Плохо, что посмотреть назад, и оценить ситуацию не было никакой возможности. Во-первых, мешала кабина позади меня, во-вторых - отсутствие зеркал заднего вида. Либо конструкцией не предусмотрены, либо механик снял их, руководствуясь какими-то своими соображениями. Как бы там ни было, узнать, преследуют меня конные или нет - о пеших, ясное дело, речи не шло - возможности не имелось. А потому я, не сбавляя газу, за перовым же поворотом приспустил ручку газа, съехал на обочину и рванул по целине.
Нет, вы посмотрите, какой упорный! Так и висит на капоте, только уже не орет, а прижался щекой к металлической поверхности. Блин, он так ведь и примерзнет, чего доброго, отдирай его потом… Как-то в детстве я по дурости лизнул на морозе языком качели, после этого язык и железяку поливали теплой водой, чтобы я смог освободиться без крови и боли. Не знаю, насколько сильно может примерзнуть тщательно выбритая щека, но такой возможности я не исключал. А может, он вообще там окочурился уже от холода? Как, спросите в таком случае, держится за скобы капота? Был у меня случай, парнишку в Чечне завалили бандиты, так я автомат из его оледеневших пальцев насилу выдрал.
Ну, помер и помер, в случае поимки один хрен к стенке поставят. Одним негодяем на земле меньше станет, хотя, честно сказать, лично мне Яков Моисеевич ничего плохого сделать не успел, разве что в карцер приказал отправить. С чего все, собственно, и началось.
Минут через десять я все же остановился. Двигатель оставил на холостом ходу, выпрыгнул из кабины… Огней лагеря отсюда уже не видать, как и погони, но тучи ветерком разогнало, снег перестал идти, и на небе зажелтела луна. Окружающую местность в ее призрачном свете было видно довольно прилично, включая впереди темневший лес.
Прошел вперед, дернул на себя Мороза, тот тюфяком сполз с капота в снег, щека, значит, не примерзла. Вроде живой, дышит, пуская вверх облачка пара. Да еще и хрипит что-то, едва слышно из-за шума двигателя.
- Я… тебя… лично…
- Ага, расстрелять собрался? - усмехнулся я, догадавшись, что заиндевевший Мороз имел в виду. - Тогда я оружие конфискую, гражданин начальник, если вы не против.
Наган с полным барабаном перекочевал в карман моего тулупа. Что ж, настало время прощаться.
- Ползите по колее, там доберетесь до тракта и налево, в сторону лагеря, - крикнул я. - Вас наверняка конные перехватят по дороге. Да и недалеко мы отъехали, километров на пять, не околеете.
Отволок Мороза в сторону из-под лыж, снова забрался в кабину и выжал газ.
Куда я ехал - не имел ни малейшего представления. Да, имелись карта и компас, но пока хотелось только уехать отсюда подальше. Даже жаль, что нет пурги, которая могла бы легко замести мои следы.
Въезжать в лес я поостерегся. Между деревьями вылавировать смогу, но спрятанные под снежным настоям коряги еще никто не отменял. А лыжи - не гусеницы, опять же с сожалением вспоминаю "Бураны" из будущего. Так что придется пока ехать вдоль кромки леса, надеясь выехать не обратно на дорогу, а на какую-нибудь более-менее широкую просеку. Минут пятнадцать ходу - и словно по заказу, вот она! Довольно широкая, надеюсь, "подснежников" в виде тех же коряг не попадется.
Впрочем, сворачивая на просеку, на всякий случай сбросил скорость почти до минимума. Периодически аэросани потряхивало, но не критично. Километра через три просека закончилась, к моему счастью, не уперевшись в стену леса, а переходя в необъятное белое поле. Прекрасно, теперь можно добавить газу, хотя ямы и овраги никто не отменял. Но, как говорится, волков бояться…
Твою ж мать, а вот и они, легки на помине! Цепочка серых теней в паре сотне метров правее, прекрасно видимая в лунном свете. Сколько их там? С десяток, наверное, наберется. Передвигайся я пешим ходом, они меня наверняка обложили бы. Не факт, что отогнал бы их выстрелами, тем более что попасть в эти мельтешащие тени весьма затруднительно. Особенно если навалятся скопом, что вполне вероятно. Но пока, к счастью, у меня есть аэросани, которые мчатся по целине с относительно приличной скоростью, позволяющей не задумываться о соседстве с "санитарами леса".
Спокойная езда продолжалась еще минут двадцать, а потом двигатель несколько раз чихнул и заглох. Оно и неудивительно, перед этим я успел глянуть на подсвеченные изнутри датчики, и уровень топлива уже близился к нулю. Мда, недолго музыка играла, жрет этот аппарат, похоже, не так уж и мало. Впрочем, имеется запасная канистра, и нужно как можно быстрее бензин из нее залить в горловину бака. А то вон волчары уже заинтересовались, прекратив свой параллельный моему курсу бег, встали, смотрят, посверкивая глазами.
Фух, залил, успел до того, как серые начали движение в мою сторону. Теперь быстро обратно на место пилота. Движок завелся практически сразу, и я радостью утопил ногой педаль газа.
Стая обиженно взвыла, когда аэросани тронулись с места, этот вой я расслышал даже на фоне рева мотора, и у меня непроизвольно встала шерсть на загривке, которая, похоже, там все-таки имелась в некотором количестве. Да уж, не хотелось бы попасть на зуб к отощавшим к середине зимы хищникам.
Кстати, не пора ли подумать о том, куда я вообще собираюсь выбираться? Обратно к цивилизации, где меня могут повязать? А ведь могут, если информация о побеге разлетится по округе, а тут округа - мало что не тысяча верст. Да и сел с деревеньками, небось, наперечет, в это время Коми АССР вполне еще дикий, неразведанный край. Вот закончится бензин, и придется дальше шлепать пешком, по сугробам, с волками за спиной. Долго ли я так выдержу? Может, погорячился, решив сделать ноги, может, стоило отсидеть в карцере положенное, глядишь, не сдох бы там, протянул кое-как. Но что теперь сожалеть, когда дело сделано!
В общем, пробираться на юг - дело гиблое. Там будут искать в первую очередь. А вот если я рвану в сторону Архангельска или вообще Мурманска - это вариант. Там вряд ли меня станут поджидать, хотя ориентировки, понятное дело, разошлют на тысячу верст вокруг. Карта, правда, заканчивалась как раз Архангельском с Онежской и Двинской губой, но что где-то там севернее Кольский полуостров и Мурманск, я вполне реально представлял.
Ну, доберусь, если повезет, а дальше что? Вспомнился мой первоначальный план побега из СССР, когда как раз в Архангельске я собирался проникнуть на зарубежное судно. Может быть, такой вариант и прокатит. Еды, правда, не так много, даже в случае максимальной экономии хватит максимум на неделю, да и зверья зимой в лесу не ахти, кроме вечно голодных волков, сильно не поохотишься. Ну так можно какие-нибудь коренья из-под снега выкопать. В скаутском движении я был н замечен, но вот навыки выживания имелись, в спецназе этому тоже обучают.
Так, за думами, облизывая оледеневшие на встречном ветру губы, я мчался по бескрайней снежной равнине, которая все-таки оказалась не такой уж и бескрайней. Впереди замаячили вставшие плотной стеной деревья, причем они опоясывали свободное пространство, я оказался в самом настоящем тупике. Поворачивать назад? А смысл? Где-то там волчья стая, там и погоня наверняка, да и топлива, судя по показаниям стрелки на циферблате, хватит от силы еще на десяток-другой километров. Так что путь оставался только один - вперед. Сверившись с картой и компасом, я отважно въехал в лес, опять же, не забыв сбросить скорость до минимума. Как говорится, тише едешь - дальше будешь. В этот момент луна спряталась за облаками и стекла очков покрылись снежинками. Начинался снегопад…
Бензин закончился примерно через час. Ввиду отсутствия часов время приходилось определять навскидку. В этом плане у меня имелся своего рода особый дар, мог полдня на часы не глядеть, а потом угадать время с разницей плюс-минус в пару минут. Сейчас, по моим прикидкам, было около трех часов утра.
Я один посреди тайги, единственный ориентир - карта с компасом. А тут еще вьюга разошлась не на шутку. В такую погоду ломиться сквозь лес - чистой воды самоубийство. Так что пришлось решать дилемму: либо пережидаю пургу в кабине, пусть и неотапливаемой, но все же закрытой от ветров, либо двигаю по карте на север, в направлении Архангельска.
Забрался в холодную, но хотя бы не продуваемую ветрами кабину, подсветил спичкой карту. Ого, до Архангельска почти тысяча километров. Ну а что я хотел, это вам не какая-нибудь Бельгия размером с Пензенскую область. Представил, что мне предстоит преодолевать это расстояние на своих двоих, проваливаясь по пояс в сугробах, и стало слегка тоскливо. Не было никакого желания и сил вставать и немедля двигаться вперед. А вздремну-ка я пару часиков, за это время погоня меня точно не настигнет, да и снежок, может, поуляжется. Тем более не спал считай сутки, к тому же организм порядком истощен. Желудок настоятельно требовал что-нибудь в него закинуть, но подкрепиться я решил утром. Свернувшись на сиденье калачиком, я закрыл глаза и тут же провалился в тревожный сон.
* * *
- Как сбежал? Вы здесь что, совсем охренели?!
Народный комиссар внутренних дел СССР Николай Иванович Ежов был вне себя от ярости. Он лично в сопровождении трех лучших своих сотрудников прилетел в это забытое Богом место в устье реки Чибью, чтобы взять тепленьким неуловимого путешественника во времени, чтобы лично убедиться, как тот будет расстрелян, и со спокойной душой вернуться в Москву. Но и тут он его провел! Вчера, подумать только, ВЧЕРА он еще был здесь, а сегодня где-то за десятки или сотни километров. И где его искать, в какой стороне - оставалось только гадать.
Из Одессы добираться пришлось на перекладных, причем маршрут был строго засекречен. Перед тем, как вылететь
Из Одессы беспосадочный перелет в Сыктывкар, благо что объем баков позволял летать на такие расстояния. В Сыктывкаре их дозаправили, а к колесам шасси прикрепили лыжи. Как выяснилось, в конечной точке маршрута нормального аэродрома с бетонной полосой не имелось, самолеты садились на расчищенное заснеженное поле в полукилометре от лагеря. Что ж, не привыкать. Перед вылетом из Сыктывкара майор Тощев предложил позвонить Морозу, предупредить о прилете самого наркома, но Ежов решил, что пусть их появление станет сюрпризом. Иногда полезно посмотреть, чем живут администрация и заключенные, когда не успевают подготовиться к приему важных гостей. Да и слух о появлении наркома в затерянном в тайге лагере может дойти до Сорокина, а тот возьмет и учудит что-нибудь…. Что-нибудь нехорошее.
Долетели, сели. Казалось, все уже, они у цели, осталось взять голубчика живьем и нафаршировать свинцом, похоронив вместе с его тайной. О которой, хочется верить, он не проболтался. Да и если бы проболтался - кто бы ему поверил? Он бы и сам не поверил, не имей в руках вещественные доказательства. Такие предметы и из такого материала, по заключениям специалистов, явно не могли быть изготовлены в наше время. Да и очень уж складно рассказывал этот хронопутешесвтенник. Хотя умалишенные нередко такое рассказывают - заслушаешься. Он сам был этому свидетелем. Но этот Сорокин не был похож на психа. А значит, были основания ему верить, невзирая на уверения ученых, что перемещения во времени возможны лишь в теории, ни никак не на практике. Ежов лично пообщался с Капицей, который еще несколько лет назад по личному указанию Сталина был насильно оставлен в СССР после нескольких лет работы в Англии. Конечно, разговор шел лишь о том, возможны ли путешествия во времени, о Сорокине Николай Иванович благоразумно умолчал, иначе и его бы могли принять за больного на голову. И саму тему беседы пришлось замаскировать, пригласив Петра Леонидовича как бы для разговора по душам, мол, все ли вас устраивает, может быть, нужно чем-нибудь помочь? И словно между делом зашел разговор о книге Герберта Уэллса и возможности реального путешествия во времени. Капица настаивал, что такое возможно лишь в теории и в фантазии писателей вроде Уэллса. Однако Ежов сделал для себя вывод, что исключения из правил все же случаются. Теперь он сбирался устранить это исключение, но судьба в очередной раз показала ему кукиш. А он очень, очень не любил, когда с ним выкидывали подобные фортели. И когда красномордый после ночного путешествия на обжигающем ледяном ветру Мороз, через раз заикаясь, выложил историю побега заключенного, нарком принялся рвать и метать.
Как так могло случиться, что дважды подряд этот треклятый Сорокин уходит из-под носа? С Одессы его отправили этапом за несколько дней до появления там наркома, теперь вот здесь одного дня не хватило. Не надо было задерживаться в Одессе, решая местечковые дела, да еще начальник местного НКВД устроил ему трехдневную поездку на загородную дачу с бабами… Если бы не эта поездка с блядями, он бы успел взять Сорокина тепленьким. Что ж этому засланцу из будущего так везет?!
Угомонился он минут через пятнадцать. К тому времени Мороз и его заместитель Лагин были настолько деморализованы, что, потребуй от них Ежов пустить самим себе пулю в лоб - выполнили бы беспрекословно. Но Николай Иванович решил пока до крайностей не доводить, эти двое еще могли ему пригодиться.
- Какие меры предприняты к поиску осужденного? - спросил он, немного успокоившись.
- Послали конную погоню по свежим следам во главе с товарищем Лагиным, но начался снегопад, и пришлось повернуть обратно, - дрожащим голосом отрапортовал Мороз.
- И на этом все, успокоились? - звякнул металл в голосе гостя.
- У нас есть еще одни аэросани, но этот… этот паразит перерезал какой-то шланг, а сразу это обнаружить не удалось. Проехали пару километров - и аэросани заглохли. Пока механик-водитель нашел причину и починил - началась пурга, время было упущено.
- Товарищ народный комиссар, - вступил в разговор Лагин. - Беглецу топлива хватило бы максимум на два часа езды. А вокруг на сотни километров непроходимая тайга, так что рано или поздно ему пришлось бы бросить аэросани и идти пешком. Тем более что с этими местами он незнаком, да и волков в округе тьма-тьмущая. Более чем уверен, что этот Кузнецов не выживет.
- Мы задействуем авиацию, - торопливо добавил Мороз. - Вызовем из центра. Пусть полетают, уж брошенные аэросани всяко обнаружат. А пешком оттуда он далеко и впрямь не уйдет. Это охотники могут сутками по зимнему лесу бродить, а этот, хоть и с ружьем, человек не местный, к тайге не приучен. Не волки сожрут, которых в округе видимо-невидимо - так мороз прикончит.
- Один Мороз уже пытался его прикончить, если не наврал, - с ехидцей в голосе произнес Ежов. - Скажите спасибо, что он вас из вашего же пистолета не пристрелил, а вот я бы такого горе-начальника жалеть не стал.
Яков Моисеевич вспомнил про свой утерянный наган, и ему слегка взгрустнулось. Оружие было именное, с гравировкой: "20 лет органам ВЧК-ОГПУ". Хорошо если удастся найти окоченевший труп беглеца и вернуть наган законному владельцу.
- В общем, так, - хлопнул по столу ладонью Ежов. - Даю вам на все про все двое суток. Не найдете его живым или мертвым - пеняйте на себя. Разжалую к чертовой матери. Ты, Мороз, уже был зеком, тебе не привыкать. И это еще в лучшем случае, за такие ошибки вас обоих и к стенке поставить можно.
Мороз с Лагиным в этот момент почувствовали себя не очень хорошо, но постарались изобразить готовность сделать все возможное, чтобы найти этого проклятого беглеца.
- Все это время буду жить здесь, мои люди тоже. Самолет вызовите, но и мой можно задействовать в поиске. Авиабензин есть?
- Есть, целая цистерна Б-70, как раз для аэросаней храним.
- Вот и заправите, отправите на поиски кого-нибудь глазастого, да и сами, если есть желание, слетайте. Если аэросани обнаружите - не садиться, даже если будет площадка, возвращайтесь за мной. Хочу лично взять эту гадину. Все понятно?
- Так точно! - хором гавкнули Мороз и Лагин.
- Лагин, вы свободны, а вы, товарищ Мороз, задержитесь.
Дождавшись, когда за Лагиным закроется дверь, Ежов негромко поинтересовался у хозяина кабинета, резко перейдя на "ты":
- Слушай, Мороз, у тебя же наверняка найдется выпить?
- Как не быть, имеется, правда, самогон, но первейшей очистки, как слеза.
- Давай.
Через пять минут на столе стояла бутыль самогона, и впрямь кристально чистого, а также нехитрая, но аппетитная закуска в виде тонких ломтиков сала с розоватыми прожилками, порезанных кружочками соленых огурчиков, аккуратных, небольших помидоров так же осенней засолки, нарезанных кольцами пары луковиц и полкраюхи хлеба. Начальник Ухтпечлага давно уже слышал о пристрастии наркома к "зеленому змию", и эта просьба удивила его только в первый момент. При этом сам он выпивал крайне редко, только когда припирала необходимость, вот и сейчас, судя по всему, было не отмазаться. Но все же себе он старался наливать меньше, нежели гостю, впрочем, тот и не противился.
- Давай выпьем, Мороз, за здоровье товарища Сталина, - сказал короткий тост Ежов, одним махом опрокидывая в себя граненый стакан.
Занюхал коркой хлеба, бросил в рот ломтик сала, а тем временем Яков Моисеевич вновь наполнил его стакан. Следующий тост был за то, что бы ни одна контрреволюционная гадина не ушла от справедливого возмездия.
Третий стакан был опрокинут уже без тоста. К тому времени щеки Ежова порозовели, глаза заблестели, и он даже рассказал анекдот, который сам Мороз не рискнул бы рассказать даже Лагину… Хотя Лагину именно что не следовало бы. Тот хоть под товарища и рядится, а все одно донесет - недорого возьмет. Анекдот был про Рабиновича, у которого следователь спрашивал, в каком положении он имеет свою Сару. Этот анекдот Мороз уже слышал, правда, человек, который его рассказал, через месяц был обвинен в неправильном происхождении и больше о нем никто ничего не слышал.
- Разрешите вопрос, товарищ народный комиссар? - не удержался Яков Моисеевич, воспользовавшись моментом.
"Где-то я подобный вопрос уже слышал", - подумал нарком, вспоминая разговор с одесским следователем.
- Спрашивай, - благосклонно разрешил он.
- А почему вас так заинтересовала персона этого Кузнецова?
- Преступник он очень опасный, матерый троцкист, на товарища Сталина покушение готовил. А когда замысел не удался, чтобы отвести глаза и избежать ответственности, совершил уголовно-наказуемое деяние. Думал, затеряется в лагерях, и мы его не найдем. Но у советского правосудия длинные руки.
"И ежовые рукавицы", - добавил про себя Мороз.