- Ой, отстаньте, - замахал руками Лешка. - Пил - не пил, какая разница? Может, это и не монашек был вовсе. Униформу вашу сам черт не разберет, при всем желании.
И тем не менее молодого монашка занесли в разряд подозреваемых первым. Просто потому, что первым на глаза попался. В судовой книге монахи-паломники значились, но вот идентифицировать парня оказалось невозможным - возраст указан не был, ну и, конечно, фотографий тоже не имелось. Поди тут, разыщи.
- Ну, хоть как он выглядел-то? - допытывался на ходу Владос.
- Такой, худющий, щеки впалые. Волосы темные, нет, не черные, темнорусые, лицо смуглое, глаза… глаза, кажется, светлые - серые или голубые. На вид лет тринадцать - пятнадцать.
- Найдем, - успокоил грек. - Не так и много тут отроков, тем более - монахов.
Сказать, однако, оказалось куда легче, чем сделать. Приятели несколько раз обошли всю палубу: бак - левый борт - корма - правый борт - снова бак - и так по кругу. Нет, монахи были, и подходящие по возрасту субъекты попадались, - но все не те. Один - светловолосый, второй - кудрявый, третий - толстяк. Четвертый вообще - негр.
- Да ну его к черту! - вконец разозлился Владос. - Забился, небось, в какую-нибудь щель, да дрыхнет. О! - повернув голову, он вдруг весело взглянул на своего спутника. - Знаешь что? Давай-ка, мы чуть позже поищем - во время вечерней молитвы. На молитву-то уж это тип, всяко, вылезет, иначе какой он монашек?
Лешка улыбнулся. Да, это была неплохая идея, и, конечно, сработает… в том случае, если отрок и в самом деле монах, а не прикидывался.
Ближе к вечеру, когда над мачтами судна уже начинало синеть небо, корабельный священник - здоровенный рыжебородый батюшка - ударил в установленный на корме колокол и, подойдя к балюстраде, зычным басом начал молебен, на который собрались почти все пассажиры, за исключением немногочисленных католиков и мусульман.
Прячась за мачтами, Лешка и Владос пристально разглядывали пассажиров, выискивая более-менее подходящих по возрасту. И снова, как назло, попадались не те…
После молитвы друзья поднялись к шкиперу, попросив о свидании с Георгием. Парень был заперт в узенькой угловой каморке на баке, куда время от времени проникали вкусные запахи из расположенного по соседству камбуза. Провожатый отпер замок и предупредил:
- Только не очень долго.
Друзья еле втиснулись в полутемное помещение:
- Ну, как ты?
Георгий пожал плечами и улыбнулся:
- Лекарь приходил, сделал перевязку. Руки скоро совсем заживут.
- Вот и славно. Раскопал что-нибудь новенькое? - Лешка кивнул на разбросанные по всему ложу списки.
- Один купец очень подозрителен - Хрисанф из Галаты. Сами подумайте - православный ромей - и живет в генуэзском квартале, среди католиков!
- Хрисанф из Галаты, - негромко повторил Владос. - Хорошо, запомним.
- А у вас как дела?
- Да так себе… Ищем. Наверное, никакой это не монах. По крайней мере, на вечерней молитве мы его не видали.
- Может, просто не увидели?
- Да нет, смотрели внимательно, ты уж поверь.
- А если он католик?
- Католик? - парни переглянулись. - А вот об этом мы не подумали.
Георгий улыбнулся:
- Заходил Василий, шкипер. Сказал, что, как и уговаривались, вплотную занялся вашими соседями по палубе - их ведь не так и много.
- Какой Василий-шкипер? - удивленно переспросил Лешка. - Он же - Абдул Сиен.
- Абдул - это простое имя, - авторитетно разъяснил Георгий. - А Василий - крестильное.
- Ах, вон оно как.
Простившись с узником, друзья поднялись на палубу. Ветер раздувал зарифленный парус на передней мачте - фоке, в черном ночном небе сверкали звезды.
- А наш шкипер не дурак, - заметил грек, посмотрев на парус - один-единственный, все остальные были убраны. - Потихонечку ползет себе и ночью. Видно, и без всяких портоланов хорошо знает фарватер.
- А что, обычно суда на ночь пристают к берегу? - Лешка заинтересованно посмотрел на приятеля.
Тот кивнул:
- Чаще всего. Однако сейчас ветер небольшой, а на берегу - турки. Вот шкипер и взял мористее. Видишь, фонари на корме и баке?
- Угу.
- Это чтоб случайно не столкнуться с другим судном.
- Слушай, - замедлив шаг, Лешка ухватил Владоса за рукав. - А, может, похититель как раз и рассчитывал на то, что ночью корабль бросит якоря в какой-нибудь бухте? Чтоб незаметно сойти! А что? Бросился в воду, проплыл - вот и берег, турки!
Грек скептически усмехнулся:
- Ничто не помешает ему сойти и в Константинополе. В столице полно турецких лазутчиков.
- Да, но мне кажется, что покинуть судно в укромной бухте куда безопасней. Давай-ка расспросим вахтенных - никто не интересовался стоянкой?
- Так они нам и сказали.
- Не нам, так шкиперу… А, кстати, сегодня на вахте Саид!
Владос вдруг улыбнулся:
- Ну, пойдем тогда. Заодно вина выпьем.
Каждому пассажиру судна, как, впрочем, и матросам, полагался паек: вяленое мясо или рыба, оливки, небольшая лепешка, поллитра пресной воды в день и два литра вина. Вино приятели еще не успели до конца выпить, а потому, прихватив у боцмана кувшин, пошли искать Саида, который обнаружился на баке, у самого бушприта - как старший вахты, пришел проконтролировать юнгу.
- Расспрашивал ли кто-нибудь о стоянке? - матрос с видимым удовольствием глотнул вина - кстати, несмотря на пост, который здесь, на корабле, все ж таки соблюдался не очень строго. - Да нет, вроде бы никто не обращался. Ника, тебя никто не спрашивал?
Ника - желтоволосый подросток-юнга - отрицательно качнул головой. Вахтенный подал плечами:
- Вот видите.
- Ну, что ж, - вздохнул Владос. - Пойдем, пожалуй, спать - сегодня уж больше ничего не успеем.
Друзья зашагали к мачте, стараясь не наступить на спящих. В небе ярко светила луна, и черные волны били в корму корабля. Судно заметно качало.
- Брр! - опустившись на циновку, Лешка прислонился к фальшборту и поплотней закутался в одеяло. - Не сказать, чтобы очень жарко.
- Ничего, - шепотом отозвался грек. - Днем согреемся. Да и недолго уже осталось.
- Вот, то-то и оно.
Владос быстро захрапел, а вот Лешке не спалось - все лезли в голову какие-то мысли, образы. То вдруг привиделся застрявший в болоте трактор, то голая почтальонша, а то - милиционеры, шурующие во дворе бабки Федотихи. Вот и дачница вспомнилась, Ирина Петровна… "Средневековые люди думали и воспринимали мир совсем не так, как мы".
Совсем не так… Не так… А как? К примеру, как бы он, Алексей Смирнов, поступил, если б ему приказали выкрасть и доставить, куда надо, грамоту, да при этом еще и отвести от себя подозрения? Да точно так же, как и неведомый вор, правда, постарался бы просто-напросто скопировать нужные схемы, да незаметно положить их обратно. При известном везении никто б ничего не заметил. А почему вор поступил иначе? Вот, как раз в этом данном конкретном случае, он - или они - должны были думать и воспринимать "окружающий мир" точно так же, как и Лешка - вполне адекватно. Нет, не права дачница Ирина Петровна, по крайней мере - применительно к сложившейся ситуации. Ну, не получилось незаметно украсть, пропажу обнаружили, поднялся кипеж - что делать? Что бы он, Лешка, делал? В первую очередь, запрятал бы куда подальше копию, а настоящую схему подбросил бы шкиперу. Интересно, способен Абдул Сиен провести на выходе обыск всех пассажиров? Черт его знает, наверное - да… Значит, копию нужно надежным образом спрятать где-то на корабле… А потом? Что, потом снова наведаться на судно? Ах, извините, господин капитан, кое-что забыл! Правда, у вора могут быть сообщники среди команды… А вот тогда бы он, скорее всего, не имел бы никаких проблем! Скопировал бы, и тут же вернул схему на место, в капитанский сундук. Сундук… Он ведь запирается на замок, а замки здесь хорошие, мастера делают на совесть, каждый с особой хитростью, простым подбором ключей не откроешь. Так-так-так… Значит, ключ сначала выкрали… или просто сделали восковой слепок с замка - куда уж проще и безопасней! Да-а… Только за малым дело - изготовить ключ. Нужна кузница. Корабельный кузнец - сообщник шпионов? Гм… все может быть. А может и не быть! Может, все гораздо сложнее и вместе с тем проще. Шпион воспользовался кораблем два раза! На пути из Константинополя в Трапезунд сделал слепок, в Трапезунде заказал любому кузнецу ключ, снова сел на корабль, ну а дальше - дело техники. Не слишком ли сложно? Да, довольно муторно. Ну, а вдруг этот самый шпион ездил в Трапезунд по каким-то своим делам, а схему похитил так, по пути. Или лазутчику приказали это сделать, узнав, куда тот собирается. Очень может быть, очень может быть… Шкипер, кажется, говорил, что замок не сломан, и сундук цел. Вот, с этого и нужно было начинать, а не искать мальчишку-монаха, который, скорее всего, здесь вообще ни при чем. Итак, завтра же опросить корабельного кузнеца - мало ли, кто что заказывал? "Ах, я такой рассеянный, такой рассеянный, вот, только что уронил за борт ключ от дорожного сундучка. Вот, сделал слепок с замка". Примерно так…
Удар корабельного колокола разбудил пассажиров на утреннюю молитву. Рыжебородый священник забасил, замахал кадилом. Спокойная лазурь неба висела над мачтами, а за кормою вставало солнце. Быстро теплело, но все равно, многие поеживались, не в силах отойти от ночной прохлады.
- Господи, иже еси…
Крестясь вместе со всеми, Лешка обдумывал план действий. Во-первых, отправить Владоса к шкиперу - пусть разрешит опросить кузнеца, во-вторых - тщательно пересмотреть судовую книгу, обращая самое пристальное внимание на повторяющиеся фамилии - тех, кто плыл и туда, и обратно. Вообще же, это лучше поручить Георгию, ему все равно нечем заняться…
Юноша крестился неумело, но старательно. Как и большинство россиян, он вполне искренне считал себя православным, по наивности полагая, что для этого достаточно просто зайти в церковь на какой-нибудь большой праздник. Постов можно не соблюдать, молитв не знать, символа веры - тем более, самое главное - носить на шее крестик, красить на Пасху яйца, а на Троицу ездить на кладбище. Вот, в общем-то, и все россиянское православие. Как с презрением говорил старший воспитатель Василий Филиппович - "Стыдно!"
После утренней молитвы матросы принялись за приборку. Абдул Сиен поддерживал на своем судне образцовый порядок, и команда каждое утро вылизывала буквально каждую щель. И не дай бог кто-то что-то пропустит. В руках у боцмана покачивалась увесистая плетка.
Согнанные со своих мест пассажиры уже не роптали - привыкли.
- Вы - на корму! - контролируя центровку судна, деловито распоряжался боцман. - А вы - на бак!
- Куда?
- На нос, сопли сухопутные!
Владос побежал на корму, к шкиперу, а Лешка - торопливо, как и все - зашагал к бушприту, пользуясь моментом, чтобы навестить узника. Юноша уже обогнул фок-мачту и подошел к трапу, как вдруг…
Как вдруг нос к носу столкнулся с тем самым молодым монашком, которого искал весь прошедший день, а с ночи - забыл и думать. Он! Он! Смуглое худое лицо, длинные темно-русые волосы, серо-голубые глаза, ряса…
Монашек, как видно, тоже узнал Лешку… и широко улыбнулся:
- Здравствуйте, рад вас видеть. Как спалось?
- Спасибо, неплохо, - Лешка не знал, что и делать.
- Сочувствую, - скорбно поджав губы, кивнул монашек. - Я видел, как арестовали вашего друга. Думаю, капитан возвел на него напраслину - мало ли кто мог подкинуть под циновку похищенный портолан?
- Да уж, - юноша махнул рукой.
А монашек неожиданно предложил прогуляться по палубе - матросы как раз закончили уборку:
- Если у вас, конечно, найдется время.
- Да найдется.
Чуть ли не под руки, они сошли с бака и неторопливо зашагали к корме.
- Приятная погода, не правда ли? - улыбнулся монах и вдруг хлопнул себя по лбу. - О, Святая Дева, я же совсем забыл представиться! Массимо Дженовезе, брат ордена святого Франциска Ассизского. Можно просто - Массимо.
- Алексей, - кивнул Лешка. Монашек вдруг показался ему довольно симпатичным - и с чего было принимать его за шпиона? - И можно по-простому, на "ты".
- О, конечно, конечно, - Массимо улыбнулся. - Я тоже думаю, что ни к чему разводить церемонии. Очень приятно познакомиться, уважаемый Алексей. И - разреши еще раз поблагодарить тебя за вчерашнее вино. Признаться, так хотелось пить, что… - он виновато развел руками. - Согрешил, каюсь! Нарушил пост.
- Да, да, - шутливо улыбнулся Лешка. - Как же это вы… ты… так?
- О, мы, францисканцы, больше обращаем внимание на помощь нуждающимся, нежели на соблюдение формальностей.
- Это, по-моему, правильно.
Монах рассмеялся:
- По-моему - тоже.
"А он вполне приятный парень, - подумал Лешка. - Наверное, зря мы его подозревали… ну, просто тогда некого больше было…"
- Алексей, а я ведь искал с тобой встречи, - оглянувшись по сторонам, Массимо понизил голос.
Лешка вдруг почувствовал, что от нового знакомого чем-то пахнет. Чем-то таким родным, приятным, новогодним… Апельсины! Ну, точно - апельсины!
- Слава Святой Деве, хоть тебя не упрятали под арест, а ведь могли бы, могли… И вот, о твоем друге… Я видел, своими глазами видел, как около его циновки ошивался какой-то парень… Думал еще - наверное, он что-то хочет украсть. И - увидел, как он что-то вытащил из-за пазухи.
- Видел?! А что за парень? - быстро спросил Лешка.
- Такой забавный пухлощекий толстяк в короткой зеленой куртке с зубчатым башлыком, тоже зеленым. Кажется, его зовут Илларион. Я слыхал, как окликивали… Он ночует по левому борту, ближе к корме, в компании какого-то жуткого крючконосого типа, очень похожего на разбойника.
- Господи, Массимо! - Лешка расслабленно прислонился к борту. - Так ты все видел… Свидетель… Вот что - срочно идем к шкиперу!
- О, нет! - непреклонно заявил монах. - Правила нашего братства строго-настрого запрещают нам мешаться в мирские дела. Да и насчет толстяка я не вполне уверен. Видел, как он что-то вытаскивал, но вот - что? Хорошо бы просто незаметно за ним проследить. Мне это просто сделать - мое место по соседству… Слушай! - Массимо вдруг улыбнулся. - А давай последим вместе! Я просто представлю тебя соседям, как старого своего знакомого… Вдвоем-то мы толстяка не упустим! Знаешь, что? Я слышал, после обеда матросы собираются устроить купание… Удобный случай обыскать его вещи!
Лешка радостно улыбнулся:
- Пожалуй, так и следует поступить! У меня здесь есть еще один друг…
- Знаю, - кивнул Массимо. - Грек с огненной шевелюрой.
- Угу - Владос. Подключим его?
- Конечно! Будь уверен, втроем мы быстро выведем толстяка на чистую воду.
Лешка рассуждал так же.
За кормой корабля в воду опустили парус, так что любой желающий - естественно, кроме женщин - мог за сравнительно небольшую плату освежиться в прохладной морской воде, без боязни утонуть либо отстать от судна. Помощник шкипера и боцман тщательно следили за все увеличивающимся числом пассажиров, не без основания опасаясь перегрузить корму. Не то чтобы все, плывущие на "Дойной корове" люди, вдруг в один миг оказались заядлыми купальщиками, нет, просто на судне было так мало развлечений, что многие просто пришли поглазеть, повеселиться, а некоторые - и заключить пари.
- Ставлю во-он на того худющего! Нырнет красиво.
Лешка искал в толпе пухлогубого толстяка в зеленой куртке, которого наконец и увидел, сразу же обернувшись к монаху:
- Он?
- Да, - коротко отозвался тот. - Этот.
- Что, нашли? - быстро поинтересовался Владос. - Ага, вижу… Этот толстяк в зеленой куртке и есть ваш Илларион?
- Не "ваш", а "наш", - Лешка усмехнулся. - Дождемся, когда он полезет в воду, да пошарим в одежке!
- А вдруг он спрятал похищенное в вещах? - резонно возразил грек.
- В каких? - Массимо вскинул глаза. - По-моему, все вещи у толстяка за спиной. В мешке.
- Хитер, - негромко заметил Лешка. - На палубе мешок не оставил, видать, побаивается, что сопрут.
- Что-то он долго стоит, - с сомнением произнес грек. - Захочет ли искупаться?
- Захочет, - монашек уверенно кивнул. - Я вчера сам слышал, как он мечтал о купании. Так что наберитесь немного терпения, друзья!
Над головами яростно сияло солнце. Весна весною, но пекло оно уже почти по-летнему, и над палубой даже натянули тент, чтобы обезопасить пассажиров от солнечного удара и несколько смягчить полуденный зной.
Лешка вытер выступивший на лбу пот и признался, что с удовольствием выкупался бы и сам.
- А мы с тобой как раз и пойдем плавать, - улыбнулся Массимо. - Извини, Владос, но ты уж больно приметный, мало ли, он тебя запомнил. Пока мы придержим вора в купальне, а ты тем временем осмотришь его мешок.
- Хорошо, - коротко кивнул грек, увидев, как толстяк, раздеваясь, сдает вещи под охрану вахтенного матроса, старого знакомца - Саида.
- Махни рукою, как справишься, - напутствовал приятеля Лешка и, обернувшись к монаху, предупредил. - Смотри, Массимо, я плаваю плохо.
Тот засмеялся, показав белые зубы:
- Не бойся, не утонешь, там же парус.
Быстро раздевшись, парни вслед за толстяком подбежали к балюстраде и скользнули в воду по специально спущенному с кормы веревочному трапу.
- Уфф!!! - вынырнув, принялся отплевываться Лешка. - Ну и водичка! Массимо, ты как?
- Славно! - монашек покрутил головой. - А где наш клиент? Ага, во-он он. Поплыли?
- Давай!
Вода, вначале изумившая ледяным холодом, постепенно становилась все теплее - то ли солнце так грело, то ли организм привыкал, а, скорее - и то, и другое вместе. Толстяк, отдуваясь, словно тюлень, плескался у края паруса, подозрительно поглядывая на кружившую в море неподалеку черноморскую акулу - катрана. Акула была небольшая - с кошку, но, похоже, до чрезвычайности любопытная. Плыла, не отставала. Видать, интересно было - кто это тут бултыхается?
Оба тощие - Лешка с Массимо быстро замерзли, и все чаще с вожделением поглядывали на теплую палубу. А вот толстяк, похоже, чувствовал себя прекрасно и вовсе не собирался рано вылезать. Чтобы согреться, парни несколько раз проплыли мимо него - туда-сюда. Лешка плавал так себе, совсем по-детски шумно поднимая брызги.
- Не представляю, Алексей, - покосился на него новый приятель. - Как ты не смог научиться хорошо плавать? Ведь Константинополь у самого моря!
- Я жил в горах, - отмахнулся Лешка и, посмотрев на толстяка, сжал монаху плечо. - Глянь-ка! Похоже, наш черт собирается-таки вылезать!
И в самом деле, толстяк Илларион уже подплыл к лестнице и ухватился за выбленку.
- Рано… - с досадой произнес Массимо. - Твой приятель еще не подал знак.
Ничего больше не сказав, он резко погрузился в воду и, вынырнув у трапа, схватил толстяка за ногу. Илларион, недоумевая, мешком булькнулся вниз под злорадный смех всех остальных купальщиков.
- Так тебе и надо, жирняга!
- Смотрите-ка, всех акул распугал!