Бой действительно пошёл по такому сценарию. Полный сил виконт всё время двигался и вынуждал двигаться меня, отчего я тратил всё больше сил на перемещения. Если бы я был не уставший после первых боёв, его тактика была бы не столь эффективной, и мы просто измотали бы друг друга, но сейчас, когда часть сил была отдана мною в предыдущих поединках, я явно проигрывал. Всё чаще, экономя свои силы, я не разрывал дистанцию между нами, а старался отклонить его руку с мечом, действуя копьём.
Я увидел, как ухмыльнулся виконт: он понял, что мои силы стремительно иссякают. Бой затянулся намного дольше, чем я рассчитывал. Достать копьём его я не мог, мне уже с трудом удавалось вращать кончик копья, чтобы удар по нему не оставил меня без оружия.
Ещё через десять минут руки и ноги окончательно налились тяжестью, и вихрь копья стал медленно угасать. Я всё больше уставал, а пот заливал мне глаза. Усмешка виконта стала просто невыносимой - мы оба прекрасно понимали, к какой концовке движемся.
Через пять минут сил раскручивать наконечник у меня больше не осталось, и на нём стали появляться зарубки. Бой был практически закончен, вскоре у меня в руках останется почти бесполезный кусок дерева.
Я судорожно думал, пытаясь найти выход из безнадёжного положения, но холодная часть моего разума отметала все варианты как невыполнимые. Я уклонился от очередного выпада, сабля в который раз чиркнула по копью и… раздался жалобный хруст - я остался с посохом, отрубленный наконечник упал на землю. Усмешка виконта, которая весь бой не покидала его лицо, стала хищной, его ноздри затрепетали.
"Да, переоценил ты себя, Макс. - Самобичевание ничего хорошего не давало, но эти мысли я не мог изгнать из своей головы. - Переоценил и себя, и своё оружие. Теперь поплатишься за это".
Внезапно при уходе от удара у меня резко закружилась голова и стали отниматься ноги. Ничего не понимая, я посмотрел на противника, но тот, явно растягивая удовольствие, в решительную атаку не шёл, и по его виду я понял, что он тут ни при чём, что-то происходит у меня в организме. Тем не менее от опытного воина не ускользнуло то, что меня шатнуло на ровном месте, и представившуюся возможность он не упустил. Сабля, полоснув по доспеху и даже не заметив его наличие, чиркнула мне по рёбрам.
В этот момент меня снова качнуло от слабости, причём неописуемо повезло, что не влево - в этом случае бой бы уже закончился, а я лежал бы на песке мёртвым. Пока же дело кончилось тем, что в голове моей словно что-то лопнуло, перед глазами закружился рой разноцветных мушек, ноги подломились, и я упал на правый бок, в результате чего сабля виконта просто рассекла мне кожу и мышцы. Левый бок взорвался вспышкой боли, я почувствовал, что по телу побежали тёплые струйки.
"Да что со мной происходит? - мысли в голове путались, и я, с трудом поднявшись, шатался, пытаясь удержаться на ногах. - Почему я едва чувствую своё тело?"
Сквозь путаницу мыслей пробилось воспоминание о том, как я выпил перед боем зелье шамана.
"Он меня отравил!" - мелькнула догадка, но тут же пришло осознание своей неправоты. Захоти Загиял это сделать, он ещё перед первым боем дал бы мне выпить весь флакон. Что же он там намешал?
Пока я пытался восстановить равновесие и собрать мысли в кучу, противник, видя, что со мной творится что-то непонятное, решил больше не тянуть и закончить бой.
От первого удара я всё же сумел уклониться, упав на землю и перекатившись по ней пару раз, но второй достиг своей цели, и кончик сабли чиркнул мне по бедру. Я сначала даже не почувствовал боли и, только взглянув на ногу, понял, что острый меч перерезал мне верхние мышцы бедра.
Усмешка виконта стала ещё шире, а его движения - ещё резче и быстрее, он явно намеревался одним ударом добить раненого противника и закончить бой.
Отступив назад, я понял, что головокружение прошло и все мои конечности, кроме раненой ноги, действуют нормально. Не успел я этому удивиться, как в уши, нос и глаза ударили запахи, звуки и цвет. Мир вокруг меня полностью перевернулся, мозг перестал воспринимать входящую в него информацию, я почувствовал, что теряю сознание.
Увидев, что я опустил руки и замер с открытым ртом, виконт тут же прыгнул ко мне, нанося удар…
Я с удивлением осознал, что стою один посреди серой пустыни. Вообще всё вокруг меня потускнело, стало пепельно-серым. "Блин, да что за хрень такая, - я едва не зарыдал от отчаянья. - Что за пойло влил в меня этот проклятый шаман, меня ведь сейчас убьют, а я тут глюки ловлю по полной". Попытавшись двинуться с места, я понял, что могу только смотреть - ни тело, ни органы чувств мне не подчинялись, показалось даже, что и сердце не бьётся.
"Трындец какой-то! - Панические мысли заметались в голове, когда я понял, что это действительно так. - Похоже, я умер". Почему-то при осознании этого паника сразу прекратилась, и я понял, что всё не так уж и плохо: нет обязательств, которые я на себя взвалил, нет никаких проблем, нет вообще ничего, что меня раньше беспокоило.
"Ещё бы двигаться начать, и можно даже расслабиться, - сознание прояснилось, и я успокоился. - Осталось только сообразить, как заставить своё тело двигаться. Интересно же посмотреть на жизнь после смерти, правда, длинного туннеля и яркого света я не увидел, но, может быть, всё это дальше, за этой серой пустыней?"
Я всё ещё разглядывал окружающий меня мир, как вдруг обнаружил приближающуюся ко мне яркую точку, пока едва заметную, но среди серой пустыни светящуюся настолько ярко, что заметно её было издалека. "Может, хоть что-то прояснится", - облегчённо подумал я, дожидаясь, пока неизвестный феномен окажется поближе.
"Охренеть!!!" - выдохнул я, когда понял, что именно движется в мою сторону. Ярко светясь и разбрасывая во все стороны искры раскалённого металла, ко мне на огромной скорости нёсся гигантский меч необычной формы. Остановившись шагах в десяти, он начал медленно остывать, жар, опаливший мне лицо и волосы, уменьшился, и на поверхности клинка стали проступать руны. Их я не знал, да и то, что они творили, было для меня полной загадкой - руны прыгали вверх и вниз, не создавая единой строки. Чем больше остывал меч, тем яснее я понимал, что рун не так уж и много, всего около пятидесяти.
Постояв ещё минут пятнадцать, я понял, что меч не только ничего не прояснил, но и добавил новых загадок. Ничего не происходило, меч неподвижно висел в воздухе, а я всё так же стоял столбом. От нечего делать я присмотрелся к одной из рун и стал запоминать косые рубленые черты. "Попахивает древностью, - думал я, запоминая руну, - причём очень такой нехилой древностью".
Когда я понял, что руна намертво врезалась мне в память и теперь я смогу воспроизвести её даже с закрытыми глазами, меч ярко сверкнул, и руна исчезла с его поверхности, не оставив после себя даже царапины на абсолютно чёрном лезвии.
"Ага, вот и разгадка, - мелькнула в голове радостная мысль. - Нужно просто запомнить все руны и посмотреть, что получится".
Занятие оказалось труднее, чем я думал, - стоило отвлечься и забыть какую-нибудь деталь любой руны, которую я запомнил ранее, как она тут же возвращалась на своё место на клинке.
"Отличный способ борьбы с халтурщиками", - приуныл я. Приходилось напрягаться по-настоящему, чтобы уложить в памяти ряд рун без каких-либо признаков последовательности.
Наконец, выделив руны с чертами, скошенными вправо, я начал заучивать сначала их, затем те, которые были со скосом влево, и так далее, стараясь соединять письмена в группы по признакам хотя бы минимальной схожести.
Мне показалось, что я простоял несколько дней, прежде чем на мече исчезла последняя руна. Я заворожённо наблюдал за тем, как меч вздрогнул и стал уменьшаться. Как только он сократился до размера иголки, из её кончика ударил слепящий луч, попавший мне прямо в глаза.
Снова звуки, цвет и запахи нахлынули на меня, и я увидел, как на меня, словно в замедленной съёмке, надвигается виконт Бернар с занесённой для удара саблей. Стараясь не наступать на раненую ногу, я шагнул к нему и несколько раз сильно ударил остатками копья - сначала по руке, выбивая оружие, а затем по ногам и почкам.
Отступив назад, я почувствовал, как течение времени рывком вернулось к нормальной скорости, и увидел, что мой противник шмякнулся на землю со звуком, соответствующим падению сбитого с ног восьмидесятикилограммового тела. Я подошёл к нему и приставил к горлу неровно обрубленный край посоха.
- Как вы это сделали? - Его голос хоть и был полон едва сдерживаемой боли, но больше всего в нём звучало безмерное удивление.
- У каждого свои секреты, виконт. - Я слегка пожал плечами, поднимая посох для последнего удара, оставлять его в живых было опасно. - Не всегда качество клинка бывает лучше мастерства бойца.
- Я не хочу умирать, - внезапно сказал он, глядя на обломок копья, и повторил как заклинание: - О боже, я не хочу умирать!
- Ну, в данном случае лучше подойдёт "О Максимильян"! - Я оскалился.
- Барон, вы ведь разумный человек, неужели мы не можем договориться? - быстро заговорил он, видя, что я задержал движение. - Я могу предложить вам свои услуги. Неужели нет никого, от кого бы вы хотели избавиться, но не можете сделать это сами?
Его слова меня действительно остановили, мелькнула одна идея, и, обдумав её пару секунд, я решил, что она просто превосходна.
- Виконт, я предлагаю вам лучший вариант, - я улыбнулся ему, - я хочу купить вашу руку и меч, который она держит.
Мой недавний противник с огромным изумлением посмотрел на меня, я отвёл посох и подал ему руку.
- Рука или посох? - поинтересовался я у него.
Он молча подал мне свою руку, и я, чуть поднатужившись, поднял его с земли. Со стороны зрителей, которые не слышали разговор, но прекрасно нас видели, раздались приветственные крики. Бой был закончен.
- Я не понимаю, зачем было покупать мои услуги, - не скрывая теперь своего ремесла, тихо сказал виконт, - ведь вам принадлежала моя жизнь.
- Вы оказались правы, виконт, - я злобно посмотрел в толпу дворян. - Есть одна работа, которую я не смогу сделать сам.
Бернар проследил за моим взглядом и, увидев, на кого я смотрю, разразился оглушительным смехом. Он хохотал так, что его шатало из стороны в сторону, а у меня звенело в ушах. Думаю, со стороны два недавних противника, минуту назад убивавшие друг друга, а теперь истерично смеющиеся, выглядели нелепо, однако, к нашему счастью, никто не посмел подойти и вмешаться.
- Забавное у вас чувство юмора, барон, - виконт смахнул перчаткой слезы, - я думаю, графиня его тоже оценит. Двести золотых за всех.
- Побойтесь бога, Бернар, - я весело хмыкнул, - сейчас двоих из них не будет в живых.
- Вы намерены драться? - удивился он. - Но ведь вы ранены!
- Буду драться, но в назначенный час, - на этот раз ошибаться я не собирался. - К этому времени лекарь приведёт меня в порядок. Не думаю, что встречусь с ещё одним клинком гномов. И где только вы его добыли?
Бернар загадочно улыбнулся и сказал:
- Как вы правильно сказали барон, у каждого есть свои маленькие секреты. Как насчёт ста пятидесяти?
- Продано, - я протянул ему руку, чтобы скрепить договор.
Он с удовольствием пожал её.
- Моя рука и мой меч в полном вашем распоряжении, господин барон, - он стал выражаться в соответствии с этикетом, поскольку мы уже были в пределах слышимости для окружающих. - Выздоравливайте.
- Благодарю вас, господин виконт, - я поклонился ему, - буду рад снова встретиться с вами.
- Думаю, бал по случаю дня рождения короля окажется для этого отличным местом. - Снова поклон.
Когда я шёл к своему экипажу, то услышал громкий крик из толпы болельщиков:
- Виват барону Максимильяну, величайшему бойцу королевства! Виват!
Эту восторженную здравицу подхватили многие, и пока я, кланяясь и улыбаясь во все стороны, ковылял к своему экипажу, приветственные крики сопровождали меня. Я чуть было не раздулся от гордости за себя, пока не увидел шамана, который спокойно наблюдал за мной. Сразу вспомнив, что со мной только что произошло, я направился к нему с твёрдым намерением разобраться во всём, пусть даже и на виду у зрителей.
Внезапно я понял, что просто иду, не хромаю, да и рассечённый бок перестал саднить. Не подавая вида для окружающих, я снова стал припадать на ногу, а левую руку прижал к разрезу на доспехе. "Надо посмотреть, что произошло с ранами, почему я их не чувствую, - думал я, пока, улыбаясь и принимая поздравления, подходил к своему экипажу, - чёрт с ним, с шаманом, разберёмся дома".
Загиял встретил меня и снова закутал в плащ. Пока он помогал мне подняться в экипаж, я прошептал ему:
- Быстро посмотри, что с ранами.
Шаман аккуратно отогнул крепкую кожу доспехов, сейчас разрезанную там, где её доставала сабля виконта, и быстро вытащил из своих запасов длинные мотки материи, видимо, запасся заранее. Он заставил меня спустить штаны до колен и под прикрытием плаща принялся перевязывать бедро. Хотя делал он это быстро, чтобы не видели любопытствующие, которых с каждой победой в бою собиралось возле моего экипажа всё больше, я успел заметить, что там, где раньше были рассечённые почти до кости мышцы, сейчас краснела всего лишь неглубокая рана.
"Что же со мной творится? - Я был поражён. - Как вообще может рана затянуться за такой короткий срок? Ведь глюк мой продолжался всего несколько секунд!"
Загиял начал расстёгивать крючки, чтобы снять с меня доспех, и мне пришлось лучше закрыться плащом, чтобы зеваки не заметили, как рана на боку заросла на глазах, могли и в колдовстве обвинить.
- Господин барон, - услышал я рядом с экипажем, когда шаман закончил перевязку и снова надевал на меня доспех.
Я повернулся и увидел своих очередников-противников.
- Чем обязан, господа? - я слегка склонил голову.
- Господин барон, в связи с вашими ранениями мы хотели бы перенести наши встречи до вашего выздоровления, - вежливо произнёс один из них.
- Нет никакой чести в том, чтобы сражаться с раненым противником, - подтвердил второй.
Я задумался. С одной стороны, усталость и ранения, а с другой - собственный престиж. Если местные дворяне будут знать, что я намерен в любом состоянии драться за свою честь, то дважды подумают, прежде чем бросить мне вызов. Да и действие зелья шамана, похоже, ещё не закончилось - я чувствовал в себе прилив сил. Поскольку пауза затягивалась, а дворяне в ожидании топтались на месте, то нужно было принять решение.
- Господа, я не привык откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня, - решился я наконец. - Я не настолько серьёзно пострадал, чтобы мои раны воспрепятствовали удовольствию скрестить с вами мечи.
Стоявшие рядом зеваки в едином порыве выдали возглас удивления, они считали, что я буду только рад закончить серию дуэлей.
- Вы настолько в себе уверены? - Один из дворян надменно скривился и приподнял бровь.
- Я уверен в том, что чем быстрее мы с этим закончим, тем быстрее я съем свой завтрак. - Я улыбнулся, заслужив своей фразой недоумённые взгляды дуэлянтов, а также восторженные вопли толпы.
- Раз вы, барон, так торопитесь умереть, извольте. - Оба дворянина вежливо поклонились. - Ждём вас на арене.
- Хочу предупредить, - шаман наклонился ко мне, - откат у снадобья ужасающий, лучше закончи всё быстрей.
"Куда запропастился этот проклятый негр? - вздохнул я, высматривая в толпе Рона. - Где его носит в то время, когда мне нужно его копьё?"
Так и не найдя нубийца, я подхватил обломок своего копья и, старательно припадая на ногу, которая не болела, заковылял на арену. Видимо, весть о том, что я согласился на продолжение дуэлей, уже облетела присутствующих, потому что часть экипажей и карет, начавших было разъезжаться, стали поворачивать обратно.
Притворившись, что морщусь от боли в боку, я встал напротив первого противника.
- К бою! - сказал я и сделал вид, что старательно закрываю от удара раненую ногу.
Эти мои телодвижения не остались незамеченными, и, когда противник принялся делать выпады, нацеленные на то, чтобы я как можно чаще двигался, я понял, что он клюнул на мою удочку. Показывая, что с каждым очередным шагом ступать на ногу всё сложнее и больнее, я отступал под его напором. В один из таких моментов, когда противник решил, что моя нога достаточно устала и я не смогу быстро отпрыгнуть, он резко сблизился и занёс оружие для удара.
Какое же удивление появилось на его лице, когда я не только отпрыгнул, по-прежнему делая вид, что мне больно, но и, отбив посохом его руку с мечом, обратным движением с силой ударил его обломанной стороной древка в горло. Бармица шлема не спасла моего соперника, сильный прямой удар хотя и не порвал её, но смял кольца, и по вытаращенным глазам и вырвавшемуся хрипу я понял, что горло противника повреждено. Я не успел сделать и шага, чтобы нанести добивающий удар, как бедняга закатил глаза и рухнул лицом вперёд. Выпавший из руки меч глухо звякнул рядом с хозяином.
Над ареной сначала повисло молчание, которое уже через секунду взорвалось восторженными воплями в мою честь. Кричали не только дворяне, но и простолюдины, стоявшие вдалеке, все скандировали:
- Виват барону Максимильяну!
Мне снова пришлось раскланиваться и приветственно махать руками по сторонам. Что по-настоящему грело мою душу - так это призывные взоры дам, которыми они меня одаривали. Удивительно, что не только молоденькие девушки весьма благосклонно смотрели на меня, но даже женщины, прибывшие в сопровождении мужей, вели прицельную "стрельбу глазами", но только когда их мужья этого не видели.
"Становлюсь популярным, может, и перепадёт чего", - хмыкнул я про себя, предвкушая приятные знакомства. Некоторые из тех, что махали мне, были весьма и весьма недурны собой.
- Требую боя до первой крови! - Мой последний противник был явно не в своей тарелке.
Его взгляд бегал, а руки заметно тряслись, я определил последнее по дрожавшему кончику меча. "М-да, теперь его не убить", - сразу сообразил я. Поскольку условия боя ранее не оговаривались, то его требование было законным.
- Извольте. - Я слегка поклонился и спокойно сказал: - К бою!
Не знаю, может быть, этот дворянин и был хорошим бойцом, но мои предыдущие победы не пошли на пользу его психике. Было видно, что он думает не о победе, а только о том, как бы случайно не пропустить смертельный удар. К тому же дуэлянт решил не затягивать бой, а в один из моментов, когда я наносил очередной удар, стараясь пробить его защиту, он, вместо того чтобы его отразить, раскрылся. Обрубок моего копья с силой ударил его по руке, прикрытой кольчужной перчаткой, и, закусывая в изломы стали её кольца, сильно содрал ему кожу. Брызнула кровь, и я увидел на его лице нескрываемое облегчение.
- Сударь, благодарю вас за бой, я удовлетворён…
Всё, что мне оставалось, это вежливо ему поклониться и направиться к своему экипажу.
- Благодарю вас, барон, - ответил он мне голосом, в котором не было ничего, кроме неприкрытой ненависти.
"Этот и в спину ударит", - подумал я, но вспомнил о долге и сменил первоначальное направление своего движения.
Когда я приблизился к толпе дворян, они взорвались аплодисментами, по очереди подходили ко мне и, называя свои имена, поздравляли с победой и приглашали в гости.