Вроде все обошлось. Беглецы вылезли в окно на противоположной стене и, перебежав через заваленную мусором дорогу, юркнули в небольшую улочку. Преследователи проехали справа по дуге и остановились. Какое-то время мотор работал на холостом ходу, но через несколько минут вновь взревел и вернулся на прежнее место. Вася с Маргариткой уже ушли далеко вглубь поселка. Редкие одинокие выстрелы долетели сзади и постепенно пропадали среди развалин.
Внезапно Вася остановился у кучи мусора, поднял моток проволоки, внимательно осмотрел ее, подошел к краю дома и выглянул.
Мотоцикл стоял посередине широкой улицы в полукилометре, а охотники крутились рядом, высматривая следы.
Вася улыбнулся уголками рта и схватил Маргаритку за руку:
– Идем.
Они перебежали перекресток.
– Жди меня здесь. И на, переодень,- он скинул с себя куртку и штаны.
Она кивнула в ответ и вжалась в бетонную стену, быстро стягивая с себя желтую одежду.
Василий размотал проволоку. Ее как раз хватало, чтобы перегородить улицу. Убедившись, что охотники не смотрят в его сторону, Вася перебежал улицу, скрываясь за пучками травы. Накинул петлю на обломок столба, одним движением обвязал, чтобы она не сползла и, вернувшись обратно к груде мусора, намотал другой конец на палку. Подхватил сучковатую ветку и подбежал к девушке.
Маргаритка хихикнула, глядя на голого Васю, но он строго приказал:
– Когда я скажу, быстро пойдешь по дороге и будешь нести на спине вот это,- он проколол желтые штаны и куртку остатками проволоки, связал их вместе, просунул внутрь ветку и накинул на спину девушке, рукавами обхватив ей шею. Получилось нечто, отдаленно похожее на пугало, но с такого расстояния охотники не разберут что это. Надо было, что бы они видели двоих беглецов и ничего не заподозрили.
– Давай, Маргаритка,- выглянув из-за угла, скомандовал Вася.
Девушка пригнулась, словно действительно несет на спине человека и засеменила по самому центру улицы. Взревел мотор, и Василий, крикнув "Беги", рухнул в груду мусора и навалил на себя какой-то хлам вперемежку с высохшей травой и ветками.
Руки сжали палку с проволокой. Сердце забарабанило, вырываясь из груди. Глаза впились в угол дома. В ушах надрывно гудел быстро переключающий скорости двигатель.
"Яву, Яву взял я на халяву-у…"- пронеслись в голове слова песни.
Пронзительный рев выплеснулся на перекресток. Мелькнула черная тень, и Вася струной натянул проволоку – руки чуть не вырвались из суставов от резкого удара, пальцы разжались. Водитель успел пригнуться, и стальная нить только срезала ему кожу на макушке. Он кубарем полетел вместе с мотоциклом. Второй охотник так и не понял что случилось. Его отрубленная голова, прокатившись по дороге, уткнулась лицом в землю и замерла.
Василий ринулся к вопившему от боли водителю. На ходу подхватил с земли металлический прут и со всего размаху ударил того по плечу, по спине, по голове… Охотник заорал, схватился за кобуру на поясе, но было поздно: град ударов обрушился на беспомощного человека. Вася молотил по изуродованному телу, не разбирая. Прут погнулся и стал липким от крови, когда трясущаяся в конвульсиях плоть хрипела и булькала захлебываясь в предсмертных судорогах. Глаза мотоциклиста широко открылись, забегали в поисках чего-то и внезапно замерли…
Вася сел рядом с трупом. Рука разжалась и затряслась, прут выпал. К горлу подступил металлический привкус и леденящая сухость. Сердце в висках отбивало бешеный ритм дыхания.
Все!..
Подбежала Маргаритка.
– Вася. Вася. Ты цел? Что это? Что теперь делать? Вася?..
– Быстро,- он тряхнул головой и вскочил.- Переодевайся, ничего не трогай, только одень его одежду.
Маргаритка нервно закивала и вцепилась в пуговицы.
Вася стянул с обезглавленного трупа автомат и осмотрел. Оружие хоть и было неизвестным, но по внешнему виду очень походило на АК-47, а главное – было целым! Вспомнилась служба в армии. Разборка автомата. Полевые учения. Вася стащил небольшой рюкзак, снял бинокль, отстегнул ремень с кобурой и огромным ножом в кожаном чехле и крикнул Маргаритке:
– Ботинки оставь свои.
– Хорошо,- она опять кивнула.
Через несколько минут они уже переоделись.
– Смотри,- Вася достал пистолет из кобуры у Маргаритки на поясе.- Это пистолет.
Он повертел оружие в руках – тоже незнакомое, но принцип работы у всех примерно одинаковый:
– Это предохранитель… Вот так можно стрелять… вот так нельзя,- Вася взвел затвор и поставил на предохранитель.- Держи…
Девушка улыбнулась и спрятала оружие в кобуру.
Вася нашарил в карманах зажигалку и сигареты, но курить не хотелось. Потом, подумал он и сказал:
– Рацию дай сюда и молчи, если она заговорит. Ясно?..
Маргаритка быстро закивала и протянула устройство, держа двумя пальцами, словно мерзкого червяка.
– У нас все получится. Только надо еще сделать одно дело и все,- Вася улыбнулся.- Избавиться от этого,- он кивнул на руку.
– Как? Мы сразу умрем, если даже попробуем достать чипы. Всевидящее око рейха все видит и не допустит такого.
Вася улыбнулся еще шире:
– Всевидящее око только и видит эти чипы, а сейчас они отключены, так что можно попробовать, или… во всем этом нет никакого смысла.
– Но как?
– Надо немного отъехать.
Он поднял мотоцикл и осмотрел:
– Вроде все нормально, только вот это,- он показал на черный треснувший экран навигатора, тут же вырвал его с разноцветными корнями и отшвырнул в сторону.- А так все…
– А ты что, раньше на таком ездил?
– Ну, почти на таком,- Василий перекинул ногу и плюхнулся на сиденье. Мотоцикл мягко присел.
– Я ни разу не ездила…
– Да-а!.. Садись, прокачу,- он ударил по рычагу и выкрутил ручку газа.
Двигатель взревел. Маргаритка подскочила от неожиданности, рассмеялась и запрыгнула на заднее сиденье. Василий газанул и ткнул в передачу. Мотоцикл слегка дернулся и натужно покатил по старой дороге, заросшей травой и жидкими кустами. Маргаритка обхватила его и прижалась всем телом, стараясь слиться воедино. Она дрожала и еле слышно поскуливала, словно перепуганная собачонка. Изредка ее голова отклеивалась от мужской спины, тогда раздавался дикий вопль ужаса и восхищения, и Вася вновь чувствовал ее маленькую головку.
На краю поселка он свернул направо, на когда-то широкую трассу, поросшую травой и ольховником, проехал несколько сотен метров по взъерошенному асфальту и нырнул в кювет, под защиту природного тента из высокой придорожной растительности.
– Здесь,- Вася заглушил двигатель.
Маргаритка с трудом слезла. Ее глаза увеличились вдвое, подбородок трясся, как будто она вылезла из холодильника:
– Ч-что з-здесь?- процедила она.
– Не бойся, любимая,- Вася улыбнулся и закатал рукав, обнажив черную надпись.- Вот это.
Он выхватил зазубренный нож, нащупал круглую таблетку под кожей и, приставив лезвие, посмотрел на девушку.
Маргаритка перестала дрожать. Ее маленький ротик приоткрылся. Она не дышала.
Вася опустил руку:
– Маргаритка, я люблю тебя и если мы не сделаем это, то нам все равно конец и лучше умереть сейчас, чем под пытками. Если у меня не выйдет – попытайся ты.
– Нет. Давай сделаем это вместе. Я так хочу.
Вася улыбнулся:
– Давай.
– Только давай пойдем на солнце. Я хочу сделать это там,- она указала на небольшую светлую полянку и взяла Васю за руку.
Они сели в центре лужайки напротив друг друга.
– Здесь так красиво,- звонким голосом пропела Маргаритка. Ее широкая улыбка спала, ротик приоткрылся, глаза почернели, а грудь приподнялась.- Может, не будем спешить…- она расстегнула верхнюю пуговицу на Васином мундире и подвинулась ближе.
– Гончий три, гончий три, ответь!- резко зашипела рация.
Маргаритка отскочила и ощетинилась как напуганная кошка.
Вася приложил палец к губам и схватил рацию:
– У нас с навигатором проблема, упали и повредили монитор.
– Что? Что ты мелешь?
– Да упали, говорю и электронику повредили.
– А-а-а. Сейчас посмотрю где вы,- недовольно буркнула рация.
Василий сдвинул брови. Маргаритка съежилась и замерла, словно боялась, что говоривший человек увидит ее.
Рация вновь зашипела:
– Ага, вижу вас. Что там? Синего не видели?
– Нет. У нас один желтый тут.
– Ладно, найдем. Будь на связи, скоро к вам подъедем,- рация булькнула и замолчала.
Вася посмотрел на Маргаритку:
– Надо это сделать сейчас или они найдут трупы своих "гончих", и тогда будет поздно.
Девушка протянула руку:
– Сделай ты, а то я боюсь.
Вася вытащил нож и взял ее маленькую ладонь, притянул к себе и поцеловал:
– Все будет хорошо. Я люблю тебя, Маргаритка.
Она улыбнулась в ответ.
Глаза Васи скользнули по белой ручке в сторону, и он увидел в траве маленький розовый цветок с желтой сердцевиной, похожий на ромашку. Вася улыбнулся:
– Смотри, это маргаритка.
– Что?
– Этот цветочек называют маргариткой, а вот этот – зовется василек,- он указал на синий растрепанный цветок, растущий совсем рядом. В порывах ветра два растения раскачивались и порой соприкасались, словно игриво целуясь.
Маргаритка улыбнулась:
– Василек.
Вася взял ее руку:
– Смотри, как они целуются,- сказал он и провел острым лезвием возле небольшого вздутия на коже.
Маргаритка вздрогнула, но не отрывала взгляда от цветков, купающихся в лучах солнца. Тонкой струйкой потекла кровь в траву. Вася быстро выдавил первое звено чипа и осторожно вытянул всю цепочку.
Ничего не произошло.
– Все. Маргаритка, ты свободна!
Она, только улыбалась и хлопала ресницами.
– Ты свободна!
– Да. Да. Только больно немного.
Вася рассмеялся:
– Это самая маленькая боль, за которую покупали свободу!..
Он разорвал рубаху и перевязал рану. Заголил свою руку и полоснул ножом. Предплечье обдало огнем, руки затряслись. Вася сжал зубы и потянул за крайнее звено чипа. Один за другим блестящие лепешки вылезли наружу.
Все прошло так же спокойно. Вася поймал на себе взгляд Маргаритки:
– Ты свободен, Василек!- она расхохоталась.
– Они нас скоро вычислят, надо уходить, – сквозь зубы процедил Вася, перевязывая рану.
– Дай помогу,- Маргаритка перехватила концы тряпки и завязала узлом.- Вот и все.
– Спасибо.
– Что?
– Ну, я благодарю тебя,- он улыбнулся.
Зашипела рация:
– Гончий три, гончий три, вы где?
Улыбка сползла с лица, глаза сузились, губы искривились в ненависти… но Вася вовремя опомнился и отчетливо проговорил:
– Мы все еще там же, у нас тут один желтый.
– Почему не докладываете?
– Вин-новаты-тов… гос…
– Что? Повтори!
Вася прикрыл рацию рукой и закричал:
– Мы ва-ла… гол… пер-апа…
Маргаритка отвернулась и прыснула в ладони.
– Не понимаю! Повтори!
– Ыш… пыр… ха… нум…
Вася улыбнулся и выключил рацию:
– Теперь нам точно пора,- он чмокнул Маргаритку в щечку и заспешил к мотоциклу. Там Вася выложил два чипа на куске асфальта, взял камень и с размаха ударил. Глухо лопнуло, зашипело и прыснуло осколками в разные стороны. Следом две рации превратились в груду обломков. Затем Вася осмотрел рюкзак. В нем нашлось немного еды и фонарик.
Не задерживаясь больше ни секунды, они уселись на сиденье, и мотоцикл повез их по старой трассе в противоположную от лагеря сторону.
Около десяти километров они проехали по заросшей дороге в темном туннеле нависающих деревьев. За несколько сотен метров от большого просвета впереди Вася остановил мотоцикл.
– Что такое?- испуганно спросила Маргаритка.
– Надо посмотреть, что там,- он махнул рукой вперед.- Видишь, лес заканчивается.
– Ага.
– Сиди здесь, я скоро…
– Нет-нет. Я с тобой.
Вася скривился, но махнул рукой:
– Ладно, идем.
Беглецы спустились в кювет и под прикрытием кустов подошли к опушке леса. Роща расступалась, передавая эстафету обширным полям ярко зеленой ржи. Они уходили на несколько километров на покатый холм, а там срывались куда-то вниз и исчезали в бездне.
Тут густое укрытие дороги сильно редело. Трасса походила не на реку травы и кустов в берегах деревьев, а на зеленую облезлую змею, вжавшуюся в землю. По ней можно было спокойно идти пешком, но ехать на мотоцикле – слишком заметно.
Вася взял бинокль. Вдалеке над кустами высился черный каркас моста.
– Вот же…
– Что?
– Мост… а значит – река,- с досадой сказал он, опустил бинокль, задумчиво осмотрел его и добавил.- Это не так плохо, как кажется, но к мосту идти нельзя…
– Что? Что такое "мост" и "река"? Почему нельзя?
– Мост могут охранять, а нам надо переправиться на тот берег реки и сбить собак, они наверняка будут искать нас с собаками. Увидишь, река – это просто полоса воды,- продолжал рассуждать Вася. Мысль о том, что их оставят в покое после двойного убийства даже не приходила в голову.
– Что такое "мост"?- не унималась Маргаритка.
– Это, э-э… дорога на другую сторону реки.
Он поднял брови, улыбнулся, погладил ее по щеке и сказал:
– Сама увидишь. Идем.
Мотоцикл откатили подальше в лес. Там Вася слил бензин в найденную стеклянную бутылку и, заткнув горлышко тряпкой, спрятал в рюкзаке. Маргаритка, широко раскрыв глаза, смотрела за его действиями и не решалась спросить, зачем нужна эта желтоватая вонючая жидкость из внутренностей железного монстра.
– Это бензин,- сказал Вася, видя ее вопросительный взгляд,- Он очень хорошо горит… А вот зажигалка,- он чиркнул колесиком.
Маргаритка смотрела на него, как на волшебника:
– О-о-о!..
Солнце уже сползало по размашистым лапам кленов, перескакивало на редкие ветки берез и пряталось за стволами сосен, когда они забросали мотоцикл ветками в небольшом овраге. В лесу быстро темнело, и беглецы поспешили подальше от дороги, в обход моста к реке.
Забрезжило сквозь чернеющую листву поле, и Вася направился вдоль кромки деревьев.
– Вот, смотри,- он ткнул пальцем в заросли черники,- Скоро на таких кустах появятся ягоды – это такие, черные шарики, их можно есть. И вон на тех кустах малины, будут красные ягоды – тоже съедобные…
– Зачем ты мне это рассказываешь?
– На всякий случай… В лесу скоро вырастут грибы, это такие шляпки на ножках, но их сырыми есть нельзя, а красные в белую крапинку грибы – не съедобны в любом виде… На том поле растет рожь, в ее колосках есть зернышки, их можно есть прямо сейчас. Эх, показать бы тебе картошку, ну, ладно, попробую хоть объяснить…
И Вася принялся рассказывать и как мог показывать руками все признаки и прелести этого чудного корнеплода. Попутно вспомнил еще несколько съедобных растений, овощей и фруктов, которые могли выращивать на полях или остаться в заброшенных деревнях и городах. Рассказал, что можно есть насекомых и червей.
Через несколько километров он остановился:
– Надо отдохнуть, до заката. Ночью перейдем поле и переправимся на ту сторону,- он снял рюкзак и сел в редкую траву, прислонившись спиной к сосне. Автомат положил на ноги и стал его рассматривать.
– А что там?- чуть помолчав, спросила Маргаритка и тоже уселась.
Вася замер:
– Там? Там увидим. Я думаю, надо идти на юг. Ведь где-то же должны остаться… люди,- он посмотрел на Маргаритку.
– Я не знаю. Нам говорили, что весь мир под покровительством хозяев и только благодаря арийцам мы живем. Рабы им обязаны всем и должны трудиться во благо рейха. Разве есть люди без хозяев?
– Конечно, есть. Должны быть. Всегда будут те, кто готов бороться с рабством в любом его проявлении, будь то звенящие кандалы или лживые мозгоправы. Я слышал о каком-то сопротивлении. Что ты знаешь о них?
– Что-о?- она отдернулась.- Дикие? Они едят детей, мучают и убивают всех, кого поймают.
Вася усмехнулся, но тут же вновь стал серьезным. Он понимал, насколько промыт мозг этой бедной рабыни. Тут нужен другой подход. Ее необходимо переубедить прямо сейчас, иначе будет поздно и она решит умереть, но только не оставить своих господ.
– Ты же сама знаешь, что вас обманывают,- он взял ее холодные ладони.- Дикие – это и есть свободные люди. Может их очень мало и они голодают, мерзнут, прячутся днем в норах как крысы, но они свободны! Они борются за свою землю, за своих детей, за свое будущее! У них нет ничего, кроме надежды и горячего сердца!.. А ваши хозяева – такие же люди, как и ты, только испорченные властью. Им не за что бороться. Им уже скучно просто убивать. Они несчастливы, потому, что больше не к чему стремиться. Нет ничего хуже этого. Не бойся, милая, все только начинается…
В ее глазах играли красные огоньки заката, затененное лицо казалось маской отчаяния и страха.
– Что нам теперь делать? Я боюсь,- тихо пискнула она, съежилась, словно мокрый котенок на холодном ветру.
Вася откинул автомат в сторону и прильнул к ней, он крепко сдавил ее в объятьях и зашептал, целуя ее лицо:
– Не бойся, милая, я с тобой… и всегда буду с тобой… Даже если умру – знай, что я найду тебя в другом мире… в другое время… только рядом с тобой я счастлив… я хочу быть только с тобой…
Он целовал ее холодные щеки, нос, горячие губы, глаза и лоб, а про себя думал: насколько мимолетно счастье… Вот оно есть, и вот его уже нет. Оно не может быть вечным и длится только до тех пор, пока мы не осознаем его. Ведь как только мы думаем о нем, тут же начинается осмысление и сравнение его с чем-то пережитым ранее, и оно пропадает, но не навсегда, а лишь до следующего момента, когда счастье вновь сможет незаметно овладеть нами. Но счастье надо заслужить. Да! Оно приходит в борьбе, в трудностях и лишениях. Поданное на тарелочке счастье мгновенно тает и испаряется, превращаясь в туманный призрак без формы и содержания, бесцветным облачком растворяясь в воздухе…
Сейчас, обнимая и целуя Маргаритку, Вася испытывал именно его – счастье! И во всем мире не было ничего, что затмило бы это мгновение.
Ее тело затрепетало, и она улыбнулась:
– Я знаю, и всегда буду любить и ждать тебя, если понадобится – хоть всю жизнь, мой Василек.
Она тоже была счастлива! Она боялась ночи, холода, голода, темного леса, возмездия господ и неизвестности, но все это сейчас казалось таким мизерным и неважным, что просто исчезало и растворялось во мраке леса. Но ненадолго, а только до еле слышного, далекого гудка автомобиля, где-то в направлении того места, где они бросили мотоцикл.
Влюбленные отстранились друг от друга, только глаза не разрывали тонкой связи.
– Это за нами,- тихо сказал Вася и поднялся. Помог встать Маргаритке и сухо сказал:
– Идем.
Они вышли из леса и окунулись в темно-зеленые волны ржи. Вася, одной рукой придерживал автомат за спиной, а во второй ощущал прохладную ладонь возлюбленной и несся сквозь колыхающееся море, словно быстроходный катер. Стройные усатые колосья били по ногам и зелеными брызгами разлетались в разные стороны.
Через несколько минут такой напряженной беготни Вася перешел на шаг:
– Нам… надо поскорее… убраться… с открытого места,- задыхаясь, сказал он,- Ты… в порядке?
Маргаритка кивнула.