Построить будущее - Марик Лернер 8 стр.


Конечно, назвать его военным гением не решились бы и близкие друзья. Он вполне соответствовал своему уровню генерал-майора. В европейских армиях таких рабочих лошадок можно насчитать не один десяток. Только российская нищета на профессиональные кадры вознесла в фельдмаршалы. Тем не менее история со скандальным судилищем над бароном получила большую известность в Европе, в очередной раз пачкая светлое лицо Российской империи, лично Петра и его окружение.

Но это все же разборки между почти равными за милость монаршую. Какие претензии к скромному Ломоносову, подменившему поручика на краткий срок, я в принципе не понимаю. Ну не ожидал кормления пряниками, но вроде упущений по службе не допустил и действовал в пределах полномочий и воинского чина. Откуда здесь взяться недовольству?

- Была еще одна вылазка, - после паузы говорит Ласси, прерывая лихорадочный поиск неприятностей. - Воронежский полк почти в полном составе удрал с позиций под напором турок. Солдаты бежали, бросая оружие! - повышает голос почти до крика.

Плохо, но я тут с какого боку?

- Командир Воронежского полка еще до выхода на юг тяжело заболел…

Как бы не медвежьей болезнью, судя по разговорам в армии. Такие вещи не скроешь.

- Новый погиб в бою, как и добрая половина офицеров. Оба командира батальона лежат в госпитале и способны ходить исключительно до отхожего места, заливая его жидким.

Руки перед едой надо мыть с мылом, сколько можно повторять. Хорошо если не дизентерия. Хотя холера это еще хуже.

- Там еще добрых три сотни солдат с тем же, - пробурчал Кондоиди еле слышно.

И это на самом деле немного. Все же наши совместные усилия по упорядочиванию отхожих ям и правилам гигиены дали плоды. Осадные армии страдают от заразных болезней не меньше сидящих в скученности в обороняющемся городе. Иногда боевые потери в разы меньше, и то еще удачный случай. Бывало, приходилось все бросать и удирать, в надежде что болезнь останется сзади. Фактически разнося ее по округе. Карантинного законодательства до сих пор не существует. Что вперемежку с заразными раненых не кладут, многие и не догадываются.

- За это с вас спрос, - окрысился командующий на доктора.

- Делаем что можем, - пробурчал грек примирительно. Он тоже не в настроении ссориться с начальством. Петр Петрович мужчина серьезный. Захочет - со свету сживет.

- Мне нужен человек, способный навести в полку порядок! - после очередной многозначительной паузы, обращаясь ко мне, провозглашает генерал-фельдмаршал.

Господибожемой, он мне оказывает высокое доверие, поручая новый ответственный пост? А я-то искал подвох. Вот оно на мою голову и явилось. Миша, ты скоро станешь полководцем и героем! И ведь не откажешься, посмотрят как на идиота. Доверие! Мне вручают самый паршивый полк, о котором я в курсе еще до Азова. Карьерный рост! Должность! Другие об этом мечтают и на войну просятся. А мне уже на второй день грязь осточертела. Не военный я в душе и не рвусь в генералы.

- Геннадий Михайлович, - через полчаса говорю на выходе своему терпеливо дожидающемуся няньке, - ты Воронежский полк знаешь?

Он даже не удивился.

- Офицеры дерьмо, солдаты все больше рекруты, вчерась драпали от пошедших на вылазку из крепости. Лишь лично прибывший с гренадерами и драгунами командующий сумел исправить положение и отбить атакующих.

И ведь тоже только что приехал, а новости досконально выяснил.

- А что-нибудь мне неизвестное? - делая умный вид, требую.

- Полк имеет свой герб, - после минимальной задержки просветил меня Гена. - Золотой щит, на красном поле две пушки, на одной из которых сидит орел.

- Поздравляю. Этот орел - я!

Гена посмотрел с легким недоумением. Шутки он понимал, да нынешняя не лучшего качества и без объяснений не проходит.

- За великие заслуги в деле обороны обоза от татарских налетчиков назначен командиром Воронежского пехотного полка. К сожалению, не того, что гарнизонный и в городе находится. Здешнего никчемного.

- Так в баню не пойдем? Я послал протопить.

- Еще как пойдем, - невольно почесываясь, возмущаюсь. - Помирать, так чистым!

Баня помещалась в крошечной хибарке, как бы вросшей в землю. Предбанника не было вообще. Упрощенное строение военного времени. Моя личная инициатива, воздвигнутая припаханными солдатиками из обслуги. Офицерское звание и принадлежность к штабу - вещи полезные. Да и начальство одобрительно отнеслось к идее.

Мы разделись за стенкой, на ветру и торопливо нырнули в низенькую дверь. Густой с березовым духом пар ударил в лицо, обжигая. Гена принялся хлестать себя веником все сильнее и сильнее, с азартом и заметным удовольствием. Потом взялся за меня, энергично работая. Мы терли друг другу по очереди спины, сдирая грязь вместе с кожей и обильно потея.

- Ну-ка, плесни еще, Миша! - позволяя сползти распаренному, потребовал он, наплевав на субординацию.

Я нашел в углу ведро со студеной водой, зачерпнул ковш и выплеснул в очаг. Струя горячего пара ударила, как из шланга.

- Наддай, еще наддай!

Он точно русский, выползая наружу и усаживаясь на специально сделанную под эти цели скамейку, определяю. Немец бы сдох, а кочевник грязь не смывает, разве что под дождем.

- Страшно? - спрашивает, приземляясь рядом и принимаясь набивать трубку.

В данном отношении он моего мнения тоже не спрашивает. Знает прекрасно, не люблю, когда табаком несет. Михайло не злоупотреблял, организм не просит, а чисто психологическая привычка отсутствует. Я, тот прежний, тоже не особо баловался. Разве под выпивку, но в интернате было строго.

Давно привык к своему Геннадию и обычно не замечаю достаточно вольного поведения. Цену себе знает, и правильно. Кроме того, и кому доверять в Диком поле, как не старому знакомому и практически родственнику. И все же иногда он мне напоминал гранату с вырванной чекой. Может рвануть в любой момент, если обращаться неправильно. А точно расписанной инструкции не существует.

- От таких назначений не отказываются, - убежденно заявляет крестник, - удачу спугнешь. Она девка норовистая, один раз отвернешься, второй не подойдет. И ничем не подманишь.

- Дают - бери?

- А бьют - беги. Народ зря не скажет. Мудрые пословицы на пустом месте не родятся.

- Да-да! На войне рать крепка воеводой. Я мало того в полковых делах не разбираюсь, так и на смерть посылать должен буду. Вот здесь, - постучал по груди, - ноет.

- Это война, и на ней без смертей не бывает. А кому жить или умереть, решать не нам. Другой под огнем целый, а товарищ на ровном месте упал и шею свернул. Это я сам видел. Кисмет. Судьба, значит, такая. А правильная цель командира всегда одна: достижение победы с наименьшими потерями.

- И как мне этого добиться?

- А я на что?

Действительно, чего я раскис. Уж он должен во многом разбираться. А дальше поглядим. Все мои предприятия начинались с пустого места и без настоящего опыта. Половина офицеров не только военных училищ не заканчивали и в мирное время не особо утруждались службой. И ничего, воюют, и никто не ставит под сомнение их компетентность. Разве я хуже?

Глава 7
АЗОВСКИЕ БУДНИ

- Вот, - довольно объявил Геннадий, пинком отправляя к моим ногам оборванного типа, - поймали доглядчика.

За спиной у него привычно маячили бандитские рожи Федек. Кривого и спросонья не перепутаешь. Молча отмахнулся от часового. Все в порядке. Тот исчез, прикрыв за собой пологом вход в палатку.

- Это надо было обязательно проделать посреди ночи? - душераздирающе зевая, спрашиваю, не пытаясь изображать грозный вид. Раз уж приволок, создал себе труд часового отодвинуть, значит, смысл есть. Только от того не легче. И так со всеми полковыми заботами сплю часа три в сутки. Скоро стоя дремать начну и сам не замечу. Даже в Петербурге столько времени не отнимали заботы. Там за месяц новый завод не строился. - Зачем мне сдался этот армянин?

- Он вполне себе русский, - ощутимо пнув сапогом по заднице распростертого у моих босых ног человека, возразил геройский крестник.

- Афанасий я, Груздин, - поднимая голову, сообщил арестант. - Русский. - И он перекрестился, причем двумя пальцами. Гена бдительно надавил ногой, не давая распрямиться и держа в положении ничком. - И не прознатчик, честный человек.

Не солдат, без мундира. Лицо смуглое и нос с горбинкой. Натуральный кавказец, только без их одежек. Скорее городской. Не зря его принял за армянина. А говорит без явного акцента. Может, из рабов или потомок прежних жителей Азова.

- Из некрасовцев он, - поставил в известность Гена, решив окончательно сомнения. - Поймали, когда из крепости утек.

- Так я за постами и не прятался, открыто шел, - возмутился схваченный.

Про некрасовцев я уже в курсе. После Булавинского восстания несколько тысяч донских казаков во главе с атаманом Игнатом Некрасовым ушли на Кубань и, приняв подданство татарских ханов, получили место для расселения. Анна Иоанновна предлагала "игнат-казакам" вернуться на родину, пообещав забыть их "измену" и дать землю. Пока возвращенцев не особо заметно. Точнее, их не существовало. Неужели первая ласточка? Хотя с таким же успехом может оказаться провокатором или имеющим некие личные причины смыться из Азова.

- Молчи, скот, пока не спрашивают.

- Не лазутчик я! - обиженно вскричал Афанасий. - К вам шел.

- Это к кому? - удивляюсь. Неужели про меня уже и на той стороне мужики ведают?

- К русским, - обламывая в надежде на широкую известность в мире, доложил перебежчик. И то, раскатал губу, ожидая "к тебе". Он к этикету явно не приучен, выкать не умеет. - К армии. Сведения важные имею.

- Садись, - приглашаю, кивая крестнику.

Тот понятливо отступил, но смотрит бдительно. Ежели че, секир-башка в момент сделает. За ним не заржавеет. Ассасины в старые времена тоже норовили прокрасться и войти в доверие. А потом чик, и лезвием по горлу. Правда, не тот у меня уровень, подсылать ко мне наемных убийц. Да и никто не мог заранее знать, когда схватят и куда приволокут.

- Гена?

- Кривой! - подзывает тот. На себя брать допрос не захотел.

Старший Федор подошел и нехорошо хмыкнул. Всем своим видом он красноречиво сообщал о нелюбви к пленному и готовности его порвать. Рука на рукояти сабли, вторая сжимается, будто душит кого. Единственный глаз горит жуткой злобой. Если изображает, большой артист.

- Где живешь? - быстро спрашивает мой знаток здешней жизни.

- У Темрюка. Чирянский городок.

Последовала целая серия вопросов, заставляющая меня с завистью вздохнуть. Натуральный допрос в полиции. Тайной канцелярии стоит взять парочку уроков. Со скоростью пулемета, возвращаясь и переформулируя иначе для проверки, не давая опомниться, выяснялась родословная, занятия, участие в боевых действиях и набегах.

В одном месте заинтересовался всерьез, явно имел общих знакомых и в том бою на разных сторонах присутствовали. Забавное зрелище. Еще немного, и обнимутся, будто не стреляли друг в друга. Потом переключатель сработал, и опять понеслось про современный Азов и с ним связанное. Минут через двадцать казак хмыкнул еще раз.

- Не врет. Только, может, и засланец.

- Рассказывай, Афанасий, - разрешаю, - чего торопился к нам, и в подробностях.

Он сглотнул и принялся излагать. Настоящая осада, по его словам, началась от первых апрошей. То есть более ранее сидение в Азове вообще в расчет не принимали, имея достаточно свободное сношение с татарами и турками. Фактически чуть свыше месяца прошло. Ни одной бреши наши ядра в стенах не сделали, несмотря на тысячи выстрелов осадных батарей и речных прамов - плоскодонных артиллерийских судов. Однако весь город превращен в развалины, от недавнего попадания бомбы в Азове взорвался пороховой погреб. Взрывом было разрушено пять мечетей, сто домов и погибло около трехсот человек.

Ага, вот так ровно три сотни убитых и сто домов. А до того момента ни один из них не пострадал. Восток. Чем побольше скажут, тем уважения заметно добавится. А сейчас он мне, то есть русским, льстит. Разве про мечети не врет.

Самое важное - уничтожены продовольственные склады. Люди устали и пали духом. Гарнизон до осады составлял добрых шесть тысяч человек…

В этот момент я вспомнил о своих прежних пессимистических мыслях. В начале осады русская армия имела не более десяти тысяч человек, сегодня примерно двадцать пять. По науке, если я правильно помню, численность штурмующих должна превышать в три раза численность осажденных. При уцелевших стенах приказ о взятии Азова приведет к серьезнейшим потерям. Нет уж, желательно и дальше долбить артиллерией, а не рваться на приступ.

- Полторы тысячи из гарнизона убиты, девятьсот умерло от болезней, и еще тысяча двести погибло жителей города, - гладко излагал перебежчик.

- Надо думать, лично пересчитывал, - прерываю с сарказмом. - Откуда ему такие вещи знать?

- По расходу продовольствия, - несколько удивленно отвечает он. - С едой плохо, и пайки старательно фиксируются. А имея хороших знакомых… В общем, настроение в городе тяжелое, - получив одобрительный кивок, продолжает: - Турки готовы на определенных условиях уйти. Ну, как почетно делают, с оружием, знаменами, и чтобы никаких препятствий всем желающим оставить Азов из жителей. Только им нужен хороший предлог. Штурм, позволяющий оправдаться перед высоким начальством. Никому неохота в качестве оценки заслуг получить отрубленную голову. Форштад практически разрушен.

Это да. Который день по нему осадная артиллерия бьет.

Взять его русским труда не составит, а сопротивляться особо не станут. Помощи из города к находящемуся там отряду не поступит. Вот тогда можно и вступить в переговоры. То есть турки так замышляют.

- И откуда тебе все это известно?

- Брат двоюродный при паше состоит, - доложил он с готовностью.

- То есть вам, некрасовцам, не зазорно служить нехристю?

- Будто нас спрашивают, - глядя в пол, отвечает. - Многие не прочь вернуться, да боятся. Здесь неизвестно что сделают за прежние вины, там внимательно следят. Старшины переходить не хотят и всякие о том разговоры пресекают. Иногда прямо туркам отдают сильно горячих. Пятнадцать запорожцев, хотевших уйти на море и затем на Дон, повязали и выдали. Случись чего, по старшинам первым ударят. Пошто не уследили. Страх их мучает. И зорко следят за настроениями. А я не верю, что российская государыня никак в вине не простит и, по приходе их на Дон, повелит всех перевешать. Мы-то в чем виноваты? Уже под турками выросли.

Это в смысле молодые. Интересно стрелки переводит.

- И ты сам утек.

- Да.

- Никто не послал?

- Нет.

- Приказ не выполняешь. Ни своих атаманов, ни турецких али татарских воинских начальников.

- Нет, нет, нет!

Я бы поверил, хотя искренность под вопросом. Сусанин из таких и должен быть. Не ногаец какой, а вроде бы мечтающий на Русь-матушку удрать. А чего на самом деле в котелке варится, не разобрать. Может, царские солдаты его матушку прикончили, и мечтает отомстить. Жизни не пожалеет, чтобы сгубить меня грешного.

В целом обстановка достаточно близка к сказанному. Не он первый бежит из Азова, да и пленных во время вылазок брали. Но вот готовность к сдаче сомнительна, как и возможность слушать чужие речи о подобном на высоком уровне. К счастью, не мне решать. Пусть Ласси думает и отдает приказы. Надо доставить в штаб, и все. Дальше не мое дело. Не прыгай, Миша, через уровни, соблюдай субординацию с дистанцией. А глупости типа "наведешь на засаду - прикончу на месте" произносить нет ни малейшего смысла. Не в кино находимся. Это и так подразумевается.

Две роты, вооруженные ружьями с холостыми патронами, выстроились и замерли в полной готовности. Напротив готовилась к атаке полусотня казаков. Я бы с удовольствием отправил туда гораздо больше народу, но заставить иррегуляров участвовать в тренировках не в моей власти. Да и драгуны совсем не рвутся поучаствовать. Удовольствие ниже среднего, когда тебе в упор залпами стреляют в лицо, пусть и впустую. Ожоги вполне случаются, как и сброшенные испуганными и плохо выезженными конями всадники.

Зато кое-кто достаточно быстро сообразил, что от подобных методов изрядная полезность приключается. Лошади приучаются к выстрелам прямо в морды, меньше нервничают в бою и лучше управляются. Польза взаимная, не только для пехоты, уверенно стоящей перед атакой и знающей правильное поведение, еще и для казаков. Для тех еще одна возможность продемонстрировать лихость и выездку. Стрелки находились один от другого на таком расстоянии, которое было нужно одной лошади для проскока между ними. Стоило потерять контроль, и без того достаточно опасная игра могла превратиться в трагедию с погибшими и искалеченными. Каждый участвующий прекрасно о том знал и не хотел угодить в опозоренные.

После многократного повторения этого сложного маневра взводами сегодня перешли к ротному построению. Лучшей пообещал лично от себя дополнительную чарку. Вторая займется хозяйственными работами. Соревнование великое дело, на глазах приносит плоды. Казакам тоже положено выдать овса и самих угостить.

Хорошо еще есть откуда. Как каждый нормальный человек, покрутившийся некоторое время на казенном снабжении, достаточно быстро усвоил необходимость налаживать личные взаимоотношения с ответственными лицами. Мой полк питается по нормам и никак иначе. И запасец неучтенный держу. Метод древний до безобразия. Указывать потери после получения продуктов и разницу пускать на поощрение отличившихся.

Поднял руку, по соседству, обнаружив оговоренный жест, солдатик махнул флажком, и понеслось. Всадники поскакали, пехотинцы принялись палить. Очень скоро стало плохо видно из-за клубов дыма и повисшей в воздухе пыли. Большая современная проблема. Порох при интенсивной стрельбе целые облака образует и обстановку мешает рассмотреть.

Подзорную трубу, изготовленную по специальному заказу и за немалые деньги, даже и не подумал доставать. Слишком много собралось генералов. Сам Ласси, генерал-лейтенант Дуглас, генерал-квартирмейстер Дебриньи, генерал-лейтенант Загряжский. Увидят, непременно попытаются захапать, пользуясь высоким чином. Саблю, добытую в бою, пришлось Ласси подарить. Иногда лучше не дожидаться прямых приказов или намеков. Хорошие отношения с вышестоящими дорого стоят. Прямо ведь не сказал, однако так посмотрел…

- Это может закончиться плохо, - озабоченно произнес генерал-фельдмаршал.

Его присутствие всерьез напрягало. Не потому что собирается пялиться на мои потуги воинских учений и делать некие, возможно, далеко идущие выводы. Есть серьезное ощущение: не зря заявился. Особенно после отправленного к нему на допрос перебежчика. Не к себе вызвал - сам пришел. А это дурно пахнет. Как бы из меня в очередной раз крайнего не сотворили.

- Три-четыре человека каждый раз серьезно страдают, - тут же доложил очередной всезнайка.

- В начале и до десяти приходилось отправлять в госпиталь, - отвечаю вроде бы не генерал-лейтенанту Артемию Григорьевичу Загряжскому, а прямо обращаясь к Ласси. Еще не хватает оправдываться перед ябедниками. Чего на него нашло, обычно нормально общаемся. - Даже несколько погибших случилось. Что важнее, несколько затоптанных случайно на учении или тысячи стойко держащихся под кавалерийской атакой?

Назад Дальше