- О, я вас мгновенно обучу! - оживился я, пристраиваясь сзади и ловко приобнимая милашку за тугую талию. - Вот эта ручка эдак, а ножка вбок. Спину отклячиваете назад…
- Ах вот как? Но это не совсем спина…
- О, так даже лучше! Не he he… точно-точно!
- Будь крайне осторожен, Бисер, - подмигнул Данька. - Потом жениться придется.
Прильнув к длинноногой комиссарше, я помог ей принять правильную позу и грамотно уронить шарик на дорожку. Бух… Череп вяло покатился - бум! Для первого раза очень неплохо: одна бутылка рухнула сразу, вторая угрожающе закачалась… однако устояла. Тля. Могла бы и упасть разок.
- Ах какая забавная игра! - металлически улыбнулась девица. - Мне нравится ваше обучение. Обещайте, что выполните майне кляйне просьбу.
И положила холодные пальчики на мою потную богатырскую шею.
- Для вас, милашка - все что угодно! - сладко прохрипел я, дурея от сладкого хруста кожаных доспехов, стискивавших монументальную грудь комиссарши. - Чем могу служить?
- Выслушайте князя Геурона. У него важное дело.
- Вы сговорились! - пискнул я. - Так нечестно!
- Хватит паясничать, Слава, - строго заметил Старцев. - Твой старый знакомый мосье Куруяд хочет украсть дочку посадника.
- Метанку?! - ошизел я. - Вы шутите, барин.
- Ничуть - Старцев колко блеснул умными глазенками. - Куруяд получил от Чурилы приказ. Похитить девушку во время девичьего праздника.
- Ты гонишь пургу, Леха! - Я отчаянно замотал головой. - Чурила не киднепит девочек! Это мы на него клевещем тут, по каналам СМИ. А на самом деле мы их сами киднепаем. Для пользы общего дела…
- На этот раз речь идет о реальном плане захвата посадниковой дочки, - насупился Старцев. - Ты с ней знаком?
- Нет, что ты!!! Как можно?!!
- Это легко проверить…
- Ах Метанка! Вспомнил… У одного визажиста маникюр делаем… Может быть, на дискотеках пару раз виделись… Ну, целовались раз восемь. Короче - кепочное знакомство.
- Куруяд хочет ее похитить. Мы знаем его план в деталях. Есть смелая идея. Мы оцепляем место похищения, расставляем своих людей и следим за развитием событий. Нужно… позволить Куруяду напасть на телохранителей и схватить девушку!
- Что? Метанку? В объятия! - Ноги мои едва не подкосились, вмиг ослабевшая длань выронила заготовленный шарик. - Ой! Упал…
- Да, Слава. В объятия! - Старцев надвинулся тощей грудью, кидая молнии из глаз. - Как только чародей схватит девушку, наши люди выскочат из засады! Мы возьмем его с поличным!
- Ты… знаешь, что?! Ты даже забудь об этом! - в ужасе отмахнулся я. - На вот, скушай колбаску. И молчи, только молчи!
- С поличным, Слава! На месте преступления! Весь народ увидит это! Чурила будет скомпрометирован - навсегда!
- Нет! Ты лучше колбаску… Колбаску! Даже слышать не хочу!
- Что ты мне суешь? Убери свою колбасу! Слушай сюда!
- Кушай, Леша, кушай! Не разговаривай во время еды!
- Ты должен помочь нам! - Старцев выхватил у меня заветную сосиску, с размаху засарделил ее в стену. - Данила знает особый заговор. Слушай меня! Этот заговор позволяет "приклеить" Куруяда к девушке, как только он ее схватит! Как муху на липучку, понимаешь! Все увидят его с невинной жертвой на руках!
Я взревел, крутанулся - яростно, не глядя, засадил черным черепом в бутыли Драть-перемать! Они все с ума посходили, уроды!
- Страйк! - бесстрастно прозвенел голос Псани. - У вас верная рука, Славончичучичек. Вы должны помочь нам.
Замер я. В ужасе опустил голову и руки, глядя в пол промолвил… точнее, промямлил:
- Опасная затея. Мы подвергаем девочку смертельному риску…
- Ты что… влюбился в нее? - усмехнулся Старцев.
- Я? Нет.
- Если нет, какая тебе разница? К тому же, Куруяд не собирается ее убивать. Только похитить…
- Мы наводили справки, - снова заговорила Псаня, я поежился от прохладного голоса - Эта девушка - не живой человек. Бывшая ведьма, автономный мираж, созданный Пленой Кибалой и возомнивший себя личностью.
- Она - живой человек! Мне и правда без разницы, но она - живая. Куруяд может ее… повредить. Она живая, серьезно. Я знаю.
Алексиос строго склонил премудрую голову:
- Давай взвесим приоритеты. Чужая девка - и наша общая победа. Кто не рискует - тот не пьет шампанское на Чурилиных поминках!
- Метанке ничто не угрожает, - как зацикленная, повторила комиссарша. - Кроме того, данная операция проводится на благо самой Метанки. В роли спасителя девушки от рук Куруяда выступит господин Зверко.
И она указала на Даньку прозрачными злыми глазами.
- Даня! - опешил я. - Ты… будешь спасать Метанку?
Каширин отвернулся. Сделал вид, что выбирает череп для очередного броска.
- Так нужно для дела, Слава! - Старцев цепко взял меня за кушак. - Это единственный способ сделать Даньку повелителем Властова. Он спасет посадничью дочку от похитителей.
- Спасет от похитителей… - пробормотал я в ужасе. - Знакомый сценарий… Неужели Метанке придется вытерпеть это в третий раз?
- Господин наследник Зверко освободит девушку и возьмет ее в жены, - хладнокровно подытожила Псаня. - Он сможет войти во Властов раньше Чурилы. И тогда вы, уважаемый Славончичучичек, будучи душеприказчиком покойного князя Всеволода Властовского, сможете с чистым сердцем объявить народу, что господин Зверко - истинный наследник престола.
Тут я присел прямо на пол.
Наверное, видок у меня в тот момент был зашибательский. Даже Старцев испугался:
- Ты что, Слава? Что с тобой? Сердце?
Слабым движением руки я отстранил Леху вбок и неподвижно воззрился на Каширина.
- Даня… Ты че… ты хочешь жениться на этой ведьме?
- Да, хочу! - Каширин поднял твердый злобный взгляд - сначала на Старцева, потом на меня. - Она мне очень понравилась! Вот Алеше нравится Рута. А мне - Метанка…
Стиснув зубы, я улыбнулся:
- Опаньки, Даня… Ты с ней… знаком?
- Было дело. На дороге подобрал.
- Ах… на дороге?
- Да, в лесу. Ночью.
Челюсти свело мучительной улыбкой:
- И как она? Сл… сладенькая?
- Ничего особенного, - не отводя бледно-желтых глаз, произнес господин Зверко. - Грудастая, но глупая. Если бы не приворотные браслеты - вообще не стал бы ее трогать.
- У-у… - сказал я, прикрыв глаза. - У-у-у, как мило.
- Данила женится на Метанке для нашей победы, - негромко произнес Старцев. - Каждый приносит свою жертву…
Тут я зевнул. Долго так, протяжно, до боли в глазах.
- Да нет проблем, ребята. Будь по-вашему. Славик сделает, что вам надо.
Гнедан подскочил, помог подняться на ноги. Поймал мой взгляд… Побледнел, привычным жестом сунул руку за пазуху - потянулся за бутылью с лосьоном.
- Не сейчас, Гнедушка, - тихо сказал я. И чуть громче: - Братцы, я пойду погуляю. Пописаю. На природе. Через полчаса договорим.
Вот ведь сюр. Она спала с Данькой!
Оттолкнув подскочившую зачем-то Псаню, я вышел из комнаты.
* * *
Ах так. Ну ладно.
Я прошел сквозь гулкий, совершенно безлюдный бильярдный зал, полутемный солярий и салон для игры в домино; свернул налево, спустился по замершему эскалатору и очутился в той части бункера, где расположены комнаты прислуги. Я знал, куда несут меня деревянные ноги. Красавица Феклуша. Она сейчас одна в своей уютной комнатке… Скорее всего спит. Послеобеденная сиеста…
Я был прав. Феклуша дремала, томно разметав долговязое голое тело по постели из темно-розового шелка. В ажурном кованом штативе у изголовья оранжево тлели четыре лучинки. В их медовом мареве кожа спящей служанки казалась мягкой и светящейся, как топленое масло. Острые конические груди торчали в потолок. Сильные загорелые ноги жутко неприлично раскинуты в стороны… Даже ночью Феклуша не снимала своих кожаных сандалий на высоких каблуках.
Я поглядел на нее… сглотнул соленую слюну. Поморщился и, неловко ступая на цыпочках, подкрался к изголовью.
Красивая девчушка Дымящиеся черные кудри рассыпались по подушке - живут своей жизнью, шуршат и движутся, как змеи, медленно соскальзывая по шелковой наволочке, виток за витком… Под ресницами глубокая сиреневая тень. Кожа гладкая, как… как лепестки цветущего кактуса, с болью в голове припомнил я. Жарко в комнате - девочка совсем согрелась, капельки пота блестят в глубоких ключицах, под мышками и в паху. Лежит и тает, как светлый шоколад. Я негромко шмыгнул носом. Вот что мне сейчас нужно. Протянул руку…
…к пурпурно-лиловой косметичке, стоявшей на столике у штатива с лучиной. Запустил пальцы внутрь… ай! Порезался обо что-то… плевать. А это что такое? Какие-то монеты… Ага, нашел.
Вынул небольшую пудреницу. Не оборачиваясь на голую девицу, крадучись, вышел в коридор. Прикрыл дверцу, присел на пыльную тумбочку под косым земляным потолком. Раскрыл пудреницу. Набрал первичный пароль связи. Через минуту - персональный логин.
Шорох эфирной ночи. Лицо Стеньки. Перепуганные глаза, поспешная улыбка:
- Бисер, ты? Что стряслось, дружище?
- Мне нужен твой совет, Стень.
- Да-да, конечно… Я всегда готов помочь, и особенно…
- Метанку знаешь? - перебил я.
- Полуденицу? - взволнованный взгляд замигал. - Знаю… Тебе нужна информация?
- Да. Тут такое дело… Важно мне знать: она нормальная девочка или… ну ты понимаешь? Нормальная девушка или совсем законченная ведьма?
Заметался перепуганный Стенька на маленьком экране - бедный, маленький, взъерошенный: роется в каких-то пергаментах, трогает цветные кнопочки… Стенька умный, он все знает. Вот сейчас он ответит. И я сразу пойму очень многое.
- Сейчас-сейчас, Слав… Я наведу справки…
Если ведьма, значит, вполне могла с Данькой трахаться.
А что ей, бабе-яге? Не все ли равно с кем? Лишь бы медом накормили.
Но… не верю я почему-то. Она не развратная! На словах - это одно. А на деле вообще, может быть, девочка. С Рогволодом было? Не было. Со мной было? Было? Не было. Как ни крути, одни разговоры, что ведьма. Нет, не верю.
- Слав, ты слушаешь? Я нашел…
Я поднял спокойные глаза.
- Тут такие дела, Слав. Никакая она не дочь Катомы.
- А кто?
- Мужайся, Бисер. Самая натуральная нежить. Плены Кибалы двенадцатая дочь.
ДВЕНАДЦАТАЯ ДОЧЬ
- Кто там? Кто? - злая бровастая харя выглянула из дверного окошка.
- Конь в манто! - рявкнул я, обдавая охранника перегаром. - Открывайте, идиоты! Региональный мерлин пришел, трепещите.
Позеленелые створки трехметровых ворот посадникова двора дрогнули и попятилась, образуя едва заметную щель… "Прочь с дороги!" - атакующе взвыл я; малютка-Гнедан угрожающе засвистел - мы ломанулись напролом сквозь прогнувшийся, задрожавший строй боярских холопов. Мигом влетели по ступеням на высоченное крыльцо, яростно и рьяно, как два паровоза, прогремели по бревенчатым мостам, вломились в парадные сени… Вдруг - квадратные комоды отделились от стены: братья-близнецы в кольчугах! Охранники! Этот кудрявый, а тот в шапке. Один с глупым лицом, другой, наоборот, лысый. Левый с топором, а правый - с секирой…
Как прыгнут наперерез, гады:
- Стоять! Не ведено пущать! Сдать оружие!
- Ты че - разбух, смерд?! - изнемогая от злобы, простонал я. Оскалил зубы, как Н.Михалков в известном фильме. - Ты меня не узнал, может быть?! А так?! (Стремительно побагровев, я быстро вставил пальцы рук в собственные ноздри, выкатил глаза и раздул щеки, одновременно оттопыривая мизинцами уши.) А так?!
- П… П-п! - опешил левый охранник; правый в испуге выкатил глазные яблоки: - Мстислав Лыкович?!
- Вот именно! С тобой, негодяй, разговаривает само Их Вельможное Сверкательство сэр Мстислав Благословенный, герцог фон Бисерофф! Мне нужна срочная тайная аудиенция у посадника Катомы! В смысле - покалякать надо со стариком.
- Ой. Ну так бы сразу сказали, - пискнул лысый шкаф. - Прошу входить, ваше сверкательство…
И двери - дубовые, резные, тяжкие двери боярского терема - отворились, впуская меня… впуская меня… гхм. В темную душную приемную - длинную, как вагон метро, и столь же забитую народом. Я поморщился: купчишки сидят, разложив на коленях рушнички с харчиком, тихонько жалуются друг другу на рэкет и зверства налоговой полиции. Потеет в высоких шапках мелкая аристократия, кашляют в бороды ветераны былых походов, клюют носами разряженные богатые вдовы, дожидаясь приема у посадника…
- Р-р-разрешите! - Я врезался в толпу: неловко толкнул купца, наступил на корзинку, уронил запищавшего ребенка, пихнул, дернул, дыхнул - и ловко-ловко так пошел по ногам, разгребая народ локтями. - Пардоне. Пардоне. Прошу пропустить. Мне надо. У меня назначено…
- У всех назначено! - негодующе вякнул некий уважаемый дедушка. - В череду садись! Молодой ишшо без очереди лазить!
- Спокойно, папаша! - огрызнулся я. - У нас с коллегой острые боли. У обоих. К тому же я - депутат финской войны. В смысле, ветеран. Второй группы.
- Ну и что теперь?! - взвилась какая-то бабенка. - Он, видите ли, воевал! А я - беременная!
- Беременная? Мы тут ни при чем! - быстро сказал я и почему-то покраснел. - Гнедан, ты ее помнишь? И я не помню. Не надо инсинуаций, гражданка. Не надо.
- А ну осади! - зычно кликнул кто-то из угла. - Почто без череды норовишь?! Отчего не желаешь с нами присесть-подождать?! Отвечай!
- Я тебе… кхм! потом отвечу, - скрипнул я, продавливая толпу. - Ты у меня присядешь надолго…
- Ох, чур меня! - вдруг захлебнулся ближайший старичок - Лыкович… Сам пришел!
Вытаращил глазенки - и едва не грохнулся оземь. Толпа вздрогнула, откатилась в ужасе - люди прижались к стенам.
- Тот самый! Великий чародей Лыкович! Который Кибалу на бой вызвал!
Тыц-тыц-тыц, ура! Приподняв волевой подбородок, я энергично профигачил по живому коридору, образовавшемуся в толпе. Клево, когда ты ветеран финской войны. Все тебя уважают! И только шепот, как волны, расходится за спиной:
- Ух ты! Ярый, злой, налетчивый…
- А талантище какой…
- А очи зыркают!
- Не-ет, на скомороха не похож… Кудесник, чистый кудесник…
- Волхв! Небось, самому Траяну сродственник!
- А вон гляди, под рубахой… Видишь, крылья спрятаны?
Под аккомпанемент восторженных реплик и впрямь летелось как на крыльях - мы с Гнеданом, задрав носы и благосклонно улыбаясь, пробежали по комнате и - шмыг! Скрылись за очередной дубовой дверью.
Ой! Я замер, чтобы не оступиться. Дверь захлопнулась и мы разом очутились в пасти у негра. Хоть глаз выкуси. В смысле выколи.
- Имя! - гаркнул из темноты недобрый металлический голос. Братцы мои! Голос был крутой и мрачный. Испытывая легкий шок, я замер, тараща брукалы во мрак. Больное воображение услужливо нарисовало грандиозный образ невиданного стража - огромного рыцаря… или нет: мощного робота-андроида, притаившегося где-то здесь, в темной комнате, и пристально сканирующего меня своими инфракрасными сенсорами…
- Назови свое имя! - раздраженно повторил невидимый Некто. - И не вздумай лгать, ибо мне открыта вся правда под солнцем!
- Меня зовут Винни Пых, - внезапно брякнул я. - Я пришел с миром.
- Кто твой спутник?
- Это… маленький Пыхтачок, - подумав, сказал я. - Он маленький, но классный.
- Не имеешь ли зла за душой? - пророкотало во мраке, гулко резонируя под невидимыми сводами затемненной залы. - Открой свои помыслы.
- Гм. Что ж. Вы сами просили, - вздохнул я. - Внимание, открываю помыслы: в настоящий момент по-честному очень хочу писать, а также плевать в потолок, околачивать дурака, валять груши, есть белые мюнхенские сардельки, пить пиво, бить жидов, спасать Россию, говорить "нет" наркотикам, курить траву, овладевать блондинками сзади, овладевать блондинками спереди, овладевать…
- Хватит! - взревел загадочный Некто. - По какому делу?!
- По личному! - огрызнулся я. И добавил: - А у вас, кстати, шапка горит.
- Ах! Шапка горит! - в ужасе выдохнул голос; резко просветлело - в комнату вбежали слуги с факелами, и моему неприязненному взору предстал маленький и тотально лысый человечек, сидевший у дальней стены за длинным столом, заваленным хлопьями бересты. Видимо, это был секретарь-психолог, изучавший посетителей и направлявший их по нужному маршруту (за спиной у него виднелось десятка два разноцветных дверей).
- Ну вот… Ничего не горит… - обиженно захныкал лысый, вертя в руках потертую шапчонку. - Как не стыдно обманывать?
- Послушайте, любезный! - жестко произнес я, приближаясь многообещающе, как ковбой к Дикому Западу. - Мне некогда отвечать на глупые вопросы. Как пройти в спальню боярской дочки?!