Громила удалился, а оставшийся обратился к капитану:
- Что вы так невеселы, сэр? Осуждаете нас с Томми? Напрасный труд. Мы точно такие же солдаты Его Величества, что и вы. Просто каждый воюет на своем фронте. Сегодня наши фронты сблизились, завтра - отдалятся. К чему конфликты?
"Философ, - зло подумал капитан, отворачиваясь. - Сократ с пушкой за пазухой. Джентльмен удачи…"
- Не хотите разговаривать - ваше дело, - разочарованно произнес "философ", поворачиваясь к монитору. - Мы живем в свободной стране… Черт!!!
* * *
Когда штурвальчик на люке, ведущем в носовую часть лодки, повернулся, и толстая плита со скругленными краями приоткрылась, пропуская внутрь отсека человека, Александр лежал, прикрыв глаза и свесив до полу расслабленную руку. Этакий больной в полубессознательном состоянии. Камеру слежения он вычислил правильно, раз сразу после нескольких его вялых напоказ движений явился проверяющий. Теперь бы знать еще, где она, - и порядок.
- Hi, mister! - окликнул его визитер, приближаясь, - Its o’k?
- М-м-м… - простонал Бежецкий, не открывая глаз. - Воды…
"Если профессионал, то не купится, - подумал он. - Но как-то подманить его надо?"
- Уо-ды? Waters?
- Пи-и-и-ть…
Мужчина вынул правую руку из-за пазухи (наверняка пистолет), успокаивающе помахал ладонью в сторону люка ("Ага, камера там!..") и склонился над лежащим.
- Как… - начал он, но закончить не успел.
Александр рванул его свесившейся рукой за лодыжку, одновременно садясь на своей постели, а левой ладонью рубанул по шее. Англичанин (или американец - черт их разберет!) еще валился на решетчатый металлический настил палубы, а он уже оказался на ногах, моля Бога только об одном: чтобы не подвели застоявшиеся мышцы, не свело ногу предательской судорогой… В общем, чтобы не случилась какая-нибудь подлянка, на которые так щедр организм, переваливший сороковую годовщину своего появления на свет.
Тьфу-тьфу-тьфу, пронесло!
Хорошо тренированная боевая машина фирмы "Воздушно-Десантные войска Советской Армии и K°." работала как часы. "Командирские". Которым ни огонь, ни вода, ни кованый каблук не страшны. Поток адреналина, знакомо рванувшийся в кровь, смывал остатки зловредных химикатов, запускал не задействованные ранее механизмы, дарил полузабытое ощущение всемогущества и необоримой мощи.
"Так! Первым делом - взглянуть, что у этого хрена за пазухой… Ага! Ствол. Неплохо…"
Александр передернул затвор пистолета незнакомой марки, рукоять которого легла в ладонь как родная, и перехватил в воздухе выскочивший латунный патрон с чуть косо срезанной головкой.
Одно из последних изобретений этого мира - пуля повышенного останавливающего действия. Под тонкой латунной оболочкой таилось множество стальных шариков, и при попадании такого снаряда в цель почти сто процентов энергии выстрела шли по назначению. А вот пробить твердую преграду такая пуля не могла и рикошетов не давала - идеальное средство для стрельбы в замкнутых пространствах, начиненных всякими хрупкими предметами. Например, в самолетах. Или - на подводных лодках. В отсеке с торпедами.
Все это пронеслось в мозгу Бежецкого за считаные доли секунды. Но вы ошибаетесь, если думаете, что даже это краткое время он бездействовал.
Еще текли по извилинам никому в данный момент не нужные цифры, тактико-технические данные и примеры, а он уже действовал. Забил в штурвал открывающего механизма лом, сдернутый с пожарного щита (самое страшное на субмарине, атмосфера внутри которой перенасыщена кислородом, - пожар в отсеке, поэтому на средства борьбы с огнем моряки не скупятся), намертво блокируя его, и, рванув со щита топорик с трубчатой металлической рукоятью, уже мчался ко второму. И не успевал совсем чуть-чуть: штурвал на крышке люка уже поворачивали с обратной стороны…
"Эх, где мои шестнадцать лет?!."
Оттолкнувшись ногами, Александр прыжком преодолел оставшиеся метры и всем весом ударил в приоткрывшийся наружу люк. В данный момент он не завидовал тому, кто держался за скобу по ту сторону, и правильно делал, поскольку из девятого отсека донесся весьма неприятный хруст и протяжный стон. Но проверять, как там и что, было некогда - из репродуктора уже неслась английская речь. Командир лодки приказывал всем свободным от вахты ликвидировать аварию в восьмом отсеке.
Морщась от боли в поврежденном плече (приложился о люк что надо), Бежецкий захлопнул тяжелую плиту и, как и первую, заблокировал топориком. Теперь восьмой отсек был изолирован от остальных помещений лодки наглухо. Оставалось лишить пленного способности причинить себе и окружающим увечья и - порядок.
На стреноживание по рукам и ногам англичанина ушло секунд десять-пятнадцать в общей сложности - тут уж не до церемоний. Пригодилась подстилка, на которой он лежал, весьма легко разрывавшаяся на жгуты требуемой длины.
Закончив с необходимыми мероприятиями Александр уселся на свое ложе и перевел дух - на яростный стук в оба люка он решил не обращать внимания. Вряд ли на лодке был автоген или местный аналог "болгарки", да и применять эти нужные инструменты здесь - себе дороже.
"Так, что англичане могут предпринять? Проникнуть ко мне у них не получится - кишка тонка. Затопят отсек? Вполне может быть, но к чему это приведет? Вон на стене шкафчик с надписью: "Respiratory devices". Тут и знатоком английского быть не нужно! Это ж подводная лодка… Правда, надолго ли их хватит?… Что еще? Пожарная система. Да, пена - дело малоприятное…"
Рассуждения прервал голос из динамика, звучащий по-русски с заметным акцентом:
- Рекомендуем вам прекратить террористические действия. Мы ваши друзья.
"Раз есть динамик - должен быть и микрофон, наверное… Да и вообще: они же не только подглядывают за мной - должны и подслушивать. А ну - на удачу!"
- Извините, но вы меня об этом не предупредили заранее.
Динамик помолчал, но скоро снова ожил:
- Мы спасли вас в море и собираемся доставить на сушу.
- Я в Великобританию не собирался.
- Мы высадим вас в ближайшем порту любой страны - Швеция, Дания, Германия…
"Ага, так я вам и поверил! Высадите… Но мы, похоже, все еще в Балтийском море. Это хорошо…"
- А Россия? Финляндия, Эстляндия, Польша… Мне без разницы.
- Это невозможно, - сухо ответил динамик. - Только нейтральные страны.
- А разве Россия и Великобритания находятся в состоянии войны? - делано изумился Бежецкий. - Наверное, я слишком отстал от жизни, пока болтался в море.
- Нет, но…
- Хорошо, - снизошел до попавших в затруднительное положение "спасателей" Александр. - Всплывайте в нейтральных водах, радируйте открытым текстом, что подобрали в районе с такими-то координатами терпящего бедствие подданного Российской Империи, и ждите русского корабля. Или вертолета. Тут море-то - переплюнуть можно, не Тихий океан, чай. Меня у вас заберут с благодарностями, и все. Может, даже орден получите какой за укрепление дружбы между нашими странами.
Невидимый собеседник молчал дольше.
- Мы вскроем отсек, и вы ответите по законам Британской Империи.
- Во-первых, попробуйте вскрыть сначала, а во-вторых… За что мне отвечать?
- Как же. Пленение подданного короля, ранение другого… Не говоря уже о попытке захвата корабля королевских военно-морских сил… Его части. Вас повесят в первом же британском порту, как пирата.
- Я вас не просил меня… спасать.
- Мы затопим отсек.
- Топите. Сколько у меня тут респираторов? Ага! Один, два, три… Шесть штук. И все заправлены - без халтуры. Как думаете: на сколько мне хватит воздуха, если расходовать экономно?
- На те несколько суток, что мы можем пролежать на грунте, все равно не хватит.
- Ага. А если я вот так… - Рукоятью пистолета Александр выбил на металлическом борту серию точек и тире азбуки Морзе (пригодилось всеобщее радиопомешательство в их седьмом классе средней школы). - Это международный сигнал о помощи. SOS, если непонятно, - у вас-то другой код… А можно такое, например, сообщение: "Подданный России Александр Бежецкий захвачен английской подводной лодкой и просит о помощи". Нескольких суток, чтобы запеленговать источник звука, российским акустикам не понадобится. У вас еще есть время, чтобы обратить все в шутку и расстаться со мной друзьями. Подумайте.
На этот раз пауза длилась еще дольше.
- А это, чтобы вам лучше думалось, - добавил Бежецкий и откинул брезент, укрывающий "койку", на которой сидел.
"Хорош же я буду, если там - баллоны какие-нибудь… С тем же сжатым воздухом, к примеру. На подлодке - вещь необходимая…"
Но интуиция его не обманула: под брезентом скрывались две выкрашенные темно-серой краской "сигары" с желтыми "набалдашниками" на скругляющихся головных частях.
"То, что надо! А эти желтые штуковины - наверняка предохранители…"
- Что вы собираетесь делать? - разом встревожился невидимый собеседник.
- Для начала, - хладнокровно ответил Александр, примериваясь к "набалдашнику", - посмотреть, как эта штука устроена. Я с детства очень любознательный в технике, понимаете ли…
17
Раздражение исчезло без следа, стоило Бежецкому подняться на палубу сторожевика, продуваемую свежим морским ветерком.
- А где это судно, с которого вы сняли человека? - обратился Александр к молоденькому морскому офицеру, приветствующему его энергичным отданием чести - видимо, все моряки "Стерегущего" уже знали, что за птица залетела на их скромный кораблик.
- У штрафного причала, ваше превосходительство! - молодцевато отрапортовал мичман.
- Вы меня не проводите, э-э-э… - генерал чуть было не назвал бойкого офицера "лейтенантом", но быстро вспомнил "табель о рангах". - Мичман?
- Так точно!
- Ваша фамилия?
- Мичман Краузе!
- Вице-адмирал Федор Артурович Краузе случайно вам родственником не приходится?
- Так точно, ваше превосходительство! Дядей по отцу.
"Далеко пойдет парнишка, - решил Александр, следуя за проворным юношей по портовым лабиринтам во главе своей "делегации". - В мичманах не засидится".
Арестованное суденышко отыскалось на самом краю порта, причаленное между десятком почти таких же бедолаг, "попавших под раздачу" по самым разным причинам - от браконьерства до подозрения в контрабанде. Большинство пустовало, но до лайбы старого Тойво, к счастью, у портовых властей еще не дошли руки - ее только-только привели под конвоем, и матросы "Стерегущего" еще не успели сдать понурую команду ожидавшим на берегу конвоирам с карабинами с примкнутыми штыками.
- Второй справа - капитан судна, - предупредительно шепнул мичман Краузе Александру. - Тойво Айкинен.
- Что им инкриминируют? - в ответ шепнул Бежецкий.
- Ну… пока что контрабанду.
Бежецкий поднялся по сходням на борт контрабандистского судна.
- Здорово, господа-разбойнички! - весело поприветствовал он угрюмых финнов.
- Мы не разбойники, - с достоинством ответил один из моряков. - Мы честные рыбаки.
- Что с нами хотят сделать? - выпалил другой.
- Что? - задумался на мгновение генерал. - Да ничего особенного. Капитана и шкипера, думаю, повесят. Остальных ждет пожизненная каторга. Трибунал, вероятно, соберется завтра утром… Ну а к вечеру все будет готово.
Александр блефовал: к подданным Великого Княжества в Империи традиционно было особое отношение. Да и трибуналом никаким не пахло. Они - люди гражданские, похищенный - вообще неизвестно кто. Человек ниоткуда. Контрабандистов судил бы суд присяжных, причем финских присяжных, поэтому приговор, скорее всего, оказался бы самым мягким. Не то что до виселицы и каторги - до отсидки в гуманной финской тюрьме не дошло бы. Так, несколько сот марок штрафа - не более. Но ведь финнам этого знать не обязательно, правда?
- С чего это?… Где это видано?… - зароптали контрабандисты. - Быть такого не может…
- Почему не может? Вы обвиняетесь в похищении российского чиновника высокого ранга и попытке переправить его за границы Империи. А это посерьезнее обычной контрабанды.
- Не пугайте нас, - презрительно проскрипел старый капитан, до этого момента молчавший, неожиданно чисто, без малейшего акцента. - Пуганые.
- Бывал на каторге? - с любопытством спросил Бежецкий.
- Приходилось…
- Ну, тогда действительно пугать вас нечего - сами все знаете, - развел руками Александр, приметив, что самый молодой из моряков растерянно крутит головой.
Старшие, вероятно, убеждали его, что ничего страшного им в случае поимки не грозит, но теперь его уверенность рушилась на глазах. Ведь этот странный русский, без сомнения обладающий большой властью, не пугал, а говорил о грядущей каре как о чем-то само собой разумеющемся. А это для неокрепших умов страшно…
- Можно уводить? - поинтересовался старший караула.
- Конечно.
Финны угрюмо затопали по сходням на берег, но тот самый, младший, вдруг кинулся обратно.
- Ваше превосходительство! - невольно попал он в точку. - Мы не виноваты! Это все тот человек!
- Молчи, Вейко! - рванулся к нему старик, и конвоиры прикладами вынуждены были оттолкнуть его от трапа. - Ради матери, молчи!
Но парнишка уже, торопясь и путая русские слова, рассказывал внимательно слушающему генералу историю неудачного рейса…
* * *
- Дело обстоит следующим образом, - генерал Бежецкий держал речь перед собравшимися за столом кают-компании крейсера "Новик", идущего полным ходом. - Человека, который нам нужен, предположительно высадили с судна контрабандистов в открытом море, а там его, в свою очередь, подобрала подводная лодка. Акустики сразу двух судов мобильной группы засекли шум винтов приблизительно в том квадрате, где были захвачены контрабандисты. Я справлялся в главном штабе Балтийского флота - наши лодки в тот район не выходили. Шведским тоже, думаю, нечего делать в территориальных водах дружественного государства.
- Государственная принадлежность лодки? - приподнял кустистую бровь контр-адмирал Петроничев.
- Предположительно британская.
- Но это же равносильно развязыванию войны, господа! Согласно Нантскому договору от одна тысяча девятьсот семьдесят девятого года, боевым кораблям военно-морских сил Великобритании запрещен заход в акватории восточнее Зунда иначе чем по согласию всех стран, подписавших договор!
Собравшиеся в кают-компании зашумели.
- Успокойтесь господа, - повысил голос Бежецкий. - Все нюансы инцидента рассмотрят потом дипломаты. Это - уже их епархия, и мы сегодня не будем в нее вторгаться. Наша задача - спасти похищенного англичанами человека.
- Но мы упустили время, - заметил один из моряков. - Британская субмарина сейчас может быть черт знает где. Может быть, даже в Северном море.
- Не думаю, - отрицательно покачал головой Петроничев, искоса взглянув на оратора. - Они вынуждены идти в подводном положении, скорее всего, тихим ходом, чтобы не привлекать к себе внимания. Я считаю, что в данный момент они могут находиться где-то в районе Готланда. Либо между Готландом и Эландом. Но до Борнхольма им еще идти и идти. Эх, если бы можно было попросить датчан временно закрыть проливы…
Александр внимательно его слушал, думая о чем-то своем:
- Одну минуту!
Он вышел из каюты и плотно притворил за собой дверь.
"Удобно ли будет в такой час?… Но иного выхода нет…"
Он вынул поминальник и, моля Бога, чтобы корабль не оказался в какой-нибудь "мертвой зоне" и абонент не забыл свой аппарат в столе, набрал известный ему одному номер.
- Слушаю вас, - раздался в мембране знакомый спокойный голос.
- Добрый вечер, Георгий Петрович.
- Добрый вечер, Александр Павлович. Чем могу служить?
- Извините меня, Георгий Петрович, - с замиранием сердца попросил Бежецкий. - Но совершенно необходимо, чтобы власти Датского Королевства временно перекрыли проливы. Хотя бы для подводных судов.
- Поясните, пожалуйста.
- Возможно, британская субмарина проникла в Балтийское море и теперь уходит восвояси с похищенным на территории Империи человеком. Этому нужно воспрепятствовать.
- Этот человек тот, о ком мы с вами говорили?
- Да. Это он.
Дядя императора помолчал.
- Ничего вам не обещаю, но постараюсь сделать все возможное в моем положении. А сейчас, извините меня, откланяюсь…
Князь Харбинский отключился, и Александр облегченно спрятал аппарат в карман. Слово императорского родственника значило многое. Особенно если учесть, что Романовы состояли в близком родстве с Глюксбургами, а Дания - верный союзник России по антибританскому блоку. Лишь бы только князь успел дернуть за нужную струнку, пока неизвестная субмарина не миновала Зунд.
- Все в порядке, господа, - бодро сказал он, входя в кают-компанию. - Будем надеяться, что датчане пойдут нам навстречу. А пока, Леонид Андреевич, - обратился он к капитану первого ранга Исидорову, - прошу вас распорядиться, чтобы наша эскадра следовала к границе российских и шведских вод в районе Виндавы. Там будем дожидаться результата…