружая на суда припасы для обратного похода. На "Монитор" даже на палубу погрузили две тонны горючки в бочках. А потом вновь законсервировали базу. Рано утром ворота "Сезама" вновь были подняты и заблокированы, входная дверь "фиговиной" была заперта и превратилась в обычную скалу, а сама "фиговина" спрятана под неподъёмную каменную плиту.
Помолясь про себя, двинулись в обратный путь. Потихоньку и осторожно стали вылезать сквозь шхеры на чистую воду Балтики.
Ветер, не спеша раздуваясь, потянул с севера и мы смогли поставить паруса. Алик на своём "сторожевике" шнырял вокруг, осваивая управление и настраивая приборы. Ему почему-то очень хотелось посетить Стокгольм и повидать молодого короля Карла. Но до столицы нужно было петлять по целому лабиринту озёр, мимо хрен знает скольких крепостей с пушками и мы сумели его отговорить.
Уже за Готландом ветер разгулялся настолько, что уже мог называться настоящим штормом. "Осётр" положил мачты и пошёл только под дизелем. Нас швыряло, но Алика швыряло вдвое сильней. Однако жалоб от него не поступало и мы прибавили ходу, чтобы побыстрей спрятаться за Борнхольмом. Всё плавающее пряталось в тени берегов и бухтах. Для лета это была далеко не типичная погода на Балтике.
Глава 8
Звездюлина англам
Возвращаться решили мимо Копенгагена и Мальмё. Очень уж хотелось капитанам навести "кипишь" и опробовать новую технику. Увы, проскочили аж до Скагеррака, но ни одна "моська" даже не тявкнула на нас. Хотя линкоры, фрегаты и прочие бригантины и шлюпы в проливе местами стояли на якорях буквально в 300-х метрах друг от друга и вполне могли нас забросать ядрами по самый планширь. Но в такую погоду здесь не воюют. А у нас хватило ума самим не задираться, а продолжить путь через Каттегат в Северное море.
Зато напротив Лиллесанна к нам начали грязно приставать и домогаться британский четырёх-палубный линкор и два больших 32-пушечных фрегата. "Монитор" как раз отстал километров на пять, обследуя побережье, а тут у нас на пути нарисовались сэры. Причём, линкор маячил впереди, прямо по курсу, километрах в четырёх, а фрегаты пёрли попутным ветром с севера, от Норвегии.
Конечно, уйти нам от них ничего не стоило, но уж больно поразила ихняя наглость. Тем более, что мы шли под российским морским Андреевским флагом, пусть и неизвестным покудова никому. Особенно, когда они начали класть ядра перед нашим бушпритом, требуя остановится. Димыч побазарил по радио с Аликом, описал ситуацию и скомандовал спустить паруса и лечь в дрейф. Костя открыл крышки торпедных аппаратов и вышел на палубу с пультом радиоуправления. До ближайшего фрегата уже было метров 500. Второй старался нас обойти с кормы.
Глухо ухнул сжатым воздухом торпедный аппарат и массивная сигара проблескивая рубиновым курсором метнулась по волнам к первому фрегату. Через минуту раздался грохот, фрегат подскочил, переломился по миделю и двумя половинками начал быстро погружаться в море. Тут же бухнул второй аппарат и следующий фрегат у нас за кормой постигла та же участь. Мы не стали задерживаться и спасать утопающих, а подняли реи и двинулись в сторону линкора. Кныш занял место у пульта автоматической пушки.
Уже где-то за километр баковые курсовые пушки линкора открыли по нам огонь. Толку от этого было мало. Дистанция и волнение не позволяли ихним канонирам уверенно поразить нас, наверное, хотели просто напугать. А вот Коля не испугался и не промахнулся, и всадил десяток орудийных снарядов прямо в порты носовых орудий линкора, и в хлам разбив ему бушприт и гальюн. Димыч взял правее и наше орудие за десяток секунд основательно проредило рангоут и такелаж линейного корабля, заставив его резко уйти в левую циркуляцию. Следующей очередью Кныш прошёлся по артилерийским палубам, а Демон одновременно полосовал его пушечные порты лазерным лучом, слепя пушкарей. Через пару минут мы разминулись с противником и продолжили движение прежним курсом, оставив линкор за кормой. Но гордые бриты рано радовались. Через десять минут к ним подскочил Алик на "Мониторе" и с безопасной дистании в километр начал забрасывать их палубу осколочными гранатами. Немного побезобразничав, обходя линкор по кругу, Алик оставил их в покое и двинул следом за нами. Топить линкор мы специально не стали - должен же был кто-то передать от нас весточку остальному миру.
На четвёртый день, к вечеру, мы вошли в устье Темзы. Переночевали на рейде.
Особых дел в Лондоне у нас не было. Просто хотели поглазеть на сам город, ведь ни в одном городе "Этого Мира" мы ещё не бывали. А тут ажно целый Лондон семнадцатого века! И Димыч утверждал, что там "сейчас" сам "Великий Ньютон" живёт.
Войдя в бухту перед устьем Темзы, спешить не стали. Внимательно осмотрелись. Всяческих плавсредств здесь хватало. Но особого интересса к нам они не проявили. "Монитор" на буксире мы подтащили к одной из многочисленных пристаней в устье, чтобы не возбуждать излишнего ажиотажа среди местных. Да ещё обильно развесили на нём сушиться рыболовные сети. Заплатили, не скупясь, хозяину пристани и потянулись вверх по течению. Алик со своим экипажем остался на борту.
Пройдя пару километров, убрали паруса, завалили мачты и под дизелем "пошли до городу Лондону". Телепаться против течения под парусами по руслу или вёсельными шлюпками верповаться около ста километров нам никак не улыбалось. Кипишь, так кипишь! И наплевать! Пущай привыкають. Мы уже тута!
До Тауэрского моста телепали почти весь световой день. Под мост лезть не стали, притулились к правому берегу и отдали якоря. С реки город впечатления не производил. Какие-то деревянные и каменные серые трущобы. Редкие усадьбы, аббатства и дворцы, видимые с реки, не очень-то исправляли это впечатление.
Юрчик c Эдиком по жребию остался на вахте, а мы, в соответствующем прикиде, вчетвером в сопровождении шестерых матросов, пока светло, сошли на берег. Первое ощущение - запах свежего конского навоза. Мы видели, его убирают, иногда даже конкурируют при этом… но запах был и был лично для меня ностальгически-приятным. Недалеко от моста зашли в довольно чистый и уютный кабак. В дальнем углу отыскался свободный стол. На нас десятерых его вполне хватило. Здоровенная девица с дебильно-лошадинным выражением лица подскочила, чтобы принять у нас заказ. Что здесь едят мы не знали, но Димыч разглядел приличный кусок мяса перед клиентом за соседним столом и заказал нам всем того же. А я заказал эль для всех. Уж очень было любопытно попробовать этот самый эль, воспетый во стольких романах английских классиков. Эль девица принесла сразу, а вот мясо прищлось ждать более получаса. Напиток оказался на любителя, и не пиво, и не брага. Что-то среднее и по вкусу и по крепости. Костя попробовал, сморщился и, вспомнив Стивенсона, потребовал: - "Рому!!!" Деваха принесла. Я попробовал из его кружки и заказал себе тоже. А ещё здесь был вкусный хлеб. Не белый, не ржаной, а что-то наподобие "нашего" серого, но очень вкусный и духовитый. А вот мясо было не очень, сухое, жилистое и явно не дожаренное, зато "с кровью". Я его есть не стал. Поужинаю лучше "дома".
В кабаке народ веселился во-всю. Кто-то пел и пытался плясать без музыки. Визжали девки. В противоположном углу уже дрались. Курили не многие, но полное отсутствие вентиляции и чад с кухни заставляли слезиться глаза, и я засобирался наружу. Димыч расплатился, и мы вывалились под небо. На улице было уже совсем темно. Редкие факелы на углах лишь дополнительно нагнетали тревогу, как в голливудских ужастиках.
Мы поспешили на "Осётр", не ища на свои задницы дополнительных приключений.
Ужин нам предусмотрительно оставили и я основательно покушал и выпил. Яша осветил "Осётра" по полной программе и запустил наши колонки в сторону берега на полную мощу. Из них на робких лондонцев обрушилась "АВВА" во всю силу своего таланта и наших децибел. Дополнило всё это хулиганство метание луча по окнам и набережным из лазерной пушки. Этот двухчасовой концерт никого на берегах Темзы не оставил равнодушным и мы сочли более благоразумным в полной темноте сменить место стоянки, спустившись на 500 метров ниже по течению.
Ночь с вооружённой вахтой проспали спокойно. Утром неспеша позавтракали и обрядившись в кевларовые рясы монахов вновь вдесятером отправились уже на другой берег. Яша с Механиком остались на борту и их место среди нас заняли Доктор и Эдя. Совершили трёхчасовую прогулку по городу, заглядывая во все попутные магазины и лавки. Но не удаляясь слишком далеко от набережной. Эдик, как породистая почти сразу вывел нас на оружейную лавку. Где он не торгуясь приобрёл себе "настоящий" английский здоровенный лук и более сотни стрел к нему, он де всю жизнь мечтал о таком. В одной из ювелирных лавок, со специфически-носатым и печальным хозяином я развязал замшевый мешочек, захваченный ещё с Буяна, с нашими искуственными фионитами, александритами и прочими "камушками". Поинтересовался у хозяина о их закупочной стоимостью. Цена в золотых очень впечатлила, но я продавать ничего не стал, несмотря на явную заинтерессованность печального ювелира. Нашу прогулку прервал вызов по рации от Якова. Суть его была однозначной: - Пора рвать отсюдова когти!
Мы поспешили на борт. Вокруг нашего "броненосца" уже заметно началось оживление, как на реке, так и на берегу. Какие-то корабли начали отшвартовываться от пристаней, а на набережной строем заходили люди в мундирах и с оружием. Дожидаться продолжения этих шевелений мы не стали и, быстренько снявшись с якорей, резво покатили под мотором вниз по течению. Опять оглашая берега рёвом колонок.
Из устья Алик доложил, что утром в порт прибежал какой-то бриг и началась суета. Его "Монитор" попытались несколько королевских калош блокировать у пристани, а с берега подошла толпа каких-то мундированных и оружных мужиков, человек сто. Он вынужден был немножко пострелять по ним и отойти подальше от берега и теперь ждёт нас на рейде. Яша добавил газу и к закату мы вывалились в устье реки.
Чо тут началось! С десяток здоровенных парусников, нафаршированных пушками, как тефтели рисом, преградили нам выход в море и начали палить. Ещё столько же галер и других гребных посудин понеслись к нам для абордажа. Они-то нам очень здорово и помогли. Вплотную подойти мы им не давали, сметая с их палуб всё живое, а они собой прикрыли нас от наиболее мощных пушек линкоров. А тут ещё с тылу на них насел Алик и за пять минут торпедами половину из них пустил на дно. Кныш добил из орудия и НУРСами галеры и мы выскочили на рейд. Потом развернулись и уже не спеша с безопасной дистанции "зажигательными" стали растреливать оставшийся в бухте флот противника из пушек и пулемётов, экономя торпеды и ракеты. Как шайтаны, под завывания "Хэви Метл" носясь по рейду. Они просто не успевали из своих пушек прицелиться по нам. Примерно через час подожгли всех, кто стоял не у причалов. Вся акватория практически усеялась плавающими кострами на фоне догорающего заката. Аликов "Монитор" умудрился не получить ни одного попадания, не считая царапин на краске от пуль и картечи, а мы отделались пятью солидными вмятинами на броне и одной дыркой в парусном рундуке левого фальшборта. В экипажах пострадавших не было.
Делать здесь нам было больше нечего и мы взяли курс на Ла-Манш, подыскивая место для ночёвки. Там дотанковали Алика. На сегодня и туточки мы навели кипишу достаточно. Утром, прошмыгнув самую узость, устремились на просторы Атлантики. Алик рассказал, что привело вчера в такое печальное состояние Флот Его Величества:
- Утром примчался бриг. Скорее всего от той эскадры, которую мы раздолбали у Норвегии. А на нём, видать, немалое начальство от Адмиралтейства. Кто-то наш "Монитор" опознал у стенки, и бравые вояки кинулись нас захватывать. Но, видно, из-за хреновой связи, рота мушкетеров выскочила на берег раньше задуманного, когда корабли ещё не подтянулись. Мы отогнали и частично положили этих вояк на причале, отдали шустренько швартовы и без труда проскочили свозь порядки их лоханок на внешний рейд. Они просто не ожидали от нас такой прыти и были абсолютно не готовы. Даже гнаться за нами посчитали безсмысленным. Потом, наверное, узнали от хозяина пристани, что "Осётр" ушёл вверх по реке, и решили устроить вам засаду в устье Темзы.
- Ну, и доустраивались… По моим подсчётам мы вчера десять вымпелов пустили на дно и не менее десятка сожгли. - удовлетворённо закончил Дед.
- А не очень ли резко мы начали кипишиться? - во мне проснулись былые гуманизьм и толлерантность. - Врагов-то мы нажили теперь не шуточных. Потери у них охрененные!
- Не бери в голову, Адмирал! - оборвал меня Димыч. - Покажи мы слабину, нам бы насовали ядер и картечи по самые помидоры, а потом бы ещё колесовали и отрубили головы на какой-нибудь Гревской или Трафальгарской площади. По-другому они здесь просто воевать не умеют. Зато Андреевский Флаг они теперь хорошенько разглядели и впредь будут бояться.