Рано утром он направился в порт, разыскивать следы купца Леона из Руана и, довольно быстро узнал, что тот с двумя слугами отплыл накануне днём на материк, пока графа перевязывали в особняке баронессы. Огромным плюсом стало то, что капитан нашёл старого знакомого рыбака Самюэля, несколько раз видевшего всех троих франков, вернее нормандцев, как он определил по выговору. Этот сметливый тридцатилетний моряк, невысокого роста с типичным галльским носом на узком лице, хотя и считался рыбаком, основной доход получал от мелкой контрабанды. Парень обладал живым умом, умел разговаривать на большинстве европейских языков, отличался здравым смыслом с огромной долей авантюризма. Узнав о покушении на Сергея, с которым познакомился года три назад, Самюэль сам предложил своё участие в поисках возможных убийц. Договорившись с ним отплыть ближайшим рейсом на материк, сегодня же вечером, Лосев направился к баронессе.
Визит графа Васакса та ожидала, искренне обрадовавшись подаренным драгоценностям и редким сувенирам из открытых земель. На волне благодушия, пока хозяйка рассматривала подарки, сыщик приступил к деловому разговору.
– Вы знаете, баронесса, на меня несколько дней назад уже нападали разбойники, в лесу. И, представьте себе, их главарь сказал, что наняли его некие люди из Йорка, – капитан внимательно следил за поведением собеседницы и заметил, как та изменилась в лице после упоминания графства, – более того, ему даже выдали ружьё из мастерской графа Йоркского, чтобы в моей смерти обвинить королевских стрелков.
– Почему Вы мне это рассказываете, – резко бросила женщина, пытаясь прекратить неприятный для неё разговор, – я давно порвала с графом, все это знают.
– Ну, не так и давно, пара недель всего прошла после последнего визита графа к Вам, это не тайна для лондонского света, – мужчина разговаривал спокойно, словно, раздумывая, – во-вторых, напали на меня именно у Вашего особняка.
– Это случайность, я не имею к нападению ни малейшего отношения.
– Я верю, тем более, что вы дали мне приют и пригласили лекаря, – граф поклонился своей хозяйке, – но, обвинение королевских стрелков в убийстве пахнет заговором против самого короля. А это серьёзное преступление, грозящее смертной казнью. Я прошу объяснить мне вашу роль и роль графа Йоркского в этом, чтобы случайно не проговориться королю.
– Мне ничего об этом неизвестно, я ни к чему не причастна, – с вызовом ответила женщина, выдавая интонациями ложь, очевидную для опытного сыщика.
– Я очень рад, что Вы, баронесса, не замешаны в измене королю, и сегодня же расскажу все монарху без всякой утайки. Он, конечно, назначит расследование, будут допрашивать всех ваших слуг и служанок, соседей, возможно, под пытками и угрозами. Но, раз Вы уверены в своей непричастности, всё нормально, Вы не пострадаете. Хотя, – в раздумье проговорил Сергей, – Вы на прошлой неделе рассчитали одну горничную, говорят, выставили без гроша в кармане. Она может и оклеветать или просто вспомнит, что не нужно. В этом случае, могут применить пытки и к Вам, дело-то государственное, сами понимаете.
Ещё несколько подобных оговорок и предположений, мастерски исполненных старым сыщиком, и баронесса, что называется, "поплыла". Постепенно, по капле, она стала выдавать Лосеву информацию о намерениях графа Норбера в отношении Сергея. И, чем дальше шёл разговор, тем скучнее становился капитан, выслушивая подтверждение своим домыслам. Примитивная форма экономического соперничества, как говорится, ничего личного. Норберу давно не давал покоя монополизм производителя боеприпасов, соответственно, его огромные доходы и влияние на короля. Убийством Лосева он рассчитывал оставить графство без защиты, после чего обязательно отыщется настоящий мастер, изготавливающий порох в тайных мастерских Васакса. В захвате этого мастера граф Йоркский нисколько не сомневался, как и в том, что заставит того работать в своих мастерских. После чего сможет вооружить свою армию, не хуже королевской, и стать вторым, после Ярослава, либо, чем чёрт не шутит, даже заменить короля.
Амбиции Норбера и вера в собственную непогрешимость, даже не оставляли в его мыслях того, что граф Васакса сам изготавливает порох, да ещё вместе с женой. Какой дворянин всерьёз поставит женщину рядом с собой, особенно в технике? Бабам место на балах и на кухне, да в постели. Потому и бросил Норбер свою любовницу, знавшую достаточно много, что она не представляла для него никакой опасности. Даже показания баронессы о заговоре графа Йоркского против Лосева ничего не дадут Сергею. В "Славянской Правде", как и других многочисленных "Правдах", свидетелями могли выступать лишь взрослые совершеннолетние свободные мужчины, да ещё при оговорённых в каждом случае обстоятельствах. Кроме морального удовлетворения, ничего рассказ баронессы не давал сыщику, разве, что нового осведомителя среди феодальных кругов. Оговорив с женщиной некоторые аспекты дальнейших встреч, капитан поспешил откланяться.
Ему ещё предстояло дать необходимые распоряжения по скорому отъезду, написать письма жене и Ярьке, дабы тот отплывал в срок, не ожидая зятя. С собой на материк, по здравому размышлению, сыщик решил никого не брать, кроме Самюэля, а свой отъезд скрыть. Всем слугам объявили, что граф закрывается в своих лабораториях на месяц, для проведения опасного опыта. Правду знала пара надёжных людей, коим предстояло месяц работать в лаборатории, поедая пищу, приносимую для графа. Благо, фронт работ им был давно расписан, исследования они проводили действительно важные, да и возраст не звал двух алхимиков на улицу. Интерес к женщинам оба утратили лет десять назад, сохранив радость наслаждения пищей и вином. Короче говоря, два старых собутыльника только обрадовались возможности месяц питаться по-графски. В письмах Иве Лосев упомянул замыслы графа Норбера и просил быть осторожнее, усилить охрану мастерских и замка, беречь детей. Именно ради детей и их безопасного будущего отправлялся сейчас капитан на материк, чтобы найти источник угрозы себе и своей семье.
Сборы были недолгими, но, доставили массу неприятных эмоций, старый надёжный пистолет оказался испорчен, судя по всему, безнадёжно. Арбалетный болт погнул затвор и даже затворную раму, исключив всякую возможность скольжения при отдаче. В таких обстоятельствах пистолет мог просто разорваться в руках или отскочить в лоб стрелку. Исправить же повреждение было невозможно, в этом мире не существовало необходимого оборудования. Впрочем, Сергей не сомневался, что и в двадцатом веке с подобными дефектами пистолет дешевле было отдать в переплавку, чем тратить тысячи рублей на ремонт. Привезти вертяки со складов в Портсмуте граф не успевал, а брать ружьё не собирался. Это оружие гарантировало скорую гибель на материке, с предварительными пытками. От огнестрельного оружия пришлось отказаться, заменив его пудом динамита и десятком осколочных гранат. Всё на самый крайний случай, основным инструментом розыска Лосев считал, и не без основания, свои навыки сыщика и серебро. Кроме наличных денег, он брал с собой немного украшений и обработанных драгоценных камней.
С этими драгоценными камнями получилась непонятная история, когда ещё лет семь назад, немного обстроившись, Лосев принёс лондонским ювелирам прикамские трофейные изумруды на огранку. Чтобы объяснить желаемую огранку, он попросил показать образцы, и был шокирован при виде примитивно отполированных камней, лишь в редких случаях имевших несколько плоских поверхностей. Года три ушло на объяснение и изготовление изумрудов необходимых форм в виде срезанных пирамид и многогранников, немного напоминавших огранку драгоценных камней двадцатого века. Оказывается, все проблемы были связаны с отсутствием необходимого инструмента, его-то и пришлось изготавливать целых два года. Зато теперь славянская огранка стала самой популярной в Европе, такие камни шли на порядок дороже обычных драгоценностей.
Закончив все сборы, капитан присел "на дорогу", помолчать и подумать. Стоит ли самому ехать на материк, дело опасное, может быть, направить туда своих людей? Рано или поздно отыщут следы настоящего нанимателя, тогда и принять решение.
– Нет, – встряхнул головой Сергей, отвечая сам себе, – пока они будут искать заказчика, меня и мою семью десять раз убьют. Если уж рисковать собой, то для пользы дела. Ива предупреждена, за детьми она присмотрит. Чем ждать каждый день стрелу из арбалета или отравленного кофе, лучше самому добраться до врага. Лучшая защита, это нападение. Поеду сам, тогда некого будет винить в случае ошибки.
Глава семнадцатая.
Последние дни перед отплытием, Ярька не высыпался, стараясь ускорить отправку флотилии, одновременно выполнив всё по-максимуму. Наряду с хозяйственными вопросами, он не упускал возможности "обкатать" лично три новых корабля, три "четвёрки". Раз в неделю, рыжий адмирал с любимой командой отправлялся в прибрежное плаванье на выбранном судне, проверяя ход корабля в разных галсах, при разной волне. Один за другим, после окончания ремонтных работ и чистки днища, стали готовиться к плаванью другие корабли флотилии, отрабатывая слаженные действия новых, дополненных молодыми моряками, команд. Прочитав отчёты первой экспедиции, уже отплывшей к берегам Славии, Ярила обозначил на общей карте маршрут их плаванья, немало удивившись тому, что менее трёхсот вёрст разделили две флотилии. Проплыви он год назад ещё дней пять на север, и вполне мог встретиться с друзьями. Хотя, по времени, они наверняка бы, разминулись.
Опасаясь вновь попасть в полосу полного штиля, на этот раз адмирал решил проплыть севернее, где первая флотилия отмечала устойчивый ровный ветер. Учитывая необходимость посещения Ярилиных островов, предстояло грамотно проложить курс предстоящего плаванья, с учётом прошлогодних наблюдений и сезонных изменений. Потому руководитель плаванья решил дату отплытия совместить с прошлогодним днём начала плаванья, дабы всё прошло хорошо. Моряки, при любой степени профессионализма, самые суеверные люди, видимо, с древнейших времён. Бабочка, вторая жена Ярьки, к его удивлению, быстро подружилась с Ольгой и была хорошо принята детьми старшей жены. Она, в силу меньшей занятости с детьми и по хозяйству, активно включилась в отбор товаров для торговли с народом майя, подарков Похито и другим чиновникам империи. Одновременно она вела занятия по обучению языку миссионеров, пытавшихся составить примитивный самоучитель или разговорник.
Вилфрид набирал пополнение для охраны кораблей и комплектовал два гарнизона, соответственно, для Коатля и империи майя. По согласованию с кормщиками, главами славянских поселений в Коатле становился Глот, в империи майя – Ларс. Оба кормщика планировали осесть на побережье Славии, выстроить там добротные порты, с верфями, организовать постройку кораблей, для начала – испытанных троек. Потому с особой тщательностью подбирали себе помощников из числа мастеров-корабелов, оружейников и моряков. Вместо балласта в их корабли загрузили по два десятка орудий, для установки на береговых батареях. Обе тройки также останутся в распоряжении кормщиков-воевод, как назвал их Лосев. В результате подготовки каждый пытался нагрузить корабли неимоверным количеством полезных инструментов, домашней скотины, книгами, оружием и прочими, самыми невероятными предметами. Почти ежедневно Ярьке приходилось разбирать ссоры из-за мест на судах, отнимавшие солидную долю времени.
– Перестаньте грузить всё подряд, – не выдерживал адмирал, – на этот раз мы вернёмся уже через три месяца и снова отплывём обратно. К тому времени на верфях выстроят ещё три четвёрки и пару троек, мы сможем увести ещё больше!
Наконец, наступил день отплытия, напоминавший скорее праздник, нежели прощание. Семнадцать кораблей, груженных чуть выше ватерлинии, спешили добраться до Ярилиных островов, чтобы оставить там часть груза в виде пары волхвов, книг, домашней скотины и дополнительных инструментов. С появлением опыта дальних плаваний, испытания кораблей и проверки их надёжности, Ярька не боялся развивать максимальную скорость при попутном ветре. Вычищенные и просмоленные днища судов давали значительный довесок к скорости движения, в результате чего флотилия прибыла на острова на три дня раньше прошлогоднего. Стремясь быстрее добраться до Славии, моряки сократили стоянку до одних суток, выгружая скотину и товары прямо на причал, глубина возле которого была не меньше десяти метров, вполне достаточная даже для четвёрок в пору отлива. Запасшись фруктами и свежими овощами, пополнив свежей водой бочонки, славяне двинулись дальше, теперь на запад.
И тут адмирал не ошибся в своих расчётах и предположениях, интуиция не покинула рыжего мореплавателя. Обойдя зону штиля с севера, славяне ни разу не потеряли ветер. Более того, даже два коротких шторма отнесли суда в попутном направлении. Все потери от штормов тоже оказались удивительно малыми, три разбившихся коровы и конь, сломавший ногу, не считая сорванных парусов на двух тройках. Переселенцы же, включая детей и женщин, на удивление стойко переносили болтанку, даже Бабочка удивила своего мужа вымученной улыбкой, под тёмными кругами огромных глаз. Никто не жаловался и не унывал, ветераны первого плаванья развлекали новичков и пассажиров ловлей рыбы, да рассказами о прошлогоднем путешествии, когда приходилось значительно труднее, в первую очередь, душевно.
Сейчас все трудности отступали перед ожиданием свободных земель для переселенцев, новых открытий для моряков, фантастической торговли для торговцев, богатых открытий для рудознатцев и горняков. Даже волхвы-миссионеры стремились быстрее увидеть свою будущую паству. Лишь шпионы-неудачники не спешили на берега Славии, уже в открытом океане они узнали, что не смогут вернуться к нанимателям раньше, чем окупят своё плаванье в оба конца. Цену же перевозки человека без большого багажа Лосев, по согласованию с кормщиками и торговцами, установил в пуд золота, либо меха и другой товар аналогичной ценности. Естественно, имелось в виду плаванье из Славии в Европу, поселенцы перевозились бесплатно, так сказать, в кредит. Да и никто из них не собирался возвращаться, тем более, что письма корабли обещали забирать бесплатно, количество грамотных среди подданных короля Ярослава росло с каждым годом.
На исходе третьей недели отплытия от Ярилиных островов флотилия приблизилась к тем самым болотистым берегам, что описали кормщики первой группы кораблей. Убедившись в этом, Ярька проверил широту точки выхода на побережье, после чего суда дружно свернули к югу. Через два дня плаванья вдоль побережья болота закончились, местность стала заметно здоровее и суше. Началась радостная процедура высадки переселенцев, которых, памятуя о рассказах Лосева, что места сухие, высаживали исключительно в устьях рек. Соответственно, на расстоянии примерного дня пути между поселениями. Чтобы не затягивать плаванье всей флотилии, в ожидании перевозки людей, скотины и скарба с кораблей на берег, основная группа судов двигалась без остановки. На выбранном для колонизации месте оставались три-пять парусников, которые после высадки переселенцев догоняли другие суда.
В нескольких местах встретились поселения аборигенов, окружённые посадками злаков и овощей. В каждом из них обязательно находился человек, знающий язык майя, поистине оказавшимся незаменимым средством общения. Соответственно, среди славянских поселенцев обязательно кто-либо мог изъясняться на этом языке. Бабочка во время плаванья не теряла времени, обучив максимально возможное количество желающих этой "латыни" открытого побережья. Туземцы вели себя мирно, приветливо, с удивлением рассматривая не только корабли и чужаков, но и невиданных домашних животных – коров, лошадей, овец, куриц и свиней. Свиньи, к сожалению, перенесли плаванье хуже всего, стали гибнуть уже через две недели. Потому на поселение из двадцати-тридцати семей приходилось пара-две маток и кабанов. Успокаивала плодовитость этих животных и то, что половина маток входили в период опороса. Торговцы, азартно общавшиеся с аборигенами, ничего интересного для себя не находили, хотя те подтверждали наличие золота и меняли немногочисленные золотые безделушки.
Ещё два года назад сам факт появления золотых вещей порадовал бы любого из королевских купцов. Сейчас же, они хотели, как минимум, повторения прошлогоднего обмена, надеясь отыскать ещё большее количество благородного металла. Ярька уже не испытывал опасения провала плаванья, зять чётко проинструктировал рыжего адмирала, что основанная и главная задача на ближайшее время состоит отнюдь не в поиске золота. Золота найдено уже достаточно, остальное постепенно разыщут торговцы и горняки. Главной задачей, поставленной перед адмиралом и его кормщиками, была постройка двух крепких городков на побережье Славии. Не просто крепостей, а промышленных центров, где предстоит наряду с морскими верфями выстроить кузницы и мастерские, не хуже, чем в Васаксе. Поселить там приезжих мастеров, воспитать местных умельцев, обучить их, чтобы через пару-тройку лет города не только строили корабли, но, и выплавляли железо и сталь, производили стекло и бумагу, отливали пушки и делали порох. Одним словом, чтобы избавиться от необходимости перевозки в Славию максимального количества инструментов и товаров, а заниматься лишь поселенцами.
– Представь, Ярила, – говорил своему шурину Сергей, рассматривая карту изученного побережья, – мы изучили едва десятую часть огромного и богатого материка. А заселили и того меньше. Если там не создать своё производство, тебе и твоим кормщикам до самой смерти придётся работать извозчиками, перевозить людей и оборудование. На свободное плаванье в поисках новых земель не останется времени. Если же выстроим в Славии свои корабли, свои мастерские и кузницы, уже через пару-тройку лет, ты сможешь отправиться в новое плаванье, например, в Индию, открыв путь для морских поставок пряностей, что держат в своих руках арабы и византийцы. А сколько там островов? Какие там растения и животные? Ты даже не представляешь!
– Сергей, ты давно обещал мне хорошие часы, чтобы определять, наконец, долготу, – не выдержал Ярька, напоминая капитану его давнее обещание, – без измерения долготы мы теряем много времени на рысканье по океану.
– Договорились, к следующему лету будут тебе пружинные часы, – кивнул Лосев, думая о своём.
Потому, по мере приближения к знакомым местам, где расположены города Коатль и Цатль, моряки и поселенцы выбирали удобные места для верфи и города. За год, прошедший после прошлого плаванья, побережье не изменилось, любезно предоставив славянам великолепный участок рядом с устьем большой реки. Уютная бухта могла вместить больше сотни четвёрок, береговая полоса переходила из песчаного пляжа в каменистый обрыв, с которого просматривались глубины свыше десяти метров, удобный для строительства причала. Заросли тропического леса сразу оценили корабелы, прикидывая необходимые вырубки. Небольшое поселение рыбаков, чьи жители запомнили славян с прошлого года, радушно угощали моряков сушёной рыбой и фруктами. Старейшины селения лишь обрадовались, что бородатые чужаки будут жить рядом. Лишняя защита от врагов и уважение соседних племён.