- Он больше не мой, - решительно произнесла Юля. - Я рассталось с ним после того... случая. Он оклеветал вас - а я ему не простила. Ведь это он сам на вас напал, а полиции заявил, что вы на него набросились, еще и меня уговаривал сказать то же самое. Мы расстались.
- Вот как? И с организацией расстались?
- Да. Я сама хотела уйти. Но они, оказывается, исключили меня за то, что я не оклеветала вас. Не подчинилась партийной дисциплине, как они сказали.
- Строго у вас, - заметил я.
- Не у нас, а у них, - чуточку раздраженно фыркнула она. - Дура была, что с ними связалась.
- Я извиняюсь, у нас есть запас времени? - спросил я. - Вы никуда не спешите?
- Нет. Мы с Ирой сегодня хотели сделать генеральную уборку, но сделаем в следующие выходные. А что?
Я резко свернул на дорогу, ведущую к торговому центру "Элит".
- Как сказал мне Фаберже, великолепный брильянт должен иметь достойную оправу. Вы не возражаете, если мы купим вам платье для сегодняшнего выхода?
- В "Элите"?! Вы шутите?! - Юля явно смутилась. - Там же все очень дорого.
- Не обольщайтесь, милая, - усмехнулся я. - Я это делаю не для вас, а для себя. Я большой сноб, видите ли, и не могу себе позволить, чтобы одежда моей спутницы была небезупречна.
Автомобиль взлетел на пандус и замер у центрального входа. Я вышел из машины и распахнул дверцу перед Юлей.
- Прошу вас, сударыня.
Служитель магазина немедленно занял водительское место в моем "Мерседесе" и отогнал его на подземную стоянку.
В просторном холле торгового центра нас встретил распорядитель во фрачной паре, лакированных туфлях и белых перчатках. Он украдкой скользнул взглядом по простенькому Юлиному платью и дешевым украшениям, но ни тоном, ни взглядом не выказал презрения.
- Доброго дня, сударыня. Здравствуйте, ваша светлость. Чем можем услужить?
- Госпоже моей спутнице необходимо платье для обеда в ресторане, - ответил я. - Распорядитесь подобрать.
- Слушаюсь. Позвольте узнать, ресторан европейский, восточный или иной?
- Грузинский.
- Ясно, - распорядитель махнул вставшему за его спиной продавцу, и тот сделал пометку в блокноте. - Что-нибудь еще?
- Ну, разумеется. Подберете соответствующие туфли и украшения. Сразу выберите вечернее платье, платье для коктейлей, пару костюмов для прогулок на яхте, костюм для сафари. Если госпоже моей спутнице потребуется, загляните в отдел дамского белья, косметики и аксессуаров. Нужны еще несколько купальников - пять или, может быть, шесть, - потом отведите госпожу в косметический салон, пусть госпоже сделают прическу, макияж и маникюр. Оплату произведите с этой карты, - я протянул пластиковую карточку Евроазиатского банка распорядителю.
Повинуясь его знаку, две продавщицы подхватили совершенно ошарашенную Юлю под руки и повели вглубь торгового центра. За ними последовал продавец, который перед этим тщательно записывал все мои указания, а потом бережно принял от распорядителя мою пластиковую карточку.
- Покупки вашей дамы прикажете положить в багажник или направить по адресу?
- Платье для ресторана пусть наденет сразу, остальное в багажник.
- Слушаюсь. Какие будут еще распоряжения, ваша светлость?
- Свяжитесь со службой домашних услуг. Пусть пошлют бригаду по адресу улица Генерала Юденича, дом восемь, квартира девяносто три. Там надо произвести генеральную уборку. В квартире бригаду встретит девушка Ирина, которая объяснит, что делать.
- Слушаюсь. Не желает ли ваша светлость что-нибудь еще?
- Отведите меня в вип-кабинет с компьютером, подключенным к Интернету, и спутниковой связью и подайте кофе по-турецки.
Часа четыре в моем распоряжении было наверняка. За это время я собирался посмотреть последние биржевые котировки и кое с кем переговорить.
Из окна вип-кабинета открывался красивый вид на Неву и стоявшую на противоположном берегу Александро-Невскую Лавру. От вод реки и вознесшихся над ней церковных куполов веяло покоем и умиротворением.
Я снова повернулся к монитору. Здесь не было покоя. Напротив, Интернет кричал об очередной морской катастрофе: панамский танкер потерпел крушение у берегов Флориды, и нефть вылилась в море. Великолепные пляжи оказались загажены в разгаре купального сезона, и власти Южной Конфедерации предъявили многомиллиардный иск крупнейшему пароходству и арестовали все его суда в своих территориальных водах. Дело грозило обернуться большим скандалом, который неизбежно должен был повлиять на весь рынок морских перевозок. Да был бы этот инцидент первым! Третья уже в этом году морская катастрофа. Первая в Малаккском проливе, вторая у берегов Испании - и вот теперь Флорида. И все с человеческими жертвами и огромным ущербом для экологии. Судовладельцы несли огромные потери, рынок рушился. Даже греки, обычно закупавшие суда при каждом спаде цен, отказывались размещать новые заказы на верфях. Я поднял трубку аппарата спутниковой связи и набрал нужный номер. Лора Онасис ответила почти сразу.
- Здравствуй, красавица, - приветствовал я ее. - Как у тебя дела?
- Ах, Александр. Давно не слышала тебя. Как говорят русские, сколько лет, сколько зим.
Она говорила по-русски с еле заметным акцентом.
- Много, Лора. Три года... или три с половиной?
- Точно, три с половиной.
Возникла короткая пауза, после которой Лора сразу перешла на деловой тон:
- Ты, наверное, звонишь по поводу Николаевских верфей?
- А вы отказались размещать там контракт на постройку танкера?
- Да. Извини. Судоходство сегодня - сплошные убытки. Нам просто не потянуть новый танкер, даже по бросовым ценам. Я понимаю, что это лишает твои предприятия...
- Не извиняйся. Бизнес есть бизнес. Я про другое. Тебе не кажется странным то, что происходит в судоходстве?
- Кажется, Александр. Такого кризиса не было со Второй мировой. Катастрофы, иски государств, повышение портовых сборов в Америке и Европе...
- Ты не думаешь, что это может быть организовано?
- Вряд ли, - ответила она после короткой паузы. - Я не представляю, кто может все это организовать и скоординировать. Мне кажется, это просто цепь несчастных совпадений.
- Возможно. Я надеюсь, твоя империя устоит.
- Я тоже. Но приобретать новые корабли мы сейчас просто не в состоянии.
- Понятно. А тебе никто не предлагал их продать?
- Ты знаешь, как ни странно, предлагали!
- И кто этот безумец?
- Китайская государственная судоходная компания. Они были готовы скупить большую половину моего флота. У них якобы большие планы по развитию экспорта. Со мной встречался сам министр финансов Поднебесной. Как его там, забыла имя.
- И Чан?
- Точно, он.
- Странно... Покупать суда в то время, когда дешевле зафрахтовать? У Китая не так много денег, чтобы разбрасываться ими.
- Возможно, они формируют флот, пользуясь благоприятной конъюнктурой. Дедушка делал так же.
- Пожалуй. Но ты отказала?
- Конечно. За спадом последует значительный подъем, я и не сомневаюсь в этом.
- Надеюсь. Что же, успехов тебе... красавица Лора.
- До встречи, Александр.
Я повесил трубку и сразу достал мобильный телефон. Мамин долго не отвечал.
- Здравствуйте, полковник, - сказал я, когда он все-таки отозвался. - Юсупов беспокоит. Я вас, кажется, оторвал от важных дел?
- Ничего страшного, ваша светлость. Я на даче, грядку копал, звонок не сразу услышал.
- Вы цветовод?
- Да. Люблю, знаете ли, повозиться с землей.
- Что ж, это ничем не хуже игры на скрипке, господин сыщик. У меня к вам просьба. Пару месяцев назад одна компания сделала мне предложение о продаже Николаевских верфей. Покупатели входили в состав Екатеринбургской группы "Уральский металл". Нужно выяснить, нет ли у ее хозяев каких-либо дел с дочерними фирмами Гоюна или китайскими государственными компаниями.
- Выясню, ваша светлость.
- Заранее благодарен. Извините, что побеспокоил.
- Всего доброго, ваша светлость.
Я убрал мобильник в карман и, вернувшись к ленте новостей, прочитал:
"По заявлению бразильского генетика Риккардо Эстрадо, в ближайшее время урожайность зерновых и соевых культур по всему миру может быть повышена в несколько раз".
"Что за бред?" - подумал я.
В дверь постучали.
- Войдите! - крикнул я.
В кабинет вошел распорядитель торгового центра.
- Виноват, ваша светлость, но ваша дама, кажется, заканчивает покупки.
- Да неужели? - я выразительно посмотрел на часы.
- С вашего позволения, мне показалось, что она просто проголодалась.
- Хорошо, идемте.
Вместе мы спустились в холл отеля, и почти одновременно из боковых дверей туда вышла Юля в сопровождении двух продавщиц. Девушка преобразилась неузнаваемо. На ней было элегантное платье, искусно сочетавшее в себе восточные элементы и новейшие веяния моды. В ушах поблескивали золотые сережки с брильянтами, а на шее красовалось изящное колье. Юлины волосы были уложены в невиданную прическу, а на лицо был нанесен изысканный макияж. Юля ступала по мраморному полу, словно королева, выходящая в тронный зал к своим подданным.
Распорядитель благоговейно вернул мне пластиковую карточку, сделал знак продавщицам следовать за ним и удалился.
- Благодарю вас, ваша светлость, - присела в неумелом реверансе Юля.
- Мы же договорились обращаться друг к другу по именам, - ответил я. - Мне было бы проще, если бы мы перешли на "ты".
Впрочем, про себя я отметил, что девушка впервые назвала меня "светлостью", а не "сиятельством", то есть перестала принижать мой титул как минимум на ступень. Похоже, она быстро училась.
- Да, конечно, - она почему-то печально улыбнулась.
Я подал ей руку, и мы вместе пошли к выходу.
- А что если я сейчас попрошу отвезти меня домой? - вдруг спросила Юля.
- Отвезу, помогу занести в дом покупки и поцелую на прощание, - ответил я.
- И не...
Я посмотрел ей в глаза, и она осеклась. Выруливший из подземного гаража "Мерседес" застыл напротив нас. Швейцар распахнул перед Юлей дверцу, я занял водительское место.
- Так в ресторан или домой? - осведомился я. - Честно говоря, я голоден как волк, и был бы благодарен, если бы ты составила мне компанию.
- В ресторан, - ответила она после непродолжительного колебания.
Всю дорогу до ресторана Юля упорно молчала, и мне никак не удавалось разговорить ее. В конце концов я включил приемник, и остаток пути мы проделали под чарующую музыку Моцарта. Когда мы подъехали к "Тифлису", к машине выскочил совершенно растрепанный метрдотель и затараторил в окно:
- Ах, ваша светлость, такая неприятность! Два часа назад в ресторан приехал князь Давид Кипиани с товарищами. Кутят так, что все посетители разбежались! Приносим свои извинения, но как бы они не помешали вашему досугу.
- Мне ли бояться князя Кипиани? - усмехнулся я, выходя из машины.
Швейцар распахнул дверцу, выпуская Юлю, а я подал ей руку.
Еще когда мы поднимались по лестнице, нас почти оглушила громкая грузинская музыка и крики пирующих. Войдя в зал, мы увидели, что все столы в нем составлены вместе, по грузинскому обычаю. Гостей было не меньше сотни: большинство грузины, хотя я заметил и русских, в основном девушек. Сам князь, в грузинской одежде, как раз поднял рог, чтобы произнести какой-то тост. Музыка смолкла, и тут Кипиани увидел нас.
- Вах, Саша! - князь отдал рог ближайшему собутыльнику и двинулся к нам навстречу. - Сто лет тебя не видел, дорогой! Заходи, гостем будешь.
Не дойдя до нас десятка шагов, Кипиани выразительно посмотрел на Юлю, схватился за сердце и рухнул на пол, явно изображая обморок.
- Какая красавица! - возопил он, поднимаясь на колени. - Я сражен вами, сударыня. Прошу, назовите ваше имя.
- Юлия, - заметно смутившись, ответила девушка.
- Прошу к нашему столу, - князь все еще стоял на коленях и простирал к ней руки. - Ваша красота затмила сегодня петербургское солнце. Но, клянусь честью, если бы мы были в Грузии, вы затмили бы и ее солнце! Осветите своим присутствием наше застолье. И если вы не подарите мне сегодня танец, я умру от тоски!
Юля растерянно посмотрела на меня.
- Прошу к столу, - улыбнулся я в ответ. - Отклонить такое приглашение - значит нанести кровную обиду.
- Почетное место нашим дорогим гостям! - вскричал Кипиани, вскакивая на ноги.
За столом возникла суета. Два места рядом со стулом князя освободились почти мгновенно. Повинуясь знаку Кипиани, музыканты заиграли медленную мелодию. Я отступил чуть в сторону, и Юля поплыла к столу, рдея и смущаясь под множеством взглядов.
Князь ненадолго задержался около меня.
- Стол пополам? - спросил я его.
- Обижаешь, ты мой гость!
Мы медленно двинулись к столу.
- Обставил, кобеляка, - шепнул мне Кипиани на ухо, указывая глазами на вышагивающую впереди Юлю.
- Клинья будешь подбивать - зарежу, - тихо пообещал я.
- Что ты, дорогой! Пошли, сейчас тосты говорить будем.
Грузинское застолье увлекло нас. Кипиани непрерывно произносил тосты, выполняя роль тамады, веселье перехлестывало через край, и даже Юля, в начале сидевшая с отстраненным видом, быстро увлеклась, весело смеялась и одаривала благосклонными взглядами тех, кто отпускал ей комплименты. Уступив настойчивым просьбам Давида, она станцевала с ним грузинский танец, прилежно изображая из себя полную достоинства грузинку, в то время как лысеющий и заметно обрюзгший Давид выделывал вокруг нее затейливые коленца под заводной ритм оркестра.
- Ты давно знаешь Кипиани? - спросила она меня, после того как князь произнес напыщенный тост в честь "своего давнего друга Александра Юсупова".
- С юности, - ответил я. - Когда нам было по семнадцать-восемнадцать лет, мы облазили почти все петербургские рестораны и злачные места. Да и в Тифлис как-то ездили кутить, на целых две недели. Сколько же мы тогда вина выпили и танцев перетанцевали! - О количестве покоренных мной вместе с Давидом женщин я предпочел умолчать. - Так, как гуляют грузины, не гуляет никто. У них совершенно особое отношение к жизни. Я многому научился у Давида.
- Гулять и пить?
- Нет, легко относиться к жизни.
- А что было потом? - в глазах Юли горел неподдельный интерес.
- Потом я уехал в Китай и продолжил учиться там.
- А Кипиани?
- Он по-прежнему гуляет и пьет.
Застолье неслось своим путем: грузинские блюда, приготовленные в полном соответствии с традициями, тончайшее вино, музыка и песни грузинского хора...
Ближе к полуночи Кипиани сам поднялся с рогом в руке и затянул песню.
- Мне кажется, нам пора, - склонился я к Юлиному уху. - Они здесь будут гулять еще до утра.
- Да, пожалуй, - согласилась Юля. - Я так много сегодня съела... и выпила. Пойдем, пожалуй.
Впрочем, само прощание с Давидом заняло едва ли не час. Кипиани решительно не хотел отпускать нас, буквально заставил меня выпить еще несколько бокалов вина и спеть с ним на пару "Я могилу милой искал...". Когда же, наконец, удалось получить милостивое разрешение покинуть застолье, я громогласно пригласил князя Кипиани к себе в гости, подал руку не очень твердо стоявшей на ногах Юле и двинулся к выходу.
На пороге ресторана мы остановились. Юля в изумлении уставилась на ожидавший нас с открытой пассажирской дверцей "Роллс-ройс".
- Мы приехали не на этой машине, - решительно заявила она, немного подумав.
- Да, - согласился я. - Но отсюда поедем на этой. Я выпил слишком много, чтобы сесть за руль.
- А где твой "Мерседес"?
- Его отогнали в гараж.
- Там же мои покупки!
- Не волнуйся, они никуда не денутся.
- А когда ты успел вызвать эту машину?
- Когда ты танцевала с Кипиани.
- А я думала, ты обо всем забыл и совсем захмелел. Да и вечеринка была такая, что обо всем можно забыть. Ты что, никогда не расслабляешься?
Я сдержано улыбнулся.
- И что теперь? - она пристально посмотрела мне в глаза.
- Если хочешь, можем поехать ко мне. Я покажу тебе свою оранжерею. Ты ведь любишь цветы?
Юля долго молчала.
- Да, твою оранжерею я бы посмотрела с удовольствием, - произнесла она наконец.
Ее руки обвили меня. Я склонился к ней, и мы слились в поцелуе.
Глава 7
ДАРМШТАДТ
Когда я проснулся, то не сразу понял, который час. Было пасмурно и, глядя в окно, нельзя было тотчас разобрать, стоит ли на улице петербургская белая ночь или наступило утро. Взглянув на каминные часы, я увидел, что уже девять. Осторожно, чтобы не разбудить спящую Юлю, я вылез из-под одеяла, накинул бухарский халат и вышел из спальни. В приемной меня встретил секретарь.
- Доброго утра, ваша светлость. Вам хорошо спалось?
- Замечательно, - усмехнулся я. - Что с распоряжениями, которые я передал вчера днем?
- Все исполнено, ваша светлость. У меня только вопрос. На среду было назначено совещание с председателями советов директоров и управляющими вашими предприятиями. Его прикажете тоже провести без вас?
- Нет, перенесите на неделю. Я хочу провести его сам. Принесите извинения участникам от моего имени. Скажите, что я выполняю личную просьбу императора и патриотический долг.
- Слушаюсь, - на лице у Анатолия промелькнула насмешливая улыбка.
Я холодно посмотрел на него. Анатолий заметно смутился, занервничал, выронил блокнот, который держал в руках, поднял его и потупился.
- Анатолий, вы действительно считаете, что я могу врать в тех случаях, когда речь идет о патриотическом долге и императорской фамилии? - строго спросил я.
- Нет, что вы, ваша светлость.
- Вот и хорошо. Созвонитесь с Франкфуртом, пусть подгонят новую "БМВ" седьмой серии. Поведу сам.
- Слушаюсь. Прикажете отправить ваш багаж и багаж госпожи Грибовой в аэропорт?
- Отправляйте.
Я повернулся и пошел назад в спальню. Когда я вошел, Юля проснулась, сладко потянулась в постели и вдруг испуганно встрепенулась. Бросила взгляд на часы, потом посмотрела на меня.
- Доброе утро, ваша светлость, - произнесла она наигранно-официальным тоном. - Вчера все было замечательно. Но мне, увы, пора домой. Я сегодня работаю во вторую смену, и к четырем мне надо быть на фабрике.
- Тебе не надо быть на фабрике, - ответил я. - Мой секретарь созвонился с ее управляющим. Эту неделю ты в отпуске.
- Что?! - она резко села на кровати и тут же подтянула одеяло, чтобы прикрыть грудь.
- Мы едем в Висбаден на неделю. Я давно мечтал отдохнуть, а раз уж нашлась такая замечательная спутница, то грех упускать такой замечательный случай. Я все свои дела отложил. Надеюсь, что это же сделаешь и ты. Сессия у тебя закончилась, так что лично я препятствий не вижу.
- Ты, похоже, считаешь себя вправе решать за всех, кто тебя окружает, - усмехнулась она.
- Извини, привычка. Ну, так что? Каков будет твой положительный ответ?
Она задумалась.
- Когда ты это решил?
- Вчера, пока ты делала покупки в "Элите".
- И не счел нужным спросить меня?
- Нет.
Она снова замолчала.