- Но, любовь моя… Это ведь не мой отряд - чужие. Я не могу приказать… Но все ж прикажу!
- Эй, кызбаши! - он подъехал к "зеленым кафтанам". - Я - Керим Челери, каракулчи. Приказываю вам прекратить побоище!
- Едь по своим делам, каракулчи! - обидно засмеявшись, отозвался один из "кафтанов", и дальше они заговорили уже на турецком наречии, так, что Лешка не понимал ни слова. Впрочем, и без слов все было понятно - ругались, причем - довольно зло.
Остальные турки - те, что окружили сражающихся - на всякий случай перестали стрелять и застыли в немом ожидании - мало ли, какой мог поступить приказ?
- Предательница! - закричал Анне Корнелис. - Турецкая шлюха!
Девушка вздрогнула, словно от удара:
- Нет… Это неправда. Я никого не предавала!
- Она права, - негромко заметил Лешка. - Предатели-то - Лисандр и его дружок Стефан!
- Врешь!
- Клянусь святым Николаем! После расскажу, как дело было… Да вон, посмотри-ка!
Корнелис, а за ним и все остальные, повернули голову - верхом на черном иноходце к туркам, посмеиваясь, ехал Лисандр! В руке он держал короткое турецкое копье, на которое… на которое была насажена отрезанная голова Авдея Агрипулоса!
- Отец… - не веря своим глазам, сдавленно прошептал мальчик. - Как же так? Как же?
- А что здесь делает эта сука, уважаемый Иглар? - подъехав к туркам, осведомился Лисандр, злобно кивая на Анну.
Он спешился.
- Замолчи, подлый пес! - девушка бросилась на него, норовя вцепиться в горло.
Предатель без труда оттолкнул ее. Силен, ничего не скажешь.
- Я лично отрублю ей башку с одного удара! - похвалился он. - Ставлю десять акче против медного обола! А, Иглар? Поспорим? Кто это с тобой?
- Твоя смерть, гяур! - вытащив меч, Керим без лишних слов воткнул его прямо в сердце предателя.
- Как это? За что? - тихо опускаясь на землю, успел прошептать тот. - Не правильно… не правильно… не…
Черная кровь вытекла изо рта убитого, впитываясь в мокрую землю.
- Шакал! - коротко бросил "кафтанный" турок и, посмотрев на своих воинов, быстро вытащил саблю.
И тут началось!
Керим и его воины были сразу же окружены, но, казалось, не испытывали от этого никакого смущения. Наоборот, радостно бросились в драку! Сверкали сабли, высекая искры об латы, кто-то уже стонал, кто-то орал, кто-то, отползая в кусты, харкал кровью.
- Эти турки, что, за нас? Или это не турки?
- Турки, - усмехнулся Лешка. - Только не те…
Владос ткнул обоих в бока:
- А не пора ли нам поскорей смыться отсюда, парни? Я помогу Георгию… А ты, Алексей - мальчишке…
Подхватив под руки раненых, друзья побежали к морю…
Солнце садилось, опускалось в быстро чернеющие волны прибоя, как раз на границе между морем и сушей. Оранжевая дорожка, слепя глаза, убегала далеко-далеко, к самому горизонту. Сильно пахло соленой рыбой и йодом.
- Вот лодки, - через силу улыбнулся Корнелис. - Черт! - он присмотрелся и поник головой. - Продырявленные…
Лешка потрепал мальчишку по волосам:
- Ничего, починим. Сейчас выберем, какая получше…
Вдруг позади послышался стук копыт. Друзья обернулись, готовые ко всему…
На вороном иноходце убитого Лисандра скакала Анна. Светлые волосы ее развевались на ветру, подобно боевому стягу, глаза сверкали решимостью и затаенной болью.
- А, вот вы где… - спрыгнув с коня, произнесла она. - Так я и знала… Вот что, Корнелис… скажи всем, кто еще жив - пусть уходят морем, только морем, понял? По суше вам не уйти, тут везде турки.
- Что, Керим Челери победил? - с усмешкой осведомился Лешка.
- Да, - коротко кивнула Анна. - У вас есть еще дня два. Спасайтесь.
- А ты?
- У меня другой путь. - Девчонка упрямо мотнула головой и, крепко сжав губы, пошла к коню.
Вихрем взметнулась в седло, обернулась:
- Прощайте!
И только мокрая песчаная грязь комьями полетела из-под копыт.
- Ну, что ж, - пожал плечами Владос. - Придется ремонтировать лодки. Признаться, я кое-что смыслю в этом деле.
- Я тоже, - слабо улыбнулся Корнелис. - Всегда помогал отцу… отцу…
Мальчишка отвернулся и тихо заплакал. Лешка дернулся утешать…
- Не надо, - придержав его за руку, шепнул Владос. - Пусть… Лучше, давай, поможем Георгию…
Обломки стрел глубоко сидели у парня в руках.
- Алексей, поищи в тех кустах самшита, - деловито распорядился грек.
Лешка кивнул и зашагал вдоль пляжа.
И опять появился всадник. Вернее, всадница. Анна. Турчанка.
- Совсем забыла… - она быстро спешилась. - Послезавтра с утра здесь пройдет большой торговый корабль. Он идет в Константинополь. Шкипера зовут Абдул Сиен. Это друг Керима. Вот письмо!
Девушка вытащила из-за пазухи свиток. Отдала, потом оглянулась на остальных:
- У вас есть раненые… В доме несчастного Авдея еще осталось снадобье. Корнелис знает, где…
- Спасибо, - запоздало поблагодарил Лешка.
Девушка улыбнулась:
- Не за что. Это я должна быть благодарной. Если б не ты - меня бы сожгли… Закрой-ка глаза…
Лешка послушно исполнил просьбу, догадываясь, что за этим последует - ну, конечно же, соленый вкус поцелуя!
- Вот! - девушка оторвалась от Лешкиных губ, выдохнула: - Боже, ну как же вы похожи! Одно лицо! Тебе сколько лет?
- Восемнадцать…
- Керим чуть постарше… Глаза…
- Что - глаза?
- Закрой их опять!
- Пожалуйста.
И снова поцелуй: жаркий, глубокий, трепетный… и последний. Прощальный.
- Не забудь про Абдул Сиена, - обернулась в седле Анна.
- Не забуду, - Лешка улыбнулся. - Прощай, и да хранит тебя Боже!
Налетевший ветер швырнул в лицо юноше…
Глава 15
Весна 1440 г. Черное море - Константинополь
Шкипера зовут Абдул Сиен
Он осмелел при нынешнем смятении –
Ведь нету при волненьях правосудия.Давид Дисипат. Обличение духовного "спаивания" молодежи философом-еретиком Акиндином
…Грязную мокрую взвесь.
- Эй, Владос! - вытерев лицо, возмутился Лешка. - Греби поосторожней, да!
Законопаченная наспех лодка все равно протекала, и ноги парней болтались в воде. Лешка все никак не мог приноровиться к манере гребли приятеля - оба стукались веслами, брызгали друг на друга, ругались.
Сидевший на носу Георгий время от времени принимался вычерпывать воду. Впрочем, от этого она нисколько не убывала.
- Брось ты это гиблое дело! - обернувшись, посоветовал Владос. - Следи лучше за горизонтом, а то еще пропустим корабль.
- Не пропустим, - слабо улыбнулся Георгий. Обе руки его были туго замотаны чистыми тряпками, пропитанными живительным снадобьем Анны. - Только, сдается мне, как бы до этого времени не пойти ко дну. И кто только конопатил эту лодку?
- Корнелис, - усмехнулся Лешка.
- О, это славный малый!
- Руки бы оторвать этому славному малому. Ты-то сам, как себя чувствуешь?
Георгий пожал плечами:
- Пока неплохо, хвала Пресвятой Богородице.
- Анну лучше хвали, Турчанку.
- Дай Бог и ей счастья. Анна - славная девушка, хоть и связалась с турком.
Владос прищурил глаза, усмехнулся:
- Без этого турка мы б и не выбрались. Алексей, вы столь похожи, что я весь в сомнениях - не родила ли вас одна мать?
- Да ну тебя!
- Не хочешь, не говори… Однако здесь чувствуется какая-то мрачная тайна, верно, Георгий.
Ветер унес слова грека в море.
- А? Что? - завертелся на носу раненый юноша. И вдруг, всмотревшись вдаль с гребня волны, громко закричал: - Корабль! Корабль!
Гребцы тут же бросили весла, вскочили, от чего лодка едва не перевернулась.
- Ну-ну, поосторожнее, - Георгий попытался утихомирить парней. - Не то свалитесь в воду.
- Да мы только посмотреть…
Лешка с Владосом вновь взялись за весла, направляя лодку к темному силуэту корабля под белоснежными парусами. Судно быстро приближалось - уже можно было рассмотреть мощный, украшенный позолоченной резьбой корпус и четыре мачты с яркими разноцветными флагами.
- Вот это кораблище! - еще раз обернувшись, восхищенно воскликнул Лешка.
Георгий засмеялся:
- Да, хорошая марсильяна!
- Какая же это марсильяна? - возмутился Владос. - Что я, марсильян не видал? Тот же неф, только большой, четырехмачтовый. Высокая корма, нос, изящно выгнутый лебединою шеей… Марсильяна - красивое, изящное судно. А это - просто беременная антилопа какая-то! Вы только гляньте на ее кургузый корпус! Типичная ускиера. В Константинополе подобных полно.
- Эй, эй! - привстав на носу, закричал Георгий. - Эй, на корабле!
- Чего орешь? - перегнувшись через фальшборт, осведомился вахтенный - заросший черной бородой парень. - Если хочешь продать нам рыбы - проваливай, мы ее уже купили у твоих более удачливых собратьев.
- Нам нужен шкипер! - еще громче заорал юноша. - Абдул Сиен, так его зовут, кажется?
- Ну так, - согласно кивнул матрос. - А что вам за дело до него?
- У нас к нему письмо!
- Письмо? Ну, так давайте сюда… Я сейчас кину веревку!
- Нет! Мы должны вручить ему лично.
Поморщившись, бородач все-таки сходил на корму за шкипером. Правда, тот явиться не соизволил, зато с высокого борта ускиеры спустили веревочную лестницу.
Парни, один за другим, проворно поднялись наверх.
- А как же ваша лодка? - удивился моряк.
Лешка с усмешкой махнул рукой:
- Да черт с ней, пусть тонет!
- Не жалко?
- Я как-то раз трактор в болотине утопил - жалко не было, а тут - какая-то дырявая лодка!
- Что утопил?
Лешка не ответил - спускаясь с кормы по широкой, устланной малиновым ковром лестнице, к ним направлялся коренастый мужик в длинном синем кафтане с разноцветными пуговицами. Смуглое лицо его с крючковатым носом и глубоко посаженными глазами обрамляла седая кудрявая шевелюра. А вот борода, напротив, была аккуратно подстрижена.
Незнакомец недобро взглянул на вахтенного:
- Что это за люди, Саид?
- Говорят, что имеют к вам какое-то письмо, почтеннейший.
- Письмо? Что за письмо? От кого?
- Вы - шкипер Абдул Сиен? - негромко осведомился Лешка.
- Да, я шкипер Абдул Сиен. А вот вы кто и что делаете на моем судне?
- Вот письмо! - Лешка вытащил из-за пазухи свиток и протянул шкиперу. - Там все сказано.
- Что ж, посмотрим…
Абдул Сиен немедленно развернул письмо и принялся быстро читать, беззвучно шевеля губами.
- Керим Челери - ваш друг?! - еще раз оглядев всю компанию, изумился он. - Хотя… - он перевел взгляд на Лешку и удивился еще больше. - Вот уж не знал, что у Керима есть брат. Так бы сразу и сказали! - шкипер явно подобрел. - Конечно же, я довезу вас в Константинополь, как просит Керим. Только вот извините, кают предоставить не могу - все заняты. Придется вам спать на палубе…
- Это ничего!
- Скажу боцману - он выдаст циновки и одеяла… Да, еще получите у него продукты - путь хоть и не очень далек, но и не близок, успеете проголодаться. Ну, что же… Располагайтесь. Саид, покажи новым гостям места.
- Слушаюсь, мой господин! - вахтенный поклонился и, потеребив бороду, призывно махнул рукой: - Идем!
"Дойная корова" - так называлась ускиера, принадлежащая Абдулу Сиену. Несмотря на явно турецкое имя, он считал себя греком - точнее, ромеем - и был православным христианином. Получив у боцмана обещанные одеяла и продукты, друзья постелили циновки у левого борта, напротив грот-мачты и, немного подкрепившись пресными лепешками и сыром, с удовольствием улеглись отдохнуть.
- Чудесный человек этот Абдул Сиен, - улыбаясь, негромко промолвил Георгий. - Просто чудесный.
- Все - благодаря Кериму, - напомнил Лешка. - Что б мы и делали без этого турка? - он помолчал и, ехидно ухмыльнувшись, добавил: - Наверное, придумали бы что-нибудь. Например, продали бы Георгия в рабство, а на вырученные деньги добрались бы, куда надо.
- Чего это меня - в рабство? - возмутился юноша. Серые глаза его недовольно сверкнули.
- Ого, Георгий! - захохотал Владос. - Ты, оказывается, умеешь сердиться?! Настоящий Георгий Победоносец!
- Да ну вас, богохульников, к черту! Ой, прости, Господи! - юноша быстро закрестился.
- Не помешаю? - вынырнув из-за мачты, к приятелям подошел вахтенный.
- А, Саид! Конечно, нет. Садись с нами, выпей.
- Не сейчас, - матрос улыбнулся. - Хозяин сказал, чтобы кто-нибудь сходил на корму, к его помощнику, записал всех в судовую книгу. Такие уж правила.
- Да мы знаем, - Владос махнул рукой. - Спасибо, что передал, сходим…
Лешка придержал вахтенного:
- Саид, ты это, заходи вечерком - поболтаем.
- Обязательно! - приложив руку к сердцу, заверил матрос.
- Ну, что, Георгий, сходишь? - смачно зевнув, осведомился Владос. - Алексий, тебя как записать?
- Да как хотите, не все ли равно?
- Э, не скажи! - грек подавил зевок. - Запись в судовой книге - отнюдь не пустая формальность. В Константинополе ее будет тщательно изучать особый портовый чиновник. Не превысил ли владелец судна допустимую нагрузку? Всем ли пассажирам хватило циновок и одеял? Кто они и с какими целями прибыли в столицу? И это еще далеко не все вопросы.
- Ну, надо же! - Лешка озадаченно почесал голову. - И у вас на каждом шагу - бюрократия. Вот уж не думал! Даже не знаю, как и записаться… Может быть - русский купец?
- Тогда ты должен будешь задекларировать товары, какие везешь. А где они у тебя? Купец без товаров - подозрительно.
- Тогда, может быть - торговый агент? - неожиданно предложил Георгий. - Уж ему-то товары не нужны… ну, разве что в качестве образцов.
- Торговый агент? - Владос наморщил лоб. - Да, это было б неплохо. Только вот - какого купца? У тебя есть кто-нибудь на примете?
- Гм… нет.
- Погоди, погоди… Ага! Вот! Был у меня один шапочный знакомый - Михаил Ксанф, торговец сукном. Вот мы Алексия так и запишем, его торговым представителем.
- Адрес купца?
- Ммм… Горбатая улица, дом с зелеными ставнями. Это в том районе, что между церковью Хора и Влахернской гаванью.
- Знаю, - мотнул головой Георгий. - За стеной Константина. У дворца?
- Ну, не у самого…
- Хорошо, запомнил. Тебя самого-то как записать?
Владос расхохотался, взъерошив рыжую шевелюру:
- А пиши, как есть - Владос Костадинос, владелец гончарных мастерских у Меландзийских ворот.
- Ого! Далековато забрался. Райончик тот еще - вечером не стоит и ходить.
- Ну, это кому как… К тому же… - Лицо Владоса на миг затуманилось. - Думаю, давно уже проданы все мои мастерские по решению суда за долги. Наверное, и дом тоже продан. Не знаю, где и жить будем.
- Ну, об этом после помыслим, - улыбнувшись, Георгий поднялся на ноги и быстро зашагал к корме, стараясь не наступить на спящих людей.
Они расположились прямо на палубе, и Лешка, опершись руками на фальшборт, с удовольствием принялся смотреть на море, которого в той, прежней, жизни так никогда и не видел, а только мечтал к нему съездить. Что же касается жизни, так сказать, здешней - то в ней, конечно же, уже было море… только в таких ситуациях, что лучше и не вспоминать!
А вот сейчас, здесь, море выглядело замечательным, красивым, играющим: иногда темно-голубым, иногда - изумрудно-зеленым, а иногда и золотисто-желтым с нежными палевыми оттенками. Изумительно красиво все это было, красиво и благостно - и разноцветное море, и нежно-лазурное небо над головою, и надувавший паруса ветерок, и появившиеся на горизонте кораблики, маленькие такие, но быстро приближавшиеся. Так быстро, что совсем скоро уже хорошо проглядывались невысокие, украшенные круглыми зелеными щитами надстройки на носу и корме, косые ослепительно белые паруса и пенящие воду весла. Да-да, весла - суденышки (а их было три) оказались галерами…
- Военные суда, - взглянув, негромко сказал Владос. - Интересно - чьи? Если турецкие - плохи наши дела!
- Неужто не отобьемся? - Лешка усмехнулся. - У нас и мощь, и пушки, да и людей ты только посмотри, сколько!
- Ну, людей на этих галерах если и меньше, то лишь самую малость, зато все - отборнейшие головорезы… Смотри, смотри! Спустили паруса! Ой, не к добру… Вон, вон, заворачивают… Да это же нападение, Господи! Пираты!
Словно в подтверждение его слов на носу пиратской галеры бабахнула пушка. Небольшая такая бомбардочка - бомбарделла. Упавшее перед самым носом ускиеры ядро подняло белую тучу брызг.
По палубе торгово-пассажирского судна поспешно забегали матросы и солдаты охраны сопровождения грузов. Канониры расчехляли пушки - небольшие, с грозно сияющими на солнце ярко начищенными бронзовыми стволами.
- Поднять все паруса! - громко приказал капитан. - Ютовым - на ют, баковым на бак, остальным по расписанию!
Всем пассажирам предложили отойти от бортов и перебраться на середину судна. Широкие скулы повернувших к добыче галер уже виднелись так близко, что среди пассажиров едва не началась паника, жестко пресеченная капитаном Абдулом Сиеном, приказавшему всех паникеров и трусов выбрасывать за борт. До этого, конечно, не дошло, но люди притихли, лишь слышно было, как кто-то молился, кто-то тихо причитал, а кое-кто - всхлипывал.
- Не поздоровится, если они возьмут нас на абордаж, - негромко заметил Владос.
- Но нам от них не уйти! - Георгий перекрестился. - Галеры ведь куда быстроходней.
- Значит, придется защищаться! - отважно заявил Лешка. - Давайте, спросим оружие у капитана.
- А он даст? - засомневался Георгий.
А вот у Лешки никаких сомнений не было:
- Даст, он же нас знает!
К удивлению остальных, капитан им оружие дал! Не сам, послал к боцману, а тот выдал ржавые пики.
Владос хмыкнул:
- Ну, хоть что-то.
- Это ничего, что ржавые, - улыбнулся Лешка. - Дареному коню в зубы не смотрят!
Меж тем разбойничьи галеры сноровисто окружали ускиеру: одна зашла с носа, другая - с кормы и третья - с левого борта.
- Идите к корме, - быстро направил ребят боцман.
- А здесь? - Лешка непонимающе хлопнул глазами. - А здесь как же?
Он и сам не замечал, что уже вполне прилично говорил по-гречески.
Боцман хохотнул и кивнул на канониров с помощниками:
- Здесь обойдутся без вас!
И парни торопливо побежали к корме, где уже ждали врагов вооруженные копьями и саблями латники. А вражеские галеры становились все ближе и ближе, так что стало ясно - вот-вот пираты бросятся на абордаж.
Добровольных помощников - а таких набралось немало - помощник капитана расставил вдоль нижнего ограждения кормы, ближе к срединной палубе, так что были хорошо видны управлявшиеся с пушками канониры. На Лешкин взгляд, странные это были пушки - длинные, воткнутые в специальные уключины по фальшборту, они свирепо поводили носами, словно турельные пулеметы. Да, если б это и в самом деле были пулеметы! Что б тогда осталось от этих гнусных пиратов? Одно кровавое месиво!
Лешка обернулся к приятелям:
- Почему они не стреляют, почему?