– Просто проведать и остаться там на ночь? – продолжала неистовствовать Катерина, мечась из угла в угол и раскидывая все, что попадалось ей под руку. – Я ее уничтожу! Сотру в пыль! Она еще меня не знает! Эта змея проклянет тот день, когда она родилась на свет!.. Ну, вернись только, Генрих. Ты будешь в ногах у меня ползать, умоляя о пощаде! Уж я об этом позабочусь!
Но объяснение получилось не такое, каким хотела бы видеть его Катерина. Утром, одевшись в самое лучшее платье, тщательно причесавшись и приведя себя в порядок, королева ожидала приезда короля. Еще с вечера она запланировала, что будет холодна и надменна с ним и не примет ни единого знака внимания с его стороны. Так предполагала Катерина, но у короля были свои мысли на этот счет. Чем ближе он подъезжал к Хэмптон-Корту, тем сильнее в его душе клокотал гнев, готовый вот-вот вырваться наружу. Войдя во дворец, он уже плохо контролировал себя, не отвечая за свои действия. Его буйная натура, не терпящая возражений, его привычка к самоуправству и безнаказанности проявились во всей красе. Не зря говорят, что человеческую натуру ничем не исправишь.
– Что случилось с Его Величеством? – недоумевали вельможи и слуги, которым не посчастливилось попасться на глаза королю по пути в опочивальню королевы.
– Интересно, что такого произошло во дворце? – спросил Джеймс герцога, заметив душевное состояние Генриха, когда тот, не говоря ни слова, прошел мимо, не удостоив друга даже взглядом. – Клянусь Господом, многое бы отдал, чтобы оказаться там рядом с ним.
– Думаю, мы скоро все выясним, – наученный горьким опытом общения с королем, ответил Чарльз, провожая грозного друга испытывающим взором. – Так или иначе, король направляется к Катерине… Ох, это не к добру. Как бы в скором времени у нас не появилась новая королева. Опять…
Тем временем Генрих был уже близок к своей цели и, порывисто открыв дверь, буквально ворвался в спальню королевы.
– Ваше Величество, что это значит? – холодно начала было Катерина, но тут же прикусила язык, увидев, в каком расположении духа пребывает ее муж.
Чем дольше она смотрела на короля, тем более сильный страх ее охватывал, ибо она еще никогда не видела Генриха в таком разгневанном состоянии.
– Пошли вон! – рявкнул король застывшим в поклоне фрейлинам. – Ну!
Те растерянно посмотрели на Катерину и, пятясь, поспешно убрались из комнаты.
– Что здесь происходит? – пытаясь сохранить лицо, произнесла королева.
– "Что здесь происходит"? – насмешливо передразнил Генрих. – Это я хочу у тебя спросить. Что это значит, Ваше Величество? С каких это пор вы занимаетесь сводничеством, распоряжаясь по своему усмотрению моими подданными?
– О чем это вы? Я вас не понимаю, – обескураженная подобным обвинением, ответила Катерина.
– Неужели? А может, вам стоит напрячь память и припомнить?
– Я не понимаю вас, – повторила Катерина, внутренне похолодев.
– Ах, не понимаете? Тогда я вам подскажу: граф Томас Сеймур… Это имя вам ни о чем не говорит? Что же вы так побледнели, миледи? Значит ли это, что оно вам все-таки знакомо?
Катерина судорожно сглотнула, понимая, что земля уходит у нее из-под ног. Король все знал. Знал о ее роли в отношениях графа и Анны Клевской.
– Что вы от меня хотите? На каком основании вы сейчас допрашиваете меня?
– Допрашивать вас будут в суде, моя дорогая миледи. А сейчас я только спрашиваю: кто позволил вам повелевать МОИМИ подданными? На каком основании вы распоряжаетесь судьбами людей без моего ведома? Кто, в конце концов, позволил вам сводить мою сестру с этим ничтожеством, графом Сеймуром? Я хочу, чтобы вы запомнили: это МОЯ женщина. И если я захочу отпустить ее от себя, то сделаю это сам, найдя Анне подходящего мужа. Вам все ясно?
– Я… Я… Это вы должны мне объяснить, почему вы не вернулись домой вместе со всеми, а предпочли ночевать непонятно где? – осмелев от отчаяния, набросилась на него королева. – Я все глаза просмотрела, а вы…
– Да как ты смеешь указывать мне, королю Англии, Шотландии и Франции, что делать? Или ты забыла, кем была до встречи со мной? Я возвысил тебя, приблизив к себе. Я дал тебе все: деньги, земли, власть. Ты самая почитаемая женщина в королевстве, перед тобой преклоняются, тебя превозносят, любят и уважают. И это все Я дал тебе. Я твой ГОСПОДИН, и не забывай этого! И только я и никто другой, буду всегда решать: где мне быть, с кем и когда. Помни! А забудешь… до Тауэра рукой подать, моя дорогая Кэтрин.
Не глядя на нее, король резко развернулся на каблуках и удалился. Катерина упала на пол в полном изнеможении и зарыдала. Ей еще никогда не было так горько. Грубый нрав Генриха мог сломить кого угодно. Но… не Катерину. При всей ее глупости, вульгарности и несдержанности надо отдать ей должное: она обладала сильным характером. Выплакавшись, королева встала и позвала своих фрейлин. Она готова была отдать им распоряжение, но, взглянув на потерянный вид леди Бассет, остановилась.
– Что с вами, леди Анна? Вы приболели? На вас лица нет!
– Нет, миледи, все хорошо, – пряча глаза от ее пристального взгляда, ответила фрейлина.
– А тебе что, король не сказал? – вмешалась в разговор Джоан. – Он высылает ее из дворца!
– Не может быть! – всплеснула руками королева. – Но за что?
– Я не знаю, Ваше Величество, – грустно заметила леди Анна. – Выйдя из вашей спальни, он обратился ко мне и в категоричной форме, ничего не объясняя, приказал незамедлительно собирать вещи и отправляться во дворец в Ричмонде.
– Понятно, – мрачно сказала Катерина. – Видимо, этой змее не хватает своих слуг, так она еще и моих решила прихватить. Ну ничего, она свое получит… Мне так жалко с вами расставаться, милая леди Анна. Вы столько для меня сделали. Но почему же король ничего не сказал мне?
– Простите, Ваше Величество, я ничего не знаю. Разрешите мне удалиться, мне надо еще собрать вещи.
– Да, конечно… Но запомните: ни слова о том, что вы тут видели… Вот, возьмите, эта брошь будет вам напоминать обо мне.
Королева достала из шкатулки брошку в виде цветка шиповника, сделанную с большим вкусом и богато украшенную рубинами.
– Не забывайте меня и помните: вы обещали!
– Конечно, миледи, как можно… Благодарю вас.
Оставшись со старой подругой наедине, Кэтрин повернулась к ней и приказала:
– Скажи Френсису, чтобы пришел и принес все необходимое. Я хочу написать письмо дяде. Мне надо с ним посоветоваться, иначе я опять сделаю что-нибудь неправильно.
В честь удачной охоты король распорядился устроить грандиозный пир, на который были приглашены все, кого Генрих считал своими преданными подданными. И, разумеется, герцог Норфолк не преминул посетить пиршество, ибо с того момента, как казнили Кромвеля, он стал главным советником Генриха по всем вопросам, включая и религиозные. Однако, встревоженный письмом своей племянницы, первым делом герцог направился в покои королевы. Та с нетерпением ожидала его прибытия, теребя в руках четки.
– Моя дорогая, вы встревожили меня своим посланием. Что-то случилось? Почему вы требовали, чтобы я срочно посетил вас?
Королева эмоционально рассказала об утренней сцене, приукрашивая и перевирая, выгораживая себя и очерняя Генриха. Но вывод следовал один: она сильно разгневала короля и ему, герцогу, надо спасать положение.
– Но зачем вы так поступили? Ради чего вы решили выдать замуж этот старый чулок?
– Видимо, не такой уж и старый, если король предпочитает оставаться у нее, а не ехать ко мне, – огрызнулась Катерина.
– Ваша мнительность вас погубит, – пожал плечами герцог. – Он всего один раз навестил принцессу, а вы уже устроили невесть что. Она – его сестра, поэтому не удивительно, что он решил съездить к ней в гости.
– Сестра, – съязвила королева. – Вы видели ее во время развода? Не такая уж она и страшненькая, как все говорят о ней. С каждым днем Анна становится все лучше и лучше.
– Допустим… Но любит король вас, поэтому и развелся с ней. Помните об этом и не испортите всего, чего смогли добиться.
– Пока она жива, мне не будет покоя, – внезапно выпалила Катерина и пристально посмотрела на герцога.
– Вы хотите…
– Я хочу избавиться от нее, вы правильно меня поняли, дядя.
Герцог Норфолк с любопытством поглядел на чистое личико своей племянницы, на котором были написаны твердость и решимость, и хмыкнул. "Наша порода, – удовлетворенно отметил он. – Ни тени жалости к врагам".
– Но вы понимаете, что сделать это будет крайне сложно. Она богата, свободна, преданна королю, и убедить его в обратном шансов нет. Насколько мне известно, все письма, посылаемые домой Анной, сначала читает король, и она это знает. А так как принцесса весьма здравомыслящая женщина, трудно предположить, что она будет строить козни против короля. Да и зачем? Глупо и бессмысленно. Ее положение более чем благополучно, учитывая сложившуюся ситуацию. Тогда что?..
– Но бывают несчастные случаи, – как бы невзначай бросила Катерина, лукаво посмотрев на герцога. – От них-то никто не защищен? Ведь так?
– Несчастный случай, говорите? – задумчиво проговорил герцог. – А вы намного сообразительнее, чем кажетесь.
– Милый дядя, мне есть у кого учиться, – кокетливо ответила Катерина.
– Ах вы, плутовка, – рассмеялся герцог. – Хорошо, обещаю, я что-нибудь придумаю… А теперь, Ваше Величество, вас ждут в зале. Сегодня вечером вы должны быть само очарование. Не подавайте вида, что вы обижены на короля из-за утренней размолвки. Будьте веселы, задорны, приветливы и обходительны не только с Его Величеством, но и с другими подданными. Заставьте полюбить себя, и тогда все, в том числе и король, забудут про бывшую королеву.
– Я постараюсь, дядя, – вздохнула королева, – но это будет нелегко.
– А я вам и не обещал Рая, моя дорогая Кэтрин. За жизненные блага, за мечту – за все надо бороться. Кто-то делает это с мечом в руках, а кто-то добивается всего умом. Слушайте меня, Ваше Величество, и вы достигнете больших высот.
– Я всегда буду прислушиваться к вашему мнению, милый дядя… Вы согласны быть моим советником?
– Разумеется, миледи, всегда к вашим услугам, – с поклоном ответил ей герцог Норфолк.
– Тогда мы можем идти.
– Вы идите, Ваше Величество, а мне нужно еще кое-что решить. Позже я присоединюсь к пиршеству. Помните: никаких обид!
Королева улыбнулась своей очаровательной улыбкой и скрылась в дверях.
– А она права: от Анны надо избавиться, – вполголоса процедил герцог. – Она слишком серьезная соперница, ибо у нее нет слабых сторон, и, по-видимому, она имеет влияние на короля, как ни парадоксально это звучит. На принцессу невозможно воздействовать: ее не получится ни подкупить, ни запугать шантажом. Анна слишком умна, как оказалось, и расчетлива. Если она встанет на сторону наших врагов, то будет крайне опасна… Что ж, несчастный случай так несчастный случай, в конце концов, ведь все мы под Богом ходим.
Глава 34
Осень в 1540 году выдалась необычайно ясной и сухой. Был уже конец октября, но воздух был таким же теплым, как и в начале сентября. Такая погода была непривычна для этого времени года, когда обыкновенно муссоны с Атлантического океана приносят грозовые тучи, благодаря которым серый туман окутывает всю Англию вплоть до начала декабря. В этой промозглой тьме природа погружается в глубокий сон, сбрасывая листву и оголяя кривые ветви деревьев. Унылый английский пейзаж поздней осени вместе с плотной завесой тумана всегда действует угнетающе на людей, измученных бесконечными дождями и порывистым ветром. Но в тот год все обстояло иначе. Трудно было найти объяснение столь странному капризу природы, и многие видели в том Божье провидение.
Осень вернула мир и покой в королевскую семью. Генрих простил Катерине ее необдуманные действия по отношению к Анне, поверив словам жены, что она только заботилась о его сестре, так как стала виновницей развода. Такая правдоподобная ложь не только сошла королеве с рук, но даже принесла свои плоды: Генрих подарил королеве все земли опального Кромвеля и замки бывшей жены, Джейн Сеймур, и это не считая других дорогих подарков, которые Кэтрин получала чуть ли не каждый день. Король души не чаял в жене и всячески восхвалял и превозносил ее. Тем временем в Хэмптон-Корте звуки музыки не смолкали день и ночь. Веселье, пиры, театральные вечера сменяли друг друга, мелькая, как в калейдоскопе. Бесконечные дни слились в один сплошной праздник, и Катерина наслаждалась этим. Ее фантазии не было предела. Каждый раз она придумывала все новые и новые игры, забавы, чтобы повеселить короля, да и самой иметь возможность покрасоваться и пококетничать с кавалерами. Вначале это развлекало короля, и он с наслаждением наблюдал за играми жены, но с каждым разом они нравились ему все меньше и меньше. Но тем не менее ночь все расставляла по своим местам. И к утру король, стремительно тучневший из-за постоянных празднеств, обо всем забывал. К тому же постоянное присутствие герцога Норфолка, незаметно и плавно направлявшего мысли короля в нужное ему, герцогу, русло, уже начали приносить свои плоды. Реформы, так осложнявшие жизнь католикам, постепенно делались более лояльными, позиция короля – все более гибкой, что обрадовало католиков и заставило содрогнуться протестантов.
Казалось бы, что могло нарушить эту идиллию? Но случившаяся беда разом внесла изменения в развеселый уклад жизни короля и королевы. Не то чтобы их отношения претерпели серьезные изменения, но они уже навсегда перестали быть такими горячими, как раньше. Случившееся событие навсегда изменило ход истории…
…Во дворце в Ричмонде весь вечер слышались оживленные голоса и звуки музыки. Принцесса Анна пригласила своих названых детей погостить у нее и отметить традиционный в Англии праздник Хэллоуин. Традиции этого дня уходили своими корнями во времена древних обрядов друидов, веривших, что именно в этот день воскресают злые духи. Для того чтобы их отпугнуть, они жгли костры. Позднее, когда римляне захватили британские земли, Хэллоуин приобрел некоторые черты Праздника Сбора Урожая, обычно праздновавшегося римлянами первого ноября. Но традиция жечь костры и рядиться в духов осталась, что весьма забавляло детвору. Весь дворец был украшен светящимися изнутри тыквами и гирляндами овощей. Лизи и Эдуард резвились, как молодые жеребята. Анна и Мэри сидели поодаль, с удовольствием наблюдая эту картину.
– Аннет, я благодарю за честь быть приглашенной на этот праздник, – улыбнувшись, сказала Мэри.
– Это вам спасибо, что приняли его, принцесса. Я очень рада, что в этот вечер мои самые близкие люди со мной. Моя семья далеко, да даже если бы она и была рядом, вряд ли бы я стала более счастливой, чем теперь, – просто ответила Анна, с любовью поглядев на резвившихся детей.
– Вы никуда не выезжаете, не ходите в гости, никого, кроме нас, не приглашаете, почему?
– Я не выезжаю потому, что некуда. Только к вам, да еще к принцессе Лизе. Во дворец меня не приглашают, да я бы и сама не поехала. Вы знаете правила: я должна буду преклонить колени перед своей бывшей фрейлиной. Не думаю, что мне это доставит большое удовольствие. Я – принцесса по рождению, а она – графиня, ставшая королевой только по прихоти короля. Я не смогу.
– Я вас понимаю, – кивнула головой Мария. – Я сама с трудом выношу ее общество. Никогда в жизни я не встречала более глупой особы, чем она.
– Вы не правы, Мэри, она не глупа. Ей не хватает воспитания и желания учиться. Но несерьезность ее поведения сыграет с ней плохую шутку.
– Согласна. И почему этого не видит отец? Ладно бы только глупость. Она просто бесстыжая потаскушка!
– Мэри! – глаза Анны округлились. – Как можно! Даже ругая ее, не стоит опускаться до ее уровня.
– Но это так! – воскликнула Мэри. В ее глазах зажегся злой огонек. – Вы же не знаете еще всего.
– А что я должна знать?
– Она изменяет отцу!
– Этого не может быть! Вы, верно, поддались досужим сплетням.
– Вы так думаете? – иронично спросила Мэри и рассмеялась. – А вы знаете о романе Катерины и Томаса Калпепера?
– Да, мне известно, что ходят такие слухи.
– Но откуда?.. Ах да, леди Бассет, которая с недавнего времени вновь служит у вас.
– Но неужели вы верите в эту ерунду? – удивленно глядя на Мэри, осведомилась Анна. – Надо быть самоубийцей, чтобы под носом у Генриха вести такую опасную игру.
– Отец либо не замечает, либо не хочет замечать. Но так или иначе вскоре его глаза откроются, и я помогу ему это сделать, – хладнокровно произнесла принцесса Мария.
– Но каким образом?
– Я уже имела разговор с Томасом.
– Мэри?
– Не удивляйтесь, прошу вас. Я еще не на такое способна ради короны… Да, я знаю, что бедный Эдуард наследник, но его здоровье настолько шатко, что трудно предположить, сколько ему еще осталось жить.
– И что Томас вам ответил?
– Он согласился играть на нашей стороне.
– Как он может предать свою возлюбленную? Ведь за это она может лишиться головы! – ужаснулась Анна.
– Вы слишком добры, милая Аннет, и во всех видите только положительные стороны, даже в ней, – горько вздохнув, ответила Мэри. – Я же прошла хорошую жизненную школу и не верю в чистые чувства и порядочность.
– Это значит, что вы не верите, что я люблю вас, вашу сестру и брата всем сердцем? – сокрушенно покачав головой, спросила Анна.
– О, ну что вы, – Мэри схватила бывшую мачеху за руки и крепко сжала их в своих ладонях. – Конечно, верю. Вы так горячо меня отстаивали, когда мой отец захотел выдать меня за Луи X Баварского. Я никогда не забуду вашу поддержку. Родная мать, и та вряд ли бы пошла на конфликт с самим Генрихом, зная его буйный характер. Но вы…
– Это в прошлом, моя дорогая, – мягким голосом произнесла Анна и улыбнулась своей лучезарной улыбкой. – Помните, что до конца моих дней я буду любить вас, Лизи и Эдуарда. Вы – мои дети.
На глазах Марии выступили слезы. Она горячо обняла принцессу и тихо прошептала:
– Я сделаю все, чтобы вы были счастливы, моя дорогая Аннет.
– Ужин подан! – громко объявил слуга, приглашая всех к столу, по случаю праздника украшенному головой-чучелом из полой тыквы с горящими свечами внутри. Помимо традиционной еды на праздничном столе стояли великолепные блюда с яблоками в глазури, индейкой с яблоками, а также яблочный пирог, но, разумеется, главным блюдом была тыква, запеченная со специями. Ее сладковатый аромат наполнял всю залу, где происходил праздничный ужин. Весело болтая и рассказывая друг другу разные истории, гости и хозяйка наслаждались теплой атмосферой ужина. Но, увидев, что у Эдуарда слипаются глаза от усталости, Анна сказала:
– Мои дорогие, уже поздно, вам пора в ваши теплые кроватки… Мадлен, помогите, пожалуйста, Эдуарду; он, бедняжка, почти спит.
– Конечно, миледи, не волнуйтесь, я все сделаю, – взяв наследника на руки, ответила леди Бланк.
– Спокойной ночи, мои дорогие, – Анна по очереди поцеловала принцесс.