- Я бы съездила в Висбаден, раз уж так вышло. Только мне надо домой заехать.
- Зачем? Твой паспорт уже здесь. За ним заехали еще вчера. Твои вчерашние покупки уже направлены в аэропорт. Все что надо еще, купим.
- Я хочу забрать своего плюшевого мишку, - с вызовом ответила она. - Не люблю без него путешествовать.
Я усмехнулся. Юле явно хотелось хоть в чем-то "победить" меня, чтобы подчеркнуть свою независимость.
- Хорошо, - ответил я, - заедем за твоим мишкой. Собирайся.
- А когда у нас самолет? - спросила она.
- Когда приедем в аэропорт. Полетим на моем "Сикоре". Но я не вижу смысла задерживаться.
Она отбросила одеяло и начала одеваться. Я молча любовался ее молодым стройным телом.
- Ты думаешь, я переспала с тобой ради денег? - неожиданно спросила она.
- Нет, - ответил я.
Она пристально посмотрела на меня.
- Правда, не ради денег. И не за покупки. Хотя ты мне, наверное, не веришь. Ты мне действительно очень нравишься... как мужчина.
Я подошел к ней, поцеловал в губы и вышел из комнаты.
"Сикор" мягко коснулся взлетной полосы и понесся по бетонке, снижая скорость. Юля прилипла к окну, разглядывая всевозможные самолеты из разных стран.
- Ты впервые в Дармштадте? - спросил я.
- Я впервые выезжаю за пределы Союза, - ответила она.
- А где ты в Евразийском союзе была?
- В Финляндии и Чехии.
- Тоже красивые страны.
- Да, но очень разные.
- Мир прекрасен своим разнообразием.
- Может быть. А почему ты выбрал именно Дармштадт?
- Мне просто очень нравятся эти места.
- Ира сказала, что в Висбадене собирается вся мировая элита.
- Не совсем вся. Но, если хочешь увидеть сливки русского общества, надо ехать именно в Висбаден. Он популярен у русских аристократов еще с конца девятнадцатого века.
- Да? Странно. Вроде, и в России, и в Союзе немало хороших курортов.
- Наверное, это свойство русской натуры - искать счастья на стороне. Впрочем, Висбаден действительно милое местечко, а Дармштадт очень спокойная страна.
Самолет замедлил свой бег и начал медленно выруливать к месту стоянки. В салон вошел стюард и, склонившись к моему уху, прошептал:
- Ваша светлость...
- Что ты шепчешь? - огрызнулся я. - Здесь чужих нет.
- Виноват, - стюард выпрямился. - По радио передали, что герцог Дармштадтский, узнав о вашем визите, приветствует вас. Вы приглашены на обед в его дворец в Вейсбурге завтра, в четырнадцать ноль-ноль. Встреча "блэктай".
- Передайте его светлости, что мы с моей спутницей благодарны за приглашение и непременно будем в назначенное время, - ответил я.
- Слушаюсь, - стюард поклонился и вышел.
- Ты собираешься взять меня на обед к герцогу?! - в глазах у Юли застыл неподдельный ужас.
- Герцог будет с супругой, так что по протоколу и мне желательно быть с дамой.
- Но я же тебе никто!
- Ты моя спутница, этого достаточно. Вот если бы встреча была в формате "уайт тай", тогда, конечно. Только с законной супругой. Но "блэк тай" мероприятие куда менее официальное.
- Но я же понятия не имею, как вести себя на таких обедах.
- Ерунда. На гулянке у князя Кипиани ты разобралась достаточно быстро - не пропадешь и здесь. Если что, я подскажу. Вот только брильянтов тебе придется подкупить. Явиться к герцогу в тех скромных сережках, которые я купил тебе вчера, будет неправильно.
Юля снова отвернулась к окну.
Самолет занял свое место на стоянке. Я поднялся и подал Юле руку. Вместе мы спустились по трапу и прошли к зданию аэровокзала. Я протянул наши паспорта офицеру пограничной стражи, и тот тщательно просмотрел их и сличил вклеенные фотографии.
- Ох уж эта мне немецкая педантичность, - вздохнул я. - Ясно же, что нелегал вряд ли прилетит из России на личном самолете князя Юсупова.
Офицер поставил штампы в наших паспортах и отдал честь. Мы вышли из зоны пограничного контроля в зал, где нас встретил полноватый мужчина средних лет, одетый в элегантный костюм.
- Добрый день, ваша светлость, - произнес он по-русски с заметным акцентом. - Клаус Ришенгер, директор компании по прокату автомобилей. Заказанный вами БМВ доставлен.
- Здравствуйте господин Ришенгер, - ответил я ему по-немецки. - С вашего позволения, давайте говорить по-немецки. Кажется, я лучше владею вашим языком, чем вы моим.
- Мой бог, вы говорите по-немецки совсем без акцента! - всплеснул руками Ришенгер. - Сейчас хохдойч такая редкость среди иностранцев!
- Я надеюсь, вы не путаете меня с нуворишами? - усмехнулся я.
- Разумеется, нет, ваша светлость. Прошу следовать за мной.
Вместе мы спустились в гараж, где прямо у въезда стояла новенькая темно-синяя БМВ седьмой серии.
- Какая красивая! - воскликнула Юля.
- Это новая модель, - с достоинством пояснил Ришенгер по-русски. - Ее продажи начались только неделю назад. Когда нам сообщили, что господин Юсупов желает протестировать эту машину, мы немедленно купили этот экземпляр в Баварии и доставили сюда.
- Благодарю вас, господин Ришенгер, - я принял у него ключи. - Машину я верну в аэропорт через неделю.
Я сел на место водителя, Юля разместилась рядом.
- Оказывается, князь Юсупов тоже играет в машинки, - усмехнулась она, когда я запустил двигатель и медленно поехал по стоянке. - Все мужчины любят возиться с автомобилями.
- Ничто человеческое мне не чуждо, - ответил я.
- Погоди, а багаж? - встрепенулась она, когда я повернул к автобану.
- Доставят в отель без нас.
- В отель? Ира сказала, что в Висбадене у всех самых богатых людей есть дома.
- У меня нет. Здесь я в последний раз был года три назад. А держать недвижимость просто ради того, чтобы поучаствовать в ярмарке тщеславия, - не для меня. Я смотрю, за тот час, что ты забирала дома плюшевого мишку, вы с Ирой многое успели обсудить.
Юля смутилась.
Машина выскочила на автобан, и я вдавил педаль газа в пол. БМВ плавно ускорилась, и через несколько секунд стрелка спидометра перевалила за отметку в двести километров в час.
- Ничего себе, как в ракете! - воскликнула Юля.
- Да, хорошая машина, - подтвердил я.
- А дороги здесь неплохие, - заметила Юля после непродолжительной паузы. - Не хуже, чем в России.
- Их начал строить Гитлер в тридцатых годах, - ответил я, - когда Германия была еще единой. Кстати, в России подобные автострады появились только в начале пятидесятых. А германские дороги не везде одинаковы. Скажем, в Дармштадте и Баварии все дороги в идеальном состоянии, в Пруссии - только стратегические магистрали... их курирует военное министерство. А вот в Шлезвиг-Гольштейне дороги хуже, чем в Румынии.
- Ну, Пруссия вообще член Евразийского союза, - фыркнула Юля. - Как говорит Ира, "курица не птица, Пруссия не заграница".
- Сейчас почти все германские государства в ЕАС просятся, - ответил я. - После того, как распались США, им надо встать под чье-то покровительство.
- Тебе виднее, - усмехнулась Юля. - Это ты с Дармштадтским герцогом дружишь.
- Да какая там дружба, - засмеялся я. - Виделись несколько раз. Когда забираешься наверх, знаешь многих, но вот с дружбой всегда проблемы.
- Почему?
- Интересы убивают чувства.
- А чего может хотеть от тебя герцог Дармштадтский?
- Я думаю, он попросит, чтобы я помог вступить герцогству в ЕАС.
- Но ты ведь не министр, чтобы принимать такие решения.
- Такие решения принимает Совет Ассамблеи ЕАС. А я сопредседатель Евразийского союза промышленников и финансистов. Если наш союз выскажется за предоставление режима благоприятствования, то Ассамблея примет решение почти автоматически.
- Господи, как все сложно.
- Политика примитивна. Весь внешний антураж создан лишь для того, чтобы прикрыть истинные интересы и грязные ходы.
- Ну а ты заинтересован, чтобы Дармштадт получил этот режим благоприятствования?
- Лично я заинтересован раз в три года отдыхать в Висбадене. Но России, конечно, выгодно, чтобы германские государства стояли в очередь в ЕАС.
- Почему?
- Потому что если мы откажемся брать их в ЕАС, то они могут воссоздать единую Германию и наберут большой потенциал. Если мы не будем их контролировать, они ослабят наше влияние в Европе.
- Но ведь в свое время немцы разделились.
- Их разделили. После Второй мировой войны Черчилль предложил план раздела Германии по границам тысяча восемьсот шестьдесят девятого года. Союзники приняли этот план. В зону влияния России вошла Пруссия. В зону влияния Англии и Франции - северо-западные и западные земли. Американцы отхватили Баварию. С тех пор мы знаем Германию как сеть раздробленных государств, обитель покоя, порядка и стабильности.
- Разве Германия может быть другой?
- Ох, может. Восемьдесят лет назад она была основным инициатором войн. У этого народа в крови желание доминировать, очень сильная воля к победе и потрясающая способность к самоорганизации. Слава богу, сейчас все это направлено только на чистоту улиц и качество сборки автомобилей. Если немцам снова придет в голову покорять мир, то мало никому не покажется.
- Думаешь, покорят? - с улыбкой спросила Юля.
- Нет, конечно. Мир не может покорить никто, так уж он устроен. Но всякий раз чья-либо попытка покорить мир всегда очень дорого обходилась человечеству.
Автомобиль на огромной скорости несся по дармштадтскому автобану. Я включил радио, и из динамиков потекла чарующая музыка Бетховена.
- А ты хотел бы властвовать над всем миром? - вдруг спросила Юля.
- Зачем? - я засмеялся. - Мне семейной корпорации за глаза хватает.
- А вот Андрей хотел, - заметила Юля.
- Сдуру, - ответил я.
- Наверное, - согласилась она. - Но ты знаешь, я в свое время была очень увлечена им.
- Я это еще в "Максиме" заметил, - усмехнулся я. - Твоя лексика настолько не соответствовала твоему внутреннему миру, что я сразу понял, что здесь не обошлось без внешнего влияния.
- А ты сумел увидеть весь мой внутренний мир?
- Нет, конечно. Но несоответствие сразу бросилось в глаза.
- Значит, ты все же что-то увидел. Как?
- Интуиция. До сих пор она меня не подводила.
- Интересно, и что же ты увидел во мне?
- Что ты добрый и честный человек и ищешь истину.
- Да, ты прав. В свое время я подумала то же и про Андрея.
- Но ведь он хотел управлять миром.
- Ты думаешь, это несовместимо?
- Конечно. Управлять миром мечтают три типа людей: те, кто никогда не отвечал за других, властолюбцы и те, кто считает, что уже познали истину. Все это несовместимо с духовным поиском.
- А может тот, кто познал истину, захотеть править миром?
- Сомневаюсь. Есть китайская поговорка: "Утром познав истину, вечером можно умереть". Я думаю, что тому, кому открылись тайны бытия, уже нечего делать в нашем не лучшем из миров.
- Интересно, такие же вещи я читала у Гарри Гоюна, - сказала она. - Ты не слышал о нем?
- Слышал, - безразлично бросил я, - но очень мало.
- Это китайский святой. Говорят, еще и пророк. Он живет сейчас в Калифорнии, где создал учение "Небесного предела". Кстати, Андрей тоже один из его почитателей. Мы и познакомились-то на студенческом вечере по изучению трудов Гоюна.
- И обращение к учению святого не помешало Андрею желать власти над миром? Оно не противоречило деятельности его "красной бригады"?
- Как ни странно, нет. Он даже находил подтверждения своим мыслям в учении Гоюна.
- Что ж, с духовными учениями такое бывает. А что напророчил этот пророк?
- Многие беды для мира.
- Он не оригинален, - усмехнулся я. - Если хочешь привлечь к себе внимание, надо обещать либо катастрофы, либо всеобщее процветание... либо и то, и другое одновременно.
- Но его критика современного мира очень точна, - возразила Юля.
- Критиковать несложно. Сложно изменить что-то в жизни.
- Вот Гоюн и говорит о том, что для того чтобы изменить мир, надо изменить свое отношение к жизни. Если люди начнут мыслить иначе, обратятся к добру, то мир станет лучше.
- Справедливо. Только не пойму, как господин Андрей сумел из этого сделать вывод, что нападение на князя Юсупова улучшит мир.
- Он говорил, что есть люди, которые никогда не начнут работать во имя всего человечества.
- Это он тоже прочитал у Гоюна?
- Не знаю.
- Как это не знаешь? Разве ты не читала его трудов?
- В учении "Небесного предела" существуют разные ступени посвящения. Андрей был допущен на более высокую, чем я.
- Вот как?! О таком я не слышал. Что-то очень напоминает секту.
- Может быть. Но в школе "Небесного предела" говорят, что некоторые знания могут быть доверены только подготовленным людям.
- Логично, - я снова усмехнулся. - Старине Гоюну не откажешь в здравомыслии.
- Разве это не типично восточный подход к обучению? Ведь ты учился в Китае.
- Ты изучила мою биографию?
- Да, немного. Я смотрела публикации о тебе в Интернете.
- Давно?
- Нет. После того случая в "Максиме".
- И что там интересного?
- Много сплетен. Про твою бывшую жену немного. Почему вы расстались?
- Разве этого не было в биографии?
- Было, но я не поверила.
- И правильно сделала. Истинные причины всегда не на поверхности.
- Но все-таки, почему вы расстались?
- Не стоит ворошить прошлое, Юля. Это уже пройденный этап.
- Но может быть, о нем стоит знать, чтобы не обжечься в будущем, - Юля хитро посмотрела на меня.
- Чтобы не обжечься в будущем, лучше не приближаться к моей бывшей жене. Человек, полный злобы и жажды мести, опасен для всех.
- Твоя бывшая жена во всех интервью рисует тебя просто дьяволом во плоти, а ты вообще не отвечаешь на вопросы о своем разводе.
- Это ты верно заметила. Неужели во всей моей биографии тебя заинтересовал лишь мой скоротечный брак и громкий развод?
- Если честно, самое интересное - это твоя жизнь в Китае. Но о ней почти нет сведений. Сказано только, что ты в восемьдесят третьем году закончил Пекинский императорский университет и вернулся в Петербург после гибели брата в девяностом. Все. Даже непонятно, что ты делал семь лет после окончания университета.
- Я работал в представительстве нашей корпорации в Азии, потом возглавлял его.
- И все?
- Нет, конечно. Жизнь богата и удивительна, всего и не расскажешь.
- Но о тебе не сказано вообще ничего.
- Тем лучше. Не придется оправдываться за былые поступки и слова. Человек постоянно меняется. И тем противнее, когда какой-то журналюшка ради красного словца постоянно тычет тебе под нос то, что ты говорил или делал десять лет назад.
- Ты считаешь, что человек не отвечает за свои прошлые слова и поступки?
- Отвечает, но только перед собой и теми, кого это касается непосредственно. Постоянно оправдываться и каяться перед всем миром не нужно.
Она помолчала.
- Я понимаю, о чем ты хотела спросить, - сказал я. - Имею ли я какое-то отношение к Гоюну?
- Если честно, да, - оживилась она.
- Мы с ним не встречались, - ответил я. - Хотя он жил в Пекине, когда я учился там. Более того, мы занимались у одного наставника ушу. Но он покинул эту школу раньше, чем я пришел в нее.
- Вы занимались ушу у одного учителя?! - воскликнула она.
- Ушу, то есть боевым искусством.
- Но ведь в Китае оно неотделимо от духовных практик.
- Возможно. Но в духовных делах каждый идет своим путем. То, что мы в разное время занимались у почтенного Ма Ханьцина, означает только, что наша техника боя внешне похожа.
Я резко скинул скорость и вывел машину на съезд с автобана.
- Что-нибудь - случилось? - встревоженно спросила Юля.
- Ничего, кроме того, что мы приехали в Висбаден, - я кивнул в сторону дорожного указателя.
"Мы прерываем нашу трансляцию для экстренного сообщения, - прозвучал из динамиков голос диктора. Я увеличил громкость. - Сегодня ночью скончалась известная судовладелица, одна из богатейших женщин планеты Лора Онасис. По заявлению личного врача Лоры Онасис, смерть наступила из-за передозировки снотворного. Тело Лоры Онасис было обнаружено сегодня утром в спальне ее дома..."
Я скрипнул зубами.
- Что-нибудь случилось? - встревоженно спросила Юля, которая явно не знала немецкого, языка.
- Лора Онасис умерла. Говорят, передозировка снотворного.
- Ты ее знал?
- Да. Она была хорошим человеком.
- Мне очень жаль.
- Мне тоже жаль.
"А еще мне очень странно, что она умерла именно сейчас", - добавил я про себя. Очень не хотелось верить в свою страшную догадку, но факты упрямо твердили свое.
Глава 8
СЫЩИК
Когда я проснулся, Юля еще крепко спала. Я вышел из спальни на цыпочках, быстро побрился и умылся, после чего, накинув свежий халат, спустился в гостиную. Усевшись за компьютер, я быстро составил меню завтрака и отправил его портье с распоряжением подать в апартаменты. Как только я кликнул мышкой, выходя в сеть, на экране появилось два сообщения. Первое гласило:
"Ваша светлость, из резиденции герцога Дармштадтского сообщили, что машину за вами пришлют сегодня в 13.00 к парадному входу в отель".
Второе озадачило меня куда больше.
"Ваша светлость, в фойе вас ожидает старший инспектор Интерпола Джон Лоуренс. Он настаивает на немедленной встрече".
Я снял трубку телефона, набрал номер портье и распорядился проводить ко мне сыщика. Через несколько минут в дверь номера постучали. Вошедший оказался высоким суховатым мужчиной средних лет.
- Доброе утро, милорд, - приветствовал он меня по-английски. - Я старший инспектор Интерпола Джон Лоуренс. Я являюсь помощником начальника следственной группы по расследованию причин смерти леди Лоры Онасис.
- Разве это дело расследуется не греческой полицией? - я указал посетителю на кресло и сам опустился в соседнее.
- Нет, милорд. Интернациональный характер бизнеса усопшей и ее обширные...
- Это был не несчастный случай, не так ли? - я пристально посмотрел в глаза следователю. - Иначе вы бы этим не занимались.
Лоуренс не выдержал прямого взгляда, как-то сжался в кресле, занервничал, заерзал.
- Вы совершенно правы, милорд. Отравление.
- Как это произошло?
- Простите, милорд, на такие вопросы...
- Вы англичанин? - прервал я его.
- Да, милорд.
- Тогда давайте заключим честную сделку, как это принято в Туманном Альбионе. Вы ведь прекрасно понимаете, что я тоже могу не отвечать на ваши вопросы. Пока вы получите все согласования по дипломатическим каналам, уйдет много столь драгоценного для вас времени. Я же готов дать показания немедленно, если вы ответите на мои вопросы.
- Да, милорд, конечно, - сдался после непродолжительной паузы сыщик.
- Так как погибла Лора?
- Яд, милорд. Неизвестного состава, на основе растительных ферментов. Проводится экспертиза.
- Есть хоть какие-то результаты?
- Нет, милорд. Яд неизвестен. Мы надеемся, что разгадка его происхождения прольет свет на это дело, но пока результатов никаких.