- Нам пора возвращаться домой? - спросила Вики, подбежав при виде коляски и глядя снизу вверх большими синими материнскими глазами. Удивительно, насколько они похожи внешне и отличаются по характеру. Хотя откуда мне знать, может, и Элизабет в детстве была резвым ребенком, пока не засунули в корсет приличий. Танцевать и принимать гостей она и взрослой любила.
- Мама будет волноваться, - дипломатично говорю не вполне правду. Не уверен в высказывании, но не стоит втягивать девочку в семейные дрязги. Я опять скоро уеду, а ей жить здесь. - Сходи попрощайся и приведи себя в порядок. Не надо давать маме повод для огорчения. - Эх, удержался. Правильней было бы назвать поводом для очередного скандала.
Когда вернулась в сопровождении свиты из Питера и Пьера, подал с поклоном руку. Она улыбнулась, тут же забыв об огорчении от отъезда. Оперлась на меня с видом истинной леди, принимающей как должное такое поведение. По правде говоря, так и надо. Мужчине доставляет удовольствие сделать даме что-нибудь приятное, а если она еще и хорошенькая, то тем более. А ведь она хоть и маленькая, а женщина, и прекрасно о том помнит.
Питер с Пьером залезли самостоятельно. Им помощь не требовалась - напротив, хотелось показать независимость. Вики демонстративно привалилась к боку, показывая близость ко мне. На самом деле она не ревновала по поводу внимания, уделяемого мной близнецам, как я опасался изначально. Иногда любила показать, насколько задушевно мы общаемся. Мальчишки к этому относились снисходительно. Им, похоже, доставляло удовольствие опекать сестру, и ничего против нее не имели. Хоть кому-то в нашем странном коллективе комфортно.
- Поехали, - приказал я кучеру, и мы моментально тронулись.
Сзади скакали двое охранников. Вечный Бенджамин Вейн и отобранный им лично неизвестно из каких соображений один из дальних родственников. По мне, нормальный парень и на старшего товарища ничуть не смахивает. Без них давно никуда не выезжаю, и не со страху, а для представительности. Да и преданные парни могут пригодиться. Не всегда удобно использовать военнослужащих, а эти не солдаты, мои личные слуги. Правда, способные при необходимости и глотку перерезать кому угодно, но это уж как водится.
- Расскажи что-нибудь интересное, - попросила Вики, убедившись, что все видели, кто здесь ближе всех к отцу, и устав просто сидеть.
- Когда римляне поймали Иисуса Христа и хотели его распять, - не особо думая, принялся я излагать привычное, - они положили Господа на крест. Специальный человек-палач принялся прибивать ему руки и ноги большими гвоздями, - я показал, какими по величине. - И на самом деле их было четыре. По одному в каждую руку и ногу, но возле того места был один мальчик, который украл гвоздь. То есть он хотел унести все, чтоб спасти, но не вышло, его оттолкнули воины. Они не поняли, зачем он там крутился, а то так легко не отделался бы. Потому ноги Иисусу скрестили и пробили одним гвоздем.
У бретанцев иконы в церквах бывают и делаются по общему образцу. Большинство протестантов не обожествляют изображения, не ожидают от них помощи, не молятся доскам и не имеют суеверного отношения к иконам. Но никто не сомневается в картинах. Видимо, сказка имеет очень древние корни.
- Но Господь видел страстное желание помочь, - стал я привычно заканчивать, - и потому все потомки того ребенка имеют право украсть для спасения своей или чужой жизни. Пищу, вещи, оружие. Не суть важно что, даже деньги. Главное - не для наживы. И грехом это не считается. А кровь мальчика течет во мне, а значит, и в вас всех.
Тут наконец осознал, как смотрят. Умные мои дети, но все же не так воспитаны, и легенд пэйви им с младенчества не рассказывали. Подозреваю, подобного рода апокрифы ни одна церковь не одобрила бы. Тем более что в оригинале еще и ради семьи можно, даже если нет опасности. Но и в этом случае лично для себя запрещено, чтобы не появилось искушение. Одобрение кражи на пользу клана… хм… малы еще о таком думать. Подрастут - сами дойдут до неизбежного.
- Давайте лучше о собаках, - бодро предложил я. - Когда я был маленьким, у нас был забавный пес, происходящий из пастушьих. Так он всех детей считал своей отарой и, пока не подрастут, не выпускал самостоятельно гулять. Встанет перед тобой, посмотрит в глаза и рычит. Если не сообразишь, хватал за ноги. Не кусал, а обозначал зубы. Ни разу больно не сделал. Видимо, мы у него вместо овец были.
Кажется, им после предыдущего откровения не очень любопытно. А зря, все равно до конца дорасскажу. Все же история с моралью. Причем нисколько не выдуманная. Как спас однажды пес от пожара, а в другой - от грабителей. И когда стал совсем старым и дряхлым, до самой смерти возили с собой и не забывали накормить. Под конец уже нормально стоять не мог, чтобы сделать свои дела, приходилось поддерживать. Он был член семьи и заботился о нас, а мы потом опекали его, даже когда пользы уже никакой. Не хочу с тех пор иметь свою собаку. Они тебя любят бескорыстно и преданно, а ты привязываешься. А срок жизни у них слишком маленький. Хотя лучше подобного не произносить. Не стоит наталкивать их на мысль. Зато пусть усвоят, хоть и в иносказательной форме, необходимость ответственности. Даже с рабами нельзя обращаться по-свински, пока они в твоей власти.
Здание универсального магазина нешуточно впечатляло. Прежде опыта подобного строительства не имел никто. И поэтому некому оказалось уверенно заявить - идея сработает или выйдет чистый убыток. Многих беспокоило, что в помещении, наполненном солнечным светом и толпой людей, будет нестерпимо жарко. Другие боялись, что высокие полированные ребра каркаса расширятся от летнего зноя, и тогда гигантские стекла вывалятся из рам и рухнут на посетителей.
Впервые в истории воздвигался каркасный дом не из дерева, а из чугуна. Основной деталью стала чугунная стропильная рама три фута шириной и двадцать три фута три дюйма длиной, которую соединяли с такими же рамами. Получался каркас, на который навешивали окна. Собственно на остекление пошло не меньше половины всего американского годового производства. Дело в том, что совсем недавно оно перешло из разряда роскоши в бытовую вещь. Этому способствовали две причины: во-первых, изобрели листовое стекло (жидкая стекломасса распределялась по столам). Правда, приходилось охлаждать в течение десяти дней после прокатки, и значит, в это время стол не мог быть использован опять. Кроме того, каждый лист тщательно шлифовался и полировался, и это, естественно, приводило к удорожанию продукции.
Но за два года до начала строительства в Америке нашли более дешевую методику. Производство стекла больших размеров в неограниченных объемах вдруг стало экономически выгодным. До революции вряд ли разрешили бы изготавливать на месте в колониях. Вероятно, мастера перебрались бы в Европу или продали технологию другим, оставшись без особых доходов. Сейчас все кардинально изменилось. Власти Батавии учуяли недурственный способ заработать налогами, заменяя прежние поборы, тем более что под нажимом избирателей это случилось, а конкретно - отменили налог на окна и налог на стекло (последний, строго говоря, был акцизным сбором).
Свыше ста лет любой практичный хозяин норовил уменьшить количество окон или вовсе от них избавиться. Естественно, прислуга и бедняки были вынуждены жить в душных комнатах без света даже днем. Теперь архитекторы потирали руки и предлагали совсем другие фасады. Но люди привыкли к определенной жизни и не стремились нечто резко менять. Именно поэтому, попадая в здешний магазин, они замирали в восхищении. Огромные витрины с выставленными напоказ товарами, и окна пропускали столько света, что казалось, посетитель попал в совсем иной, неизвестный сказочный мир. Блестящий, хрупкий и прозрачный.
На возведение здания ушло всего пять месяцев. Полагаю, следующее, уже с наработанным опытом, появится ускоренными темпами. Как минимум два проекта - для Батавии и Новой Галлии - были утверждены, хотя в Эшли сейчас не до красивых магазинов.
- Я недоволен финансовыми показателями, - останавливаясь у прилавка и рассматривая выставленные образцы тканей, негромко сказал я Брольи.
- Вы несправедливы, мой генерал! - заламывая пухлые ручки, вскричал официальный глава компании. - В связи с военными действиями очень сложно доставлять товары. У нас практически ничего импортного.
Я молча посмотрел с соответствующим выражением лица. Благодаря отсутствию завоза из Европы и отмене множества прежних запретов в Федерации очень оживилось производство. Причем всего подряд - от сельского хозяйства до достаточно сложных изделий. По крайней мере, в Акиндеке и Новом Амстердаме уже строили паровые машины. Раньше это было немыслимо и пришлось бы запрашивать разрешения из самого Парижа, с почти наверняка отрицательным результатом.
Ну и армия требовала множества вещей - от пороха до ботинок, - так что было кому сбывать в огромном количестве. По всем отчетам люди в Альбионе реально зажили богаче, не вспоминая про появившуюся возможность обзавестись хорошим участком земли по достаточно низкой стоимости, а иной раз бесплатно. Правда, параллельно это создавало отток дешевой рабочей силы и удорожание жалованья для наемных трудяг. Даже рост цен не мог этого скрыть и регулярно прибывающие суда с эмигрантами. Поток беженцев из Англии, Шотландии, Ирландии и частично Франции с Фландрией в отношении к прежнему вырос в несколько раз.
Ехали молодые, энергичные, рисковые. Кое-кто подался в армию, большинство работали. Конгресс запретил в самом начале завоз рабов из Африки. Это подняло цены на уже находящихся в стране и сделало более выгодным приезд белых бедняков из бывших Соединенных Королевств, даже не в качестве сервов, а свободных людей, оплативших дорогу. Кстати, моя кредитная контора охотно ссужала деньги живущим уже здесь под переезд их родственников. Желающих была масса. Если бы не война, можно было бы организовать регулярные рейсы.
- И не говори мне про отсутствие у людей денег!
Прииски, обнаруженные Рольфом, заработали. Туда, кстати, набежала масса всякого народу - от вполне солидных людей до явной нищеты. Пришлось оторвать от сердца Гоша Салюдена, отправив его поддерживать порядок в качестве шерифа с соответствующими полномочиями. Он взял большую часть своей банды, моментально развернулся, наглядно продемонстрировав, кто именно сила и по каким законам все обязаны существовать.
Первым делом открыли контору по регистрации участков, поскольку всех выгнать было невозможно и опасно. Люди намывали золота за пару дней в количестве, равном месячному жалованью на побережье. Правда, там и цены были дикими, а любой торговец мог за одну поездку разбогатеть на простейших вещах. Естественно, если не ограбят на обратной дороге. Поэтому второе наше совместное с дез Эссаром предприятие помимо самих приисков - филиал торгового дома, снимающий сливки. Те же лопаты, кирки и одеяла уходили влет.
Гош для общего сведения прикрепил на видном месте объявление:
"Запрещается обнажать оружие и стрелять в пределах города.
Запрещаются драки и шумное поведение.
Пьяных будут препровождать в тюрьму.
Лица, повторно нарушившие закон, будут выдворены с приисков.
Каждый обязан по первому требованию отчитаться о средствах существования".
Последнее напрямую относилось к подонкам, которые без дела ошивались в округе, затевая драки и норовя украсть. Они надоели всем.
Парочка не понявших увещеваний была бита кнутом, нескольких застрелили. На восемь-десять тысяч собравшихся отнюдь не скромных девочек удивительно хороший результат. Когда власть существует, в лице Гоша и сплоченной команды с полномочиями из Акиндека, и готова действовать, обычно никто не рыпается всерьез. И если не считать постоянно прибывающих новичков и изредка убитых индейцами, настало спокойствие и тишина. Трудись под охраной, отдавай положенное стране и отдыхай сколько угодно, пропивая золото в салунах. Хотя общий вес извлекаемого золота был крайне далек от добычи конкистадоров в прежние времена и даже объема серебряных рудников Южной Америки, Федерация получила возможность чеканить золотые юнайты, охотно принимаемые везде.
На сегодняшний день, не учитывая украденного металла, ориентироваться на уплаченные налоги крайне сомнительно, добыто десять миллионов юнайтов, если считать по весу. Из них около двух ушли в колонии в качестве государственной доли. Два истрачено золотоискателями на продовольствие, одежду, утварь, скот, медикаменты и спиртное, постройку поселений. Остальное утекало в колонии самыми разными путями. Удачливые люди тратили полученное, вернувшись домой. После месяцев тяжелого труда в горах многие обожали пускать пыль в глаза, расшвыриваясь деньгами. Отсылали родственникам, вкладывали в некие предприятия или участки, а также просто зарывали в землю.
- Они прячут золото на черный день, - понизив голос, сказал и так понятную вещь Брольи. - Предпочитают расплачиваться бумажными купюрами.
- И почему меня это должно волновать? Нечего ругать кошку, когда сыр съеден. Идея вложить деньги в это, - я обвел рукой вокруг себя, - твоя. Если в ближайшее время не верну вложенного капитала с процентами, из твоего жалованья вычту. А то акции захотел. Не вижу причин удовлетворять странные желания. Простите, мадам, - сказал явно пытающейся занять внимание привлекательной женщине лет тридцати в форменном наряде.
Брольи для работниц завел униформу и отбирал только симпатичных и нестарых. Не уверен в правильности подхода. Сюда ходят в основном хозяйки, и вряд ли им хочется сравнения такого рода. Выгоднее было бы умудренную, в возрасте, готовую дать профессиональный совет добросовестную женщину. Или они не столь быстро шевелятся? А, не мои проблемы.
- Вы чего-то хотите?
- Я могу поговорить с вами, генерал?
- У нас разговор, вы мешаете, - неожиданно окрысился Брольи, - госпожа Савойская.
Ага, эта из недавних эмигранток с голубой кровью и без гроша в кармане. Иначе бы с такой фамилией не стала работать продавщицей. А у Брольи явно пунктик насчет подобных. Обожает брать на работу за гроши и всячески издеваться над графинями и баронессами. Даже мне известно, что титул герцога Савойского давно фикция, на манер короля Иерусалимского. В провинции правит пьемонтская династия. Но жили титулованные Савойские достаточно прилично, имея собственность во Франции. Кто-то из предков был маршалом, а другой кардиналом. Судя по попаданию в Америку, в Италии родственники не особо ее ждали.
- Слушаю, - сказал я исключительно назло. Почему бы и мне слегка не покуражиться над подчиненным. Не все ему демонстрировать власть. - Мадам…
- Анна-Тереза де Лаваль Савойская, - поняв правильно паузу, назвала она имя. - Господин управляющий, - в голосе плескалась целая пинта яда, - не хочет склонять слух, потому что я женщина, но говорят, именно вы, генерал Эймс, стоите за госпиталем и позволением бегинкам работать врачами-хирургами в армии.
- Ближе к делу, - прервал я ее сухо.
В лести не нуждаюсь и никогда не был на нее падок. Во всяком случае, мне так видится.
- Вот, - сказала она, протягивая ладонь. - Сладости и любые жирные продукты, - продолжила, пока я щупал странную на ощупь бумагу, - продаются всегда большими объемами. Взять с собой несколько кусочков крайне неудобно и в ущерб опрятности.
В ее речи проскальзывал нездешний акцент, и некоторые обороты были достаточно странны, но мысль вполне понятна. Хозяин во мне моментально увидел полезность такого материала. Испытать, конечно, не мешает, но вряд ли она вещала бы с таким апломбом, не проверив предварительно. Выходит меньший расход упаковки, а продавать можно даже поштучно, что вызовет взрыв интереса у детей и заметно поднимет обороты. Любой ведь может побаловать себя или ребенка конфетой и не бояться испачкаться.
- Обертка герметична, гигиенична, никакие мухи и пыль не садятся, и может быть привлекательной, а главное - прямо на ней название магазина и самой конфеты.
- То есть у вас есть технология.
- Никому не известная, - быстро сказала женщина.
Брольи гневно зашипел. Его представление жутко раздражало.
- А у вас завод по производству бумаги. И надо сказать, часть продукции в виде картона или жесткой бумаги сегодня широкого сбыта не имеет. А я смогу обеспечить!
- Вот этим? - показал я на потенциальную конфетную обертку.
- Нет, - отрицательно мотнула головой. - У меня есть патент, выданный в Париже, на машину для производства бумажных пакетов с четырехугольным дном.
Часы или драгоценность укладывались в тщательно отделанную коробочку, но это нечто новое и оригинальное. К сожалению, очень часто общество не стремится к свежим подходам. Бывает, изобретатель тратит годы на то, чтобы заставить себя слушать, и еще годы, чтобы внедрить. Но в Америке удобство и практичность в цене. А я не прочь получить возможность заработать. К идее ведь надо приложить капитал, иначе ничего не выйдет. Выходит, можно договориться о полюбовной дележке.
- Они гораздо удобнее при использовании в магазинах, и покупательницы охотно возьмут. А главное - для торговцев выгодны.
- Чем?
- Знаете ли вы, - с вдохновением выдала она заготовленный спич, - что человеку требуется час и сорок пять минут для того, чтобы развесить триста пятьдесят фунтов гранулированного сахара в пятифунтовые бумажные мешки. Пять фунтов, потерянных в результате того, что сахар просыпался, составляют около полутора процентов стоимости сахара.
Она явно рассуждала со знанием дела. Подозреваю, в последнее время частенько этим занималась, но хоть думала одновременно и считала.
- В дополнение идет время на развязывание, завязывание мешка. Если продавать с вашего оптового склада уже заранее распределенные по пакетам, продавец получит больше денег за меньшее количество времени и безусловно оценит.
- Соль и вообще сыпучие продукты, - задумчиво произнес я.
- Надо еще проверить, сколько на это уйдет затрат, - ведь по пакетам кто-то делит, и ему платить нужно, а всю прибыль получит продавец в лавке! - воскликнул Брольи.
Кстати, не самое глупое возражение. Опыт не мешает поставить.
- Соль насыпается в хлопчатобумажные мешки, - быстро продолжила дворянка. - Поскольку они не гарантируют при влажной погоде защиты, к тому моменту, когда соль понадобится, она превращается в лучшем случае в камень или частично растворяется. Мои вощеные пакеты гораздо лучше держат воду, и наверняка можно будет брать за них дополнительно, получая доход выше. Прямо на пакетах написать: "Во время дождя она сыплется", - а на другой стороне название вашей фирмы.
- Стоп! Пожалуй, мы с вами должны побеседовать подробно, особенно по части патента на машину.
Взгляд, брошенный на управляющего, был достаточно красноречив, как и его недовольный вид.
- Найдешь замену мадам на сегодня? - спросил я небрежно.
- Да, генерал, - без особой радости послушно кивнул Брольи.
- Вот и славно.
- Вам надо переодеться?