Так громче музыка играй победу! - Коротин Вячеслав Юрьевич 5 стр.


И в мирное время медицинские стационары не пустуют - люди всё равно болеют и получают травмы. А уж при службе на флоте, тем более: то сверзится матрос с какой-нибудь корабельной верхотуры, то получит по голове или другой части организма мешком с углем при погрузке… Да и вообще в машинных отделениях и возле котлов атмосфера далеко не курортная. Кроме того банальные аппендициты - холециститы случаются среди моряков ничуть не реже, чем у остальных представителей человечества. Так что пациентов у подчинённых доктора Кибера хватало. И, надо сказать, что обязанности свои медики выполняли весьма неплохо. Переходя из палаты в палату, адмирал неизменно убеждался в чистоте не только помещений, но и, например, постельного белья. Неистребимый для любой больницы того времени запах карболки величаво царил во всех помещениях, показывая, что всякой заразе здесь поставлен заслон по мере сил и возможностей данной эпохи. Питанием пациенты были довольны, причём чувствовалось, что характеризуют местную кухню они не из страха быть наказанными за длинный язык, а вполне искренне. В общем и целом, если свести все отзывы матросов в одну фразу, то получалось приблизительно: "На корабле, конечно, получше кормят, но на харчи не обижаемся. Только вот чарки здесь не подносят…".

- Благодарю вас, Эдуард Эмильевич, - Андрей обозначил лёгкий поклон доктору, - я крайне доволен сегодняшним визитом в ваш госпиталь. Ещё раз обещаю по возможности выполнить все ваши пожелания. Но увы, только "по возможности".

- Спасибо, Эдуард Эмильевич, - Андрей обозначил лёгкий поклон доктору, - я крайне доволен сегодняшним визитом в ваш госпиталь. Тем более, что заявились мы нежданными - незваными. Ещё раз обещаю по возможности выполнить все ваши пожелания. Но, увы, только "по возможности".

- Благодарю за лестную оценку нашей работы, - главврач не скрывал, что ему приятна похвала командующего флотом, - а в своих просьбах я буду скромен. Но это пока. Пока не начались боевые действия. Если война коснётся и нас, а не надо быть оракулом, чтобы понять, что так оно и будет, то запросы госпиталя возрастут. Потребуется значительно больше как лекарств, так и всего, что вообще связано с медициной.

- А вот тут ничего не могу обещать - основные боевые действия идут на фронтах. Практически уверен, что тамошние медики находятся в значительно более неприятной ситуации, чем вы. И Империя отдаст самое необходимое именно им. В первую очередь. И это, пожалуй, правильно.

- Понимаю…

- А здесь у вас что?

- Перевязочная.

- Позволите?

- Конечно! - доктор распахнул дверь.

От двери до этих глаз было около трёх метров, но Андрей сразу понял, что такой пронзительной синевы он не видел никогда в жизни.

Форма сестры милосердия женщину отнюдь не красит. (Разумеется, в анатомическом смысле). Для того, наверное, и придумана…

Форма сестры милосердия женщину отнюдь не красит, точнее - напрочь отбивает все греховные мысли. Для того, наверное, и придумана. Глухое тёмное платье и накидка оставляют на виду лишь кисти рук и овал лица. Но натруженные руки без малейших следов маникюра неспособны воодушевить даже записного казанову, а лицо в обрамлении белой накидки, к которому, минуя иные особенности фигуры, невольно притягивается взгляд, чаще вызывает мысли о Творце и ангелах Его. Но вот когда на лице горят такие глаза… Об эти рифы могут разбиться не только безусые гардемарины.

- Ааа! Полухин, - Кибер немедленно узнал пациента. - Вот, полюбуйтесь, Андрей Августович, к чему приводят ваши угольные авралы - парню мешком сорвало с черепа скальп так, как ни один ирокез не умудрился бы сделать. И это ему ещё очень повезло - могло вбить голову прямо в грудную клетку… Здравствуйте, Елизавета Сергеевна!

Командующий флотом всё это слышал "в пол уха". Он смотрел на женщину, и только она в данный момент интересовала адмирала.

Лет тридцать - тридцать пять, хотя кто их этих женщин разберёт - некоторые и в юности распускают себя так, что при взгляде на них у мужчин никакие рефлексы не срабатывают, а другие умудряются и на шестом десятке выглядеть так, что при встрече с ними головы противоположного пола вцепляются в них глазами и сопровождают взглядом пока не хрустнут шейные позвонки…

Редко, но бывает.

Упомянутая Елизавета Сергеевна Была женщиной несколько выше среднего роста, несомненно стройной, (даже одежда сестры милосердия не способна скрыть подобное), А лицо… Милое. Никаких там "точёностей" в греко - римском стиле. Просто приятно посмотреть. Почти круглое лицо. Наверное, именно таких называли "луноликая"…

Действительно: Светлое, круглое, прекрасное и загадочное. И неповторимое.

Она как раз заканчивала мастерить на голове матроса шапочку Гиппократа, и слегка прижала плечо подопечного вниз, когда тот попытался вскочить, увидев орлов на погонах входящего адмирала. Которого и одарила неласковым взглядом тех самых "пронзительно синих"…

- Добрый день, Эдуард Эмильевич.

- Разрешите представить - Елизавета Сергеевна Веселова, наша лучшая из сестёр. Адмирал Эбергард.

- Андрей Августович Эбергард, - Киселёв мгновенно сориентировался и беспощадно сплагиатил фразу Макарова из своего любимого "Порт - Артура".

Доктор иронически улыбнулся словам моряка, но промолчал.

За "Снежной Королевой", как за глаза называли Веселову в госпитале, не пытался ухаживать очень редкий представитель мужского пола из всех, кто встречал в стенах заведения эту женщину. Чуть ли не все врачи и фельдшеры на первых порах пробовали завоевать её внимание, не говоря уже об офицерах флота, что пребывали здесь в качестве пациентов. Даже некоторые кондукторы иногда пытались заигрывать с очаровательной сестрой…

Женщина сдержано поклонилась адмиралу и продолжила перевязку.

- Как же тебя угораздило, братец? - Андрей судорожно искал повод, чтобы задержаться.

- Дык! Ваше превосходительство!.. - матрос попытался вскочить…

- Сиди и молчи! - Неожиданно резко прикрикнула сестра милосердия. - А вас, ваше превосходительство, прошу не мешать. Ещё минута и можете расспросить Тихона о происшествии, но не сейчас.

Голос у неё на удивление приятный. Даже строгий тон его не портил.

- Не советую спорить, Андрей Августович, - весело прошептал на ухо Кибер, - её даже я побаиваюсь: женщина - кремень.

- Ничего, потерплю, - так же на ухо ответил Эбергард. - Такие женщины могут себе позволять командовать нами, вне зависимости от чинов и должностей.

На самом деле Андрей был несказанно рад появившемуся поводу задержаться. И совершенно не из-за возможности расспросить матроса о подробностях ситуации, когда он получил свою травму. Проблема "штатная" - угольная погрузка всегда "чревата", авральная - тем более. А сам характер травмы являлся, конечно, неординарным, но вполне представляемым: шарахнула парня по голове вскользь, сорвало кожу с черепа… Хорошо ещё, что на затылок пошло, а не на лицо…

- Эдуард Эмильевич, - прервал общение адмирала с раненым голос Веселовой, - моя смена закончилась, так что если нет ничего срочного, прошу разрешения закончить работу и пойти домой.

- Благодарю вас, Елизавета Сергеевна. Можете быть свободны.

- Сударыня, - не замедлил воспользоваться случаем Андрей. - Позвольте, Черноморский флот, в благодарность за неоценимую помощь, которую вы ему ежедневно оказываете, доставит вас домой на автомобиле?

Что сестра милосердия, что главный врач госпиталя, посмотрели на командующего с некоторым изумлением: с каких это пор адмиралы стали подвозить до дома медицинских работников среднего звена?

Киселёв в теле Эбергарда слегка смутился, но потом попёр вперёд по принципу "наглость - второе счастье"…

И вообще: "Жираф большой - ему видней…".

- Так что, Елизавета Сергеевна, не откажете старому моряку в праве оказать небольшую услугу достойному служителю Эскулапа и просто очаровательной женщине?

- Не откажу! - весело ответила Веселова. - С удовольствием прокачусь до дома на автомобиле. А это не скажется на боеспособности нашего флота?

- Ни в коем случае. Машина у главного входа. Сколько вам понадобится времени, чтобы закончить здесь со всеми делами?

- Не более пяти минут.

- Ждём вас.

Пять минут, разумеется растянулись на все пятнадцать, но дочери Евы всегда являлись и остаются таковыми - если одна из них определяет отрезок времени, через который она обязуется находиться в точке "А" для… Неважно для чего. То это время можно смело множить на три. И это по самым скромным прикидкам…

- Я не заставила вас долго ждать? - лучезарно улыбнулась женщина, подойдя к автомобилю.

- Нисколько, - вежливо отозвался адмирал, - я как раз имел возможность выкурить папиросу - ведь не в вашем же присутствии…

- Благодарю, что об этом подумали.

- Прошу, сударыня, - Андрей указал на распахнутую дверцу авто.

Женщина поднялась и устроилась в кресле слева, Эбергард не замедлил занять своё место, и машина тронулась.

- Вам куда?

Вообще-то этот вопрос выглядел сильно запоздалым, но в данный момент самым логичным.

- А если я живу в Балаклаве? - лукаво посмотрела на адмирала женщина. - Доставите?

- Елизавета Сергеевна, не считайте военных, и меня в их числе, полными дураками. Из Балаклавы вы бы не могли добираться до госпиталя каждый день. И обратно.

Может не стоит продолжать эту пикировку?

- Может и не стоит…

Автомобили того времени рычали и фырчали так, что можно было не особенно опасаться на предмет того, что флаг - офицер с переднего сидения сколько-нибудь внятно расслышит разговор на задних…

- Тогда зачем вы об этом?

Андрей почувствовал себя припёртым к стене. Соображаловка отказывалась выдать хоть какой-нибудь приемлемый ответ. Но спасение нарисовалось прямо на тротуаре. Вдоль пути следования:

Некий матрос имел наглость прогуливаться с особой женского пола "под ручку".

Да ещё и на пути следования командующего флотом…

Эбергард, из глубины подсознания, немедленно долбанул Киселёва на предмет вопиющего нарушения устава…

- Останови-ка мотор возле того обормота с барышней, братец, - приказал адмирал шофёру. - Извините, Елизавета Сергеевна, придётся самолично сделать внушение разгильдяю…

Егор Мордвинов прекрасно знал, что за хождение с женщиной под руку он мог получить "месяц без берега" или двое суток карцера. Но на данной улочке шанс встретить офицера был минимальным, а очень хотелось продемонстрировать своей зазнобе, что ради неё он может и на устав полёвывать. Нормальное, в общем, явление для любого добивающегося внимания особы прекрасного пола.

Звук подъезжающего со спины автомобиля хоть и не сразу донёс до извилин матроса информацию о надвигающейся опасности, но было уже поздно.

А когда из скрежетнувшей тормозами машины поднялся аж целый адмирал… Да не просто адмирал, а командующий флотом…

Душа не просто ушла в пятки - провалилась до центра Земли.

- Кто таков?

- Гальванёр крейсера "Память Меркурия" Мордвинов, ваше превосходительство.

- Какой год служишь?

- Третий, ваше превосходительство.

Андрей видел, что у нарушителя устава стали подрагивать коленки.

Чёрт! Ну ведь сам Киселёв не видел ничего предосудительного в поступке матроса - ну "клеит тёлку" молодой парень лишённый страной женского общества в самом что ни на есть соответствующем возрасте. Как тут отказаться от возможности лишний раз хоть прикоснуться к представительнице противоположного пола?

Но и просто проехать мимо было нельзя - тот же флаг - офицер бы не понял такого попустительства разгильдяйству со стороны адмирала.

А с другой стороны, не хотелось выглядеть этаким держимордой на глазах у женщины, которая… Понравилась, в общем.

- Ладно уж. Проводи девицу, а потом сразу на крейсер. И передай старшему офицеру - две недели без берега. От моего имени. А уж сколько он тебе, курицыну сыну, лично от себя добавит - его воля. Всё понял?

- Так точно, ваше превосходительство! - матрос не даже не поверил, что так легко отделался. - Премного благодарен!

- Ступай уже.

- Поехали! - это, разумеется, к шофёру.

- А вы суровы, - Фролова не смела вмешиваться в разборки моряков, но высказать своё мнение по их завершении не преминула. - За что так строго?

- Сударыня, устав есть устав. На самом деле, только ваше присутствие спасло этого раздолбая от значительно более серьёзного взыскания.

- Ну тогда я не зря согласилась на ваше предложение отвезти меня домой. Кстати, Андрей Августович, а почему вы позволили себе пригласить меня на эту поездку? Я произвожу соответствующее впечатление?

Андрей на задворках своего подсознания понял, что в очередной раз попалился. Но выкрутился мгновенно:

- Знаете, Елизавета Сергеевна, мне одного взгляда на вас хватило, чтобы понять, что вы человек передовых взглядов и не особенно скованы условностями светского общества.

- И что же создало у вас такую уверенность? - удивлённо приподняла брови женщина.

- А никакой уверенности нет и не было. Была попытка…

Очень хотелось закончить фразу: "и она завершилась успехом…", но Эбергард себе такой наглости не позволил - Добился своего - радуйся. И не наглей - спугнёшь…

- Объяснить логически я ничего не в состоянии, но… Может я и ошибся…

- А мы уже приехали, - оборвала Эбергарда Фролова. - Вот мой дом недалеко. Попросите своего шофёра остановиться сейчас - мне ещё в лавку заглянуть надо.

Машина адмирала подвезла женщину аккурат к самым дверям бакалейной лавки. Андрей вышел тоже, и подал руку выходящей из авто даме.

- Надеюсь, мы ещё увидимся.

- Не обещаю, но ничего не имею против. Спасибо!

- Всего доброго, сударыня!

- До свидания!

Глядя вслед удаляющейся Фроловой, Андрей, не смотря на срывавшее фигуру платье сестры милосердия, понял - точно длинноногая. Достаточно высоко затянутый пояс тут был ни при чём. Само движение безошибочно подсказывало, что фигура у женщины практически идеальная. По меркам конца двадцатого - начала двадцать первого века, конечно. Здесь иная мода пока - коротконого - толстоногая Кшесинская пользовалась бешеным успехом и, можно сказать, задавала тон на оценку красоты женской фигуры.

Хотя… Главное всё-таки не только получить данное тело от матушки - Природы и родителей, главное - "научиться им пользоваться". Зачастую и в начале того самого двадцать первого, женщины, которым от рождения достались ножки покороче, двигаются с такой неповторимой грацией, так ладны и гармоничны, что от мужиков при первом же взгляде на таковую искры сыпаться начинают…

И наоборот: вся из себя модель, вроде придраться не к чему, а в душе или несколько ниже вообще ничего не шелохнётся… Манекен - он и есть манекен, даже если вполне одушевлённый…

Но Андрея волновало сейчас не это. Вернее, это, конечно, тоже волновало, но в первую очередь, когда прошла горячка боя, думалось всё-таки о НЕЙ.

Ждёт ли она сейчас у Графской пристани вместе с половиной населения Севастополя? Ждёт. Не может быть иначе.

А теперь появился и повод лишний раз увидеться: виктория всё-таки! Сам Бог велел если и не бал, то серьёзный приём в Морском Собрании устроить. Ну и пригласительный послать…

Хотя для этого, конечно, нужно для начала с должности не вылететь…

- Вас ожидают!

Представитель моряков в Ставке Верховного Главнокомандующего капитан второго ранга Александр Дмитриевич Бубнов до жути не хотел переступать порог кабинета великого князя. Тот свою нелюбовь к кораблям и всем тем, кто на них находится, не скрывал никогда… А тут такое…

- Здравия желаю вашему высочеству! Срочная телеграмма из Севастополя.

- Давайте!

Командующий вооружёнными силами Российской Империи находился отнюдь не в самом лучшем настроении: вести с фронтов никак не прибавляли оптимизма по поводу перспектив идущей войны. Войск не хватало, винтовок не хватало, пушек тоже, а снарядов к ним…

А тут такое… Ещё и Турция!..

Ведь этому Эбергарду русским языком было приказано: "Воздерживаться от любых агрессивных действий относительно Турции!".

А теперь всё - турки наверняка вступят в войну и Кавказская армия под ударом. Теперь оттуда не только дивизии - роты не снять, чтобы отправить на Западный фронт… Да ещё, вполне вероятно, придётся на Кавказ подкрепления отправлять. И пушки… И снаряды, чёрт побери!

- Ваш адмирал совсем с ума сошёл! Ему же было приказано не открывать военных действий против Турции!

- Ваше высочество, - ошалел Бубнов, - так ведь военные действия начали именно турки. В телеграмме же сказано, что они атаковали Одессу, Севастополь, Феодосию и Новороссийск… Везде отбиты с большими потерями в кораблях…

- Да плевать я хотел на "потери в кораблях"! - Николай Николаевич являлся в данный момент классическим примером психа - самовзвода. - Вы понимаете, господин капитан второго ранга, что из-за нескольких потопленных флотом турецких жестянок нам придётся задействовать несколько корпусов на войну с османами?

Кавторанг, разумеется, оставил все матерные комментарии, которые родились благодаря истерике Главнокомандующего, при себе. Но мысли о том, что руководят армией Империи истерики и идиоты в его сознании поселилась.

- Ваше высочество, - терпеливо попытался убедить Главковерха Бубнов, - напали на наши порты. Одержаны победы, каковых не было со времён Синопа и Наварина…

- Да плевать я хотел на ваши морские победы! Армии от них на данный момент никакого проку. А вот вред ощутимый. Турки ударят на Кавказе, а у нас там сил едва - едва хватит, чтобы их армию удержать. И то не уверен…

И это притом, что на западе фронт трещит по всем швам.

Я позже передам вам мой ответ Эбергарду. Ступайте!

Бубнов чувствовал себя оплёванным. И не только себя - всех моряков. Вполне себе можно было представить и ответ Главковерха командующему Черноморским флотом - наверняка этот самодур императорских кровей найдёт такие слова, что Эбергард и застрелиться может…

Кавторанг заранее отправился к начальнику штаба генералу Янушкевичу, чтобы уговорить того, повлиять на великого князя, когда он будет составлять телеграмму в Севастополь.

Янушкевич пришёл в ужас. В ужас от того, что какой-то морской штаб - офицер смеет сомневаться по поводу решений самого великого князя. Бубнову был дан от ворот поворот и Александр Дмитриевич рискнул самолично связаться с контр - адмиралом Ниловым - с тем самым, что регулярно выпивал с самим императором.

Результаты воспоследовали.

На фоне череды поражений, громкая победа русского оружия была просто подарком для руководства Империи.

Телеграмма на Чёрное море из Ставки, конечно, успела уйти, да ещё такая…

Эбергард, разумеется, стреляться не стал. И правильно, ибо на следующий же день все газеты запестрели победными репортажами, восхваляющими подвиги моряков - черноморцев.

"Георгия" непосредственно за сражение под Севастополем, а "Невского" - за организацию побед над противником по всему побережью.

В Турции, кстати, разыгрались события весьма схожие по сюжету с теми, что происходил и в русской Ставке: морской министр Турции Джемаль - паша, узнал о произошедшем в ресторане. И не замедлил отреагировать на авантюру немецкого адмирала и её результаты предельно матерно: "Проклятая свинья Сушон всё-таки сделал это!".

Назад Дальше