- Нет! - я гордо выпятил тощий живот. - Сказали, что практически здоров, за исключением некоторого недостатка веса. Еще недели две-три, и дадут допуск на полеты. Я уже сейчас достаточно сильный! - поднял для подтверждения довольно завизжавшую жену. Посмеялись и поцеловались.
- Надька сала копченого где-то раздобыла приличный шмат и очень дешево. Будешь, пока я ужин приготовлю?
- Спрашиваешь! - дальше я был очень занят процессом уничтожения нежной пряной корейки - мяса в распластанном на тонкие ломтики сале было не меньше жира - со свежим ржаным хлебушком. Смотрел на жарящуюся опять-таки со свининкой картошку, ловил носом божественные ароматы и методично жевал таящие во рту бутерброды.
С одной стороны все вроде бы прекрасно, а на душе кошки скребут. Вот угораздило меня пулю в череп словить во время этой чертовой оперативной паузы. Как теперь в глаза ребятам смотреть буду, не представляю. Я жирок в тылу нагуливаю, а они там, на Курской дуге, с лучшими асами Геринга бьются. Сообщения Совинформбюро как всегда приглажены, но читать между строк я уже давно научился. Рвутся немцы, навалились всеми силами и пытаются взять в огромный котел большую группировку наших войск. По флангам ударили, накопив достаточно сил для мощного удара. Вот ведь знали наши большие начальники о появлении у противника тяжелых танков. Вроде бы даже готовились, понаделав самоходок, а толку не очень-то много. Броня у "Тигра" толстая - семидесяти шести миллиметровая "ЗиС-3" прямой наводкой в лоб не берет - а пушкой на него знаменитую зенитку "ахт-ахт" поставили - увы, но дырявит наши т-тридцатьчетверки только так. С самолетами все-таки проще. У фрицевского тяжелого истребителя ФВ-190 только пушек много. По маневренности нашему Ла-5 заметно уступает. Ну а на малых и средних высотах Як-9 при правильной организации боя только так справляется. Вот в этой-то организации все дело и состоит. Как же все-таки неудачно я под пулю подставился. И, что весьма неприятно, четко понимаю, что сам во всем виноват. Недоучка. Неправильно оценил ситуацию во время того боя.
Глава 1
1
- Да, Всеволод Николаевич, вы оказались полностью правы - очень интересный мальчишка оказался. Тот пакет документации по турбонагнетателю, хотя почерк не парня - явно его работа.
- Жестко кололи? - поинтересовался Нарком государственной безопасности СССР, поднимая голову от толстой папки с документами.
- Как можно, Всеволод Николаевич? Вы же предупредили. Наш это паренек, преданный стране и смелый. Одна прибавка возраста, чтобы на фронте остаться, многого стоит. Свои награды честно заработал. С моей точки зрения большего заслуживает, - оба мужчины были в гражданских костюмах, но по разговору чувствовалось, кто очень большой начальник, а кто не на самых первых ролях. Но доверие наркома к докладчику тоже ощущалось, потому и велся разговор в виде доверительной беседы.
- Увидели и даже задерживать не стали - после тяжелого ранения кожа да кости. Опрашивать в таком состоянии просто бессмысленно - умер бы прямо во время первого допроса. Поступили иначе - встретили на вокзале и довезли как попутчика до дома, где по вашему распоряжению квартира его жене выделена. Месяц выдержали, чтобы хоть немного мяса наросло, а потом парочку наших экспертов к нему аккуратно подвели в институте нейрохирургии под видом лечения после тяжелейшей контузии. Использовали в минимальных дозах спецсредство. Медики уверили, что никаких отрицательных последствий для здоровья быть не должно.
- Велихов, не тяни. Интересное что-нибудь было?
- Что-нибудь? - несколько вольно улыбнулся подчиненный. - Да там на годы вперед работы не одному институту хватит. Хотя явный бред тоже присутствовал. Но научно-технические идеи весьма хороши. Гуревич, когда ему результаты гипно опроса по самолетам показали, схватился за бумагу и отдавать не хотел.
- Михаил Иосифович? - переспросил нарком. - Тот, что у Поликарпова работал, а теперь младшему брату Микояна самолеты делает?
- Он самый, Всеволод Николаевич.
- Почему именно ему?
- Со слов мальчишки, только этот конструктор, Сухой Павел Осипович, Туполевы отец с сыном, Антонов и Ильюшин что-то дельное после войны делали.
- А Яковлев? - удивился большой начальник. - Парень же по твоему предыдущему отчету чуть ли не молится на его самолеты!
- У него потом нормальными только учебные машины будут, - поморщился ведущий сверхсекретной разработки "Найденыш", - барражирующий перехватчик, самолет вертикального взлета и посадки, а также пара реактивных пассажирских лайнеров особой погоды не сделали.
- Ладно, - усмехнулся нарком, - так что там по авиации?
- Несколько основополагающих принципов, - подчиненный докладывал, как будто документ перед собой держал и зачитывал, - первое - причина затягивания в пикирование на скоростях, близких к скорости звука. Немцы по сведениям разведки уже не первый десяток своих реактивных Мессершмиттов-262 из-за этого вместе с пилотами теряют. Наш летчик-испытатель капитан Бахчиванджи на опытном ракетном перехватчике БИ-1 в конце марта по этой же причине погиб.*
- Конкретнее, Велихов. Или очень сложно? - смерть одного советского пилота Меркулова не очень-то заинтересовала.
- Отнюдь, Всеволод Николаевич, даже мне понятно. На огромных скоростях точка приложения подъемной силы смещается назад, самолет сваливается в неконтролируемое пикирование, за счет силы тяжести еще набирает скорость и разбивается.
- Способ "лечения"?
- Относительно простой - крылья с очень большим углом стреловидности или вообще треугольные. Плюс - цельноповоротный стабилизатор со специальными очень длинными сдвинутыми вперед наплывами в корне крыла, которые начинают работать на сверхзвуке и поддерживают балансировку по тангажу примерно постоянной во всем диапазоне скоростей.
- Тангаж?
- Наклон самолета вверх или вниз, - немедленно пояснил подчиненный.
- Дальше, - удовлетворенно кивнул совсем недавно вновь назначенный Нарком государственной безопасности.
- Принцип постоянного миделя - сопротивление потоку определяется максимальным сечением, поэтому при проектировании необходимо ужимать и укладываться в него по всей длине машины. Ну и связанная с этим принципом, так называемая интегральная схема - фюзеляж распластанный, как у камбалы, и дает до половины подъемной силы. Килей при этом желательно два - что-то там такое с устойчивостью. Двигатели что на наших лучших машинах, что у вероятного противника, - очень неприязненная улыбка, - тоже в двойном количестве.
- И на тяжелых машинах? - удивился Меркулов. На "Вероятного противника" он внимания не обратил.
- Нет, - отрицательно покачал головой Велихов, - здесь известны только разработчики - Туполев, Мясищев, Новожилов, Антонов, Архангельский, Бериев и некий Бартини, но совсем уж невнятно.
- Итальянец, что в шарашке у Лаврентия Палыча сидит. Надо проследить, чтобы после войны выпустили. А что по винтокрылам?
- Тоже только фамилии - Камов и Миль.
- Ну а сами двигатели?
- Будущее у соосных осевых компрессоров на одной оси с газовыми турбинами.
- Газовыми? - очень удивился нарком.
- Только термин. Горючее - керосин. Мальчишка и здесь надоумил - гидростатические подшипники. Валы не надо полировать, как пытались делать наши инженеры - требуется только относительно грубая шлифовка, но с высокой точностью. Тогда масло, подаваемое под большим давлением, будет образовывать нечто вроде ванны. Обороты - до сотен тысяч в минуту. В перспективе можно будет получить тягу, превышающую взлетный вес самолета.
Меркулов задумчиво покивал головой.
- Получили множество намеков на отдельные перспективные устройства. Фотоумножители, малогабаритные в далеком будущем телефоны-радиостанции, расцвет радиолокации - возможно будет сделать даже весьма точные самолетные прицелы. Очень серьезное развитие ракетного дела - вплоть до полета человека в космос. Но для этого потребуется строительство не одного завода, а нескольких новых отраслей промышленности. Весьма дорогостоящих отраслей. Подтвердилась возможность создания сверхмощного оружия по известному вам делу, - вслух назвать секретнейший заокеанский проект Велихов не решился. - Ну и, вероятно, самое сладкое - общие направления так называемых цифровых технологий, завязанных на некую теорию полупроводников и принцип сверхвысокой очистки материалов для них - зонная плавка. Перспективы просто захватывающие, но работы минимум на десятки лет для очень больших научных коллективов.
- И тоже требуют огромных вложений, - констатировал Нарком.
- Не намного дешевле, чем запланированные после войны работы Специального комитета** ГКО, которым будет руководить Берия, - подтвердил Велихов.
- У нас кто-нибудь уже занимается этим?
- Есть теоретик полупроводников некий Давыдов Б.И. и еще несколько человек из так называемой Ленинградской школы физиков.
- Значит, с этим тоже подождем до конца войны. Что-либо более насущное есть?
- Сведения крайне отрывочные, разрозненные... - виновато стал отрицать подчиненный.
- Прикрытие операции?
- Запасной вариант не потребовался. Фигурант сам не подозревает об опросе специалистами-гипнотизерами.
- Необходимость изоляции?
- По утверждению работавших с ним психологов - крайне нежелательна.
- Обоснование?
- Мальчишка на грани шизофрении из-за этих непонятно откуда взявшихся знаний. Некоторые из экспертов считают, что парень сам не подозревает об их наличии. Тронем - потеряем возможный источник ценной информации из-за распада личности. У обоих ведущих специалистов, работавшим с ним, есть особое мнение.
- Точнее, пожалуйста.
- Информация проявилась в результате травмы черепа. Попытка целенаправленного опроса в сознании может привести к потере объекта.
- Недопущение к боевой работе, чтобы исключить возможную гибель источника?
- Также не стоит - есть версия, что информация подсознательно осознается во время больших эмоциональных всплесков. То есть - во время боя. А достаточно жесткую врачебно-летную экспертную комиссию парень, как это ни странно, уже прошел. Организм молодой, крепкий - серьезных противопоказаний к работе по специальности не обнаружено.
- А если собьют над территорией противника? У немцев подобная химия как бы не лучше нашей будет.
- Для ее применения надо знать, кого и о чем спрашивать. Мы на мальчишку почти год выходили. Если бы не его прокол со стержневыми лампами, изобретенными якобы женой, то до сих пор бы искали, - парировал подчиненный. - Плюс - весьма осторожный подход к объекту. А противник церемониться в такой ситуации никак не будет. При первом же допросе с пристрастием сведут парня с ума, но даже крох информации не получат.
Видимо объяснения Меркулова удовлетворили, так как он перешел к следующему вопросу:
- О новой кардинально улучшенной штучной машине уже позаботились?
- Пока не требуется - эта после замены цельнометаллических плоскостей на опытном производстве в КБ как новенькая. Конструкторы очень желают побеседовать с фронтовым испытателем.
- Парень не проболтается?
- Но он же сам не в курсе, - пожал плечами подчиненный.
- Тогда можно, - благосклонно кивнул Меркулов, - как залегендировали переданную разработчикам теоретическую информацию?
- Стандартно, - немедленно ответил Велихов, - источник секретный, разглашению какие-либо сведения не подлежат вплоть до... - движение ребра ладони поперек горла. - И потом там ведь ни одной формулы, ни цифры - одни намеки и принципы действия. Только правильные направления развития науки. Конструкторам почти открытым текстом намекнули, что могут присваивать себе переданные идеи. Пусть хоть наименования дают по своим фамилиям. Кто ж после такого признается, что не его открытие?
- М-м-м-м. Ну что же, - задумчивость на лице наркома сменилось уверенностью, - все полученные научные данные держать только в спецхране. Проектные работы, не требующие больших ресурсных вложений, продолжать. Негласное наблюдение за основным объектом проекта "Найденыш" вести в том же режиме.
- Всеволод Николаевич, наверх что-нибудь сообщать будете? - осторожно поинтересовался подчиненный, заодно проверяя степень доверия к себе большого начальника.
- Все причастные к делу надежно проинструктированы?
- Исключительно наши люди, - заверил Велихов, в первый момент скрывая довольство. - К тому же круг допущенных достаточно узкий. Три медика - генерал с психологами-гипнотизерами - и два моих лучших оперативника. Все на весьма жестком "крючке", - на лице подчиненного мелькнула весьма хищная улыбка, - понимают, что в случае прокола ни им самим, ни семьям... - заканчивать предложение куратор проекта не стал - сам находился в точно таком же положении. - Остальные сотрудники задействованы втемную.
- Тогда подожду - слишком много еще неясного, - ответил Меркулов, полностью уверенный в своих людях - если он "потонет", им тоже не жить. И даже не потому, что нарком такой уж злобный. Просто времена такие - или ты, или тебя. Сама структура органов Государственной безопасности диктует правила - один раз вошел в систему, а обратной дороги уже нет и не будет. Потом вновь задумался об аппаратных играх на самой верхушке власти страны. Хозяин, судя по всему, после войны долго не протянет. Для кого тогда приберечь нежданные ранее козыри?! Или самому попробовать разыграть?
* Реальная историческая информация.
** Именно так назывался проект СССР по атомному оружию. Начало работы 20.08.1945г.
****
Что-то тут не так. Нутром чую, а понять не могу. Мою пострадавшую "чертову дюжину" для ремонта в Москву на опытный завод привезли. Как будто нельзя было новые плоскости в полк отправить. Конструкторы очень интересовались поведением машины в бою. Честно признался, что существенный недостаток только один - такой истребитель давно должен быть на фронте в большом количестве. Объяснили, что подобные машины уже готовятся к серийному производству. Только вот это дело даже в военное время не очень быстрое - ни в коем случае нельзя снижать выпуск тех моделей, что сейчас на конвейере. В любом случае с точно такими же характеристиками массово выпускать не получится - слишком дорого. "Чертову дюжину" делали для эксперимента - увы, недостаточно технологична. Новая модель будет называться не Як-1М прототип, как моя, а Як-3. По внешнему виду и аэродинамике от этой машины без существенных отличий. Разве что конструкция будет все-таки не цельнометаллической, а смешанной - алюминия в стране по-прежнему не хватает.
В общем, крыло поменяли, послушали мои хвалебные речи и, узнав о ранении и его причине, установили другую бронеспинку с увеличенным изголовьем кресла. Фонарь кабины получил систему аварийного сброса. Поставили автомат регулировки нагрева охлаждающей жидкости АРТ-41, который избавил меня от необходимости постоянно следить за указателем температуры. Новые эргономичные рукоятки газа и регулятора шага винта также упростили управление самолетом. Тут еще моя благоверная постаралась - выбила по своим каналам необходимый допуск - сама удивилась, быстро получив - обрядилась в форму и привезла опытный вариант радиостанции на стержневых лампах и специальную безмачтовую антенну. Чувствительность с избирательностью приемника выше, мощность передатчика больше. И все это при питании от одного умформера и меньшем весе. Заводской испытатель облетал ласточку, восхитился и отдал перегонщику, чтобы в мою часть доставили. Ну а я провел последний вечер отпуска с любимой и полетел на транспортнике вслед за своей машиной.
Неужели Красная армия наконец-то научились наступать летом? Еле догнал свой полк. Встретили, конечно, с распростертыми объятиями. Вот новый командир, надо признать, удивил - подполковник Гольдштейн собственной персоной. Именно Борис Львович мне по прибытию дулю под нос и сунул - изволь сначала летные навыки восстановить, только потом, как все работать будешь. Ведь столько времени в небо не поднимался. Соответственно сначала капитану Годоляке зачет по району боевых действий сдай, потом новому начальнику ВСС капитану Подольскому "коробочку" на спарке Як-7УТИ продемонстрируй, затем пилотаж уже на своей ласточке заново оттренируй, а мы посмотрим, на что ты нынче годен. Ну а пока дуй в столовую, там тебя уже заждались.
Черт побери! Всего-то три месяца прошло, а почти половина пилотов сменилось. Кто-то на повышение в другие части пошел - считанные единицы, кто-то по ранению выбыл - тоже очень мало летчиков. В основном же - "не вернулся с боевого вылета", как записано в штабных документах. "Старики" обрадовались - все-таки не раз друг другу спину в бою прикрывали. Такое не забывается. Девчонки младшие авиаспециалисты на зависть новым летчикам всего зацеловали. Отказ от беленькой старожилы встретили с пониманием - принял чисто символически тридцать грамм, остальное неисправимому Лохматенкову напополам со старшиной Пахомовым отдал. Наслушался историй о воздушных боях над Курской дугой. Как Мишка Пахомов, наблюдавший отдельные случаи с земли, выразился - жуткое мочилово было. Вроде и самолетов у нас теперь больше, чем у фашистов, а все равно теряем летчиков и боевые машины.
Подольский меня на следующий день вместо кабины спарки в учебный класс загнал. Целую лекцию прочитал на тему острой необходимости для Сталинского сокола теоретических знаний. Мол, пилот обязан не только поверхностно знать, что происходит с самолетом в ответ на воздействие того или иного органа управления, но и предвидеть возможное развитие весьма быстротечно изменяющейся в воздухе ситуации.
- Мы ведь так и говорим - чувствовать машину? - спросил для подтверждения своих измышлений. Простейший пример привел: на вторых режимах полета (малые скорости взлета и посадки, а также частенько при выполнении различных фигур пилотажа) при взятии ручки на себя самолет задирает нос и... летит вниз. От себя - набирает высоту, несмотря на уменьшение угла атаки.
- Сан Саныч, - еще вчера достаточно близко познакомились, - ты мне что, весь курс дисциплины "Теория полета" читать собрался? Или особенности конструкции летательных аппаратов тяжелее воздуха? Поверь, основы нашего дела я знаю на достаточном уровне. Ведь не просто так когда-то лучшим мотористом в полку считался. А мой пилотаж до ранения сам комдив хвалил. Давай "ближе к телу", допуск к полетам от нашего эскулапа я уже получил.
В общем, уломал начальника ВСС - двинули на аэродром. Не сказать что первая "коробочка" прошла без огрехов - все-таки три месяца "неба не нюхал" - но руки-ноги, оказывается, все необходимое сами помнят. А когда поднялся на моей легенькой "чертовой дюжине", все-таки понял правоту комполка - рано мне еще в бой идти. Тренироваться и тренироваться надо. И силы, увы, не те, что весной были - просто так тяжелая контузия еще полностью не прошла. Все надежды на поговорку "Время лечит".