- Ничего страшного, увижусь в Гуттене… - сделал я вывод и вытащил из-под кирасы маленький тубус. - Держи. Когда галеры опять пойдут за сырьем к бриттам, пускай твой поверенный передаст это письмо интенданту порта Портсмут и присовокупит к нему шкатулку с двумя сотнями гульденов. Ограничение на покупку олова со свинцом и дополнительную пошлину с вас снимут. И передашь ему же, тех кречетов что тебе должны были доставить из Груде, и еще вот это письмо. Интендант знает куда их дальше переправить… - я положил на стол очередной футляр. - Кстати, птиц уже доставили?
- Доставили, ваше сиятельство, доставили… - Исаак поморщился. - Только вот кастелян дамы ван Груде, содрал за них совершенно сумасшедшую цену. Ей-ей, я бы дешевле нашел…
Я в свою очередь нахмурился. Моя ленница, почтенная вдовица Шарлотта ван Груде, последнее время стала чрезмерно наглеть. Это в ее хозяйстве, выращивают редкостных ловчих птиц, что мне очень на руку - при помощи подобных подарков можно делать реальный политик. Вот и эти кречеты предназначаются Джону де ла Полю графу Линкольну, племяннику нынешнего короля Британии, за лоббирование некоторых политических интересов, а до кучи и моих торговых.
Так вот, дама Шарлотта, на почве полового воздержания, последнее время стала весьма стервозничать и проявлять своенравие. К примеру, цены задирать безбожно. Кстати, в своем праве она. Я за этих кречетов не плачу, это подарок Мергерит своему родственнику, но все равно, пора Шарлотку ставить на место. Есть методы воздействия. Или женить наконец, сразу помягчеет… Мне-то ее самому драть, как-то не с руки…
- К-х-х… - громко кашлянул Хорст, привлекая к себе внимание. - Ежели ваше сиятельство дозволит, я могу провести тщательный аудит оного поместья, враз цены станут приемлемыми…
Исаак активно закивал головой, приветствуя этот метод.
- Позже… - я решил оставить решение этой проблемы на потом и обратился к Исааку: - Достал, что я тебя просил?
- А как же ваше сиятельство! - Исаак схватил колокольчик на столе и яростно зазвонил, будто бил в него набат. Через мгновение в кабинет слуги внесли две обитые кожей деревянные коробки. Купец бережно открыл их и поднес мне. - Вот, ваше сиятельство, работы венецийца Джакомо Торричелли, извольте полюбопытствовать…
В коробках на бархатной подложке лежали очень красивые куклы в нарядной одежде и с настоящими драгоценностями. Они настолько искусно и тщательно были исполнены, что мне показалось - в коробках лежат две спящие живые девочки. Умница Исаак, такие куклы пока настоящая редкость и я сомневаюсь, что они есть даже у детей королевской крови. По крайней мере - не у всех. А моих дочурок красавиц уже есть. И будет еще.
- И лично от меня, ваше сиятельство… - Исаак склонился в почтительном поклоне и поставил на стол небольшую игрушку, изображавшую золотого петушка. Он повозился с ней, и неожиданно механический птиц залился звонким кукареканьем и стал долбить серебряным клювом по столешнице.
Ух ты… вот это угодил шельмец… И не надо удивляться, у нас в средневековье одаренные механикусы еще и не то, могут сконструировать. Но цена подобным игрушкам, за гранью разумного. Это может значить многое. К примеру, что Исаак, где-то хапнул не по чину и теперь замаливает грешки подарками. Впрочем, он может просто выражать свою признательность - есть за что. Но все равно, я это подарок оценю достойно.
- Учту, братец… - я сдержанно и солидно кивнул; не по рангу графу бурно проявлять эмоции - если, конечно, он кого-то не наклоняет. - Прикажи переправить все это на шебеку. Я завтра поутру отправляюсь. И продолжай, продолжай говорить…
К тому времени как я дохлебал супчик, Исаак ввел меня в курс торговых дел и доложил все сплетни Антверпена. Все в кассу пойдет, только надо тщательней фильтровать сведения.
В свою очередь, я отдал ему ценные указания, после чего благополучно свалил на стоянку судов, соскучился уже по своей ласточке. То бишь - по своей шебеке. Нет, все-таки я создан… создан… черт, на ходу засыпаю…
На корабле я только показался, допустил команду к руке, по традиции экипировав свою длань в латную перчатку, удостоил Веренвена короткой беседы, дал указания, похвалил его за то, что догадался взять с собой в Антверпен полную команду абордажников и вернулся в поместье. Подробней по судну, буду разбираться в походе. Но уже вижу - мастера не подкачали.
Ну а в поместье, наткнулся на очередной демарш Земфиры. Тоже вполне предсказуемый…
- Куда? - я сразу даже не понял, чего она хочет. Задремал, понимаете ли, в горячей водичке, а тут…
- С тобой… - вкрадчиво прошептала сирийка и сбросив камизу скользнула ко мне в корыто.
- Нет, нет и еще раз нет…
- И почему? - девушка взяла ковш с ромашковой эссенцией и стала промывать мне волосы.
- Потому… - я невольно покосился на маячившие перед глазами острые грудки сирийки.
- Не любишь меня… - горько пожаловалась сирийка, отбросила ковшик в сторону и нырнула ручкой к моим чреслам.
- Очень даже люблю… - я подхватил ее за талию и привлек к себе.
- Я сама… - муркнула сирийка и убрала мои руки. - Так почему? О-о-х!!! Говори…
- Я… я не на прогулку… собираюсь…
- Я хорошо стреляю из лука… - Земфира опираясь руками на борта корыта стала медленно приподниматься и опускаться. - О-о-х-х!!! Я не буду обузой… Не помогай! Нет, я… я сама… сама…
- Буду… буду отвлекаться…
- Я… - сирийка откинулась назад, резко запрокинула голову, создав вокруг своих волос маленькую радугу, на секунду замерла и стала постепенно набирать темп. - Ох!.. Я… я не буду лезть вперед… ох… ох…
- Не знаю…
- Знаешь… ох-х…
- Нет…
- Да-а-а…
- Нет…
- Возьми! Ну же… возьми меня… с собой!!! - Земфира вдруг охнула и расплескав воду, со стоном рухнула мне на грудь.
- Ладно… - я погладил ее по мокрым волосам. - С рассветом выступаем. Возьми с собой все свое оружие, доспех и наряды с драгоценностями… самые лучшие… Не успеешь в срок, оставлю дома…
- Ты знал… - слабо прошептала девушка прижимаясь ко мне. - Ты издеватель… ты сразу согласился… а меня мучил…
Я молча улыбнулся. Конечно, знал и все уже решил. Исаак передал мне письмо нашего торгового представителя в Нанте, который сообщал, что в порт уже прибыл старый капудан Хасан Абдурахман ибн Хоттаби и оный сарацин, будет ждать меня сколько потребно. Потому что с ним прибыли отец Земфиры и два ее брата… И я им ее покажу, вот только… только сирийка сама решит, как поступить. Но это уже будет после того, как мы грохнем посольство Паука. Или не будет вообще, если грохнут нас. В чем я сильно сомневаюсь, а значит, встрече Земфиры с родителем - быть.
- Я собираться!!! - Земфира радостно клюнула меня губами в щеку и вскочила в корыте.
- Позже… - я поймал ее за руку и притянул к себе. - Мы еще не закончили…
- Жа-а-ан!!!
ГЛАВА 6
Соленый ветер в лицо, скрип такелажа, удары корпуса об волну и пронзительные вопли чаек, белыми тенями скользящих над свинцово-изумрудным морем. Эти звуки кажутся мне музыкой, музыкой, которая бодрит не хуже самого сильного наркотика. Уже не терпится взять на абордаж клятый посольский неф .
- И возьму… - пообещал я себе вслух.
- Что вы сказали, господин шаутбенахт ? - перекрикивая ветер, переспросил Веренвен. Он стоял рядом со мной на мостике и присматривал за командой рулевых, ворочающих здоровенный румпель .
- Ничего… Как тебе шебека после ремонта?
- Нормально, господин шаутбенахт… - скупо ответил капитан. - Пока так, дальше скажу больше…
Я уже знал, что мне ответит Веренвен и спросил проформы ради. Сам вижу, что мастера справились на славу.
Впрочем, на кардинальные переделки я пока не решился, парусное вооружение вообще не трогал и ограничился тем, что напрочь убрал места для гребцов, а на их месте организовал опердек - артиллерийскую палубу с портами для орудий. То есть, теперь моя красавица стала вполне двухдечным судном.
Ну и еще по мелочи: мастера на верфи по моему проекту перемонтировали, и нарастили борта с фальшбортами, немного модернизировали систему управления - добавили рычажные приводы к румпелю, переделали трюм и укрепили корпус. Ну и текущий ремонт конечно: полностью поменяли такелаж, перемонтировали и усилили крепления мачт, да и сами мачты сменили. Над корпусом тоже поработали, сделали перешивку и нанесли покрытие по рецепту Фена. Короче - обновили посудину.
А я в свою очередь полностью сменил артиллерийское вооружение.
Теперь у меня на верхней палубе двенадцать малых казнозарядных фальконетов на вертлюгах, по шесть по каждому борту, а самое главное в опердеке; восемь двенадцатифунтовых орудий с конической зарядной камерой, способных палить помимо обычного арсенала снарядов еще и бомбами. Воткнул бы больше, но места маловато, шебека не резиновая, да и весят они чуть менее тонны каждое.
Ну и курсовые дальнобойные средние фальконеты - числом два, да столько же аналогичных ретирадных. Что в итоге составляет, аж двадцать шесть орудий, более чем достаточно для любого дела. Более чем, ибо на местных лоханках пушки только появляются, а пока в основном обходятся средневековой машинерией, требушетами да катапультами.
Если бы мне предстояло без затей пустить на дно франков, я бы даже не парился, но не все так просто. Топить категорично нельзя, а это значит - только абордаж. А на посольском нефе, не менее полутора сотен бойцов, и из них, с десяток тяжеловооруженных дворян. И все это против моих семи десятков абордажников. Даже если к ним добавить Логана с его оболтусами, да меня с близнецами, все равно очень неравнозначно получается. Но это я кокетничаю, в любом случае, картечь свое дело сделает…
- Гуттен!!! Гуттен!.. - вдруг завопили Луиджи и Пьетро. Эти чертенята, по своему обычаю, только попав на шебеку, сразу стали осваивать верхушки мачт. Обезьяны, а не пажи…
На скрытом дымкой берегу стал просматриваться маяк на мысу и мой замок. Я громко ругнулся, времени нет, а домой хочется просто непереносимо, принял от Веренвена песочные часы, и отдал команду:
- Верхняя левая батарея, товсь!
Орудийная прислуга живо разбежалась по орудиям, с громким хлопаньем вылетели пробки из дул, лязгнули крышки зарядных ящиков…
Горка светлых песчинок в нижнем отделении часов стала неумолимо расти…
Канониры ловко вставили зарядные камеры в фальконеты и тут же забухали деревянные киянки, заклинивая их в казенной части…
Обер-цейхвахтер Симеоне, пробежался по батарее, громко стукнул дубинкой по голове ученика канонира, замешкавшегося с запальником, и истошно проорал:
- Верхняя батарея левого борта, готова!!!
Я глянул на скатившиеся вниз последние песчинки и скомандовал:
- Залпом, огонь!..
Снопы огня в облаках белого дыма протянулись над водой, резкий грохот заглушил вопли буревестников. Я довольно кивнул и бросил вытянувшемуся рядом обер-боцману Андерсену:
- К раздаче винной порции и приему пищи приступать. Мне сервируйте в каюте. И пригласите юнкера ван Брескенса с его эскюэ ко мне на обед. Хватит ему абордажников дрючить… Что? Блюют оные эскюэ? Тогда без них…
В каюте плюхнулся в свое кресло и прикрыл глаза. Запах кожи, стали и пороха, разбавленный ароматом арманьяка, с оттенком вездесущего трюмного смрада, острые оттенки моря - все это раньше умиротворяло, создавало ощущение домашнего уюта, а сейчас…
Давит что-то и давит на сердце… вот только что, никак не могу понять. По своим крошкам соскучился? Не иначе так… Но ничего…
- Мой господин без настроения? - Земфира приняла у меня меч, метнулась к комоду и вернулась уже со стопкой полной арманьяка и куском хлеба с паюсной икрой.
- Есть немного… - я опрокинул в себя рюмку. - Ты сама как? Не мутит?
- Мой господин… - сирийка присела в глубоком книксене, а потом рассмеялась и крутнулась в танцевальном па. - Мой господин, ваша недостойная рабыня родилась на корабле…
Я просто кивнул ей и взяв с ломтя хлеба кусочек икры забросил его в рот. Не мутит - так не мутит, одной заботой меньше…
- Жан… - сирийка примостилась на ручке кресла и склонилась к моему уху. - Жан, а зачем ты заставил меня взять свои лучшие платья и драгоценности? Неужели возьмешь с собой на прием к какому-нибудь герцогу? А-а-а… я догадалась, ты просто хочешь всегда видеть меня красивой?
- Ты и без этих побрякушек красивая… - после паузы сказал я. Признаваться, что везу ее к отцу, отчего-то не хотелось. Но надо… - Скажи моя ласточка, ты скучаешь по дому? По родным?
Сирийка скользнула мне на колени, прижалась к груди и прошептала:
- Иногда… по маме и отцу… Но когда ты со мной, все горести проходят… А почему ты спрашиваешь?
- Может так случиться, что ты скоро увидишься со своим отцом.
- Так ты… - Земфира отстранилась, в ее глазах блеснули слезы. - Ты везешь меня отдавать?
Я покачал головой и прижал к себе девушку:
- Глупая ты… Сама решишь, отправляться с ним или нет. А я приму любой твой выбор…
- Правда? - сирийка недоверчиво посмотрела на меня.
- Правда. И еще… Я хочу, чтобы ты поняла, ты достойна большего, чем имеешь со мной. Я никогда не смогу взять тебя в жены, никогда не смогу официально признать наших детей, мало того, может так случиться, что у меня появится жена - увы, даже помимо моего желания. Нам надо подумать, как быть… - и добавил видя полные возмущения глаза сирийки: - И еще раз, я приму любой твой выбор…
- Ты не будешь меня принуждать? - Земфира заговорила после долгой паузы, во время которой проницательно смотрела мне в глаза.
- Нет.
- Хорошо, мой господин… - сирийка улыбнулась. - Я верю тебе и поступлю по велению своего сердца. А что до всего остального, тобой перечисленного… Знаешь… Мне гораздо важнее твоя любовь. И большего не нужно…
Я поймал ее ладошку и прижал к своим губам. В голове мелькнула мысль, что если сирийка все же решит отправиться со своим отцом, мне ее будет очень не хватать…
- Клятые размазни!!! - дверь брякнула и громко топая сапожищами, в каюту ворвался Тук. - Ну ничего, три шкуры спущу со стервецов…
- Не бурчи братец, присядь и лучше налей себе… - я показал глазами на флягу. - И вообще, ты о ком?
- Простите, сир… - Логан узрел Земфиру на моих коленях и сконфузился. - О ком же еще, об этих лоботрясах, конечно…
- Его милость, ведет речь о своих оруженосцах, наверное… - Сирийка ловко плеснула арманьяка в стопку и подала Логану.
- Благодарю вас, прекрасная госпожа… - скотт с поклоном принял рюмку, смешно зажмурил глаза и опрокинул ее содержимое в рот. - У-ф-ф… о них стервецах… Позорят меня ироды…
- Сир!!! - в каюту заполошно влетели близнецы. - Сир!!! В замке на донжоне спущен ваш флаг, а маяк подает какие-то сигналы. Мы сами видели в подозрительную трубку…
- Подзорную трубу… - я машинально поправил Луиджи, а потом вскочил с кресла - Что? Как приспущен?
Уже догадываясь о причине своей непонятной тревоги, вылетел на палубу и уставился на замок. Что случилось с флагом - я так и не рассмотрел, но огонь на маяке действительно бился, словно в истерике. А мгновением позже на стенах замка появились маленькие клубки дыма…
- Сир… Палят из пушек, очевидно, хотят привлечь наше внимание… - тихо подсказал Тук. - Время у нас есть, можно…
- Веренвен, лево руля… - недослушав его, рявкнул я. - Да шевелитесь, мать вашу…
Что, черт возьми, могло случится? Что? И Фен с Фиораванти, два дня назад сорвались в Гуттен без объяснений? Не дай Бог, что-нибудь с малышками или Матильдой, на кол посажу клятого жида…
Ледяные тиски тревоги не разжимались до самого причала. И так и не разжались…
Не дожидаясь пока шебека пришвартуется, я выскочил на причал и схватил за шиворот замершего на коленях рыбака:
- Что случилось? Какого хрена сигналы подавали? Говори…
Рыбак висел в моих руках как тряпка и молчал. Я крутнул головой и увидел неподалеку еще троих, тоже стоящих на коленях. Да что за хрень? Сознание наотрез отказывалось, что-либо понимать.
- Где староста, мать твою? Где все?
Мужик не поднимая голову указал в сторону замка.
Луиджи и Пьетро не дожидаясь команды, стали выпрягать лошаденку из телеги. Но они не успели закончить, к причалу примчался старшина замковой стражи Торвальд Баумгартнер с парой стражников и с заводными лошадьми. Увидев как он повалился на колени, я ничего не стал спрашивать, вскочил в седло и погнал коня к замку. Ни на что хорошее, уже не надеялся. Все стражники были одеты в черное.
Влетел в замковые ворота, соскочил с седла, совсем было собрался бежать в покои, но замер, увидев, как во двор выходят мои ближники. Последним появился Соломон. Он шел покачиваясь, неверными шагами, лицо еврея было смертельно бледным, вокруг глаз чернели круги, создавалось впечатление, что это идет мертвец, какой-то непонятной силой поднятый из могилы.
Не доходя до меня пару шагов, еврей упал на колени, поддернул воротник, обнажил шею и склонился к земле…
Не глядя по сторонам, я выдрал из ножен эспаду и шагнул вперед.
- Что с детьми?
Соломон ничего не ответил и только больше склонил голову.
Отливающий серебром клинок со свистом вспорол воздух и со смачным хрустом впился в поросшую черным пушком шею. Нереально алая струя крови хлестнула по мощеному брусчаткой двору. Карминовые капельки беспокойно закачались на чахлых травинках, пробившихся в щели между камнями…
Видение было настолько живым и ярким, что когда открыл глаза, я дико удивился, увидев лекаря живым и невредимым.
- Что с детьми? - едва выдавая из себя слова, повторил я вопрос.
- Сын мой! - ко мне бросился падре Михаэль, замковый капеллан. И осекся, увидев кончик эспады у своего горла.