Глава 7
Вновь марш на север
Почему-то у меня не возникло ни малейших сомнений при виде прибывшей делегации. Вопреки республиканским декларациям на лбу у главного было написано аристократическое происхождение. И дело даже не в его виде. Перед прибытием все трое обрядились в парадные одежды. Поведение с детства привыкшего повелевать и одним взглядом поставившего на место моего личного слугу. И то, Варгас Мендеса, подобранный случайно в Веракрусе, родился в трущобах от матери-проститутки и с детства учился выживать на улицах. Правильно поклониться или принять шляпу не умел. Зато в свои пятнадцать лет очень хорошо обращался с ножом и ружьем, а главное - предан как пес. Помнил, откуда его вытащили и кто.
Поэтому, когда полковник Луи-Анж де Ла Мартен представился, просто принял к сведению две вещи. Все трое, включая не то сопровождающих, не то адъютантов старшего офицера капитанов Девриньи и Дюбуа, очень молоды. Не старше тридцати лет и по возрасту соответствуют большинству моих офицеров, а значит, звания получили на войне. И что важнее, специально прибыли для встречи.
Еще до того, как де Ла Мартен заговорил, сомнений уже не оставалось. Временный отдых, ужасно короткий, причем заполненный бесконечными заботами, закончился. Можно было вздохнуть с облегчением - создание некоего подобия границы хотя бы у восточного побережья, а также ее охраны из местных жителей, без малейшего участия Конгресса или кого бы то ни было, при полном отсутствии материальной и финансовой помощи, подошло к концу. Три конных полка и несколько отрядов рейнджеров займутся дальнейшим самостоятельно. Ну, при посильной помощи Черного полка и пока немногочисленных поселенцев.
С севера, по большей части из Новой Галлии и Альбиона, особо предприимчивые уже потянулись, пока реденьким ручейком. Часть из них на поверку оказывалась крайне сомнительными типами со скользким прошлым. Парочку пришлось показательно повесить, с десяток на потеху зрителям высекли. Но в целом, пока приезжие готовы ловить коров, сгоняя их в стада и перегоняя для продажи в более населенные районы, или трудиться на вновь зарегистрированном участке - на здоровье. Любые эмигранты, хоть немцы или ирландцы, плохо говорящие или вовсе не способные объясняться на франкском, зато готовые рвать жилы на полученном практически бесплатно (в пятнадцать раз дешевле, чем в той же Новой Галлии) участке, принимались с распростертыми объятиями.
- Нет, - сказал я, взглянув на заляпанный сургучными печатями протянутый конверт и не подумав взять. - Вы ошиблись.
Республиканский полковник явно не понял.
- Послание адресовано господину Ричарду Эймсу. К вашему сведению, я шевалье, командующий Континентальной армии и генерал. Поскольку вы явились сюда, прекрасно сознавая к кому и зачем, то и обращаться обязаны "ваша светлость, мой генерал".
За спиной кто-то из офицеров, не выдержав, хихикнул. Обычно мы общались достаточно неформально. Другое дело прямые приказы - их положено выполнять. Но уж точно не настаивал до данной минуты на титуловании.
- Но, - растерянно заявил де Да Мартен, - вы должны…
- Я никому и ничего не должен, - оборвал я его на полуслове. - Особенно вам. Я не свергал законную власть и не вторгался во Францию на крайне сомнительных основаниях. Ваша Директория не может считаться преемницей короля, а мы не совершили никаких проступков, требующих прощения, и всего лишь защищаем то, что считаем нашим неотъемлемым правом. На сем прощайте, не смею вас больше задерживать!
Он поколебался пару секунд, затем повернулся и в сопровождении офицеров двинулся к шлюпке. Вчера вечером бриг бросил якорь в устье Миссисипи, подняв белый флаг переговоров. Пришлось ехать на встречу из бывшего Сан-Бернардито в ныне получивший по неизвестным мне причинам общепризнанное название Новый Йорк. Вроде бы из прежнего Йорка происходил бригадный генерал Луазон. Честно говоря, плевать. Базой и столицей новых территорий он стал исключительно из удачного расположения и практически полного отсутствия бывших жителей. Уцелело после показательной резни совсем немного. Поселение заметно сократилось в размерах, зато нелояльных граждан нет, а плодородной земли вокруг много.
- Что? - спросил я, поворачиваясь и глядя на лица свиты.
- Не надо было так грубо, - пробормотал Раус.
- Вы хорошо слышали сказанное? Тридцать с лишним тысяч человек высадились в Новом Амстердаме и предъявили претензии на владение всей Федерацией.
- Это еще проверить надо, - строптиво заявил майор Стаффорд.
- Вы правы, - легко согласился я, - но вряд ли он стал бы врать. Мы же достаточно скоро выясним правильную цифру. А пока… Я уж не в курсе, от огромной самонадеянности, по глупости или имеют некие источники, подтверждающие поддержку, чтобы сделать столь странный шаг, не закончив толком в Европе. Конечно, там армии не чета нашим, но даже десятая часть, отправленная за море, могла пригодиться.
- Какая нам разница, их резоны. Пока что, - пробурчал Раус. - Конгресс сбежал, неизвестно - в полном составе или частично. Милиция Батавии при первом столкновении исчезла. Нам предлагают разойтись по домам, получив амнистию.
- Кстати, да, - поддержал я. - Мы что, бунтовали против Парижа, чтобы получать прощение? Они там сами революцию с убийством законного монарха учинили. Теперь смотрят, неизвестно по каким причинам, будто на бедных родственников. Или вы собираетесь согласиться со вновь полученными на шею чужеземными начальниками? Они станут решать, прощать нас или нет! Дожили!
Подождал возражений. Стоят, мнутся. Очень хорошо понимаю. В отличие от патриотических болтунов, произносящих бессмысленные речи с трибуны, собравшиеся имеют достаточное знание о наших и вражеских силах. Опытные вояки, прибывшие из Европы, прошедшие множество сражений, - и наши сомнительные достижения. До сих пор и противник у нас был не особо многочисленным. И то справиться с индейцами не способны, а с испанцами результат хоть и положительный, но пока на бумаге.
Формально численность регулярных войск Федерации достигала примерно шестидесяти трех тысяч человек, но реальные силы равнялись лишь половине от этого количества. Да и эти части рассеяны на огромной территории - от канадских лесов вдоль Западного пограничья, где шли до сих пор бои и откуда снимать ветеранов невозможно, до Мексики, которая внимательно смотрит и при первой возможности попытается тихо занять утраченные территории.
Конечно, имелось не меньше двухсот тысяч в составе милиций, но основная масса использовалась для несения гарнизонной службы, а насколько они готовы сражаться, прекрасно видно по Батавии. Сжигать индейские поселения они еще способны, а воевать с регулярной армией не сумеют. Что наглядно и доказала высадка франков, к которой еще и готовились, направляя средства на создание фортов для прикрытия Нового Амстердама вместо отправки на нужды армии. И где все эти вложения?
- У нас в очередной раз отсутствует выбор. Необходимо оставить малую часть подразделений для прикрытия границы, еще больше уменьшив мощь армии, и идти на север. Мы единственная сила, которая поддерживает единство Федерации, и последняя гиря, сдерживающая развал. Стоит отвернуться и позволить франкам занять всю Батавию, как неизбежно найдутся желающие склонить голову под чужую власть вопреки всем лозунгам и заверениям. Срочно возвращаемся. Соберете всех, надо донести до каждого случившееся и необходимость ответных мер, не ожидая распространения панических слухов.
Спрыгиваю с измученной лошади, не позаботившись о дальнейшем, просто кидаю повод. Кто-нибудь из адъютантов подберет и присмотрит за здешними слугами. В наличии рядом кучи мечтающих услужить, положенных мне по рангу, есть определенная прелесть.
- Спасибо, что приехал, - всхлипывает, обнимая, еще недавно цветущая женщина. Вид у нее далеко не лучший. И глаза красные. То ли не спала, то ли плакала.
- Ерунду говорите, - отвечаю с досадой, поглаживая плечо. - Как только услышал - моментально примчался.
Между прочим, бросив собственные войска на марше. И дело не только в неприятном происшествии, но еще и в опасении за судьбу всей колонии Альбион. Еще не хватало, чтобы "соглашатели" с "республиканцами" взяли верх в здешней Ассамблее. Потерять основную опору и получить за спиной враждебную оппозицию, отменяющую прежние законы, рекрутские наборы и последние суммы на снабжение армии? Тогда все годы псу под хвост - и неизвестно, поможет ли даже амнистия. Победы точно не дождаться.
Правда, для нее это прозвучит крайне неприятно, и озвучивать мысли не собираюсь. Самому не по себе, несмотря на нормальный здоровый цинизм политика. Я так долго старался не лезть в эту грязную кашу, ограничившись чисто военными вопросами, что слегка подзабыл, куда приводит благодушие. Неприятно, но если понадобится, стану вбивать в головы депутатов кулаком необходимые соображения. Или при помощи драгун. Не зря притащил с собой целый полк в сопровождении сотни союзных краснокожих. Вожди территории Алабама не хуже меня сообразили, чем пахнет уход прежних начальников и появление новых. Теперь, когда Теннесси, Кентукки, Охайо и бывшие ирокезские земли во власти белых, лучше иметь дело с соблюдающими обязательство, а не с сомнительными пришельцами.
- Что врачи говорят?
- Ничего. Может, станет лучше, но, вероятно, нет.
И, скорее всего, долго не протянет.
- Все в руках Господа, - без особого намерения подбодрить, чисто машинально произношу. Ничего другого в голову не приходит. Друзьями мы никогда не были, но соратниками - безусловно. Он меня многому научил. Думать, видеть скрытые мотивы и правильно вести дела, не забывая занести кому положено, но и не превращаясь в глазах вышестоящих в обычного лакея. - Всегда был крепкий мужчина. Надо надеяться.
- Там, - сказала наконец Жанна-Мари, махнув рукой. - В кабинете.
Ей ли не знать, расположение комнаты мне прекрасно известно, бывал неоднократно - как по делу, так и с обычными визитами. В сопровождении не нуждаюсь, но маленький негритенок поскакал вперед, показывая дорогу, а за мной тенью следовал Варгас, готовый даже здесь защищать спину и бороться с врагами. Ей-богу, даже Гош не был таким.
Дез Эссар сидел у стола в кресле, и в первый момент я подумал, что ничего ужасного. Потом дошло, почему смотрится несколько странно. Лицо будто перекошено. А когда открыл рот, и вовсе стало страшно. У него кривились губы, левая половина не двигалась.
- Хах отрю?
С минимальной задержкой догадался: "Как смотрюсь".
- Я ожидал худшего. Иные после удара говорить не могут и не понимают окружающих. А бывает, и близких не узнают.
- Хоха оже, - прошепелявил бессменный губернатор.
- Что? - не дошло.
- Хоха, - определенно со злостью сказал, показав рукой на ногу.
- А!
- Ять, - заявил дез Эссар.
- Вот это ясно и без перевода, - облегченно вздыхаю. - Сам такое в сердцах произношу.
Он закхекал, и это была явно попытка рассмеяться. Уже неплохо. Может, еще прочухается. Мозги на месте, чувство юмора не утрачено.
- Оро иехар.
Не иначе означает: "Хорошо, что приехал", - расшифровываю невразумительные звуки.
- Я не врач и даже не сын, но почему не сообщили сразу?
- Хон?
- Гийом, - послушно рассказываю, - заметно повзрослел. Батарею и звание капитана не по протекции получил. Не за отцовские заслуги. Истину говорю, удачно вышло с назначением. В Новой Галлии показал себя правильно, до конца кроя испанцев картечью и потеряв половину личного состава. Моя воля - наградил бы орденом, но у нас до сих пор не завели. Пришлось ограничиться повышением и отметить в приказе.
На самом деле о назначении в артиллерию попросила мать. В ее представлении гораздо лучше, чем носиться на коне во главе эскадрона, с риском словить пулю от индейцев или упасть с коня. Что на войне и пушки не застрахованы от попадания чужого огня, ей как-то в голову не приходило. Наверное, рассчитывала на крепостную батарею. Но это уже было бы поперек желания сына. Он же мечтал о подвигах, как любой молодой парень, кроме меня. Ну, во всяком случае, из добровольно идущих в армию. Конная артиллерия - отнюдь не место для ищущих тишины и спокойствия.
Дез Эссар очень выразительно подмигнул. Кажется, в храбрости сына не сомневался, как и в желании Жанны-Мари слегка вмешаться за спинами обоих. Он всегда был в курсе происходящего вокруг. Полагаю, семья в определение входит.
- Есть идеи? - подтаскивая стул и усаживаясь, с интересом спрашиваю.
- Традь, - показал на стол.
Несложно догадаться, стоит посмотреть. Тетрадь. Причем из производимых моей фабрикой. Как и с металлом, вокруг основного производства уже куча всякого разного - от огромных рулонов бумаги и стандартных листов до тех самых пакетов. В огромном размере моей переписки помимо снабженческих забот и политических новостей есть и деловая. Вплоть до Европы присутствуют корреспонденты. Но главное - про собственные предприятия, их изделия и размер прибыли в курсе постоянно. Не удивлюсь, если воруют потихоньку, но серьезный кусок мимо рта не проходит. Те же пакеты охотно берут хозяйки, а обертки на конфетах подняли их продажу в добрый десяток раз. И это только в Альбионе.
Мадам Савойская пока не добилась создания машины для картонных коробок, точнее, пробные экземпляры недостаточно просты и производительны, но полностью оправдала вложенные средства, и ее деятельность приносит ощутимую денежную пользу. Расфасовка соли, сахара, круп и любых сыпучих продуктов многим пришлась очень по душе, подняв продажи назло пророчествовавшему о несчастьях Брольи. Вместо больших мешков мы продаем малые пакеты. Значит, товара уйдет меньше. Вроде бы логично. А на практике в его стеклянный магазин повалили и те, кто прежде не мог или не хотел. Цена в пересчете такая же, а добро не пропадет из-за того, что употребить не успели.
Поэтому предложение француженки паковать некоторые вещи в жестяные коробочки уже не встретило возражений. Такое и раньше случалось, но паковались исключительно дорогие товары. А теперь какие-нибудь леденцы! И ведь берут! Тем более что стоимость обычно минимальна. Я продаю практически по себестоимости, приучая людей к новым формам. Опять же по совету мадам Савойской. И впариваю купцам-подражателям уже по двойной цене жестянки. На сегодняшний день эти упаковочные сюрпризы принесли не меньше дохода за год, чем плантация. И похоже, не предел.
- Писать можешь? - открывая тетрадь, хмыкаю. - А чего же мучаешься?
- Ять! - бодро ответил дез Эссар. - Е пыхмат е учит.
Тут пришлось лоб в недоумении нахмурить. Чересчур сложно.
- Тях учит, хек бой.
Это уже вышло понятнее. За последние годы несколько тысяч раз для солдат повторил некогда сказанное Глэном-Бэзилом: "Тяжело в ученье, легко в бою". Якобы какой-то русский полководец заявил, заставляя солдат таскать на себе тройной груз поклажи и совершать броски на огромные расстояния. Когда доходило до реального сражения, его люди не падали от усталости, а весело продолжали драться.
Сама идея мне понравилась и была применена неоднократно. Правда, я и тогда не очень понимал, откуда взяться любви нижних чинов к генералу после подобного издевательства, и убедился - ко мне они любви не испытывают. Уважают, но не любят. И нормально. Я на их месте тоже не сумел бы обожать такого требовательного типа. Разве уж давать им вволю грабить, но мы обычно не в чужой стране, а своих сограждан не положено. Напротив, за это вешают. Подозреваю, приврал пришелец из будущего в очередной раз. И, скорее всего, не из любви к прекрасному. Просто так в его книжках писали. Кто и когда спрашивал солдата об отношении к прямому начальству? И лучше этого не совершать, а то ухи завянут от многочисленных "ять".
- Почерк всю жизнь был не особо разборчив, - произношу вслух, - но стараться надо.
И что тут предлагается…
- Млдой нахлец, - почти правильно заявил все еще правящий, несмотря на внезапную болезнь, губернатор.
- Да не такой уж и молодой, - рассеянно отвечаю, перелистывая страницу. - Годы идут. Я бы сказал, стремительно. Совсем вроде бы недавно короля прикончили, а ведь пятый год заканчивается. И все время ношусь туда-сюда, как собака без дома.
Собственно, особо длинного текста и не имеется. Четкие тезисы с указанием имен. Мутона всячески поддержать в выдвижении в губернаторы. При необходимости показать штыки. Забавно, так и в диктаторы недолго угодить. А что, вдруг понравится. Отчитываться ни перед кем не требуется, и под рукой лежат lettre de cachet. Вот не тянет как-то в монархи. Ответственности и без трона хватает. Конечно, можно и плевать на подданных, но тогда закончится известно чем. Парижане недавно наглядно продемонстрировали кишки и головы на пиках.
Ладно. Это не сейчас. В данный момент надо запомнить, кого настропалить, а кого подтолкнуть в нужном направлении из сомневающихся и врагов. Компромат выдаст Жанна-Мари - ей известно, где находятся документы. От парочки наиболее авторитетных депутатов Ассамблеи с республиканскими идеями требуется избавиться, причем радикальным образом. В смысле отправить в тюрягу.
Про казни категорически отсоветовал. Исключительно явных предателей и шпионов в районах боевых действий. В районах, где не побывали франки, лишать имущества политических преступников и противников не всегда удобно. У любого имеются родственники и кредиторы. Посему требуется принять закон. Не как захочется левой ноге, а надлежащая правовая процедура при конфискации. Иначе возможны серьезные катаклизмы. Арендаторы с удовольствием выступят против хозяина земли и напишут сто тысяч доносов, как своими ушами слышали про готовность стрелять во врагов республики.
Здесь он, безусловно, прав, и не хотелось бы на собственной шкуре проверять, насколько далеко заходит патриотизм иных господ. Особенно в пьяном виде. Ага, продажа имущества на условии получения вдовой или женой оставленной мужем трети от продажи на аукционе после расчета с кредиторами. Ну с такими вещами сталкиваться приходилось, и обычно покупатели заранее договариваются, кому достанется, чтобы не поднимать излишне стоимость отдаваемого с молотка добра. Жизнь есть жизнь. Всего не предусмотришь и каждому не поможешь. В принципе - неплохо.
Хм. А вот данный пункт достаточно занятен. Нечто такое крутилось в башке, но не мог четко сформулировать. В нынешнем Конгрессе осталось шестеро из прежнего состава. Пользы от них, кроме указаний, не предвидится, а депутаты показали чудеса храбрости, разбежавшись при звуках выстрелов. Поэтому надо забить на требования не имеющих за собой силы, официально соглашаясь и делая, что посчитаю нужным. А за деньгами, людьми и снабжением обратиться напрямую к колониям и достаточно состоятельным гражданам. Хуже точно не будет, но если выгорит, появится дополнительный рычаг для воздействия на Конгресс. Про деньги и солдат и сам думал, а вот последнее, с росписью насчет плевания на плеши "героев", на данном этапе удачное соображение.