- Ну, тогда я даже побольше тебя знаю. Из черных книжек. Не помню, говорил тебе или нет: в городе Висохолме мы у куруядовых комсомольцев экспроприировали волшебную литературу. Авторы пишут, что плеточка-змиевочка есть оружие подавления воли. Никакой это не бластер и вовсе не змея в буквальном смысле слова.
- Ну да… Плеть - символ рабства. Змея - символ насильственной, гипнотической власти…
- Ага. Плетка превращает противника в зомби. Нужно только знать заклинание.
- А ты его знаешь?
- Да.
- Откуда? Прочитал в чернокнигах?
- Алеша, я тебя прошу. Не бросай тень. Я пытаюсь загорать…
- Ты нашел формулу в волшебных книгах?
- Нет. Авторы предлагают разные версии заклинания. Но они все ошибаются.
- Утром во время допроса… Ты произнес это страшное заклинание, и зубы высунулись из кольца… Я тогда еще поразился, откуда ты знаешь нужные слова?
- Разве не помнишь? Мне сказал Плескун.
Князь Лисей молча покачал головой. Скрипя сапогами по песку, прошелся взад-вперед вдоль краешка воды. Покосился на свое зеленоватое колеблющееся отражение.
- Вот еще странное дело, - сказал он наконец. - Зачем Плескун дал тебе формулу заклинания? Он-то знает, что ты - вовсе не настоящий Чурила… Разве Плескун враг самому себе?
Данила дернул плечом:
- А ты не думал, что гномик… и вправду мог думать, будто я - Чурила?
- Ты хочешь сказать, все эти причитания "о мой повелитель!" - это было всерьез? Гм. Знаешь, честно говоря, у меня тоже было странное чувство… что карлик не врет. Не хотел тебе говорить.
- Вот-вот.
- Может быть, он почувствовал, что у тебя на пальце Змеиное Жало? И воспринял это как свидетельство? Решил, что ты и есть Чурила?
- По твоему, он никогда не видел настоящего Чурилу в лицо?
Вещий Лисей вздохнул.
- Знаешь, Дань… я сейчас, наверное, скажу страшную глупость… А что, если никакого Чурилы нет в природе?
- В смысле?
- Все вокруг шумят, что Чурила идет на Русь - а на самом деле никто не идет. Просто у Сварога элементарный расчет: внешняя угроза спровоцирует на разбухание нашу собственную, внутреннюю русскую гадость…
- Ты хочешь сказать, что я - разбух?
- Не обижайся. Давай взглянем трезво. Кто мы такие? Мы нездешние. Мы взялись невесть откуда, из будущего. А что, если мы - это и есть Чурила? Что, если Русь инстинктивно отреагировала на наше вторжение из будущего, создав народную легенду о таинственном чужестранце без лица, который грядет на Русь, чтобы ее завоевать и подчинить себе? Смотри: чужестранец-агрессор весьма силен, хитер и очарователен, он подчиняет себе людей… Не про нас ли сказано? Разве мы не считаем себя на голову выше аборигенов…
- Гм, фигня какая. - Зверко хотел было сплюнуть, но передумал. - Редкая и страшная фигня.
- Пойми, я ничего не хочу доказывать, я просто решаюсь довести логический ряд до абсурда: а что, если мы - это коллективный Чурила? Сапог Чурилы - у Мстислава. Перстень Чурилы, Змеиное Жало, - у тебя. Скоро, может быть, у меня тоже обнаружится что-нибудь Чурилино. Я уже ничему не удивлюсь…
- Значит, приход Чурилы на Русь - это не наезд одного конкретного ублюдка?
- Это наезд явления, Дань. Приход Чурилы - это процесс. Процесс очуривания, окуривания, очарования Руси. Сварог превращает всех нас в маленьких Чурилок. Он заставляет нас хитрить, ссориться, подличать, даже убивать!
- Стало быть, по-твоему, я и есть образцовый мобилизованный чурилка? Очарованный столь качественно, что даже Плескун принимает меня за своего начальника…
- Я ничего не утверждаю. Я размышляю…
- Да вранье все. Просто парни хотят отвлечь нас от дела. А наше дело - засадить в табло конкретному негодяю, который движется с поганого Востока с черным камушком за пазухой. Вот и все. Остальное - интеллигентские разговоры, холостая философия.
- Ты думаешь, Плескун просто пытался сбить с толку? Отвлечь нас от главного дела? - Князь Лисей помолчал. - А смотри как забавно сходится: и Берубой ведь говорил, что Чурила - славянин, наследник Властовский…
- Опять на меня тень кидаешь?
- Я не кидаю, Дань. Просто… ты сам провозгласил себя наследником Властовским Понимаешь, получается, что Берубой косвенно подтвердил версию Плескуна, будто ты - настоящий, замаскированный Чурила. Смешно, правда?
- Вот уж Берубой точно врал. Врал, чтобы накатить на психику Плескуна! - Зверко не выдержал и пружинисто вскочил. - Уверен, что это была ложь. Ну как Чурила может быть сыном князя Всеволода?! Это смешно. Берубой пытался одурить Плескуна. Это была провокация, но она не сработала. Потому что у Плескуна оказалась более сильная и яркая ложь…
- Ложь…
- Конечно, ложь. - Наследник подхватил с травы тяжелую рубаху, резко встряхнул в руке. - Это был поединок двух пропагандистов экстра-класса. Берубой предупреждал: нельзя верить ни единому слову.
- Но если Плескун говорил только неправду, тогда… почему Стенька не выходил на связь? - Князь Лисей жестко сцепил руки за спиной. - Бедняга Берубой не смог опровергнуть, что связь с Траяном прервалась… Автоответчик Траяна отвечал бедному семарглу, будто хозяин отдыхает. Согласись, это подозрительно. Стенька отдыхает во время допроса вражеского жреца!
- Мне нечего сказать, - промычал наследник, путаясь мокрой головой в недрах широкой рубахи. Наконец голова вылезла из расшитого ворота. - Остается надеяться, что Стенька нажрался в стельку и отмокает. Это все-таки лучше, чем то, что наговорил Плескун. Помнишь, он каркнул о каком-то больном Дойчине…
- Болен Дойчин, - кивнул вещий князь. - Известный былинный персонаж. Немец, идейный вдохновитель тотального натиска ледяных рыцарей на Русь. Большой колдун, алхимик, технолог. Гроссмейстер ордена.
- Ну вот, теперь немцы какие-то возникли, - хмыкнул Зверко, поглаживая мокрый затылок пятерней. - У всех свои интересы. Как все запущено на Руси…
- Запущено и запутано. - Князь Лисей потер бледными пальцами переносицу. - Но самая большая загадка - это дети покойного князя Всеволода Властовского. Сколько их? Я давно сбился со счета.
- По-моему, все просто. Два пацана и девочка.
- Ну, с девочкой все ясно. Рута - единственная в своем роде…
- Гм.
- …А вот с пацанами сложнее. По легенде, двух сыновей Всеволода приютил Траян. Стало быть, это Берубой и Мечитур. Однако есть еще некий Михаиле Потык, которого тоже считают наследником властовского трона. Далее: по одной из версий, незаконнорожденным сыном Всеволода является известный персонаж по имени Чурила. И наконец, на престол претендует наследник Зверко…
- Все гораздо проще. - Наследник медленно поднял взгляд. - Сыновей было двое. Потык и Зверко. Потык мертв. А Зверко - это я.
- Дань, прекрати. Ты Каширин, а не сын князя Всеволода. Я понимаю, ты притворяешься наследником для славян. Это твое решение, твоя ответственность. Но мне-то не ври…
- Не понимаю тебя, князь Алеша. - Белые зубы оскалились в прохладной улыбке. - О каком Каширине ты говоришь. Каширина больше нет. И никогда не будет.
Он помолчал, сплюнул на камни:
- Да и не было.
Князь Лисей молча смотрел на воду. Темная рыбина, лениво перебирая плавниками, стояла на мелководье под берегом. Будто подслушивала.
- В конце концов, сейчас мы все узнаем, - добавил Зверко, затягивая пояс на портах. - Надо еще раз допросить гномика. Только теперь не надо лясы точить. У меня другой метод.
- Бить - неправильно, - глуховато сказал Лисей.
- Еще как правильно, - возразил Зверко. - Но не очень приятно. Поэтому я буду действовать круче. Хватит прохлаждаться, время зомбировать колдунов. Верни мне, пожалуйста, черное колечко…
* * *
Вниз, вниз, в тесный каменный мешок, будто в гулкий Аслудок подземного Индрик-зверя.
Туда ведет узкий, совершенно мрачный винтовой спуск н двадцать четыре ступени, каждая высотой в локоть. На шестнадцатой ступени подошва наследника, шедшего впереди, опустилась не на гладкий камень - а в нечто мягкое, будто ступила на смятый ковер. Вонючий факел в руке Зверки сперва осветил желто-оранжевое скуластое лицо наследника, быстро пригнувшегося, а затем с трудом выявил бледное пятно - белый базиликанский плащ, небрежно брошенный на ступени. Факел поднесли ближе. На внешней стороне плаща красиво искрилась блестками хитроумная заморская вышивка.
На изнаночной стороне плаща виднелись два свежих кровавых пятна.
* * *
Из записей князя Лисея
(связка берестяных грамот № 4, свиток БП4-08, так называемый Черновой Протокол).
"…Пятью ступенями ниже окровавленного плаща обнаружен труп катафракта Сергиоса Псуми с единственной смертельной (сквозной) раной под левой ключицей, нанесенной, судя по всему, колющим холодным оружием. В правой руке охранника - базиликанский мен с лезвием, хранящим следы крови.
Катафракт Сергиос Псуми, 32 лет от роду, лежит на спине, причем голова и туловище находятся на пару ступеней ниже ног - как если бы тело некоторое время скатывалось (а точнее, соскальзывало) по лестнице вниз, до тех пор, пока голова убитого не уперлась в высокий каменный порог под дверью камеры.
Эта дверь открыта настежь.
По другую сторону порога найден труп второго охранника - славянского ярыги по прозвищу Кожан. Тело лежит на боку, в руке зажат славянский (ореславский) меч со свежими, еще не засохшими пятнами крови на сильно зазубренном и почти разбитом лезвии. Рана в нижней части живота единственная, смертельная. На каменном полу много крови, причем пятна и полосы обнаружены не только в непосредственной близости от тела Кожана, но и по всему полу камеры вплоть до противоположной стены. Характер пятен наводит на мысль о том, что тело перетаскивали с места на место - или же имела место длительная схватка, в ходе которой по крайней мере один из сражающихся, будучи ранен, продолжительное время перемещался по камере.
Таким образом, два тела лежат почти рядом, голова к голове. Их разделяет лишь порог высотой в локоть и шириной в полтора локтя. Никаких следов взлома двери не обнаружено. Ключа в замке не обнаружено.
Приблизительная площадь камеры - 10x12 локтей. Стены, пол и потолок - каменные. Потолок сводчатый, весьма неровный, у стен не превышает четырех локтей. По свидетельству специально допрошенного дружинника Поползня из бывшей глыбозерской дружины (который, как утверждалось, в юности участвовал в строительстве башни и обустройстве ее подвалов), в данной камере изначально не создавалось, да и теперь, очевидно, не обустроено никаких потайных дверей или люков. Вентиляционный ход узкий. Ни один из камней в стенах не выглядит расшатанным, фальшивым или подозрительным. Симптомов недавнего применения сколько-нибудь сильнодействующей магии, по свидетельству наследника Зверки, не обнаружено (двукратное тестирование семенами Белорьяницы Остролистной, проведенное по алгоритму Браздогона Черновежского из книги "Волховник", не показало наличия желтушной суры, гамма-тщеславия и других следов активного выброса пси-материи в воздух).
У "дальней" стены (справа от входа) находится неширокая, но довольно длинная деревянная скамья для охранника, над скамьей в каменной стене два крупных гвоздя для навешивания одежды. Здесь же между камней выбита небольшая щель, в которую вставлена лучина, почти полностью прогоревшая на момент осмотра. У противоположной, "ближней" стены (слева от входа) - небольшое количество сена, очевидно, служившего ложем для заключенного. Неподалеку от сена, в самом углу - плошка с едой для пленника.
Никаких посторонних предметов на полу, стенах или под потолком камеры не обнаружено за исключением нижеследующих под скамьей охранника Кожана на полу найден 1) шнурок кожаный с нанизанными на него отрезанными ушами песиголовцев (4 шт.) и одним отрезанным ухом боевого дива, кроме того, 2) пучок среднего размера липовых лучин, стянутых вервием, а также 3) небольшая пастушья дудка. По весьма тщательном изучении находок сколько-нибудь выраженных магических свойств и функций не установлено Повторный тщательный осмотр сена на предмет спрятанных орудий, амулетов, татраньских жуков, пучков разрыв-травы или других волшебных вещей положительного результата не дал.
Вмурованное в стену железное кольцо радиусом в четверть локтя, к которому обычно крепятся железа заключенного, следов постороннего воздействия - механического или магического - не хранит. К кольцу по-прежнему накрепко приделана железная цепь. Ранее цепь имела на другом своем конце железный ошейник с замком. Этот ошейник и был надет на пояс заключенного (надеть его на шею малорослого горбуна было затруднительно). Упомянутая цепь оборвана на одиннадцатом звене - судя по всему, обрублена топором либо мечом. На одном из камней неподалеку от стены очевидны светлые выщербины от лезвия - скорее всего от перерубания цепи. Обрывков веревочных пут, стягивавших руки пленника за спиной, не обнаружено. Продолговатый лоскут небеленой холстины, ранее заузленный у пленника на затылке и зажимавший ему рот, найден в углу камеры неподалеку от плошки с едой.
На камнях стены вблизи вмурованного кольца на уровне пояса взрослого человека неглубоко, неровно и, видимо, наспех нацарапан сильно упрощенный вариант ворожейного символа "Вия-Усобица", соответствующего призывному имени богини Крамолы, младшей племянницы Сварога".
* * *
Напрасно Старцев так нервничает, вздохнул наследник Зверко. Совсем не бережет свои аристократические нервы. Всего три дня крутится в этой древнерусской мясорубке, а уж раздергался: раздраженно вскакивает, размахивает руками - ну очень большой начальник стал… Чистый князь. Шагает, как на ходулях. Благородный и вспыльчивый - как раз то, что нужно моей дурочке Руте…
Спокойно, оборвал себя Зверко. Не надо скрежетать зубьями. Рута - всего лишь глупая барышня. Ей кажется, что она влюблена. Пустые девичьи мечты.
- Нельзя терять ни минуты, - говорил Вещий Лисей, раздраженно шагая по полутемной камере и размахивая трескучей, едва тлеющей лучиной. - В конце концов, не важно, как Плескун сумел освободиться. Важно, где он находится сейчас. Надо действовать!
- А что ты предлагаешь? - поинтересовался наследник, лениво разглядывая царапины на камне. Вия-Усобица, одноглазая ведьма Крамола. Изображается в виде крылатого клина, вбитого в живое дерево.
- Я предлагаю: немедленно в погоню! - князь Лисей взмахнул тонкой кистью; оранжевый огонек лучины прочертил решительную кривую в полумраке. - Карла не мог далеко уйти. (Еще взмах, огонек лучины мигает голубовато.) Надо оцепить район. Поднимай своих бандитов, Данила!
- Меня зовут Зверко, - тихо напомнил наследник.
- Да брось ты, любезный! - Князь отмахнулся желтым огоньком. - Все свои. Я спрашиваю, сколько удальцов ты можешь поднять прямо сейчас? Чтобы оцепить Глыбозеро хотя бы на два поприща в радиусе?
- Нисколько, - улыбнулся Зверко. - Никакая сила не поднимет их в бой. Надо ждать часа три-четыре. Парни отдыхают. Считай, что на текущий момент у меня нет войска.
- Проклятие, - простонал Лисей. - Никакой воинской дисциплины.
- Можешь напрячь своих дисциплинированных катафрактов, - добродушно предложил Зверко.
- У меня нет катафрактов! - Лисей болезненно дернулся. - Из тридцати осталось только девять. Плюс десятник Неро. Остальных похоронили сегодня утром. Пока ты спал, я помогал копать могилы…
- В этом смысле мне проще, - грустно согласился Зверко - Моих обормотов хоронить не надо. Свалил в кучу, облил каменным маслом - и жди, пока прогорит…
- Что же делать!? Надо оцепить местность…
- Да стоит ли оцеплять - Зверко пожал плечами - Плескун не станет убегать среди бела дня. У него больные ноги. Скорее всего Затаился где-нибудь среди развалин. Лежит себе, как ворох старой тряпки, и ждет ночи. А ночью его заберут…
- Эвакуируют? - Лисей выпрямился, глядя в упор. - Прилетят вертолеты от Сварога и возьмут горбуна на борт? Так?
- Почти. У них там есть кому прилететь. Плескун ждет ночи. Он не дурак. Вокруг сотни наших людей. Кроме того, он прекрасно знает, что при солнечном свете я мгновенно засеку его в движении. Хотя бы с помощью ворона…
- Серьезно? Ты умеешь использовать своего ворона в качестве ищейки?
- В книге "Вранограй" есть целый раздел. Нужно дать птице клочок ткани, проникнутой запахом беглеца…
- Изрядно вы начитались волшебных книг, любезный Данила, - поморщился Лисей. - Однако… не исключено, что Плескуна уже эвакуировали. Судя по всему, наш пленник ухитрился нацарапать магический символ и вызвать на выручку очаровательную леди Крамолу…
- Ага. Крамола прилетела, притворилась шамаханской царицей и заставила охранников порешить друг друга, - усмехнулся Зверко.
- Напрасно смеешься, - хмыкнул Вещий Лисей. - На то и богиня усобицы, чтобы ссорить союзников… Потом богиня освободила Плескуна от кандалов - и вынесла на свободу.
Наследник Зверко устало прикрыл веки:
- Это невозможно, Алеша Никаких богинь тут не было. У этих тварей особый запах, кисло-сладкий. Они выделяют аромат тщеславия, который держится в воздухе очень долго, несколько суток. Несозревшие семена Белоярицы должны на этот запах реагировать и разбухать. Видишь, они по-прежнему маленькие и сухие. Это как лакмусовая бумажка.
- Хорошо, богини не было. Тогда как ты объяснишь все происшедшее, любезный Данила? - с плохо скрываемой досадой поинтересовался князь Лисей. Нервно раздергал ремешки, стащил с головы шлем. Темные волосы смешно топорщатся на висках. - Если не было божественного вмешательства, как горбуну удалось бежать? Из каменного мешка - безоружному, раненому и слабому? Неужто он и впрямь управился собственными силами? Загипнотизировал охранников… и натравил друг на друга?
Наследник Зверко, сутулясь под сводчатым потолком, склонился над трупами. Несколько мгновений молча водил лобастой головой влево-вправо, переводя взгляд с одного тела на другое. Наконец покосился на князя Лисея: