- Даже так? - Петр Андреевич совершенно удивленно уставился на сэра Стэнли, потом несколько секунд блуждал глазами по столу, пока его взор не остановился на заголовке очередной истеричной статье одной англоязычной колониальной газеты. В ней поднимался вопрос о том, что русский Император может тайно владеть крупнейшими предприятиями Великобритании, специально замедляя в развитии технический прогресс Туманного Альбиона. - О Боже! Так значит New British Mining… - он от неожиданности и дикости, пришедшей в голову мысли, даже зажал себе рот.
- Вы даже не представляете, в каких мучения умрут ваши близкие, если вы подобные мысли попробуете хотя бы намеком донести хоть кому-то. - Лицо разведчика было все так же невозмутимо.
- Но как? Как вам это все удалось? Ведь англичане так трепетно относятся к этой компании, считая ее своей гордостью.
- Вот и пускай считают, - едва заметно, уголками губ улыбнулся Стэнли Браун.
- Стэнли, а как вас зовут на самом деле?
- Это не важно.
- Хм. Хорошо. Я согласен. Если это сможет спасти мою семью, я сделаю все, что вы попросите.
- Замечательно. Вы, насколько я знаю, любите играть в карты?
- Да. Весьма.
- Скоро вам прибудет приглашение от одного местного аристократа. Примите его. Во время посещения с вами будет активно флиртовать рыжая девушка. "Влюбитесь" в нее и начните романтические встречи, на которых получите подробные инструкции в приватной обстановке. И не вздумайте проболтаться вашей содержанке. Она подложена вам англичанами. Вам все ясно?
- Может мне тогда лучше от нее избавиться?
- Не нужно дергать тигра за усы. У вас все слуги - служат Ее Королевскому Величеству.
- Если мне придут два приглашения?
- Вам не придет двух приглашений.
- Вы уверены?
- Абсолютно. Или вам за последние пару лет часто приходят приглашения? Насколько я знаю - ни разу. Вы живете нелюдимо и у вас очень мало знакомых. Кроме того, вас опекают, не давая сильно разгуляться, поэтому распускают слухи о том, что вы тяжело переживаете гибель семьи, не стремясь общаться и весело проводить время. Какой смысл приглашать на танцы и банкеты скучного, нелюдимого человека?
- Как я смогу узнать эту девушку? Вдруг на той встрече будет больше одной дамы с рыжими волосами.
- Она будет одна.
- Вас видели слуги. Что мне сказать сэру Лесли?
- Основная легенда - вы встречались со Стэнли Брауном, представителем New British Mining, который предлагал вам работу, но вы отказались.
- Но кем?
- Вы по легенде отставной военный моряк, узнав об этом, NBM решила нанять вас для нужд своего речного флота. Но вы не захотели возвращаться к старой службе, даже не пожелав обсуждать условия.
- А если сэр Лесли запросит New British Mining на предмет вашего нахождения на службе в этой компании?
- То получит подтверждение, - улыбнулся Стэнли Браун, сохраняя все то же поразительное спокойствие внимательных глаз.
…
Глава 31
Франсуа Базен смотрел на пробирающий его до мурашек вид - та дорога, что уходила от Парижа на север Франции была забита конными фургонами и беженцами. Неделю назад Наполеон III обратился к подданным с обращением через центральные газеты, призывая их не только бороться с захватчиками, но и принять с должным теплом жителей Парижа, которые уходят из города, чтобы не стеснять гарнизон во время тяжелой осады. А в том, что она будет, уже никто не сомневался, потому как, иностранные газеты просто кипели от боевого запала, обсуждая то, как будет проходить парад победителей в Париже. А учитывая, что газеты, несмотря на оформление коалиции, продолжали поступать на территорию Франции, глубина трагедии была совершенно очевидна каждому французу.
Впрочем, никто не роптал. Даже более того - желание правительства сражаться до последней капли крови очень сильно повысило престиж Императора Наполеона III в глазах практически всех слоев общества. И особенно у простого населения, отлично понимающего, что союзники идут в гости не вина попить, а грабить и убивать. Однако ситуацию этот патриотический подъем не менял - Франция уверенно шла к поражению.
…
- Видите, Франсуа, до чего нас довели амбиции этого сумасшедшего, - недовольно процедил Луи Трошю.
- Луи, нас могут услышать. А сейчас любое, даже самое крохотное зерно сомнения может испортить дело. - Отозвался стоящий рядом Патрис де Мак-Магон.
- Как его можно испортить еще сильнее?
- Если мы выдержим осаду и подпишем мир, не сложив оружия, то сохраним лицо.
- Кто вам это сказал? - Недовольно проворчал Луи. - Вы верите, что союзники это допустят?
- Мы очень хорошо укрепили город, сосредоточив в нем семьдесят тысяч солдат, при весьма приличном боезапасе и продовольствии. Что они реально могут сделать? Узкие улочки, баррикады, траншеи, обложенные мешками с землей позиции стрелков и артиллеристов…
- Да кто вообще полезет сюда? Зачем им нас штурмовать? Осадили. Подождали, пока мы съедим все продовольствие и приняли полную, безоговорочную капитуляцию. - Луи был неумолим.
- Я думаю, долгие осады не входят в их планы. Великобритания, Пруссия и Италия сильно измотаны войной, кроме того, Лондон с огромным удовольствием бы прекратил свое участие в этом фарсе, так как у него сейчас из рук уплывает Индия.
- А в чем проблема? Наш флот скоро прекратит свое существование. Они смогут сохранять в этой коалиции только номинальное участие и полностью сосредоточиться на вопросах Пенджабского восстания. Или вы думаете, что англичане полезут на парижские баррикады? Вот делать им больше нечего. Им еще сикхов по горам гонять предстоит. И, учитывая, что к восстанию почти наверняка приложил руку русский Император, это развлечение у них растянется на весьма продолжительное время.
- Вы думаете, это сделал он?
- А что они забыли в Москве? Вы ведь помните довольно старую статью в газете о том, что русский Император принимал делегацию из северной Индии. Думаете, они действительно обсуждали вопросы в столице России театра индийских танцев?
- А в Лондоне это знают?
- Не уверен. Считаю, что нет. Ведь в отличие от нас, они не уверены в непричастности к этому восстанию Парижа, ибо нам это выгодно. Поэтому не делают, да и не будут делать никаких резких движений. У них вся Империя трещит по швам. Одно неловкое движения и они одним махом станут заурядной европейской страной, так как отложившиеся колонии не смогут обеспечивать их сырьем и рынком сбыта. Я вообще считаю, что на территории Франции в ходе предстоящей кампании англичане будут представлены чисто символически.
- Это так на них похоже, - покачал головой Мак-Магон. - А ведь именно они эту кашу и заварили.
- Вы так считаете?
- Уверен. Александр - хитрый варвар, который всегда себе на уме и не делает ничего, чтобы было ему не выгодно. Он воспользовался минутой слабости в Европе и решил застарелую проблему русских, захватив южные проливы Черного моря. Учитывая то, как пострадали уже все ведущие мировые державы, никто оспаривать его успех не будет. Да он и не уступит от своего интереса. А новая война… нет. На это никто не пойдет. По крайней мере, не сейчас.
- А как же быть с тем, что он легко согласился выступить против нас с армией?
- Да какой армией? Вы смеетесь? В Галлиполи сейчас загружается на корабли заявленный русский контингент: один пехотный корпус, бригада горных стрелков, два полка шестидюймовых мортир и немного легкой кавалерии. По масштабам войны - совершенно ничтожные силы. Там суммарно тысяч пятьдесят человек едва наберется.
- Вы забыли про два воздухоплавательных батальона и порядка двух десятков прочих наименований.
- Действительно. Как я мог забыть два десятка малых подразделений, которые даже пехотного полка суммарно не наберут. Вы понимаете, Александр старается не хуже британцев, обойтись малой кровью. Я убежден в том, что его участие будет носить формальный характер.
- Вы знаете, а я бы так не сказал, - задумчиво сказал Базен. - Да, в масштабах фронта его силы весьма скромны. Однако учитывая новую диспозицию, его корпус, чрезвычайно усиленный вспомогательными частями, сможет действовать самостоятельно и достаточно агрессивно.
- То, что вы говорите, очень рискованно. Русский Император очень не любит терять своих людей. Я думаю, что на такой риск он не пойдет.
- Пока что Александр отличался тем, что не проигрывал крупных сражений. Признаться, я опасаюсь его.
- Мы все его опасаемся, - недовольно покачал головой Мак-Магон.
…
Глава 32
23 мая 1871 года. Лондон.
Королева сидела за декоративным журнальным столиком и читала свежие газеты. Все шло, как и запланировано - героические пруссаки, итальянцы, австрийцы и прочие, грозно махали флагами и скандировали свои намерения покарать "подлых французов". О русских же шли лишь краткие упоминания в сводках разного характера, дескать, "да, тоже где-то есть и что-то делают, но рассчитывать на них не стоит". Но в этот день все пошло не так. Хотя бы потому, что при чтении свежих газет Ее Королевского Величества присутствовали Уильям Гладстон и Эдуард Дерби.
- Почему вы допустили публикацию всех этих статей? - Сквозь зубы спросила королева Виктория.
- Мы реально ничего не могли сделать, - развел руками Гладстон. - Первыми устроили сущую истерию итальянские газеты, в тот же день отреагировали австрийцы со швейцарцами, а потом пошла просто лавина, которой было нельзя ничего противопоставить.
- А если бы мы попытались, - уточнил Дерби, - то выглядели бы в весьма недобром свете. На наши маленькие шалости, вроде максимального замалчивания участия в делах русских, можно было спокойно закрыть глаза, но…
- Что там на самом деле произошло? - Процедила Виктория. - Из газет ничего не понятно. Одна туманность.
- Наши наблюдатели в Италии сообщили, что Александр сосредоточил свои войска на побережье, недалеко от фронта, но на передовую боевые подразделения не выводил. Перед ним стояла итальянская дивизия, широким фронтом занимая оборонительную позицию по предгорной полосе.
- И французы не узнали о том, что русские сосредоточились именно в этом месте?
- Судя по всему - нет, - виновато потупил глаза Дерби.
- Почему?
- Потому что у них очень слабая разведка, а Император действовал весьма быстро. Еще до того, как его войска завершили сосредоточение в тылу итальянской дивизии, второй воздухоплавательный батальон, укомплектованный дирижаблями, действуя совместно с небольшими конными и пешими группами, устремился на позиции французов с целью разведать реальное положение их оборонительных рубежей.
- И итальянское командование на это не отреагировало?
- Отреагировало. Тем более что мы им настоятельно рекомендовали это. Однако наступление, которое они предприняли, захлебнулось. Ценой значительных жертв итальянской армии удалось отбросить французов на второй оборонительный рубеж, то есть, продвинуться всего лишь на несколько миль. И больше наступать они не могут. Даже более того - опасаются контратаки противника.
- Мне кажется, это все итальянская эмоциональность. Дела вряд ли обстоят настолько плохо.
- Они оставили на подступах к французским позициям свыше тридцати тысяч убитыми и ранеными. Причем, что немаловажно, большая часть раненых скончалась в течение суток, потому как медицинская служба у них совершенно не развита.
- А что Александр?
- А он разве не видел, как мы пытаемся его максимально затенить? По всей видимости этот шаг итальянского командования он вполне просчитал, а потому использовал в собственных интересах. Французы, подумав, что эти дирижабли отвлекающий маневр, отправили на участок итальянского наступления все свои наличные резервы, дабы не допустить прорыва фронта. Как только, французы ушли слишком далеко для быстрой реакции на его действия, он предпринял наступление. На рассвете двадцать канонерок отрыли мощный фланкирующий огонь, под прикрытием которого смогли занять свои позиции мортиры и прицельно ударить по позициям французов. Их поддержали легкие полковые пушки. Ураганный артиллерийский огонь более чем тысячи орудий длился до полудня и, как мы поняли, корректировался с воздушных шаров первого воздухоплавательного батальона. В результате - в обед все немногочисленные митральезы и пушки лягушатников были либо уничтожены, либо лишены прислуги, выкошенной шрапнелью. Да и с пехотными подразделениями французов все обстояло не так хорошо, как нам бы хотелось бы - огромные потери от шрапнелей вызвали сильную деморализацию бойцов. А потом, пехотный корпус и бригада горных стрелков перешли в общее наступление редкими цепями. Причем, до тех пор, пока русская пехота не достигла французских траншей, работала их легкая артиллерия, не дававшая лягушатникам высунуться и открыть губительный стрелковый огонь.
- Французы отступили и заняли вторую линию обороны?
- Нет. Почти все либо погибли в том бою, либо сдались в плен. На второй оборонительной линии русский усиленный корпус встретило всего три сводных полка ополченцев, причем без артиллерии, митральез и современных винтовок. Три часа артподготовки шрапнелями привели к тому, что на позициях едва ли можно было набрать батальон. Как вы понимаете, дальнейший ход событий оказался весьма и весьма плачевным. Бригада горных стрелков, совместно с осадными полками и флотилией канонерских лодок отправились осаждать Марсель, а пехотный корпус, развернулся и пошел как паровой каток в мощном фланговом ударе. Уже спустя два дня после начала русского наступления итальянского фронта французской армии не существовало. Кое-какие отдельные части старались с максимальной скоростью отступить за Рону с надеждой там закрепиться. Но шансов очень мало, так как итальянские, австрийские, венгерские, швейцарские и богемские части перешли в общее наступление, которое уже не остановить.
- А как дела обстоят на севере? Там ведь тоже успешное наступление, как пишут газеты.
- Бельгийский пехотный корпус, начав свое наступление от моря, вынудил французские войска начать общее отступление. Прусские войска поджимают французов, но никаких боев практически не идет. Все сильно измотаны, особенно колбасники.
- Тогда, мистер Дерби, я не вижу проблем в сложившейся ситуации. Прусские войска, усиленные бельгийским, нидерландским, датским, алеманским и вестфальским корпусами смогли выбить из своих траншей французскую армию и гонят ее к Парижу. Это грандиозная победа, потому что от прусской границы до столицы Франции чуть больше ста пятидесяти миль. И никто, ни единая душа уже не сможет остановить эту армию. В газетах со всей ответственностью и серьезностью нужно сказать, что победа русского Императора, безусловна, хороша и эффектна, только исход войны решила гениальная стратегическая находка Мольтке, сумевшего, практически не неся потерь, вынудить французов отступать. Вам все ясно?
- Ваше Королевское Величество, - смущенно жевал губы Гладстон. - А что, если Мольтке не сможет взять Париж с ходу?
- Что значит, не сможет? - Удивленно подняла бровь Виктория. - Семьдесят тысяч солдат смогут остановить более миллиона?
- Они хорошо укрепились. Насколько мы знаем, Париж превращен в крепость. Причем наши военные сомневаются в ее удачном штурме.
- Вздор! Если Мольтке не сможет взять Париж, то это останется несмываемым позором не только на нем, но и на всем германском оружии. Сколько у него будет времени до подхода корпуса Александра?
- А вы знаете, русские никуда не спешат. Насколько я знаю, они собираются осаждать Марсель и временно ни во что больше не вмешиваются. Тем более что значительно более могущественные силы союзников уже устремились на север.
- Вот как… и чем он это мотивирует?
- Усталостью солдат. Дескать, решительный марш совершенно их измотал. Впрочем, со стратегической точки зрения его поступок вполне оправдан, так как он запер в Марселе до корпуса французских ополченцев из числа отставников, добровольцев и моряков. Они очень плохо вооружены, но представляют определенную опасность. По крайней мере, на совете фронта никто не был против подобного маневра.
- Странно. - Виктория задумалась. - То есть, он не спешит на штурм Парижа?
- Именно. Что и настораживает. Что-то не так. Насколько нам известно, его войска вполне боеспособны. Мы уверены в том, что он может смять марсельское ополчение в считанные дни и продолжить наступление на север Франции. Или он решил нам подыграть, или что-то задумал, - Гладстон пожал плечами.
- Странно все это…
- Ничего странного, - очнулся от задумчивости Дерби. - Александр славен тем, что очень трепетно относится к своим солдатам и попусту ими не рискует. Если он не стремится, как можно быстрее ввязаться в кровопролитные бои в Париже, значит, ему это не нужно. Что он сможет получить от Франции? Вот реально? Контрибуция? Он ее уже взял. Вы же помните ту волну грабежей банков и крупных поместий, которая поглотила всю Францию поздней осенью прошлого года. По предварительным подсчетам, как писала газета Le Figaro в марте 1871 года, было похищено золота, серебра и драгоценных камней на сорок миллиардов франков. При этом газета не учитывала художественную стоимость ценностей, оценивая все по рыночной цене материалов. Это гигантские деньги. Я считаю, что Александр получил с Франции все, что хотел, оставшиеся интересы, в виде денонсирования Парижского договора, он получит после завершения войны. Куда ему спешить? Я убежден, что его сидение возле Марселя связано с тем, что он вывозит из Франции награбленное.
- Вы сможете это доказать? - Вопросительно подняла бровь Виктория.
- Нет. - Покачал головой Дерби. - К этому выводу мы пришли, сопоставив разные факты. По большому счету, мое заявление - всего лишь догадка.
- Вполне разумная догадка, - задумчиво сказала Виктория. - Один миллиард шестьсот миллионов фунтов стерлингов это огромные деньги, которые этот хитрый варвар сможет использовать весьма и весьма разумно. Что усилит и без того, окрепшую Россию.
- На это нужно много времени, так как Россия чрезвычайно отстает от Европы по очень многим показателям. Александр смог создать несколько современных заводов, но это все не серьезно. Да, он может перевооружить армию, может в перспективе даже построить флот. Но долгосрочное противостояние Император выдержать не сможет, потому что его гигантское государство очень быстро истощится.
- Вы так считаете?
- Я в этом убежден.
- А если спровоцировать его тратить огромные средства на вооружения и подготовку к большой войне, это ускорит банкротство России?
- О банкротстве вряд ли может идти речь, а вот о том, что Европа сможет легко подавить Россию экономически - безусловно. Александр ведь пока делает уклон в аспекты военного производства. После разгрома Франции ничто не мешает промышленности Великобритании попытаться завладеть этим рынком и уже с позиции гегемона диктовать России свои условия игры. Ведь, по большому счету, нам нужно от нее только сырье и рынок сбыта. А контролируем мы ее экономически или нет - не важно.
- Это не опасно?
- Опасно. Но мы можем попробовать. Гражданская продукция, которой мы должны будем завалить рынок Европы, а потом и России, это ключ, на мой взгляд, к разгрому этой чрезвычайно опасной Империи. - Сэр Дерби был настолько убежден в своих словах, что в его голосе даже намеком не проскакивало ни нотки сомнения.
- А Германия? - Спросил Гладстон.