- Не ошибаешься. Наш первый разведчик и вся последовавшая за его заклинанием-"якорем" цайткоманда благодаря некромагии вышли во Взгужевежу через верхние подвалы, поскольку нижний ярус платц-башни оказался завален камнями и забит землей. Полностью завален и плотно забит. Материализоваться там было попросту невозможно, вот нас и вытолкнуло наверх. А совершать обратный цайт-прыжок при помощи шлюссель-башни с того самого места, где оставила свой след магия некротического поля, слишком опасно. Смешение разновидных магических сил может вызвать непредсказуемые последствия. И потом… Ведь вся мощь платц-башни сосредоточена в ее корнях, к которым и вел расчищенный нами ход. Чем ближе удастся подобраться к источнику древней силы, тем больше шансов на успешное завершение обратного цайтпрыжка. Нам удалось подойти к сердцу башни вплотную. Так что магистр и четыре его медиума из эзотерической службы СС, спустившиеся вместе с Агделайдой и Ядвигой в нижние подземелья для проведения обряда перехода, должны без особого труда справиться со своей задачей.
- Магистр? Медиумы? Ты ведь говорил, что из всей цайткоманды заклинания ариев известны лишь тебе и Фишеру!
- Заклинания, необходимые для установки "якорей" и открытия порталов платц-башен, - да. Но только магистр и медиумы Гиммлера обладают достаточными экстрасенсорными способностями, чтобы пробудить и связать воедино силы шлюссель- и платц-башни. Поэтому о том, как совершать цайт-прыжок, знают только они. Я - не знаю. И Фишер - не знал. В магии тоже присутствует разделение труда…
- Хорошо, Фридрих, где вход в нижние подземелья?
Фон Берберг показал головой:
- Я же сказал, полковник, этот вход - не для тебя. Его пробили с другой стороны донжона Взгужевежи. Вместо двери поставили бронированный люк, который выдержит прямое попадание авиабомбы. Люк задраивается изнутри магистром и медиумами, инициирующими цайтпрыжок. Во время межвременного перехода по ту сторону люка могут находиться только они сами и цайтпутешественники. Сейчас путешественниками являются Агделайда и Ядвига.
- Как открыть люк?
- Никак. Снаружи - никак. Медиумы откроют его только после цайтпрыжка. До тех пор вам даже не дадут к нему приблизиться. Это место слишком хорошо охраняется. Ведь это единственный путь домой для цайткоманды.
- И все-таки…
Штандартенфюрер устало вздохнул:
- Один артиллерийский и два пулеметных дота. Позиции для гранатометчиков и огнеметчиков. Бойницы для автоматчиков. Миномет… Ну? Ты надеешься взять эти ворота штурмом?
Бурцев подошел к глухой стене, за которой, возможно, еще надеется на чудо его милая Аделаидка. Туда, за эту преграду, нужно попасть во что бы то ни стало. Он провел ладонью по неровной поверхности. Холодной, выпуклой, шершавой. Стукнул кулаком.
Здесь, как и везде в главной башне Освальдова замка, кладка была старой. Древней была эта кладка, безумно древней. Сами камни - огромные, неподъемные, но скрепляющий их раствор давно истрескался, осыпался песком, пылью, и прахом. В щели меж гигантскими валунами запросто пролазит палец, в некоторых местах целиком входит ладонь. Наверное, только магическая стяжка арийских колдунов и удерживает еще громаду замкового донжона. Но устоит ли эта незримая стяжка перед напором военной техники Третьего рейха?
- Ворота брать штурмом мы не будем, - твердо сказал Бурцев. - В подземелье войдем другим путем. Здесь войдем. Освальд, нам пора возвращаться к танку.
- К танку?! - вскинулся фон Берберг. - К какому еще танку?!
Ему ответили автоматные очереди. По пустынным коридорам верхнего подвального этажа Взгужевежи прокатилось эхо беспорядочной стрельбы. Били "шмайсеры". Били громко и вразнобой. Кажется, фашики уже хватились своего оберфюрера и теперь с боем пробивались к заблокированному порталу перехода.
Глава 56
- Что там? - встревожился добжинец.
- Стреляют, - коротко ответил Бурцев. Отдал Освальду меч. Кивнул на фон Берберга: - Хватай его за шкирку. Вестфалец пойдет с нами. Только не вздумай прирезать, мститель хренов. Пока не найдем Аделаиду с Ядвигой, он нужен нам живым, понял?
- Да ладно, понятливый я, - недовольно буркнул поляк. - Вставай давай, немчура, чего расселся.
От тяжелой оплеухи кольчужной перчаткой Фридрих фон Берберг не встал - полетел с лавки вместе с ворохом тряпья и соломы. Запутался в шинели-одеяле, грохнулся на каменный пол. Освальд без лишних церемоний вздернул штандартенфюрера на ноги. Держал он пленника, как и посоветовал Бурцев, - за шкирку. С наслаждением держал, сдавив цепкими пальцами жесткий эсэсовский воротник с "зиг-рунами". Вестфалец едва дышал, но и этим поляк не удовлетворился. Освальд приставил к горлу немца отточенное лезвие. Что ж, так будет лучше: фон Берберг теперь точно не рыпнется.
- Мы готовы, Вацлав. Идем?
Бурцев уже шел. Не шел - бежал. Стрельба в коридоре стихала. Неужто отбились? Или все кончено, и танк захвачен эсэсовцами?
Лампы горели лишь до поворота. Дальше - темнотища, хоть глаз коли. Только смутные очертания бронированной машины, перегородившей коридор, да над далекой подвальной дверью светилась одинокая лампочка. Под лампочкой лежало с десяток фашиков. Почти все утыканы стрелами. Но двое или трое справа от входа подстрелены из автоматов. Сыма Цзяна, небось, работа… Башня-то у "рыси" повернута так, что через прожженную гранатой пробоину можно строчить из автомата по правому косяку подвальной двери.
- Дмитрий! Бурангул! - негромко позвал Бурцев.
- Здесь мы! - откликнулись из-под танка. Говорил русич.
- Потери есть?
- Три человека, - доложил новгородец. - И две лошади. Те, что Бурангулка со Збыславом пригнали. Но и супостаты сюда не скоро теперь сунутся. Я тут попросил татар затушить стрелами свечки колдовские на сводах. Теперь нас не разглядеть, а вход в подвал - вот он, как на ладони.
Бурцев одобрительно хмыкнул. Неплохо придумано! Разбить лампочки, укрыться в темноте за танком, коридорными выступами и в комнатах с выбитыми дверьми, да метать стрелы в каждого входящего. Немцы, спускаясь в подвал, сразу оказываются на освещенном пространстве. Как мишени в тире: расстреливай - не хочу. Укрыться в сужающемся к двери проходе им негде, гранату оттуда тоже не шибко добросишь. А палить фашики могут только наудачу - вслепую, ведь когда бьют татарские лучники - нет ни всполохов огня, ни звука выстрелов. И предательскую лампочку сверху не потушить: чтобы дотянуться до выключателя, нужно сначала войти в подвал.
- Лишь бы раньше времени генератор не вырубили, - пробормотал Бурцев.
- Не вырубят, - послышалось сзади.
Фон Берберг? Быстро же Освальд притащил полонянина.
- Генератор установлен в подвальном помещении, - продолжал вестфалец. - Путь к нему лежит через этот коридор.
А фашик-то знает много чего интересного! И, кажется, готов сотрудничать. Ради спасения своей шкуры или жизни Аделаиды - сейчас не важно. Сейчас нужно научиться быть циником и использовать все. Даже любовь другого мужчины к своей жене.
- Если мы пробьемся в нижние подземелья, где искать площадку межвременного перехода? - спросил Бурцев в темноту.
Ответ последовал незамедлительно:
- Нужно спускаться вниз. Прямо и все время вниз. Завалы в ложных ходах люди Фишера разбирать не стали, так что путь один - не заблудишься.
Бурцев крикнул:
- Освальд, тащи фон Берберга сюда, в танк. Поедет с нами, укажет дорогу. Так, на всякий случай.
Пока добжинец втаскивал пленника на броню, Бурцев заглянул в люк.
- Сыма Цзян! Ты там?
- Ага, моя тута!
- Вылезай! Придется уступить место.
- Но моя тута не одна… Адам-дядя и Бурангула тоже тута. Они по очереди стреляться на врага из лука через эта дверя на крыше железная колесница. Моя тоже стреляться из колдовская самострела. Моя взяла два самострела у мертвая солдата, которая убила тута Бурангула и Збыслава. Моя запускала невидимая стрела из дырка в колесница.
Хм, нужная вещь, оказывается, пробоина в броне. И мечом через нее колоться можно и отстреливаться в случае чего. Но все равно это не повод препираться… Бурцев начинал злиться.
- Повторяю для тех, кто в танке: брысь! Все! Живо!
Китайский мудрец, прусский лучник и татарский сотник больше не упрямились. Вылезли, соскочили вниз. Один - со "шмайсером", двое - с луками. Освальд, пыхтя от натуги, подволок фон Берберга к открытому люку, передал вестфальца Бурцеву. И вот в этот момент тьма вокруг перестала быть тьмою. Клубы пламени и дыма ударили от двери. Яркий огненный кулак разогнал мрак, мазнул по древней каменной кладке…
Огнемет!
Гудящее пламя их не достало, но волна сухого обжигающего воздуха пошла гулять по просторному коридору гораздо дальше огненной струи. Упруго ударила в лицо, в глаза, в уши. Опалила, окатила жаром взломанной мартеновской печи.
- Адово дыхание! - в панике вскричал кто-то.
- Греческий огонь! - заметил другой, более рассудительный, но не менее испуганный голос. Кажется, это говорил Дмитрий.
На стенах, на полу, на потолке заполыхали липкие вязкие огненные клочья. Сверху закапали пылающие слезы. А по коридору уже шла вторая волна пламени и жара.
И снова их не достало, не лизнуло даже. Но дышать сразу стало нечем. Почти нечем… Фашики прибегли к новой тактике. Они, видимо, и не рассчитывали с ходу спалить врага. Задача перед огнеметчиком стояла другая. Выжечь кислород. И осветить темный коридор.
Кислорода сейчас было мало. Света - много. По танку и проступившим вокруг силуэтам из-за ранца огнеметчика вновь ударили "шмайсеры". Свист пуль, пронзительный визг рикошетов, барабанная дробь по броне… Упали еще трое защитников гусеничной баррикады. Дернулся и обмяк в руках Бурцева фон Берберг. Дырка в голове, дырка в груди. Готов! Назад - под прикрытие "рыси" они сверзились вместе с Освальдом.
Глава 57
- А фон Берберг?! - встревожился поляк. - Где фон Берберг?!
- Убит твой фон Берберг.
- Жаль, - вздохнул шляхтич.
И поспешно пояснил:
- Вообще-то, по законам рыцарской чести это мне надлежало бы вершить над ним расправу. За Ядвигу!
"Или мне, - подумал Бурцев, - за Аделаиду". Хотя странно. Былой клокочущей ненависти к заклятому врагу он сейчас не испытывал. Может быть, потому, что хотя бы ненадолго они с вестфальцем оказались по одну сторону подвальной баррикады.
Снова ударил огнемет - еще ближе. Вот ведь ё! Фашики времени даром не теряли: лезли по коридору, поливали подвал огнем и свинцом.
Новгородцы и татары начали отползать от танка. Многие натужно хрипели, кашляли. У Бурцева тоже жутко першило в глотке. Даже колдовская вентиляция магической башни не справлялась с таким количеством огня и дыма. Но если б не она - задохнулись бы давно, на фиг, заживо! Впрочем, и так задохнутся. Скоро уж… Еще несколько опаляющих легкие огнеметных выстрелов - и все.
Збыслав с дядькой Адамом - и те поглядывали назад. Только Освальд, Дмитрий, Сыма Цзян да Бурангул будто прилипли к танковой броне. Юзбаши притаился у гусеницы с натянутым луком. Ему всего-то и нужно полсекунды, чтоб подняться и навскидку пустить смертоносную стрелу. Но только кто ж подарит сейчас эти полсекунды? Момент, когда беспомощные и беззащитные фашики только-только входили в подвал, - упущен, а теперь пули визгливо царапали металл и камень, не давая поднять головы.
Эх, бабахнуть бы в ответ пару разиков из пушки! Так ведь танковое орудие в другую сторону смотрит, а железные бока "рыси" зажаты коридорными стенками. В этакой теснотище пушкой не больно-то поворочаешь. А уж сам танк не развернуть и подавно!
- Сыма Цзян, - позвал Бурцев. - У тебя в самостреле остались еще невидимые стрелы?
- Нет, Васлав, вся уже улетела, - кажется, в словах пожилого китайца прозвучала гордость. - Когда вражеская солдата полезла в подвал, моя первая стреляла! Самая первая!
Мать-перемать!
- Лучше бы твоя экономила боеприпасы!
Бурцев лихорадочно шарил руками по каменному полу. Наткнулся на сапог мертвого оберфюрера. Так, уже теплее. Где-то рядом должны валяться автоматчики. Есть! Один есть… Теплее! Бурцев ощупывал форму мертвого эсэсовца. В конце концов, это ведь не мародерство, это сбор трофеев.
Пальцы добрались до сумки патронташа. Еще теплее! Пальцы расстегнули сумку. А теперь…
Вспышка огнемета… Яркий свет… Волна нестерпимо жгучего воздуха над головой.
Теперь - совсем горячо! Он вцепился в снаряженный магазин "МП-40". Пусть кто-нибудь попробует отобрать у него этот подарок мертвеца.
- Сыма Цзян! Давай свой автомат! Ну, самострел свой гони сюда. Подзарядим его невидимыми стрелами.
Сменить опустошенный магазин на новый - секундное дело.
- Ждите и не высовывайтесь!
Бурцев юркнул меж гусениц, пополз под танк. Только бы фашики не вздумали вогнать сюда струю раскаленного воздуха. Огнеметчик, впрочем, уже не особенно усердствовал. Эсэсовец с фламменверфером шел вразвалочку под прикрытием автоматчиков. Страшная труба мерцала во мраке запальным язычком синеватого пламени.
Бурцев занял позицию. Мощного татарского лука под танком не натянуть - места мало. Но из "шмайсера" бить можно. Очень даже можно!
Врага, выжигающего себе и остальным путь, он скосил первой же очередью. Тот осел, уткнулся лицом в каменный пол. Дернулась и замерла огнеметная труба в руке умирающего. Запал не погас. Ранец с двумя баллонами сполз набок.
Фашисты, следовавшие сзади, заволновались, залегли. Пули еще чаще замолотили по броне, по гусеницам, чиркнули по камню перед самым носом Бурцева. Что-то больно полоснуло по плечу. И по ноге тоже. Ерунда - царапины…
Следующая очередь из-под танка ударила точно в ранец фламменверфера. Хлынула наружу горючая смесь, коснулась запального огонька. Вспышка, пламя… Огненный фонтан прыснул тугой струей в стену, в потолок. Адская жара. Крики…
Заметались по коридору живые горящие факелы… Загремели, забухали взрывы. Рвались от нестерпимого жара чьи-то патроны. Потом - гранаты. Одна, вторая, третья. Еще две - дуплетом.
Не выдержав такой канонады, обвалился свод. Видать - не прочная арийская кладка - более поздние перекрытия… Кто-то там из предков Освальда проводил ремонт или перепланировку башенных помещений. Или, может, прадедушка добжиньского рыцаря ремонтировал порушенный донжон после неудачных изыскательских работ? И слава Богу! Зато теперь проход в подвале засыпало, закупорило, перекрыло - пусть ненадолго, но надежно. Передышка обеспечена.
- Замуровали демоны, - задумчиво произнес Дмитрий.
Было, однако, не смешно. Ничуть.
"Засвистели стрелы: Бурангул прекращал мучения сгоравших заживо - тех, кто еще шевелился в огненном коконе по эту сторону завала. Да, передышка будет. Но знать бы еще точно, сколько им отпущено?
Бурцев вскочил в танк. Следом втиснулся Освальд.
Лезли и Сыма Цзян, и дядька Адам, и Бурангул, и Дмитрий, и Збыслав. Бурцев не пустил:
- Не нужно. Дальше мы с Освальдом сами. Ваша задача - прежняя: прикрывайте тылы. Следите за завалом.
Глава 58
Двигатель взревел, бронированная машина дернулась, пошла по узкому проходу, рыча, громыхая гусеницами, царапая стены.
Бурцев вывел танк к маленькой дверце, за которой они нашли фон Берберга. "Рысь" в такую не протиснется. Надо расширять… Он заглушил мотор, перебрался к пушке. Сказал негромко:
- Извини, пан Освальд.
- За что? - не понял рыцарь
- За Взгужевежу свою извини. Рушить будем твой замок. Если засыплет нас в этом железном гробу, ты уж не обессудь.
Поляк встрепенулся:
- Как так рушить?! Как так засыплет?!
Но Бурцев уже не слышал. Бурцев начал обстрел. Грохот наполнил танк и подвалы Взгужевежи. Дверь разлетелась. Стена, отделяющая темницу от длинного коридора, поддалась снарядам легко. Собственно, и не стена то была даже. Так, простенок, внутренняя перегородка, сложенная явно не арийскими первостроителями.
Первую преграду скорострельная пушка "рыси" разнесла на раз-два. Танковое орудие, пробивающее со ста метров 30-миллиметровую броню, сейчас лупило почти в упор. Тупоносые снаряды крошили кладку, каменные осколки барабанили по броне.
Вскоре на месте маленькой дверцы зиял огромный пролом, заполненный дымом и пылью. Куски расколотого камня густо усеивали покоцанный пол.
Бурцев прекратил огонь. Нужно переждать, когда уляжется непроглядная пелена впереди. Над ухом ругался добжиньский рыцарь. Конечно, кому понравится артобстрел в подвале собственного замка? Но ты уж потерпи, пан Освальд, коль хочешь вызволить свою кульмскую красавицу.
Другая стена, выложенная уже из массивных, древних и неподатливых глыб, постепенно проступала в дыму. Стена, отделявшая Бурцева от Аделаиды. Мощная стеночка! Тут потребуется ювелирная работа. Он направил пушку в нижний шов каменной кладки. И снова открыл огонь.
Бронебойные снаряды 20-миллиметровки методично били в наиболее уязвимые места. А глыбы лишь чуть вздрагивали. Да, эта преграда, усиленная заклинаниями древних магов, стояла прочно. Туды ж ее, растуды ж - гораздо прочнее, чем рассчитывал Бурцев!
Тупая долбежка продолжалась ровно столько, сколько оставалось у них зарядов. Потом по подземелью металось долгое гулкое эхо. Потом наступила тишина. Потом дым осел, и Бурцев понял: стена выдержала. Трещины шли по каменной кладке и полу. Сверху обрушилась и раскололась на части небольшая плита перекрытия. Через пустой квадрат в потолке падал тусклый электрический свет. Пока только свет. А скоро ведь могут полететь и противотанковые гранаты. Но стена впереди стояла. Аделаида по-прежнему была по ту сторону. А он был по эту…
- Что же ты творишь, Вацлав! - простонал в звенящей тишине Освальд. - Это ведь мой фамильный замок!
Бурцев скрипнул зубами. С места наводчика перебрался вниз - за рычаги управления. Приказал:
- Выходи, Освальд! - В горле было сухо. В голове - ясно. В висках гулко пульсировало. - Жди меня здесь!
- А ты? - Добжинец вмиг прекратил причитания.
- Я еду за своей женой! И не знаю, доеду ли, пробьюсь ли…
Усы поляка дернулись от обиды.
- Тогда я тоже еду! С тобой еду. Мне Ядвига нужна не меньше, чем тебе Агделайда!
Препираться с рыцарем у Бурцева больше не было ни малейшего желания.
- Ладно, как знаешь, пан Освальд!
- А так и знаю, пан Вацлав. Ломай, круши, что хочешь делай - разрешаю, только достань мне Ядвигу Кульмскую!
Рев танкового двигателя вновь заглушил слова добжиньца. Бронированная "рысь" рванулась с места. Коридор был узок. Водитель был не ахти, и танк, мчавшийся по подвалу древней постройки, то и дело цеплял железными боками каменную кладку. Камень крошился. Кладка вздрагивала.
Бурцев прильнул к перископу. Треснувшая, расстрелянная стена впереди росла, стена надвигалась…
- Держись крепче, Освальд! - прокричал он. - Сейчас будет больно-о!.
И заорал еще громче. Дико и страшно, как орал, бывало, от отчаяния и ярости в битвах и копейных сшибках. Только сейчас был не ристалищный поединок на копьях. Нет, сейчас был совсем-совсем другой таран.