- Куда оно доберутся? Брось. Полиция их остановится…
И в этот момент откуда-то с улицы донеслась частая стрельба из ручного пулемета. Очень такая характерная и узнаваемая. А спустя несколько секунд, к ней добавились пистолетные выстрелы.
- Полагаю, что наша полиция уже никого не остановит. Бросайте все! Пошли! Бегом! Бегом! - Чуть ли не ударами трости выгонял из особняка жену и детей Джон Морган. Уж он-то прекрасно понимал, что их ждет, попадись они в руки нападающим. Благо, что сведения о регулярных провалах повстанцев на Кубе и настроениях до него доходили уже давно.
Уже сворачивая на дальнем перекрестке, Джон увидел, как к его особняку устремились вооруженные до зубов люди. Дворецкого, который попытался их остановить, они пристрелили на ходу, даже не останавливаясь.
- Ты это видела? - Спокойно спросил он у жены?
- Да… - тихо ответила она с расширенными от ужаса глазами.
- Только чудом нам удалось вырваться из этой западни. Он любит нас.
- И позволит ограбить?
- Если он позволил нам уйти, значит, это ограбление урок. Он, - Джон скосил глаза вверх, - никогда ничего не делает просто так. Мало того - гибель дворецкого тоже не случайна. Нам показали то, насколько близко мы были к трагедии. К непоправимому. Задержись мы еще на несколько минут и все… конец. Никто бы из нас не выжил. А вас, дорогие мои, - Джон окинул взглядом жену и трех дочерей, - перед смертью еще бы и изнасиловали, причем коллективно. Эти - просто так бы не убили. Да и нас сыном, безусловно, пытали бы.
- Но за что?
- Ничего не бывает просто так, милая, - уклончиво ответил Джон Морган и задумался.
Впрочем, уже через минуту громкий взрыв отвлек его от раздумий. Обстрел города главным калибром продолжался. Какую именно цель преследовали испанцы - совершенно не ясно, но все высокие здания в Нью-Йорке получали свою порцию стали и пироксилина в порядке живой очереди. Броненосные крейсера работали по ориентирам, заодно обучая канониров стрелять. Каждый снаряд шел в дело….
К вечеру город пылал, потому что к грабежам кубинцев подключились местные бедняки, развернув на улицах города инсценировку в духе октября семнадцатого и последующей "идейной борьбы" за "светлое будущее"…. Грабежи, насилие, пожары…. Истинное торжество настоящей демократии!
Глава 7
9 июля 1898 года. Испанская Империя. Рейд Гаваны
Капитан Тэйлор с тревогой вглядывался в дымы на горизонте. Так уж случилось, что его "Индиану" оставили продолжать блокаду Кубы из-за невозможности дать нормальный ход. Ну и "Нью-Орлеан" оставили за компанию. А остальные силы ушли на север ловить обнаглевших испанцев. Это надо же было выдумать - штурмовать Нью-Йорк!
Дымы тем временем приближались.
- Сэр, - козырнул вестовой.
- Что там?
- Два корабля, сэр. Боевые.
- Силуэт определили?
- Оба башенные, двухтрубные. Больше сказать пока ничего нельзя. Далеко, сэр. Флаг скрыт дымами.
- Полная боевая готовность! - Закричал капитан после небольшой паузы. - Передать на "Нью-Орлеан" - держаться на подбойном борту.
- Сэр? - Удивленно произнес старший офицер.
- Это испанская королевская эскадра.
- Но ведь в мире немало двухтрубных боевых кораблей с башенными установками.
- И что им здесь делать? - Усмехнулся капитан. - Я уверен - это испанцы. Коварные скоты. Выждали, когда основные силы отойдут на север и атакуют! Проклятье!
А тем временем на "Зите" британский испанец Пабло Маркес также оживленно готовил корабль к бою. Шутка ли? Ведь по прибытию в Сантьяго-де-Куба, подозрительно похожий на русского Педро Марадона объявил им сногсшибательную новость. Общество "Испанских патриотов" будет платить команде корабля за каждый потопленный корабль противника согласно распространенному прайс-листу. Странная командировка грозила стать очень выгодной….
Время летело незаметно.
Мини-эскадра из двух броненосцев второго ранга накатывалась, держа противника по левому борту под углом порядка пятидесяти градусов. Конечно, Пабло Маркес пытался возражать, но капитан больше прислушивался к старшему артиллерийскому офицеру. Так что, выдерживая предельно возможный острый угол к цели испанские "центурионы" готовились работать по "Индиане" обеими башнями главного калибра.
- Сорок пять кабельтовых! - Раздался голос на дальномере.
- Огонь, - не медля скомандовал старший артиллерийский офицер, зная, что его молодцы уже держат "Индиану" в прицелах, согласно оперативно поступающим расчетам упреждения и возвышения. Причем с восьмидесяти кабельтовых.
Пабло Маркес только бровью повел, посчитав стрельбу с такой дистанции, дуростью русского артиллериста. Но, спустя несколько секунд вполне искренне удивился - снаряды легли накрытием.
- Огонь! - Скомандовал минуту спустя русский. И вновь жахнул полный залп главного калибра, отправляя в американцев четыре десятидюймовых снаряда.
И о чудо! Снова накрытие! А на третий залп он даже добился одного попадания! Невероятно! После чего Пабло Маркес закусил губу и постарался запомнить все, что он видел и слышал о работе артиллеристов. И, с удивлением обнаружил, полное отсутствие информации. Узнав, что пушками главного калибра заведуют русские, он полностью пренебрег информацией о них. Ну что хорошего и выдающегося в таком деле они смогут сделать? Так уж случилось, что по роду своей деятельности очень неплохо разбирался и в морской артиллерии, и в кораблях, причем не только Туманного Альбиона, но и других стран. А потому закономерно был о русских самого, что ни на есть неважного мнения в этом плане. Впрочем, как и об австрийцах с итальянцами. Но если "макаронники" хоть иногда что-то вразумительное могли сделать, тогда как первая пара…. Мда… И тут такая удивительная точность да слаженность.
Лишь на третьей минуте боя, когда корабли сблизились на сорок кабельтовых "Индиана" начала отвечать из главного калибра. Видимо, учтя опыт боя при Сантьяго-де-Куба. Адмирал Сэмпсон тогда очень сильно расстроился, увидев, что его лучший броненосный крейсер просто взяли и расстреляли как в тире. Поэтому уже на следующий день были готовы новые инструкции для капитанов, а в Адмиралтейство пошла докладная записка об инциденте. Впрочем, ответный огонь оказался довольно бестолковый. Тут и орудия сыграли с американцами злую шутку, и канониры, и отсутствие дальномера. Иными словами - палили они в Божий свет как в копеечку. Но только главным калибром.
А вот средним - довольно быстро нащупали дистанцию и стали добиваться одного за другим попадания. Однако ситуации это не меняло. Мощная броня испанских "Центурионов" надежно защищала корабль от такой мелочи. От каждого попадания крепкий, могучий костяк из легированной стали чуть заметно вибрировал и по корпусу броненосца второго ранга распространялся гул. Так, словно кто-то ударил колотушкой в чугунок. Кроме того очень помогал угол, под которым "Зита" и "Гита" двигались на "Индиану". Оба восьмидюймовых и восемь шестидюймовых снарядов, попавших в головной мателот, самым пошлым и банальным образом рикошетировали. Как и большинство стадвадцатимиллиметровых. Лишь единичным снарядам удалось хоть что-то поломать да побить на броненосце второго ранга "Зита".
Но все когда-нибудь подходит к своему концу. "Индиана" медленно и уверенно уходила под воду, заваливаясь на правый борт. Ей понадобилось семь десятидюймовых "чемоданов" и четыре десятка гостинцев среднего калибра. И теперь пришла очередь бронепалубного красавца "Нью-Орлеан", все еще не поднявшего пары. Но он, видя свое безвыходное положение, просто поднял белый флаг и застопорил ход. Героическое самоубийство не входило в планы капитана. Какие у него были шансы против двух броненосцев, пусть и второго ранга? Никаких. Вообще. Особенно на тех двадцати кабельтовых, что их разделяло. Они вон, с сорока пяти кабельтовых "прописывали пилюли" из главного калибра. Для них эта дистанция - считай расстрел в упор.
Сражение кончилось. Можно было оправиться и покурить. Ну и спустить шлюпки для спасения гибнущего экипажа "Индианы". Ну и призовую команду на "Нью-Орлеан".
- Доложить о потерях? - Зычно скомандовал капитан "Зиты".
- Семь убитых, двадцать один ранен, - козырнул старший офицер, спустя шесть минут. - Все орудия исправны, пожаров нет, управление в порядке, можем держать полный ход.
- Отрадно слышать, - кивнул капитан, с трудом сдерживая улыбку.
Надо ли говорить, что Гавана встречала королевскую эскадру как героев? И как они там гуляли…. Ведь блокада снята. Основные силы адмирала Сэмпсона ушли к Нью-Йорку, дабы противодействовать адмиралу Сервера. А те незначительные легкие силы, что у US Navy еще оставались незадействованные, после появления таких визитеров старались не показывать носа из порта.
Особенно стоит отметить, что англичан, немцев, французов, австрийцев, итальянцев и русских чествовали так, словно они спасители Отечества. И информация об этом уже через три дня попала на первые полосы газет США, став если не сенсацией, то чем-то подобным. Вкупе с ударом по Нью-Йорку ситуация выглядела чрезвычайно печальной. Настолько, насколько это только можно было представить….
Уильям Херст, один из инициаторов и вдохновителей этой войны сидел в кресле и мерно пил виски. Запоем. Он просто не понимал что делать. Все его попытки организовать газетные кампании по подъему патриотичных настроений проваливались одна за другой.
Все рушилось.
Морская война, если уж вмешались пусть и опосредованно ведущие морские державы, проиграна. И, судя по всему, США теперь придется защищаться от таких вот разорительных десантов. Куда в следующий раз ударит адмирал Сервера? Кто его знает? А их флот тает. Эта ударная пара испанских "Центурионов" оказалась крепким орешком. Кто бы мог подумать? И англичане… скоты… столько поливали помоями поделку князя Юсупова, а потом сами же на него старших офицеров и прислали.
А следом за морской войной совершенно расстраивалась торговля. Нью-Йоркский порт в руинах. Да и сам город все еще не удается отбить у вооруженных до зубов негров. Испанский подарок…. Федеральные войска уже штурмуют город, но, судя по всему это затянется. Многие дома превращены в укрепленные позиции. Приходилось подтягивать артиллерию и мерно, тяжело, напряженно выбивать повстанцев из Нью-Йорка… превращая его в гору дымящихся развалин. Другие порты? Очень опасно. Страховые компании Великобритании, Франции, Германии и прочих европейских стран взвинтили взносы до небес. Да и опасность конфискации висит дамокловым мечом над Атлантикой. Куда ушел Сервера? Когда атакует? Что?
Финансовые потери с каждым днем войны становились все более чудовищными, нежели ожидалось.
- Сэр, - в кабинет вошел его помощник.
- Что тебе? - С трудом выговаривая слова, спросил Уильям.
- Свежие новости.
- Хорошие?
- Нет, сэр. На границе Техаса мексиканская банда разбила наши пограничные отряды и продвигается вглубь штата. Численностью до двухсот человек. Конные. Хорошо вооружены. Пулеметы на странных легких повозках, винтовки, самозарядные пистолеты. Наших солдат они смяли походя.
- Это война?
- Нет, сэр. Просто бандиты. По крайней мере, Мехико именно так это прокомментировало. По их словам, они даже не знают, кто это.
- А что хотят эти… хм… бандиты? Кого-то ограбить?
- Официально - освободить порабощенный нами Юг. Идут под знаменем Конфедерации. В Сан-Антонио жители их встречали цветами. Там они и задержались - ополчение из добровольцев собирают. По слухам командует отрядом хорошо известным вам дон Педро с Кубы. Тот самый, который смог погасить восстание. Не удивлюсь, если мексиканская банда окажется кадровой испанской частью.
- Этого нам еще не хватало… - моментально протрезвев, Уильям Херст, вскочил и взбудоражено начал вышагивать по своему кабинету. - Так вот, значит, зачем были те листовки… - медленно произнес он. - А я-то еще думал, кому и зачем нужно ворошить старое?
- Каковы будут приказания, сэр?
Глава 8
25 июля 1898 года. США. Техас. Остин
Джордж Томас Андерсон, один из самых беспокойных генералов Конфедерации времен Гражданской войны, стоял и со слезами на глазах смотрел на марширующих перед ним солдат. В свое время он участвовал практически во всех сражениях на востоке и заслужил прозвище "Тигр" за решительность и напористость. И эта черта характера сохранилась в нем до глубокой старости. В свои семьдесят четыре года он все еще сохранял тот дух старого Юга, который в свое время поднял Конфедерацию на борьбу.
В свое время войска Конфедерации были одеты кто во что. Остро не хватало обуви и головных уборов, а заношенная до рвани ткань мундиров считалась совершенно обыденным явлением. Сейчас, все техасские добровольцы маршировали в добрых сапогах и прекрасно пошитых мундирах. А оружие? Прекрасные германские винтовки и датские ручные пулеметы… это же просто что-то невообразимое для былых лет!
Он смотрел и не верил своим глазам…. Впрочем, не он один. Слухи разносятся быстро. И уже после первой сенсационной статьи о вторгшихся мексиканских бандитах под знаменем Конфедерации, все старые бойцы стали подтягиваться в Техас. А также недовольные. О да! Недовольных хватало.
Политика Севера после победы была далека от высоких идеалов демократии и плохо сочеталась с их обещаниями. Негры получили свободу, но никто даже не пытался уровнять их с белыми в правах. Их, по сути, просто выгнали на улицу в одних трусах без гроша в кармане и всемерно затруднили трудоустройство. Дескать, ваши проблемы. Да и южане хлебнули. Особенно когда приехали саквояжники и под давлением властей и обстоятельств за гроши скупили весь более-менее значимый бизнес юга. Это не говоря о том, что лишенные средств к существованию негры сколачивали банды и промышляли грабежом южан. Ну, то есть тех, кто жил рядом. Какие только ужасы они не творили на удаленных фермах! Или читатель думает, что знаменитый Ku Klux Klan возник просто так? Из-за кровожадных устремлений бывших рабовладельцев и эксплуататоров? Отнюдь. Он и ему подобные организации стали естественной защитной реакцией на тот кошмар, который творили негры. Север нарочно стравливал вынужденных выживать людей и наслаждался этой фееричной бойней.
Владимир поначалу не планировал пытаться возрождать борьбу за независимость со стороны южан, но заготовки сделал. На всякий случай. Мало ли с кораблями не сложится? Фортуна ведь она такая… переменчивая. Поэтому в Сан-Антонио и Остине на складах подставных компаний потихоньку накапливалось снаряжение для формирования войск. Стрелковое оружие, боеприпасы, обмундирование. Те самые обширные объемы пропаж, из числа того, что в свое время закупало общество Испанских патриотов. Руководство США, видимо, думало, будто это простое освоение средств. Воровство. Ведь в войска оно не поступало, а в бумагах числилось. То есть, все как обычно на знойных Пиренеях. А тут, как гром среди ясного неба, практически все, что вроде как было украдено, строго по спискам стало всплывать в Техасе. Неожиданно, неприятно… и очень не вовремя.
А по улице все шли и шли добровольцы, напевая старую песню Техаса еще времен Гражданской войны. А Джордж Томас Андресон стоял, несмотря на возраст, по стойке смирно в своем старом мундире. И держал правую руку под козырек.
There is a yellow rose in Texas that I am going to see,
No other darkey knows her, no darkey only me;
She cried so when I left her, it like to broke my heart,
And if I ever find her we never more will part.
…
- Сэр, - к Джорджу подъехал крепкий загорелый мужчина в форме полковника Конфедерации, и козырнул приветствуя.
- Джордж, Джордж Томас Андресон, - поздоровался с ним старик. - Отставной бригадный генерал Конфедерации.
- Чак, Чак Норис, - встречно представился мужчина, - полковник Конфедерации. Для меня честь видеть вас. Наслышан.
- Это для меня честь видеть вас… всех вас, сынок, - с влажными глазами и дрожащим голосом произнес старик. - Я уж и не надеялся….
Тем временем в Сан-Франциско заявила о себе Филиппинская эскадра Испанского королевского флота, о которой после битвы в заливе Манилы все позабыли.
- Сэр, плохие новости, - в кабинет губернатора Джеймса Бадда вошел его секретарь.
- Что случилось? - Обеспокоено поинтересовался он.
- Сегодня утром в Санта-Крус высадился испанский десант. Точная его численность не известна.
- Десант?! Вы уверены?
- Такова телеграмма, сэр. Его сопровождают шесть боевых кораблей. Мы полагаем - вся Филиппинская эскадра Испании за исключением канонерских лодок и совсем уж негодных крейсеров.
- Санта-Крус, я полагаю, они заняли?
- Вероятно, сэр. Мы опасаемся их наступления на Сан-Франциско. Береговые батареи не пропустят их корабли, но пехота вполне имеет шансы.
- Срочно готовьте телеграмму в Вашингтон, - холодно произнес Джеймс Бадд. - И вызывайте ко мне всех командиров фортов, с которыми сможете связаться. Я не уверен, что у нас много времени….
Но было уже поздно.
Высаженные еще неделю назад летучие конные отряды, встретившись с разведчиками, глубокой ночью с 23 на 24 июля перерезали телеграфные линии и разобрали в нескольких местах железную дорогу. После чего устроили засады на наиболее популярных маршрутах дилижансов. Сан-Франциско был полностью отрезан от внешнего мира.
А уже 25 июля передовые части гвардейского испанского полка подошли к пригородам Сан-Франциско, вступив в перестрелку с жидкими отрядами федеральных войск. В то время как крейсера Филиппинской эскадры наглухо заблокировали порт. Город был обречен.
Глава 9
1 ноября 1898 года. Испанская Империя. Малага
Владимир Ильич Ульянов стоял у окна шикарного особняка, занятого им по праву гранда 1-ого класса Испанского королевства, ну и самого богатого человека на планете. Не в отеле же ему, в самом деле, останавливаться? Стоял и наблюдал за тем, как в утренней дымке тают последние корабли этой новой "непобедимой армады".
- Отчего у тебя такое кислое лицо? Ты разве недоволен? - С удивлением поинтересовалась Зинаида, бывшая всегда рядом с мужем, даже в таких деловых поездках.
- Конечно. И очень недоволен.
- Но почему? Мне казалось, что все идет очень неплохо.
- На самом деле то, что нам пришлось спровоцировать вот это, - он махнул за окно, - говорит о полном провале моего первоначального плана.
- Серьезно? - Еще больше удивилась Зинаида. - Но ведь ты стремился к ослаблению Штатов. Что тебе не нравиться?
- О нет, все намного сложнее, - покачал он головой.
- Странно. Почему же ты мне не рассказывал раньше?
- Рассказывал. Только не вдаваясь в подробности. Помнишь, во время нашего первого совместного путешествия в XXI век я сказал, что хочу всемерно ускорить развитие этого мира?
- Да. Но я не очень понимаю, как это связано.
- Напрямую. В чем основная фундаментальная ошибка практически всех революционеров?
- Не знаю, - покачала головой Зинаида. - Насилие?