- Продавать Николаевские верфи не будем. Передайте им мое поручение подготовить бизнес-план развития предприятия. Я думаю, что буду готов вложить в них до трех миллиардов рублей и привлечь кредитную линию Имперского Сберегательного банка.
Глава 2
ПРИЕМ
Прием был самым обычным. Его организовали в честь визита наследницы датского престола принцессы Биатрикс, прибывшей в Петербург, кажется, на конференцию по экологии Балтийского моря. Император появился в самом начале, произнес несколько дежурных фраз о российско-датской дружбе и удалился со своей высокой гостьей, предоставив остальным приглашенным танцевать и осаждать праздничный стол.
Больше двух часов я слонялся по залам Екатерининского дворца, то и дело останавливаясь, чтобы с кем-нибудь поболтать. Изредка поглядывая на часы, я прикидывал, сколько времени мне еще вот так надлежит без толку болтаться среди великолепных интерьеров восемнадцатого века и выслушивать светские сплетни. Наконец передо мной предстал гигантского роста поручик лейб-гвардии, облаченный в парадную форму, и, церемонно отдав честь, произнес:
- Вас ожидает его императорское величество.
Я кивнул и последовал за гвардейцем.
Кабинет государя был оформлен в полном соответствии со вкусами восемнадцатого века. Я сел в кресло времен Людовика Шестнадцатого, мельком подумав, что, может, когда-то в нем сиживал Григорий Потемкин, Александр Первый, а то и вовсе сама Екатерина Великая, и принялся рассматривать изящную позолоту и картины, украшавшие комнату. Через пару минут двери, ведущие в личные покои государя, распахнулись, и в кабинет вошел государь. Его величеству было уже под шестьдесят. Высокий и грузный, осанистый и моложавый, он напоминал Александра Третьего. На нем был мундир полковника Семеновского полка, чрезвычайно шедший к его фигуре. Я встал и поклонился.
- Рад вас видеть у себя, князь, - произнес государь, протягивая мне руку.
- Ваше приглашение - большая честь для меня, - ответил я на рукопожатие.
Император жестом пригласил меня садиться и сам опустился в соседнее кресло, закинув ногу на ногу.
- Как вам сегодняшний прием? - осведомился он.
- Великолепен, как всегда.
- В вашей фразе, как я понимаю, ключевыми являются слова: "как всегда", - усмехнулся император.
Я сдержанно улыбнулся.
- Простите, государь, я не любитель светской жизни.
- Это свойственно философам.
- Вы мне льстите.
- Нисколько. Все, кто имел удовольствие общаться с вами достаточно близко, характеризуют вас как человека с философским складом ума, весьма глубокомысленного и проницательного.
- Не смею опровергать мнение света, - ответил я, усиленно соображая, куда клонит император.
- Вы в последнее время слишком редко бываете при дворе, и я, увы, не могу сказать, что хорошо знаком с вашими воззрениями, - сокрушенно покачал головой император. - Впрочем, когда вы вернулись из Поднебесной, как я помню, вы высказали несколько дельных соображений относительно политики империи на Дальнем Востоке и в Северной Америке. Не многие знают, какое влияние они оказали на дальнейшие события и насколько были полезны для нас.
- Я всегда к услугам вашего величества. Как только вам снова будут необходима моя помощь...
- Уже необходима, - неожиданно прервал меня император. - А именно, ваше знание Востока. В данном случае восточной философии и религии.
- К вашим услугам, - повторил я. Ситуация, кажется, начала проясняться.
- Скажите, что вы знаете о так называемом учении "Небесного предела"? - осведомился государь.
- Чрезвычайно мало, - развел я руками. - Читал, не то в "Коммерсанте", не то на одной из страниц Интернета. Кажется, это учение некоего китайца, переехавшего в Калифорнию и объявившего себя пророком. Писали, будто он создал не то философскую школу, не то религию, тут же обросшую большим количеством последователей. Вот, собственно, и все.
- Но, возможно, даже по этим обрывочным сообщениям вы сумели составить определенное мнение?
- Да как сказать... Судя по всему, это смесь буддизма и даосизма с доброй примесью восточной мистики.
- Вам не показалось, что речь идет о новой тоталитарной секте?
- Вряд ли, государь. Отсутствуют основные признаки: безоговорочное подчинение лидеру и предсказание скорого конца света. Впрочем, однозначно отвергать такое предположение я бы не стал.
- А сам этот новоявленный пророк, кто он? Жулик, помешанный... или святой?
- Боюсь, что не готов ответить, ваше величество. Но, может быть, я попытался бы сделать предположение, если бы знал подробности, известные вашему величеству.
- В Северной Америке учение "Небесного предела" имеет уже более полутора миллионов последователей, в Китае - более тридцати миллионов, во Франции - сто семьдесят тысяч. Это только люди, вступившие в секту официально. А сколько сочувствующих? В границах Евразийского союза "школы небесного сознания" - так они это называют - растут как грибы. Одна такая есть уже и в Петербурге. Их влияние ширится.
- Вот как? - удивился я. - Должен признаться, в последнее время я следил только за новостями, связанными с деловой жизнью. Влияние новейших философов на современность мне казалось преувеличенным.
- И совершенно напрасно. Познакомьтесь с его учением поближе, - не то попросил, не то приказал государь. - Виктор Гюго сказал: "Можно сопротивляться вторжению армий, но вторжению идей сопротивляться невозможно". На Земле нет сейчас такой силы, которая могла бы бросить вызов военной мощи Российской империи, однако армии не в состоянии сопротивляться вторжению идеологий. Мы с вами знаем, к чему привела эту страну восемьдесят восемь лет назад коммунистическая доктрина. Революция семнадцатого года стала следствием не плохой работы полиции и не просчетов армии, а закоснелости империи, ее привязанности к устаревшим догмам. Николай Второй так и не понял, что с идеологией должна бороться идеология, а не жандармерия и казаки. За это он и получил свою пулю в Екатеринбурге. Когда я восходил на престол, то поклялся, что не допущу повторения ошибок прошлого. Мои возможности вмешиваться в политическую жизнь страны ограничены конституцией, но обязанности заботиться о процветании империи с меня никто не снимал. Впрочем, мировое положение обязывает нас думать и о спокойствии и процветании всего мира. После развала США мы - единственная сверхдержава и оплот стабильности. Кризис у нас будет означать общемировой кризис. И если я увижу, что где-то на земле снова зреет идеология, грозящая ввергнуть Россию и мир в пучину бед, я сделаю все, чтобы воспрепятствовать ее распространению.
- А вы уверены, ваше величество, что здесь мы имеем дело именно с опасной деструктивной идеологией?
- Нет, - покачал головой император. - Является учение "Небесного предела" опасным и деструктивным или это просто новое философское течение, я хочу узнать от вас. Но я не могу оставить без внимания столь стремительно набирающую популярность философию.
- Хорошо, ваше величество, я выясню это.
- Благодарю. Я попрошу директора Имперского Комитета Государственной Безопасности навестить вас завтра же и предоставить вам всю необходимую информацию.
- Умоляю, не надо. Пусть ко мне приедет тот сотрудник аналитического управления, который занимался этим делом.
- Почему? - император был заметно удивлен. - Ведь генерал Шебаршин весьма информированная личность.
- Безусловно, но все же он администратор и глава спецслужбы, а значит, так или иначе вовлечен в политику. Я хотел бы поговорить с экспертом, который рассматривал проблему, не заостряясь на вопросах внешней или внутренней политики.
- Хорошо, - согласился государь. - Не смею вас более задерживать.
- Благодарю вас, ваше величество, за аудиенцию. Всего доброго, - я встал из кресла.
- До свидания, князь.
Я поклонился и направился к выходу, но император окликнул меня:
- Князь, а все-таки, почему вы так легко согласились? Ведь вы чрезвычайно занятой человек. На вас одна из крупнейших в мире корпораций, на государственной службе вы не состоите. Зачем вам это?
- Меня попросил сам император. Это ли не причина?
- Для вас, полагаю, нет, - государь внимательно посмотрел мне в глаза. - Предыдущие мои просьбы, включая и предложение занять пост министра иностранных дел, вы неизменно отклоняли под разными предлогами.
- Но я неоднократно выполнял отдельные поручения, которые имели значение для империи и Евразийского союза. Сейчас, по просьбе господина Вольского, я участвую в переговорах с правителями германских государств по вопросам торговых отношений в Европе.
- Согласитесь, это непосредственно касается деятельности вашей корпорации.
- Пожалуй. Но в случае с сектой "Небесного предела" речь идет о безопасности моей страны. Как русский дворянин я обязан сделать все, что в моих силах.
- Хорошо, - император тепло улыбнулся, - я не ошибся в вас. - Неожиданно улыбка слетела с его лица. Император подошел ко мне поближе и заглянул в глаза. - В декабре тысяча девятьсот шестнадцатого года, накануне великой смуты, ваш дед, Феликс Юсупов, и мой дед, великий князь Дмитрий Павлович, убили человека, назвавшегося пророком и ведшего страну к катастрофе. Увы, они опоздали, и революцию в тот момент это уже остановить не могло. Мы с вами не должны опоздать.
Я молча поклонился и покинул кабинет.
Глава 3
ЗНАКОМСТВА
- Ваша светлость, - голос секретаря заставил меня оторваться от монитора ноутбука, - там, в приемной, вас ожидает полковник Мамин. Осмелюсь напомнить, что через четверть часа к вам на прием назначен Иван Хо.
- Ах, да, - я схватился за голову, - я и забыл про Хо. Когда он придет, проводи его в Мавританскую гостиную, предложи чай или кофе. Извинись от моего имени. А полковника зови.
- Слушаюсь, - Анатолий распахнул дверь кабинета и пропустил в него невысокого полноватого человека лет сорока пяти, в гражданском костюме и мягких кожаных туфлях. Под мышкой он держал папку.
- Здравия желаю, ваша светлость, - поприветствовал он меня.
- Здравствуйте полковник, садитесь, - указал я ему на стул. - Вот, второй день собираю материалы на этого вашего пророка.
- Какой он мой? - полковник скривился, но тут же опомнился и изобразил на лице. - Нашли ли что-нибудь интересное?
- Данных много, - сказал я, складывая ноутбук. - Кстати, менее всего информативен их сайт. Опубликованные речи самого "пророка" весьма безлики. Нейтральные какие-то. Ничего нового, хотя, вроде как, и спорить не с чем. Весьма известные и достаточно банальные истины. А вот статьи о секте очень показательны. Кажется, на всех произвело большое впечатление, когда он предсказал землетрясение в Турции. Забавно и то, что нет ни одной нейтральной публикации: "Небесный предел" либо яростно ругают, либо расхваливают на все лады. Я уже успел выяснить, что это и исчадье ада, чуждое духу православия, и тоталитарная секта, и школа аутотренинга и релаксации, и великое учение, объясняющее все события в этом мире. По фотографиям и видеороликам тоже ничего особенного не могу сказать. Обычный китаец средних лет. Похоже, не страдает никакими серьезными заболеваниями. Двигается плавно. Полагаю, серьезно занимался тайчи. Вот, собственно, и все. А что у вас есть для меня?
- Материалов море, ваша светлость, но, если после ознакомления с ними вы сможете сформировать окончательное мнение... я сниму перед вами шляпу.
- Что же, - улыбнулся я, - давайте начнем с биографии основателя.
- Извольте, - Мамин ловким движением извлек из папки листок бумаги. - Ди Гоюн. Родился четырнадцатого августа тысяча девятьсот пятьдесят третьего года в Нанкине, в семье мелкого торговца. Окончил среднюю школу и Пекинский университет по специальности "теоретическая физика".
- Ого, однокашники, - вставил я. - Только я учился на юридическом.
- С семьдесят восьмого года работал в одном из научно-исследовательских институтов, - продолжил полковник, - откуда уволился в восемьдесят шестом. В этом же году открыл свою школу ушу. Этим боевым искусством он начал заниматься в шестьдесят пятом году под руководством мастера Ма Ханьцина...
- Что?! - я чуть не вскочил от изумления. - Ма Ханьцин из Пекина?
- Так точно, - полковник внимательно посмотрел на меня. - Не знал, что вы занимались у Ма.
- Я не люблю об этом широко распространяться, - я несколько смутился, что выдал свои чувства постороннему. - В конце концов, я достаточно известный человек, и мне бы не хотелось, чтобы имя учителя трепали в связи с теми или иными моими поступками.
- Возможно, по тем же причинам об этом предпочитает молчать и Гоюн. С Ма он расстался в семьдесят восьмом году. В восемьдесят девятом объявил о создании философской школы "Небесного предела". Учение быстро набрало популярность. Надо отметить, что Гоюн очень удачно использовал средства массовой информации: оружие, которое в Поднебесной империи не привыкли применять для популяризации философских течений. Число его последователей за год достигло полумиллиона. Это вызывало беспокойство императорских властей.
- Что именно обеспокоило власти? Он критиковал государство?
- Никогда, - покачал головой полковник. - В то время его учение ограничивалось только вопросами духовного самосовершенствования, практиковал дыхательные упражнения и медитацию.
- Продолжайте, - кивнул я.
- В конце девяностого года Ди Гоюн, под давлением китайских властей, переезжает в Калифорнию.
- Простите, я читал, что он поехал туда сам, - уточнил я.
- Он уехал туда под страхом смерти на родине, - твердо сказал Мамин. - Министр внутренних дел пригласил его на обед и велел подать к столу пельмени. В Китае такие намеки понимают быстро.
Я удивленно вскинул бровь. О том, что в Китае пельменями потчуют в знак прощания и пожелания счастливого пути, я знал, но мне было неясно другое.
- Он был уже настолько влиятелен, что его удостоил аудиенции сам министр? - спросил я. - Странно, я совсем не помню каких-либо упоминаний об этой секте, а я ведь жил в Поднебесной как раз в то время.
- Для Китая численность его последователей на тот момент была небольшой. Недовольство императорского двора вызвало то, что адептами школы "Небесного предела" становилось все больше высших сановников и влиятельных бизнесменов. Полагаю, в том и заключалась проблема.
- Но даосская и буддийская философия, а тем более дыхательные оздоровительные системы традиционны для Китая. Что такого криминального нашли китайцы в школе "Небесного предела"?
- Я полагаю, что Гоюн постепенно начал вмешиваться в политические процессы и придворную жизнь, хотя прямых доказательств этого у меня нет. Вы знаете, как хорошо хранит свои тайны Запретный город. Впрочем, если моя версия верна, не удивительно, что его предпочли выслать.
- Резонно, продолжайте.
- В Калифорнии он создал так называемый "Институт гармонии". Занимался антистрессовыми программами, обучал медитации, читал лекции по восточной философии.
- Да уж, американцам в начале девяностых антистрессовая поддержка была очень нужна, - усмехнулся я. - Секты получали там большое распространение.
- Именно так, ваша светлость, - подтвердил Мамин. - Дело Гоюна оказалось настолько успешным, что, несмотря на страшный экономический кризис в Северной Америке, он сколотил приличное состояние. Хотя, может быть, это произошло именно благодаря кризису. Когда страна на подъеме, ее жители более прижимисты и не любят раскошеливаться на проповедников. А вот во времена потрясений они ищут душевного покоя и готовы щедро платить за слова утешения. Сейчас Ди Гоюн мультимиллионер. Школа "Небесного предела" имеет филиалы почти во всех странах мира. Сам Ди Гоюн, взявший в Америке имя Гарри Гоюн, владеет акциями нескольких крупных судоходных компаний...
- Извините, - остановил я его, - об этом данных не встречал.
- Номинально акциями владеют подставные люди. Но сейчас уже Гарри Гоюн почти полностью контролирует производство растительного масла и сахара в Северной Америке. Он также активно скупает предприятия транспорта и связи, а через подставных лиц пытается купить ряд крупных сельскохозяйственных предприятий и в России. Насколько я знаю, его агенты прицениваются даже к акциям "Балтийского морского пароходства". Эти данные, ваша ветлость, предоставлены департаментом экономической разведки и абсолютно достоверны.
- Гм, непонятно откуда такие деньги? Я, конечно, понимаю, что успешный проповедник может сколотить капитал в несколько десятков миллионов. Пожертвования оболваненных толстосумов, коммерческая деятельность, дешевый труд сектантов... Но для тех операций, о которых говорите вы, нужны едва ли не миллиарды. Откуда они у сына мелкого торговца из Нанкина?
- Мы выясняем, ваша светлость. Полной определенности пока нет, хотя известно, что задействованы все перечисленные вами источники. В эти операции вкладывается вся прибыль от деятельности школ. Большие деньги Гоюну жертвуют состоятельные и высокопоставленные ученики. Действительно, существуют трудовые коммуны, приносящие прибыль секте. В Северной Америке их десятки, в Поднебесной сотни. Есть несколько в Европе и даже Африке. Но это лишь толика средств. Есть одна версия...
Он запнулся.
- Продолжайте, - с нетерпением потребовал я.
- В последние годы зарегистрированы встречи Гарри Гоюна с лидерами китайских триад, японских якудза, американских преступных группировок и итальянской мафии. Эти могли бы дать нужный капитал и обеспечить секретность сделок.
- Что-то очень напоминает волка, козла и капусту в одной лодке, - усмехнулся я. - Продолжайте.
- Да мне, собственно и сказать-то больше нечего, ваша светлость. Живет Гоюн на пятидесяти гектарах, в поместье под Санта-Барбарой. Владеет целым парком дорогих машин, пятью яхтами и множеством недвижимости на западном побережье и в Новой Англии. Только в Южную Конфедерацию, по понятным причинам, пока не суется. Официально, по крайней мере.
- Женщины?
- Ловелас он отменный, - спокойно пояснил Мамин. - Ни одной юбки не пропускает. Но и надолго ни с одной не остается. Официально женат никогда не был.
- Пристрастие к алкоголю?
- Выпивает, но не более.
- Наркотики?
- Данных нет.
- Что еще вы находите в этом деле существенным?
- Его огромное влияние на политиков и ведущих бизнесменов. Среди его последователей множество чрезвычайно влиятельных персон из разных стран.
- Он ищет контактов с ними?
- Не сказал бы. Как ни странно, они сами слетаются к нему, как мухи на мед. Сейчас это уже не вызывает удивления, подобная публика любит модные салоны: подтверждение статуса, так сказать. А собрания высокопоставленных и состоятельных учеников Гоюна давно уже стали именно такими салонами. Интересно, как Гоюн сумел выйти на этот уровень. Впрочем, данных об этом у нас нет.
- У вас?! Вы хотите сказать, что ИКГБ не обладает этими сведениями? Или не пытался получить их?