- Зачем? - Князь поднялся на ноги и одернул летный комбинезон. - Я как древний грек - Omnia mea mecum porto.
- Удивляюсь я вам, Александр, - вздохнула баронесса. - При вашей жизни, да не позабыть латынь… Хорошо, пойдемте. Не желаете захватить с собой ваше занимательное чтиво? - не удержалась она от колкости. - Дорога будет дальней.
- Ничего. Надеюсь, что попутчик будет интересным, - вернул шпильку Александр.
* * *
Александр открыл глаза и долго не мог отождествить с чем-нибудь знакомым звук, вырвавший его из крепкого сна.
"Черт, - постарался он уснуть снова - часы утверждали, что сейчас третий час ночи. - Наверное, приснилось…"
Но стоило ему смежить веки, как звук повторился.
Тихая печальная мелодия неслась откуда-то из смежного со спальней кабинета, но припомнить, что там могло ее порождать, он не смог, как ни напрягал плавающий в мутной полусонной одури мозг. Вроде бы ничего такого…
"Поминальник!.. - пришло вдруг озарение. - Конечно же, поминальник!"
Сменив хлопотную жизнь жандарма на вполне респектабельную карьеру гвардейского полковника (не по своему желанию, однако), он и думать забыл, каково это - вскакивать в два часа ночи от заполошного звонка. Благо все возможные полковые дела, не требующие отлагательства, вполне могли потерпеть и до утра. Поэтому и поминальник, с которым прежде не разлучался даже, пардон, в сортире, бывало, забывался то в прихожей, то в столовой, то вообще - в кармане мундира, повешенного в шкаф… Теперь, вероятно, он оставил его на письменном столе в кабинете.
"Неужели нельзя подождать до утра… - проворчал полковник, откидывая одеяло и шаря ногами по полу в поисках удобных домашних туфель. - Что у них там - кобыла жеребится или кто-то из унтер-офицеров загулял и угодил в полицию?…"
Он, убей, не мог вспомнить, чей номер пометил в памяти приборчика аллегро мольто из "Осени" Вивальди. Но, видимо, ни с чем радостным данный номер не ассоциировался, если для него была избрана эта напоминающая о бренности всего живого музыка…
"О господи! - хлопнул себя по лбу, окончательно сбрасывая дрему Бежецкий. - Это же номер Маргариты!"
Точно. Именно на эту мелодию сменил он "Весну" того же Вивальди, когда их с баронессой отношения окончательно разладились. Все же не повернулась рука ни стереть, ни закрепить за строчкой сухих цифр что-нибудь другое, менее эмоциональное.
Действительно. На дисплее высвечивался знакомый до последнего знака номер.
"Что ей понадобилось в такой час? - думал он, не решаясь прикоснуться к клавише вызова. - Неужели…"
- Вы спите, полковник? - раздался в мембране волнующий голос. - Только не говорите мне, что я вас разбудила.
- Конечно же, нет, - отчего-то засмущался он вполне естественного в ночное время, да еще для человека его положения, занятия. - Я засиживаюсь допоздна, сударыня.
- Важные дела, - понимающе протянула трубка. - Разводы, караулы, маневры… Фураж.
- Ну почему же…
- Извините, Александр, за некоторую интимность… - перебила его Маргарита фон Штайнберг, судя по шумам в трубке, находящаяся где-то за тридевять земель, если вообще не на другой стороне земного шара или в космосе. - Мы с вами давно не виделись: вы не располнели, часом, на гвардейских хлебах?
- Позвольте, а почему, собственно… - Бежецкий просто потерялся от подобного вопроса, совершенно неожиданного притом - сотни мыслей встревоженными пчелами кружились у него в мозгу.
- Да или нет?
- Извините, но я отказываюсь отвечать на подобные вопросы.
- Не сердитесь, Александр. Да или нет?
- Насколько я могу судить, - буркнул полковник. - Не особенно. По крайней мере, сшитые несколько лет назад мундиры мне пока еще впору.
- Чудесно! - непонятно чему обрадовался поминальник. - Не могли бы вы в таком случае приготовить один из ваших парадных комплектов? А еще лучше - два.
- Зачем?!!
- Вопросы потом, сударь. Через… э-э-э… сорок пять минут я буду у вас. Я не прощаюсь, Саша…
В мембране раздались частые гудки и, поймав себя на том, что стоит у стола с отвисшей челюстью, Бежецкий медленно опустил поминальник на полированное благородное дерево…
16
- Жизни пациента ничего не угрожает, - констатировал корабельный врач, бегло осмотрев спасенного. - Я сделал укол, и теперь ему необходим лишь покой. Полный покой. Вы поняли?
- Очень хорошо, - кивнул головой лейтенант Топорков. - Я распорядился приставить к каюте часового.
- Думаю, что это не будет лишним. Понимаете, спасенный нами излишне возбужден, требовал срочно дать ему поминальник… Извините меня, но я решил, что укол, сделанный ему, должен иметь не только общеукрепляющее действие…
- И?…
- И он в данный момент спит. Спит, как младенец, мирным здоровым сном. И проспит, думаю, до самого Або…
"Стерегущий" вошел в гавань ранним утром. На пирсе его уже ожидала целая толпа.
Едва дождавшись, пока моряки установят трап, на борт взбежал человек, поразивший всю команду сходством со спасенным с контрабандистского суденышка.
- Брат, наверное, - шептались матросы, бросая исподтишка взгляды на офицеров. - Близнец… Сперли, поди, братана, да выкуп требовали… А сам из знати наверняка - стали бы из-за нашего брата, к примеру, столько кораблей снаряжать… Я слыхал, "Новика" с базы сняли, "Стремительного", "Отчаянного"… Когда такое бывало? Точно из князей, братцы, отвечаю!..
Генерал Бежецкий - а торопливым господином был, конечно же, он - нетерпеливо распахнул дверь каюты и склонился над сладко спящим в койке субъектом.
- Это же не он! - возмущенно обернулся генерал к стоящему за его спиной лейтенанту.
- Не могу знать, - насупился Топорков, чувствуя, что вместо награды на него сейчас обрушится начальственный гнев. Среди сопровождающих близнеца их "найденыша", мнущихся на пирсе, он разглядел контр-адмирала Петроничева, которому непосредственно подчинялся. - Он назвался князем Бежецким. Да и физиономия его с присланным по фототелеграфу портретом совпадает.
- Как же совпадает? - возопил "близнец-неблизнец". - С чем совпадает?
- Вот, - моряк с готовностью извлек из нагрудного кармана кителя чуть смятый лист бумаги с мутным оттиском фото. - Тютелька в тютельку.
- Да вы не с бумажкой этой сравнивайте! - оттолкнул генерал фототелеграмму. - Вы со мной сравните!
- Ну да, - вынужден был признать лейтенант после пятиминутного пристального сличения оригинала с копией (или наоборот). - Лицо другое… Но сходство есть. И кроме того, - резонно заметил он, - у меня ведь вашей личности для сличения в море не было…
- Все понятно! - огорченно махнул рукой Бежецкий. - Вас не виню, вы все сделали, как надо. Наши олухи напортачили - надо было не факс… тьфу, фототелеграмму присылать, а сразу на ваш информ полный комплект фото. Не волнуйтесь, неприятных последствий для вас и команды не будет.
Он повернулся к двери.
- А с этим что делать? - спросил в спину визитера Топорков, несколько ободренный последними словами: пусть и без крестов, но и без выволочки остаться - тоже дело для служивого. - С самозванцем?
- Самозванца сдадите с рук на руки моим людям. Только не ведите на берег сами, а пусть они сами за ним придут и наручники оденут. Чувствую, что не простой это двойничок, ох не простой…
Генерал покинул каюту, а отвергнутый двойник, не просыпаясь, перевернулся на другой бок и сладко причмокнул во сне губами. О сгустившихся над ним тучах он пока даже не подозревал…
* * *
Настоящий Бежецкий в этот момент тоже лежал с закрытыми глазами, но, в отличие от Тревиса, даже не думал спать.
Сонную одурь, преследующую его последние дни, без следа смыло ледяным купанием. Трудно сохранить дремотное состояние, проболтавшись в скользком и тесном спасательном круге полночи в море. Да не в ласковом южном, а в суровой и негостеприимной Балтике. Но худа без добра не бывает - Александр теперь не чувствовал даже признаков той противной старческой слабости, что не давала поднять руки. Шоковая терапия. А может, все дело в том, что похитители сегодня позабыли впрыснуть ему новую дозу той химической дряни, что превращала его в некое подобие овоща на грядке. Или в обеих причинах сразу.
Но в любом случае демонстрировать мерзавцам, что пришел в себя, он не собирался. Неожиданность - тоже оружие в умелых руках. А за неимением настоящего сойдет любое. Лишь бы оружие.
К сожалению, последних мгновений (или часов) своего пребывания в ледяной морской купели он не помнил. Сознания от переохлаждения он до конца не потерял, но явью ту смесь реальных, бредовых и вообще фантастических видений назвать было трудно. Сохранилось только воспоминание, как несколько пар чьих-то сильных рук, кажущихся замерзшему телу обжигающими, втаскивают его на что-то неустойчивое, по сравнению с зыбкой хлябью, только что покинутой, кажущееся надежной твердью. И английская речь…
Так. Речь английская. Пол сотрясает мощная вибрация. Значит, он на корабле. Английском корабле. Или американском, но вряд ли - американцы в этом мире все равно что какие-нибудь бразильцы в том, давным-давно оставленном. Значит, английский корабль.
А на каком это корабле могут быть такие узкие, напоминающие сегменты цилиндра помещения, с двух сторон замыкающиеся переборками с круглыми люками со штурвалом-запором. Со стенами и потолком, густо облепленными всяческими кабелями и трубопроводами? Что это, кстати, написано на ближайшем? Compressed air…
Подводная лодка. Английская подводная лодка.
"Вот теперь ты, Саша, влип по-настоящему…"
Вариант случайного своего "спасения" моряками враждебно настроенного государства Бежецкий отверг сразу и без обсуждения. Это прямо-таки рояль в кустах какой-то - английская подводная лодка случайно оказалась ночью у российских берегов, кто-то случайно поднял перископ, увидел в кромешной темноте болтающегося на волнах человека… Чересчур большое количество случайностей уже превращается в закономерность.
Совершать не предусмотренный программой пребывания в "другой России" вояж на Туманный Альбион в планы Александра не входило. А посему требовалось срочно найти способ своего из этой плавучей тюрьмы вызволения.
Следующие полчаса ушли на пристальное изучение отсека, превращенного неведомыми "доброхотами" то ли в тюрьму, то ли в плавучий лазарет. Афишировать свое пробуждение, тем более восстановление всех двигательных функций Бежецкий нужным не считал, поэтому исследование было чисто визуальным и весьма осторожным. Мало ли: вдруг коварные островитяне насовали тут скрытые камеры слежения? К тому же приходилось то и дело прикидываться спящим: люки время от времени открывались, и отсек из конца в конец пересекали некие личности в стандартных синих робах, не обращающие на лежащего ровно никакого внимания, будто на посторонний груз.
Если интуиция Александра не подводила и аккуратные цифры, нанесенные трафаретом над люками, - номера отсеков, в которые те вели, и лодка не имела бесконечной длины, то получалось, что он находится почти в самой корме подводного судна. Ведь согласитесь, что отдает шизофренией вести счет помещений на судне с кормы. Это же не железнодорожный вагон, который можно везти по рельсам как хочешь, перестыковывая локомотив в голову или хвост состава. Косвенно кормовое расположение "камеры" подтверждалось тем, что, когда матросы открывали люк, расположенный в ногах ложа Бежецкого, мерный шум, который не мог быть не чем иным, как звуком работающего двигателя, усиливался.
Но самым интересным была "койка", на которой он лежал: два неких трубообразных металлических предмета, протянувшихся на весь отсек и имеющих сантиметров по пятьдесят в диаметре. Трех раз, как в телевизионной викторине, чтобы угадать их назначение, военному человеку не требовалось…
Наивен тот, кто полагает, будто на боевых кораблях столько же свободного места, сколько на круизных лайнерах. Военные моряки, вынужденные втискиваться в не слишком-то просторную металлическую коробку, построенную с несколько иной целью, чем перевозка по морю праздной публики, используют каждый сантиметр объема очень и очень экономно. Тем более - подводники, пространство которых еще более ограничено, а окружающая корабль среда - еще более враждебна.
Александр хорошо помнил по собственному опыту, что, уходя на боевое задание, лучше пренебречь личным удобством и прихватить больше боеприпасов - в случае чего пополнить их запас будет практически невозможно. Без воды человек может жить несколько дней, без пищи - почти месяц, а вот без патронов, оказавшись в кольце врагов, проживешь ровно столько, сколько потребуется последнему твоему патрону, чтобы покинуть магазин. Оттого и носили опытные люди один из них отдельно, чтобы не истратить в горячке, забыв о самом себе…
Поэтому ничего удивительного в том, что и моряки, уходя в дальний поход, стараются прихватить с собой как можно больший боекомплект, не было. Бежецкий вспомнил, как читал где-то, что в случае необходимости торпеды можно протащить через весь корпус лодки, пользуясь талями, проходящими вдоль всей субмарины. Правда, это относилось к советским подводным лодкам, но здешние мало чем отличались - конструкторская мысль везде торит одни и те же пути с небольшими нюансами. Приглядевшись, он различил на потолке нечто вроде рельса, идущего от одной переборки до другой.
Значит, решение проблемы лежало на поверхности…
* * *
Командир подводной лодки "Си Лайон" военно-морского флота Его Величества, капитан второго ранга Реджинальд Скотт, пребывал в не лучшем расположении духа. И не мудрено: ему, старому честному морскому волку, был дан приказ взять на борт в Скапа-Флоу двух гражданских и следовать в подводном положении в Балтийское море. Прогулка сама по себе не для слабонервных, а учитывая балтийские глубины, обилие бороздящих это море из конца в конец судов и тот факт, что чуть ли не две трети его акватории принадлежит русским - вообще смертельное шоу. Но это еще цветочки: пролежав пару недель на грунте у шведского острова Готланд (режим полной тишины и осторожные "подвсплытия" каждую третью ночь на перископную глубину, чтобы освежить запасы воздуха, - не шутки), капитан Скотт получил приказ - уже от одного из своих пассажиров - следовать в район Аландских островов. А это уже не нейтральные воды, а законные русские. Есть, конечно, какие заморочки с принадлежностью Финляндии - автономная провинция, то да се… Но охраняют-то ее морские границы корабли российских ВМС!
А уж дальше пошел сплошной детектив.
Проклиная все на свете, командир вынужден был вести лодку по неведомому пеленгу в район, указанный "гражданскими", всплывать, моля Бога, чтобы не засекли радары русской береговой охраны, посылать надувную шлюпку с "пассажиром" и двумя матросами в ночь… Вернулась она с еще одним "пассажиром", мокрым до нитки и без сознания. Но старшина Мак-Грегор, сидевший в этом ночном рейде на веслах, шепнул потом, что болталось на волнах трое, причем двое в отличие от третьего - бодрые и в полном сознании. Но на борт их не взяли.
- Клянусь, сэр, - бормотал старшина на ухо Скотту. - Этот дэнди просто пристрелил обоих! Как только удостоверился, что полумертвяк, которого мы втащили в нашу резинку, именно тот, кто ему нужен, - бац, бац - и продырявил тем парням головы. У него "пушка" бесшумная, с длинным таким набалдашником на дуле…
И вот теперь этот спасенный лежал в восьмом отсеке на запасных торпедах, по-прежнему не приходя в себя, а убийца каждые полчаса ходил его проведать. Остальное время он проводил за монитором видеокамеры, установленной обоими "умельцами" в отсеке. И то, что у него за пазухой пистолет с глушителем (а скорее всего - и у второго), капитану не нравилось почти так же, как и то, что приходится идти под водой малым ходом по самой кромке российских территориальных вод. А до Датских Проливов, за которыми можно чувствовать себя как дома, - еще сотни и сотни миль. Оружие на борту, конечно, имелось. И не только торпеды и две спаренные "трехдюймовки" на носу и корме. В опечатанных металлических шкафах хранились автоматические карабины и пистолеты абордажной команды, в сейфе капитанской каюты (скорее тесной выгородки, чем полноценного помещения) лежал его личный "Смит энд Вессон"… Но чтобы по лодке свободно разгуливал посторонний вооруженный человек… Увы - приказ командования есть приказ. Не препятствовать - значит, не препятствовать.
- О-о-о! Наш гость, кажется, очухался! - оторвал капитана от невеселых мыслей голос "пассажира". - Томми, иди сюда - взгляни-ка на эту картину. Выспался, наконец, наш утопленник!
Оба "гражданских" склонились над тускло светящимся экраном, потом один из них, тот, что повыше и пошире в плечах, ничуть не стесняясь хозяина лодки, вынул из-за пазухи неестественно длинный пистолет и проверил магазин. Тоже длинный и вместительный, почти как у автомата.
- Пойду-ка взгляну я на этого утопленника поближе.
- И на всякий случай впрысни ему пару кубиков микстурки, - посоветовал второй.
- Рискованно - можем не довезти. Да и к чему? Он и так слаб, как котенок…