- Нет, ханжеский мир. Просто волею судеб правила игры в нем сейчас диктует Россия.
- Вы не построите другой мир ни в Китае, ни в Америке. Пока ханжество устраивает людей, люди будут до бесконечности возводить один и тот же бордель по разным проектам. Россия здесь ни при чем.
- Я знаю. Но Карфаген должен быть разрушен. Обсудим это? Давайте выпьем чаю, сыграем в шахматы.
- Давайте. У меня, в Петербурге.
Глаза Гоюна стали жесткими.
- Петербург - это слишком далеко.
- Как знаете.
Я снова двинулся на него. Он заскользил мне навстречу по касательной. Когда мы сблизились, я свернул в сторону, а Гоюн начал мягко наседать на меня. Я отступил на несколько шагов и уперся спиной в огромный куст жасмина. Гоюн приближался. Я сделал ложный выпад в голову и атаковал его в ноги. Он ушел, впрочем, кажется, не так легко, как прежде. Ободренный этим успехом, я перешел в наступление и провел целую серию атак. Гоюн отступал и защищался, явно с большим трудом, чем в прошлый раз. Загнанный к краю площадки, он отчаянно зарычал и сделал несколько яростных ударов, заставив меня перейти к обороне. Теперь мы кружили друг напротив друга, изредка обмениваясь атаками. Внезапно Гоюн оступился и на долю секунды потерял равновесие. Я поспешил воспользоваться этим и сделал глубокий выпад. Мой кулак не достиг цели, зато по всему телу начала растекаться адская боль.
- Вот я и нашел аргументы, чтобы вы остались, ваша светлость, - разобрал я слова Гоюна, теряя сознание.
Я очнулся в той же комнате, что и в прошлый раз. Рядом со мной стояла высокая и очень красивая негритянка. Ее наряд: полупрозрачное короткое платье, под которым виднелся купальник бикини, и босоножки на высоком каблуке - был ей очень к лицу.
- Кто ты? - спросил я ее по-английски.
- Арчимби, ваша служанка, - она лучезарно улыбнулась и легко поклонилась. - Хозяин уехал в Пекин по делам и поручил мне заботиться о вас. Кроме меня, в вашем распоряжении все слуги. Еду вам подадут, как только вы пожелаете. И вы можете гулять по всему поместью.
- А выходить за его пределы?
- Хозяин сказал, что вам это запрещено.
- А если я все же попробую?
- Хозяин сказал, что в этом случае не сможет ручаться за вашу жизнь. Он сказал, что вы сами понимаете, почему.
- Пожалуй.
Я сел на кровати. Боли не было, я чувствовал себя здоровым.
- Может быть, вам вначале пообедать? Или у вас есть еще какие-нибудь желания? Я буду рада вам услужить.
- Спасибо, дорогая, для начала я пройдусь по поместью, - ответил я. - Нагуляю аппетит на свежем воздухе.
- Вас проводить?
- Спасибо, не надо. Я люблю гулять в одиночестве.
Выйдя из дома, я двинулся по самой широкой грунтовой дорожке, ведущей вглубь поместья. По следам шин я определил, что здесь изредка проезжают машины, следовательно, дорожка должна вывести меня к воротам.
Уже через несколько десятков шагов я насторожился: слишком много архитектурных несовершенств портило впечатление от этой усадьбы. Кое-где, вместо того чтобы плавно следовать изгибу линии, мой взгляд упирался в стену из кустов или в высаженное у поворота большое дерево, а в иных случаях, напротив, устремлялся по прямой, не задерживаясь на окружающих предметах. С точки зрения китайца, такие ошибки были непростительны даже для новичка в парковом искусстве, а уж предположить, что Гоюн для собственного поместья нанял профана и не заметил его оплошности, я не мог.
Этот казус заинтересовал меня. Я знал, что Гоюн не только мастер ушу, но и весьма сведущ в области фен-шуй, и поэтому мне необходимо было найти какую-то причину, которая заставила бы Гоюна согласиться на столь вопиющее уродство поместья.
Ответ пришел за очередным аляповатым кустом сам собой и был настолько неожиданным, что я даже рассмеялся. Оборона - вот о чем думали Гоюн и неведомый мне архитектор! Если, положим, посадить вот за теми кустами стрелка, то он получит прекрасный обзор и, соответственно, возможность обстрела всей той площадки, на которой я сейчас стою. А если группа штурмующих все же прорвется мимо него, то неизбежно будет вынуждена остановиться и собраться у того поворота, мимо которого я только что проходил. Там она окажется великолепной мишенью для огневой точки, установленной в павильоне возле пруда... Очевидно, у охраны здесь существовали достаточно четкие инструкции на случай нападения, да и штат охранников, наверное, был не маленьким. Сколько "сюрпризов" ждало нападающих за пределами поместья и в самом доме, оставалось только гадать, и в ту минуту, когда я понял это, меньше всего мне хотелось бы быть командиром подразделения, которому поручено штурмовать поместье Гоюна.
Дорога сделала небольшой поворот, и передо мной выросла каменная стена высотой метра четыре. Как мне показалось, планировавший ее архитектор старался создать Великую китайскую стену в миниатюре. Дорога пролегала через ворота, прорубленные между двумя башнями.
Я шагнул к ним, и из башни тут же вышел автоматчик в камуфлированной форме без знаков отличия - весьма рослый китаец. Я двинулся к нему, и он вскинул оружие, но помешать мне не успел: я поднырнул, уходя с линии огня, перехватил оружие и ударом локтя отправил стражника в нокаут.
Немедленно все вокруг загрохотало. По меньшей мере пять стрелков из башен открыли предупреждающий огонь. Инстинктивно я сделал шаг назад - и тут же все смолкло.
Я сделал шаг к воротам - и короткая очередь очертила перед моими ногами линию, которую я, очевидно, не должен был переходить. Я повернулся и пошел назад в поместье. Из прилегающих кустов, преграждая мне дорогу, вышли шестеро автоматчиков. Я бросил оружие на землю, и они расступились.
Над моей головой по направлению к дворцу пролетел небольшой пассажирский вертолет. "Гоюн вернулся", - подумал я.
Гоюн действительно встретил меня во дворце.
- Как вам понравилось поместье? - спросил он, поприветствовав меня.
- Неплохо спланировано, - ответил я.
- Рад, что вам понравилось. Не желаете ли пообедать со мной?
- Почту за честь.
Мы вместе прошли в столовую, где уже был накрыт стол на двоих. Слуги подали зеленый чай и еду.
- Вина? - осведомился Гоюн.
- Нет, спасибо.
- Вы, наверное, все еще сердитесь на меня за те доводы, которые я привел в нашей последней дискуссии.
- Отнюдь. Поединок был честным, а я к тому же надеюсь взять реванш.
- Ну а я надеюсь отговорить вас от реванша.
- И на чем же зиждется ваша надежда?
- На вас. Знаете, кого вы мне напоминаете? Притаившегося дракона. Можно сказать, спящего. Ваши возможности огромны, но вы загнали себя в спячку, решив, что ничего не должны менять в этом мире.
- Возможно. И что с того?
- У меня планы на вас.
- Какие?
- Обсудим это позже... после боя с охраной вам надо немного остыть. Кстати, я не советовал бы вам повторять подобные эксперименты. У охраны действительно есть приказ не выпускать вас живым. Мне было бы жалко потерять вас.
- Вам следовало бы убить меня сразу. Наши взгляды на мир слишком расходятся.
- Постараемся их сблизить. Времени у нас достаточно. Кстати, не желаете сыграть в шахматы после обеда? Заодно обсудим наше видение насущных мировых проблем.
- Я не против, - пожал я плечами, и добавил про себя:
"Если поединок, то во всем".
Глава 18
ШАХМАТНАЯ ПАРТИЯ
За неделю я обследовал большую часть территории и неизменно натыкался на стену, а стоило мне подойти к ней ближе, чем на пятнадцать метров, как укрытый за оградой стрелок делал над моей головой предупредительный выстрел. Даже моя ночная попытка приблизиться к ограде была пресечена.
Других выездов из поместья, кроме того, который я нашел в первый день, мне обнаружить не удалось. Повторять же попытку прорыва я не решился.
Перегнувшись через перила павильона, я наблюдал за зеркальными карпами, игравшими в воде пруда. "Интересно, а по ручью, вытекающему из пруда, можно отсюда выбраться? - подумал я. - Надо пройти по нему сегодня вечером. Вряд ли мне удастся найти лазейку, и все-таки..."
Шаги Гоюна раздались за моей спиной, но я не обернулся.
- Вы уже пообедали, ваша светлость? - спросил он меня.
- Да, - я оторвался от созерцания рыб и повернулся к собеседнику.
Сегодня Гоюн снова был одет в длиннополый костюм китайского придворного. "Павлин расфранченный", - подумал я раздраженно.
- Вы хорошо отдохнули? Как самочувствие?
- Превосходно. Даже жара не помеха. Вам не кажется, что октябрь в этом году выдался на удивление теплым?
- В последнее время природные аномалии встречаются слишком часто. Вы довольны прислугой?
- Совершенно. Искусство вашего повара выше всяких похвал.
- Благодарю. Может, вы желаете, чтобы для вас приготовили какие-то европейские блюда или что-нибудь из кухни других стран?
- Нет, спасибо, меня вполне устраивает китайская кухня. Она напоминает мне о годах, проведенных в Поднебесной... Впрочем, от хорошего сашимия бы не отказался.
- Все будет сделано. Завтра же я выпишу из Японии повара, а составить ему заказ вы можете уже сегодня.
- Спасибо, непременно составлю. Вас не испугает, если заказ будет слишком экзотичен?
- Что вы, буду рад его исполнить. Сегодня в поместье прибывают новые служанки. Не хотите ли выбрать горничную? Будут не только китаянки, но и тайские, и нумибийские девушки, а также шведки, итальянки, кубинки. Все прелестны, а некоторые просто жемчужины. Я думаю, вам, тонкому ценителю прекрасного, будет интересно их увидеть. Ведь всем известно, какой вы тонкий ценитель прекрасного, князь. А хотите, я вызову сюда любую из тех, которых вы видели в моем поместье в Калифорнии?
- Спасибо, я удовлетворюсь теми, которых вы пришлете мне.
- И опять ограничитесь тем, что позволите им убирать вашу комнату, - в голосе Гоюна зазвучало сочувствие. - Милый князь, мастер не должен ограничивать себя в желаниях.
- Но, может, почтенный мастер Гоюн позволит мне самому принимать решения о том, какие из желаний на данный момент для меня наиболее насущны?
- О, простите мне мою бестактность. Просто мне хотелось бы сделать как можно более приятными ваши дни вынужденного затворничества. Кроме того, я беспокоюсь о вас и вашем здоровье. Добровольная схима, может, и хороша для поиска духовного просветления, но заставляет нас терять силы в борьбе с собственными естественными потребностями.
- Красивые девушки заставляют замолкнуть голос разума, а красивые юноши вынуждают не слушать мудрых советников, - процитировал я текст одной из древних стратагем. - Если это знали древние, то не стоит забывать и нам.
- Что ж, тогда, может, еще одну партию в шахматы?
- С удовольствием.
Мы подошли к шахматному столику из черного дерева, на котором уже были расставлены фигурки из слоновой кости.
- Сегодня, если не ошибаюсь, ваша очередь играть черными, князь.
Я кивнул и занял свое место.
- Счет три два в вашу пользу, Гоюн, и я намерен отыграться.
- Желаю успеха.
Гоюн сделал первый ход. Я тоже передвинул пешку. Гоюн ответил. Некоторое время мы играли молча. Я, желая реванша, внимательно следил за стратегией, которую Гоюн выстраивал на шахматной доске, и был не слишком расположен к разговорам. Гоюн тоже молчал, давая мне возможность собраться с мыслями, - похоже, он был сегодня в ударе и прямо-таки сочился благородством. Наконец я взял белую ладью, отдав в обмен коня, и, почувствовав себя более уверенно, сказал:
- Однако вы заинтриговали меня, - задумчиво произнес я. - Туманно намекнули, что должно прийти время, когда потребуются моя мудрость и прозорливый ум. Что же вы имели в виду?
- Безусловно, наше плодотворное сотрудничество.
- В чем?
- В построении нового мира.
- Это и есть та совместная работа, о которой вы говорили в первый день? Вы так уверены, что я окажусь на вашей стороне?
- Да, это она. У вас не останется выбора.
- Вот как?!
- Возрождение порядка из хаоса - путь благороднейших. Дракон, который не смог предотвратить беспорядок, проснется, чтобы навести новый порядок, лучший.
- То есть в ближайшее время на земле должен возникнуть хаос?
- Это неизбежно, после длительного периода стабильности. Сейчас человечество вошло в пору золотой осени. Но за этим непременно наступит зима. Наша задача, чтобы она не была слишком длинной. Мы - те, кто принесет весну.
- Нам, русским, не привыкать к длинным зимам, - я передвинул коня. - И мы, как никто, знаем, насколько лютыми они бывают. Но мы также знаем, что они бывают и на удивление мягкими. Да, Министерство экономики уже давно сделало прогноз предстоящего кризиса в две тысячи восьмом году. Оно предложило программу структурных изменений для его преодоления. Евразийский институт стратегических исследований спрогнозировал социальные последствия кризиса и разработал свои предложения. Мы знаем о возможном кризисе и готовимся к нему. Почему вы думаете, что грядущий кризис станет хаосом, а не просто очередной встряской, каких было много?
- Вопрос, сколько факторов сложатся в один момент времени, - Гоюн сделал ход слоном и перекрыл возможности для дальнейшего продвижения моей атаки. - Впрочем, и усиленный резонансом кризис будет встряской, не более. Но для изнеженных землян это будет хаос. Для человека средних веков набег из соседнего государства и утрата всего имущества были простой неприятностью. Для людей первой половины двадцатого века мировая война была трагедией. А для человека начала двадцать первого века подорожание бензина на десять процентов - это катастрофа. Скажите мне, что будет, если бензин подорожает на пятнадцать процентов? Россия сделала современный мир очень удобным и спокойным. Но это настолько изнежило людей, что они стали считать покой и достаток нормой. Не так важно, насколько силен удар. Важно, как воспринимает его тот, по кому он нанесен. Во время кризиса девяносто первого года в Нью-Йорке начался хаос, когда там на неделю из магазинов исчез кофе. Собственно, этот кофейный кризис и был последней каплей, которая привела к развалу США. Смешно! Впрочем, я оценил тогда игру вашей разведки.
- О чем вы?
- Но ведь уход с политической арены США, как мощного игрока, были в интересах России.
- В интересах стабильности в мире, - поправил я его. - Противостояние двух держав, претендентов на мировое господство, - это очень плохая почва для прогресса.
- По-вашему, однополярный мир лучше?
- В зависимости от того императива, который задает лидер, - я спешно выстраивал оборону против перешедших в наступление фигур Гоюна. - Если речь идет о выравнивании уровня жизни, техническом прогрессе, сохранении экологии, то да. А именно такое направление придало мировой цивилизации доминирование России.
- Оно не дало справедливости. Оно не дало подлинного равенства.
- Мир не может быть чище, чем люди, его населяющие.
- По сути, последними двумя репликами мы с вами вернулись к философскому спору, который вели все эти дни. Но вы так и не ответили мне, могут ли быть справедливыми люди, рожденные в несправедливом мире?
- Я вам уже говорил, что абсолютная справедливость, как и совершенство, достигнуты быть не могут. Мы можем делать мир лучше, но не в состоянии сделать его идеальным.
- И чтобы сделать его лучше, вы решили разделить США? Только не рассказывайте мне, что ваша разведка не участвовала в раздувании сепаратистских настроений в Северной Америке.
- Не буду. Я никогда не служил в разведке и не могу говорить о ее действиях достаточно квалифицированно.
- Возможно. Но в том, как была проведена операция, чувствуется опытная рука и тонкий психолог. Возможно, операцию проводило ИКГБ. Но идею подал кто-то, кто видел вперед на десятилетия. Кто-то, кто знал великие принципы китайской стратегии, - Гоюн внимательно посмотрел на меня.
Я ничего не ответил и сосредоточил свое внимание на доске, на которой фигуры Гоюна рвали мою оборону.
- Тогда Россия лишь перестраивала мировое политическое здание, - продолжил Гоюн. - Увы, несмотря на все усилия, оно осталось убогим. Но если сломать его до основания...
- А затем, мы наш, мы новый мир построим. Кто был ничем, тот станет всем, - закончил я его фразу. Мне наконец удалось заблокировать белую ладью и избежать полного разрушения своих позиций.
- Зачем же ничем? Как раз проблема современного мира в том, что те, кто ничего из себя не представляют, выходит наверх. Не знатность, не богатство, не связи должны приводить в правящую элиту. Да и знания сами по себе ничего не дают. Править должны мастера. Но к власти они могут прийти только после большого потрясения, масштабного кризиса.
- Вы рассчитываете, что испуганные люди перестанут слушать продажных политиков и бросятся на поклон к мастерам вроде вас?
- Я не так наивен, - усмехнулся Гоюн. - Как всегда, запасутся тушенкой, забьются в норы и будут ждать спасителя. Другой вопрос в том, кто сможет убедить их, что только он - единственный спаситель и пророк для всей земли.
Гоюн вперил в меня испытующий взгляд.
- Значит, вы собираетесь поднять мировые цены на бензин? - спросил я.
- Учитывая нефтяные запасы России и жесткий контроль государства над ценами, это невозможно. Да и не в этом суть. Вы наверняка поняли, о чем я вам говорю.
- Итак, вы планируете использовать меня в качестве советника при своем восхождении? - я взял белого коня, оставшегося без защиты.
- Соратника, - поправил меня Гоюн, явно растерянный потерей коня.
- Возможно. Но тогда зачем вам потребовалось похищать меня?
- Возможно, мне хотелось иметь достаточно времени, чтобы убедить вас играть на моей стороне.
- Ограничение свободы не лучший способ искать союзника.
- К сожалению, мы всегда ограничены во времени.
- Как вы знаете, сейчас нет. Приехали бы в Порт-Артур, пожили бы недельку, как живете здесь. Или пригласили бы меня в свое имение. Почему вы решили, что я не приехал бы сам?
Гоюн молча передвигал фигуры на доске, стремясь остановить мое наступление.
- У меня возникло опасение, что вы будете слишком привязаны к старому миру, - произнес он наконец.
- Вы побоялись, что я выступлю против вас? Но помилуйте, я же не занимаю никаких государственных постов. От руководства корпорацией вы меня отстранили. Что я мог вам сделать?
- Вы могли увидеть надвигающийся хаос и оценить его масштабы. Вы могли разгадать мои комбинации и спутать их. Это дано не многим.
- Шах, - я передвинул ферзя. - И поэтому вы решили изолировать меня? Я для вас все еще опасен.
Гоюн быстро защитился конем, которого я тут же взял слоном.
- Мастер всегда нестандартен, а значит непредсказуем, - Гоюн закрылся пешкой и тонко улыбнулся. - Кто знает, что может прийти вам в голову теперь, когда вы свободны не только от государственных постов, но и от корпорации?
- Видимо, я должен считать это комплиментом, - я снова передвинул ферзя. - Шах.
- Разумеется. Но сделать вам комплимент было второй задачей. Первая - это убедить вас выступить на моей стороне. - Он переставил короля. - Я так понимаю, что пат и ничья.
Я быстро оценил обстановку на доске.
- Пожалуй, вы правы. Выходит, четыре три в вашу пользу.
- Выходит, так. Спасибо вам за интересную игру.
- И вам спасибо.
- Не желаете ли прогуляться по парку?