- Ни в коем случае. Насилие это всего лишь инструмент. Им много кто пользуется. Само по себе в нет ничего плохого. Как скальпель. Он плох? Отнюдь. Но им можно как проводить операцию, леча больного, так и пытаться убить.
- Тогда в чем? - Повела бровью Зинаида.
- Революционеры, как правило, нуждаются в поддержке широких масс населения, чтобы утвердить свою власть. Поэтому идут на любые ухищрения и обещания. Нет более безумных популистов, чем революционеры. И чем более они отморожены, тем радужнее обещания. Так вот. Одним из стандартных обещаний революционеров всех времен и народов можно охарактеризовать как "отнять и поделить". То есть, они обещают отнять имущество и деньги у тех, кто его имеет и разделить между неимущими. Что может быть заманчивее? Раз. И у тебя на халяву появляется масса каких-то материальных средств. Кто от такого откажется?
- Хм. Никто. - Усмехнулась Зинаида.
- Вот-вот. Никто. Люди падки до халявы. Особенно если сами ничего не смогли добиться. Поскреби любого "пламенного" борца за народного счастье и окажется, что он просто хочет халявы. И чем громче кричит, тем меньше хочет трудиться и развиваться. У него все всегда виноваты. Один он д’Артаньян, обиженный на весь мир, который не пускает его в "Светлое будущее". Люди не равны, никогда ими не были и никогда не будут. Но разве это мешало толковым ребятам из рабства освобождаться? Или из крепости выкупаться? Нет. Было бы желание, помноженное на ум и усердие с трудолюбием. А не могли выкупиться или освободиться легально - сбегали. Те же казаки это и есть вчерашние беглые, готовые воспользоваться шансом и ковать свою судьбу самостоятельно. Под лежащий камень вода не течет. Или, если хочешь - басня о двух лягушках и молоке.
- Я в курсе. Ты уже рассказывал, что у любого человека в жизни бывает шанс и не один улучшить свою жизнь, но если он не готовится к этому, не учится, не развивается, не стремится к улучшению своего положения, то он ими просто не сможет воспользоваться.
- Верно. Если отбросить удачу, которую исключать нельзя. Но как людям быть? Чувство вины неприятно, особенно, когда ты понимаешь, что ты сам себе злобный буратино. Поэтому собственное нежелание сделать "level-up" широкие массы, как правило, компенсируют самооправданием. Дескать, правительство плохое. Или там все воруют, поэтому жить плохо. Даже если они сами таскают туалетную бумагу с работы. Ну и так далее. Вот и представь, какой бальзам на их израненную душу такая халява или ее обещание?
- Прекрасно представляю. Но, в чем здесь ошибка?
- Очень просто - популизм революции предлагает все отнять и поделить. То есть, избавиться от богатых людей. А единственное, к чему такой подход может привести - еще большее обнищание широких масс. Ведь пропадает стимул для личного развития и усилий по улучшению своего положения. Помнишь, я показывал тебе фильм "Берегись автомобиля"? Ну, ту замечательную сцену про жизнь по доверенности?
- Да, конечно, - улыбнулась Зинаида и процитировала: "Ну, почему… Почему я должен так жить? Господи, за что? Почему бы… Я, человек с высшим образованием, должен таится, приспосабливаться, выкручиваться. Почему я не могу жить свободно, открыто? Ой, когда это всё кончится?" Хм. Впрочем, я все равно тебя не понимаю.
- Все очень просто. Не нужно бороться с богатством, нужно бороться с бедностью. То есть, не верхний уровень благосостояния ограничивать, а придумывать способы поднять нижний.
- Так просто? - Ехидно поинтересовалась Зинаида. - Почему же тогда революционеры им не пользовались?
- Людям нужно подливать масла на костер своего самооправдания. Мало кто захочет поддерживать политиков, указывающих им на их ошибки. Напротив, любой новый повод для самооправдания будет греть душу. Кроме того, быстрых результатов при таком подходе ждать не приходиться, потому что человечеству известна только одна технология для реализации подобного подхода. И она довольно неспешна.
- И какая же? Признаться, мне в голову вообще ничего не лезет.
- Все предельно просто. Рост производительных сил влечет за собой снижение стоимости материальных благ и повышение их доступности. Не линейная зависимость, но все равно очень заметную. Когда вся страна делает одну алюминиевую ложку в год, то логично предположить, что она будет только у царя. А когда таких в год делается два десятка миллионов, то очевидно, что они заглянут в каждый дом. Да и стоить уже будут разумных денег.
- Но ведь есть кризис перепроизводства, - хитро прищурившись произнесла супруга. - Как с ним быть?
- Давно уже найден ответ и решение, - мягко улыбнувшись, произнес Владимир. - Инфраструктура. Это манна небесная для экономического развития. Да, она не дает быстрых доходов, но рост экономики влечет за собой колоссальный и довольно устойчивый. Самым простой формой инфраструктурной схемы является жилищное строительство. Хотя это и несколько рискованно. Дело в том, что цикл очень короткий и требуется стимуляция покупательной способности широких масс. А люди с деньгами не умеют обращаться в основном. Дешевые деньги рвут им крышу и пережигают пробки, особенно вчерашним беднякам, которые к деньгам вообще непривычны. С жильем все довольно нестабильно и опасно. В общем - тут все сложно. Если есть возможность долго и основательно вкладываться, не ожидая быстрой отдачи, то на первое место выходит транспорт, энергетика и связь, которые тянут за собой все остальные отрасли экономики. Это на первом этапе. А потом, по мере исчерпания экономического пространства, необходимо выводить на первое место наукоемкие отрасли, которые все это время развивать спокойно, вдумчиво и без фанатизма.
- А почему не промышленное производство?
- Потому что в этой цепочке, оно уже обусловлено, а не диктует условия.
- Хм.
- Поэтому я и не хотел сильно трогать США. Они одна из самых перспективных экономических площадок мира. Их разгром отбрасывает этот мир назад в развитии на многие годы. Если не десятилетия. Так что, знал бы я, что Уильям Херст вскроет мое участие в организации восстании конфедератов - давно бы распорядился его ликвидировать.
- Вандербильт поэтому прекратил строительство железной дороги?
- Именно, хотя до завершения контракта осталось всего-ничего. Довел-то он двухколейную дорогу практически до Читы. Не может обеспечить поставки строительных материалов. Но мы то все понимаем. Так что - это провал. Задуманного. Хотя если спускаться с геополитического уровня на политический, то все совсем неплохо.
- Ну… если так смотреть, то да, конечно, - задумчиво потерла лобик Зинаида. - И что дальше?
- Как ни странно, но сложившаяся обстановка требует от нас добивания Штатов. То есть, говоря в терминологии XXI века, нам нужно принести им демократию, подспудно втоптав в каменный век. А я это делать не только не хотел, но и не хочу. Чертов Херст. Не мог промолчать. Конфедерация для ребят из Новой Англии идейные противники. Непримиримые враги. И такое мне просто так не простят. Особенно они. Умные, толковые, циничные… Эх… Где еще таких найти?
- А еще они совершенно безнравственны, - добавила Зинаида, поморщившись.
- Поверь, лучше работать с аморальным и циничным, но умным человеком, чем с высокодуховным кретином. Американцы предсказуемы и понятны. А люди "с развитым чувством прекрасного" напоминают мне обезьяну с гранатой. На любые твои планы, хитрости и уловки они отвечают непредсказуемой глупостью или вообще откровенным маразмом. Даже если пытаются из самых добрых побуждений сделать что-то доброе и светлое. Эх… была бы моя воля - я бы и в России ратовал за распространение протестантизма. Очень практичная религия. По крайней мере, некоторые ее направления.
- Тебя послушать, так духовность и прочие подобные вещи ты считаешь проявлением глупости, - недовольно покачала головой супруга.
- А что такое духовность? Примат духа. А дух - это эмоциональная составляющая нашей личности. Что прекрасно видно на таком явлении как воодушевление. Эмоциональный подъем, позволяющий отбросить жалкие потуги разума и совершить что-нибудь невообразимое. Например, ринутся в самоубийственную атаку, чтобы умереть героем. Бестолково, зато красиво. Так чем же получается духовность? Приоритетом эмоций над разумом. То есть, когда эмоции в сознании доминируют над всем остальным. И, как следствие, примитивные животные инстинкты в той или иной форме совершенно не контролируются. Иными словами, выходит, что чем больше в нас духовности, тем ближе мы к макакам. Или ты думаешь, что я уделяю столько времени твоему развитию просто так? Отнюдь. Я учу тебя думать, думать и еще раз думать. Приучаю к восприятию мира через призму калькулятора и формулы. Потому что не хочу, чтобы моя спутница и соратница в один в прекрасный момент, вместо того, чтобы заняться делом упала на колени и стала возносить молитвы.
- Но, как же Бог? - Опешила Зинаида.
- Бог, без сомнения есть, - кивнул Владимир. - Но я абсолютно уверен в том, что он принимает только одну молитву - молитву делом. А все остальное - это романтика самооправдания. Карго-культы макак, прыгающих перед обломком самолета и возносящие ему свои песнопения. Помнишь, я тебе показывал передачу? Вот. Или еще примитивнее - земные поклоны трупу, вымышленному образу там или химической реакции окисления, то есть, огню. У! У! У! - спародировал Владимир обезьянку.
- Да уж… - задумчиво произнесла супруга.
- Именно поэтому я, несмотря на оценку Штатов как наших врагов, во многом им симпатизирую. Умные, циничные, практичные. Но именно по этой причине, если уж с ними столкнулся, то нужно добивать. ТАКИХ подранков по свету пускать не стоит. Себе дороже.
- И не поспоришь, - усмехнулась Зинаида. - Но почему так получилось? Ты ведь делал все, как нужно.
- После Гаванской катастрофы они сделали правильный вывод и, вместо того, чтобы дробить силы, стали напротив - собирать их в один кулак. Прикрыв единственный серьезный транспортный узел, который у них дееспособен на Восточном побережье - Чесапикский залив. Ну и подходы к ним.
- Так хотели же вроде ловить трампы на подходе к нему?
- Поймали тридцать два парохода. Но очень сказывается недостаток легких сил. Очень серьезные проблемы с доставкой. Приходиться их гонять через всю Атлантику. То есть, держать в море еще и угольщики, у них ведь топлива было только в один конец. В принципе, можно было бы и на Кубу, но все равно - приличное плечо, плюс, Куба может быть только временной базой и проблема доставки никуда не девается. Там и призовые команды держать в море, и сопровождать боевыми кораблями, чтобы не отбили бронепалубные крейсера. В общем, очень хлопотно. Плюс механизмы. Это на "Центурионах" они качественные, а испанские крейсера после одной такой вылазки оказались в ремонте. Все. Хорошо, хоть недолгом. Да и "Зита" с "Гитой" не вечные туда-сюда мотаться.
- Как-то все не радужно, - повела плечами Зинаида. - Море наше, а мы не можем им воспользоваться.
- Испания… - развел руками Владимир. - С этой полудохлой державой хорошо хоть, что это удалось выжать. Но не это главное. Американцы собрали в кулак все свои силы и интенсифицировали работы по броненосцам первого ранга типа "Кирсадж". Обоим. Так что в начале следующего года их должны ввести в строй. И это плохо. Плюс еще три однотипных с "Айовой" корабля заложили. Их через пару лет должны ввести в строй. По крайней мере, они приложат все усилия, изыскивая любые возможности. А они у них не малые. То есть, прикрыв основное направление, они копят силы для достижения превосходства. И все попытки разбить их по частям после Гаваны оказались тщетны. Адмирал Сэмпсон просто игнорировал наши провокации.
- А уже весной у него будет шесть броненосцев, против четырех броненосных крейсеров и трех броненосцев второго класса у испанцев, - подвела итог Зинаида. - Так?
- Верно. Что при решительном преимуществе в легких силах делает ситуацию очень непростой. Конечно, мои "центурионы" стоят многого. Но… - он тяжело вздохнул. - А затянись война на 2–3 года у них подтянутся еще и три "Айовы". Что сделает ситуацию для Испании безвыходной. И это не считая того, что Вашингтон сейчас ведет переговоры о покупке ряда кораблей в странах Латинской Америки. И я не поручусь за то, что та же Аргентина их не продаст. А там, я напомню, четыре вполне серьезных броненосных крейсера.
- А нам мешает конвенция о нейтралитете…
- Именно так, - кивнул Владимир. - Мы, конечно, начали переговоры с Аргентиной, но там все еще слишком хорошо помнят испанское владычество. Поэтому вряд ли нам хоть что-то продадут. Как и любые другие страны Латинской Америки. Одна отрада - пушки в полном объеме пришли от Франции, проведенные как довоенные поставки. А то, как бы мы моряков стрельбе учили? На эскадре Серверы, пока они стояли на островах Зеленого мыса, полный комплект орудий пришлось заменить, ибо они его на учениях расстреляли в ноль. Да и "Пелайло" перевооружить пришлось. Но и все. Испанская промышленность просто не в состоянии быстро ничего построить. И нам придется обходиться тем, что есть. Именно по этой причине подконтрольные и союзные нам газеты так кричали о выходе конвоя. Сэмпсон должен клюнуть. Пропустить сорок тысяч добровольцев с кучей оружия и боеприпасов в Хьюстон сейчас - значит получить затяжную Гражданскую войну на много лет.
- Но ведь это риск…
- Никакого риска, - улыбнулся Владимир. - У командующего конвоя и адмирала Сервера есть пакеты, которые они откроют завтра. А там?
- Ты мне не говорил, - прищурилась, поджав губы Зинаида.
- Вот - рассказывают. Там план действий. Броненосный флот двигается согласно публично объявленному плану к Багамским островам и пытается связать маневрами и боем американцев, а конвой сразу идет к Делаверскому заливу. А учитывая, что на всех кораблях что конвоя, что флота установлены отечественные опытные станции беспроволочного телеграфа, то все должно получиться. Даже если адмиралу Сервера не удастся связать боем американцев - конвой об этом узнает и отвернет в океан. И ищи ветра в поле.
- Десант и штурм Филадельфии? - Удивленно выгнула бровь Зинаида.
- А потом поход на Вашингтон. Причем крейсера, если они имеются, будут нас ждать намного южнее - в устье Чесапикского залива. Это 5–6 часов хода на двадцати трех узлах. Причем, вход в залив Делавэр довольно узкий. "Пелайло" вполне сможем справиться с отпугиванием крейсеров. А десяток сопровождающих конвой мелких канонерок обеспечат высадку десанта, в том числе и на необорудованном берегу, если потребуется. Знаменитый полк легкой пехоты "Куба" высадят на берег. Те, с суши возьмут береговые батареи. После чего уже основные силы высадим как белые люди в нормальном порту. И, кстати, в Остине готовят свое наступление с опережением на день.
- И ты уверен в них? Конфедерация не подведет?
Глава 10
6 ноября 1898 года. Атлантический океан. Багамские острова.
- Сэр, - козырнул капитан броненосца "Айова", на котором держал свой флаг адмирал Сэмпсон, - на горизонте первая легкая эскадра. Семафорят, что наблюдали корабли противника.
- Как далеко?
- Порядка ста миль к востоку.
- Какие именно там были корабли? - Мрачно поинтересовался Вильям Т. Сэмпсон, которому вся эта затея совсем не нравилась изначально. Конечно, формально, на бумаге, американский флот выглядел значительно серьезнее испанского. Но "темные лошадки" - "Зита" и "Гита" казались ему очень опасными. Особенно после того, как они с минимальными повреждениями вышли из боя с "Индианой". Да и скорость испанского флота была чрезвычайно высокой. В сущности, в случае проблем, только первая эскадра крейсеров могла бы оторвать и уйти. Все остальные же, увы…
- Пять военных кораблей, "Зита", "Гита" и, судя по всему, броненосные крейсера типа "Инфанта Мария Тереза".
- А "Кристобаль Колон", "Пелайло" и "Гавана"?
- Они их не наблюдали.
- Конвой?
- Тоже, сэр.
- Проклятье! - Зарычал адмирал. - Первой легкой эскадре - отвлекать противника. Оттягивать его на юг, к Кубе. Потребуется - пусть вступят в бой на дальних дистанциях. А ночью отходят к Чесапикскому заливу и возвращаются к патрулированию подходов. Второй легкой эскадре поднять скорость до максимума и идти к Хьюстону, блокировать порт. Тяжелой эскадре - поднять скорость до пятнадцати узлов, поворот последовательно на восемь румбов вправо.
- Сэр, есть, сэр! - Козырнул капитан корабля и передал распоряжения дальше по инстанции сигнальщикам. А потом замер и спросил: - Сэр, мы отворачиваем?
- Да, черт меня подери! Мы отворачиваем!
- Но конвой?
- Его здесь нет! Вы разве не поняли? Это ловушка! Курс на Хьюстон!
Тут нужно отметить, что, вскрыв конверт и узнав задумку князя Юсупова адмирал Сервера решил ее немного доработать и отправил с конвоем не только "Пелайло", но и "Кристобаля Колона" с "Гаваной". Получалось довольно неплохое прикрытие. "Кристобаль" и "Гавана" могли довольно агрессивно маневрировать, а "Пелайло" давал устойчивость такому соединению. Да и многочисленные шестидюймовки "Кристобаля" являлись серьезным аргументом в разговоре с бронепалубными кораблями. Именно по этой причине американские крейсера заметили отряд из пяти кораблей, а не семи, как задумывалось.
Весь оставшийся день первая легкая эскадра играла в кошки-мышки с испанцами. То сближаясь до пятидесяти кабельтовых, то отходя до ста. Один раз даже пыталась устроить кроссинг-Т головной "Зите". Но попав под накрытие со второго залпа с сорока пяти кабельтовых поспешно разорвала дистанцию. Все-таки главный калибр флагмана испанского флота - это не шутки. С ним не поспоришь. Тем более при такой точности. Сама же броненосная колонна продолжала упрямо идти своим курсом, поддерживая скорость в девятнадцать узлов. То есть, почти предельную для эскадры. Этакая пародия на слона и моську.
И надо сказать, что не зря, адмирал Сервера проявлял такое упорство. Утром седьмого ноября 1898 года к юго-западу от Флориды сквозь утреннюю дымку проступила тяжелая эскадра US Navy. Все четыре броненосца….
- Сигнал по эскадре, - тихо и холодно произнес адмирал Сэмпсон. - Разворот все вдруг на шестнадцать румбов. Через левую циркуляцию.
- Сэр?
- У них преимущество в скорости и дальности боя. Единственный шанс серьезно повредить их корабли - сойтись на минимальной дистанции. А это значит - разойтись на контркурсах.
- А они не отвернут?
- Если отвернут, то мы просто выиграем время для второй легкой эскадры. Они ведь не клюнули на приманку. А значит, что? Правильно. Спешат.
- Но мы не знаем, где "Пелайло" и "Кристобаль Колон".
- Есть только два места, где они могут быть. Первое - Чесапикский залив, где они постараются устроить бойню, пока нас нет. Второе - конвой, который их отправили сопровождать.
- Сэр, но если испанцы дали заведомо ложную информацию о том, как пойдет конвой, то, может быть, они врали и в другом?
- Что вы имеете в виду?
- Мы увели все свои силы из Чесапикского залива. Сухопутных войск, способных защитить побережье от крупного десанта там нет. Что, если конвой пошел туда? Справится ли первая легкая эскадра? Все-таки броненосный крейсер и броненосец с современными орудиями - это сила. Плюс еще полноценный бронепалубный крейсер. А если в залив Делавэр? Там же вообще ничего толком нет.
- Кроме береговых батарей… - хмуро произнес адмирал Сэмпсон. - И судя по тому, как ловко их взяли на подступах к Нью-Йорку…. Проклятье!
- Сэр! Какие будут ваши приказания!