Слухи о победе чужаков над сильными воинами города Цатль, о невиданных товарах и оружии давно облетели всё побережье. С приближением к знакомым местам моряки с удовольствием замечали улыбки на лицах местных жителей при виде кораблей и бородатых чужаков. Пока Глот высаживался на берег, три судна с домашним скотом и товарами для поселенцев отплыли на остров Ярый, навестить бывших бунтовщиков. В каждое селение направлялся волхв с запасом книг и горячим желанием миссионерства. После объезда острова, кормщики должны были двигаться к побережью майя, в порт Аунако. Там адмирал назначил общую встречу для судов флотилии. Сам же, Ярила, вместе с Глотом и двумя десятками охраны, направился на встречу со старым знакомым Ченоко, правителем города Коатль. Несмотря на то, что почти полсотни носильщиков из местных парней заметно растянули караван, знакомый путь морякам показался легче и короче прошлогоднего.
– Лесок то придётся проредить, – ворчал на стоянках Глот, не испытавший год назад "прелестей" тропической сельвы, – обязательно уговорю местных вождей дорогу проложить. Даже за мой счёт, пропади они все пропадом.
За прошедший год город Коатль заметно разросся, раздвинув посевы хлопка и зерновых культур почти на версту. Узнав о приближении своих спасителей, Ченоко не поленился встретить славянских мореплавателей, как близких родичей. Не дожидаясь их прибытия к своему дворцу, вождь города направился навстречу и обнялся с Ярькой и Вилфридом на самой границе городских строений. Причину такого радушия объяснил удивлённым морякам первый же вопрос Ченоко.
– Привёз? – шепнул он переводчику, поглядывая на вереницу носильщиков.
– Как обещал, – улыбнулся Ярила, которому Лосев предсказал такое поведение вождя ещё на острове, – все обещанные доспехи и оружие мы принесли. Знакомься с моим другом Глотом, он уважаемый вождь и будет жить в городе на побережье.
Едва кормщик приблизился к Ченоко, поклонившись "выселковским" коротким поклоном, Ярька и многие присутствующие ахнули от удивления. Два мужчины, встав, напротив друг друга, оказались почти близнецами, настолько походили их медные от загара лица с орлиными носами и продублённой кожей. Даже карие глаза, жёстко и недоверчиво прищуренные, ещё сильнее подчёркивали схожесть этих людей.
– Зеркало, самое большое, – не растерялся адмирал, подсунув Ченоко приготовленное в подарок изделие.
Уже через пять минут два "близнеца" хохотали, поочерёдно рассматривая себя, и друг друга. Неожиданное сходство послужило лучше любых рекомендаций, никто из присутствующих не сомневался, что добрые отношения поселенцев и жителей Коатля обеспечены. Два правителя сошлись не только внешностью, но и характерами, грубоватые, прямые и надёжные. На пиру в честь знакомства и выгодного обмена, Ярька предложил вождю принести для Глота местную одежду, объяснив, для чего. Затем в отдельном помещении слуги полчаса наряжали славянина в одеяния правителя города Коатля, смазывали волосы, чтобы пригладить, как у Ченоко. После разрешения адмирала, Глота вывели к гостям, многие из которых, едва не подавились от изумления, настолько похожими оказались стоявшие рядом люди, разделённые рождением на тысячи вёрст.
Благодаря такому эффекту Ярька смог избежать долгих пиршеств, отправившись обратно почти сразу, на третий день. На этот раз караван увеличился ещё на полсотни носильщиков, направленных Ченоко с запасом продуктов для помощи в строительстве жилья и верфи. Прежние носильщики, не успев отдохнуть после выгрузки товаров и подарков, были загружены ещё сильнее, в основном золотом и драгоценными камнями, чей вес превосходил тяжесть проданного товара и подарков. За проведённые за пиршественным столом, славяне успели договориться о поставках крепких верёвок и полотна, продуктов и экзотических сувениров, в обмен на поставки железных инструментов, бус, зеркал и прочего.
Ченоко пообещал не чинить препятствий для славянских рудознатцев, но, охрану пусть нанимают сами, желающих будет достаточно. Вождь по-прежнему не понимал, для чего нужна удобная дорога к побережью и не поддерживал стремление славян торговать с другими городами, в первую очередь с Цатлем. Однако, спорить с друзьями не стал, особенно, после заверения о полной его поддержке и защите города, в случае чего. Вопроса о привлечении работников из местных, правитель города, кажется, совсем не оценил. Во всяком случае, дал добро на вербовку и наём любого количества местных жителей, покупку женщин у старейшин племён, поселение их в славянском городке, сколько душа пожелает. Даже предложил свои услуги, обязался приводить нужное количество рабов, не даром, разумеется. Ярька с Глотом отказались, сославшись на строгую добровольность обустройства аборигенов.
Одним словом, покидая строящийся городок, в бухте которого осталась одинокая тройка воеводы, адмирал не сомневался, что безопасность славянских поселений гарантирована. Тем более, что скептик Глот первым делом установил привезённые пушки для обороны поселения и организовал круглосуточную охрану городка. Он же обещал к отъезду флотилии наторговать товаров на два корабля, для чего рассылал привезённых из королевства местных жителей, за зиму великолепно овладевших славянским языком, по различным городам и селениям. Благо, почти пять кораблей выгрузили товары для торговли из трюмов в склады будущего городка. Пользуясь договорённостями, два десятка рудознатцев и горняков отправились обследовать ближайшие окрестности в поисках золота, железа, угля, меди, и всего, что смогут обнаружить. Глот не забыл разъяснение Лосева о создании крепкой базы, а моряком он был великолепным и не мыслил свою жизнь без дальних путешествий. Потому и старался на совесть, намереваясь первым обследовать побережье открытого материка и огромное количество островов, расположенных поблизости.
Больше до Аунако остатки флотилии остановок не делали, торопясь встретиться с друзьями и добрыми знакомыми. Увы, они прибыли не первыми, у городских причалов уже стояли славянские корабли, а набережная кипела обилием торговцев. Правитель города ожидал появления Ярилы и Вилфрида, легендарных вождей чужаков, для которых приготовил паланкины с целым отрядом носильщиков. Для быстрой и подобающей доставки в столицу, как он выразился, с опаской поглядывая на чужестранцев, едва не разрушивших весь город год назад. Адмирал не стал спешить с путешествием к своему другу Похито, ожидая полной разгрузки кораблей. Затем несколько дней поселенцы осторожно тренировали коней, застоявшихся в тесных трюмах. Плотники за это время успели собрать с применением привезённых деталей десяток повозок, куда уложили подарки и товары. В империи майя, по совету Лосева, Ярила собирался расселять славянских мастеров и селян не только на побережье.
Первыми для поселения были выбраны два золотых прииска, подаренные верховным вождём Похито в прошлом году. Славяне их тогда же успели посетить и заметили, что земли по соседству вполне позволяют заниматься земледелием и скотоводством. Тем более, что необходимость в скорейшем развитии коневодства понимали все. Несмотря на близость приисков к побережью, направлять туда поселенцев Ярька решил лишь после повторного дозволения Похито, для чего и собирался с богатыми подарками в столицу. Кроме воинов и торговцев, в столицу отправлялись два десятка рудознатцев, откуда собирались начать изыскания полезных ископаемых. Ещё, по просьбе Бабочки, согласованной с Лосевым, славяне везли Похито в подарок десяток пушек, для охраны дворца. Памятуя прошлогодние события, такой подарок окажется не лишним.
За всеми хлопотами пролетели пять дней возвращения славянских моряков в империю майя, когда небольшой караван отправился в столицу. На этот раз повозки катили настолько бодро, что к окрестностям города моряки добрались вечером второго дня пути и сразу почувствовали напряжение, буквально, висевшее в воздухе. Все жители куда-то попрятались, как в прошлый раз, в ожидании боевых действий. Вилфрид быстро отправил три группы разведчиков, уже через час доставивших первых пленников. Допрос, проведённый с помощью Бабочки, нарисовал интересную картину.
Усмирённые в прошлом году вожди племён через пару месяцев после отъезда моряков, снова зашевелились, пытаясь воспользоваться молодостью и неопытностью Похито. Прошлогодние свои поражения они полностью приписали проискам чужестранцев, собственно, так оно и было. Поэтому последние месяцы на окраинах государства стала созревать новая гражданская война, в которой горячие южные майя пытались восстановить своё душевное равновесие. Теперь не шло речи о каких-либо переменах, побитые вожди примитивно хотели реванша, без всяких политических и экономических требований. Похито с помощью своих сторонников, как мог, сдерживал бунтовщиков, ездил по стране, уговаривал, запугивал. С помощью верных войск даже выиграл три сражения, последнее месяц назад.
Однако глубинка империи медленно, но верно, продолжала бунтовать, постепенно приближая восстание к границам столицы. Последние дни город практически окружили, прижав верные императору войска к стенам дворца, пользуясь пятикратным численным перевесом. Сегодня восставшие впервые устроили прямой штурм дворца, пятнадцать тысяч воинов против трёх тысяч дворцовой охраны. Положив почти половину своих сил, Похито смог отбить штурм, но, до поражения оставалось немного, дни, если не часы. Ярька и все прибывшие моряки, включая Бабочку, принялись вспоминать всех богов и благодарить их, за то, что успели вовремя и привезли с собой пушки. Отправлять в ночь людей во дворец не стали, опасаясь случайной гибели, всю ночь командиры обсуждали план операции, за час перед рассветом подняли своих людей.
Оставив коней в безопасном месте под присмотром носильщиков и торговцев, Ярька с Бабочкой возглавили основную группу нападения. Кроме них двоих, вооружённых вертяками, в неё вошли четыре моряка с вертяками, шесть орудийных расчёта с пушками, которые предназначались для тренировки и обучения аборигенов в первый год, да четверо бойцов Вилфрида. Сам командир морской охраны с оставшимися воинами и четырьмя орудиями заходил со стороны тюрьмы, повторяя привычный прошлогодний вариант, только без захвата узилища. Парни впряглись в телеги и побежали к центру столицы, откуда пока не раздавалось ни звука. Немногочисленные встречные, как горожане, так и воины восставших вождей, при виде славян и пушек, предпочитали прятаться, не поднимая шума. Те так напугали их год назад, что наиболее сообразительные аборигены стали собираться домой, в провинцию, не дожидаясь гибели под свинцовым градом.
У последнего перед площадью поворота пушки сняли с повозок, установили на лафеты и зарядили картечью. Все приготовились и отдышались после бега, стрелки повесили себе за спину по нескольку снарядов, пушкари разобрали остальные. Последние вздохи перед сражением и пушкари бодро выкатывают орудия на площадь. Там у стен дворца всю ночь провели войска, осаждавшие своего императора племена, воины заканчивают утренний моцион, кто спешит перекусить, кто пьёт пульке, слабую бражку, снимая напряжение перед боем. Многие меняли повязки, наносили боевую раскраску, смытую потом и кровью. По обычаям и привычкам, никто даже не выставил охранения, благодаря чему и смогли славяне подобраться буквально вплотную.
– Ба-ба-бах, – нестройный залп трёх орудий эхом отозвался в стенах дворца, выкосив картечью кровавую дорогу к воротам. По ней славяне, скотты и пикты пошли спокойным шагом, высматривая возможных лучников.
– Грах, грах, – выстрелили моряки из вертяков, пресекая попытку броситься на неожиданно вышедшую группу. Охранники встали по бокам, демонстративно отрубив руки мечами нескольким горячим головам, вздумавшим броситься на небольшой отряд.
– Ба-ба-бах, – повторился нестройный залп других трёх орудий, размазавших куски тел по дороге до самых ворот в дворцовый парк. Ещё несколько секунд в полной тишине, прерываемой стонами раненых, шли моряки к воротам. Осаждавшие, словно замерли от неожиданной наглости, глядя на горстку чужаков, что бесстрашно прошла сквозь ряды тысячи воинов.
Вот славяне дошли до ворот и сразу развернулись к ним спиной, разворачивая орудия веером. Теперь на загипнотизированных спокойствием и уверенностью врагов, смотрели жерла шести орудий сразу.
– Огонь, – не выдержал Ярька, зажимая уши Бабочке.
Этот залп удался, как на учениях, секунда в секунду, страшной силы звуковой удар, совмещённый с картечью, разнёс воинов на расстоянии до двухсот метров. Целый сектор площади, начиная от ворот дворца, оказался покрыт окровавленными ранеными и убитыми воинами. Ещё больше их схватились за уши потрясённые звуковым ударом и боязнью чужаков, вооружённых божественным оружием.
Вдали эхом отозвались пушки Вилфрида, заставившие вздрогнуть даже тех, кто собирался броситься в атаку. Затем послышались ясно различимые щелчки выстрелов из вертяков, ещё залп орудий. Именно этот момент, за секунду до команды к стрельбе, что уже собрался подать Ярька, выбрал Похито, чтобы появиться на стене у ворот.
– Воины, – крикнул он на языке майя, – я не хочу вашей гибели. Бросайте оружие и сдавайтесь. Кроме вождей-предателей, никто не пострадает, даю слово.
– Внимание, парни, осторожней, – передал своим адмирал, – огонь не открывать.
Ярька вышел вперёд перед пушками и демонстративно вложил вертяк в кобуру, показывая пустые ладони. Пушкари выпрямились возле орудий, подняв руки ладонями вперёд.
– Воины майя, я не хочу вашей гибели, – снова начал повторять Похито, – судить буду только вождей, все вы сможете вернуться домой, поклявшись не поднимать против меня восстаний.
Последним аргументом стали новые выстрелы орудий со стороны Вилфрида, не слышавшего, да и не видевшего выступления Похито. Воины стали бросать оружие и садиться на землю, веером распространяя своё решение до отряда Вилфрида. Ворота замка открылись, дворцовая стража, опасливо обходя пушки, занялась пленниками. Пушкари быстро втянули свои орудия за стены дворца, туда же зашли моряки. Бабочка бросилась на шею своему двоюродному брату Похито, со слезами на глазах обнимая императора. Ярька с улыбкой смотрел на встречу родных, столь своевременную, особенно для императора. После совместных приветствий, славяне расположились в саду, давая хозяину возможность разобраться со своими подданными. Были посланы люди с охраной за торговцами и лошадьми, дворцовые слуги спешно накрывали столы, подоспела команда Вилфрида, тоже обошедшаяся без потерь. Спустя пару часов моряки дружно обедали, вспоминая свои впечатления и отдавая должное дворцовым поварам. Ларс, не бывавший в столице, после обеда отправился по императорскому саду, в сопровождении Бабочки, частенько гулявшей возле дворца.
Вилфрид с пушкарями занялся обустройством орудийных позиций, моряки и охранники принялись за чистку оружия. Ярька попросил принести чашку горячего шоколада, с улыбкой наблюдал за гуляющей в парке женой, не переставая удивляться божественному промыслу. Как иначе объяснить столь удачные своевременные совпадения, как появление славян в столице, наличие у них десяти орудий с припасами? А прошлогоднее покушение на него и Вилфрида? Нет, определённо, славянские боги покровительствуют морякам, взяв под своё покровительство и Похито, как родственника Ярьки. Интересная мысль увлекла рыжего адмирала, впоследствии он её с удовольствием расскажет жене и своим друзьям. Бабочка, в свою очередь, перескажет мысли мужа своему любимому брату Похито.
А тот, в свою очередь, вспомнит разговор через три дня, когда скорое расследование причин восстания укажет истинных виновников – жрецов.
– Погоди, – переспросит Похито своего начальника стражи, – полгода назад мы больше ста жрецов наказали. Откуда эта зараза снова берётся?
– Так, ваше величество, жрецы все такие, хуже койота, – пожал плечами старый служака, повидавший предательство многих, – сколько койота не корми, всё равно воет. Так и жрецы, они испокон веков хотят над императорами стоять. Ходили слухи, что смерть Вашего отца тоже не случайна, он накануне с верховными жрецами долго о чём-то разговаривал, всё ругался и кричал.
Своими проблемами молодой император поделился с Ярькой, не столько, как с чужеземным вождём, как с близким родичем, способным понять друга.
– Что делать, не знаю, – рассуждал Похито, – жрецов разогнать не могу, совсем без поддержки богов останемся. А те, паразиты, словно чувствуют безнаказанность, каждый год норовят подлость устроить. То восстание, то покушение. Не могу же я защищаться от своего народа чужими пушками, стыдно и неправильно это.
– Не можешь поменять жрецов, поменяй их вместе с богами, – невозмутимо рассудил рыжий адмирал, освоивший разговорный язык майя не хуже переводчика, – у нас на родине бывает, что целые народы и государства богов меняют. Да и в твоей империи беднота старым богам вовсю поклоняется, от жрецов скрываясь, сам знаешь.
– А у вас на родине как было? – заинтересовался новым взглядом на богов и их слуг император, которому с детства внушали незыблемость божественного пантеона и неприкасаемость жрецов.
Ярька, как и любой из выселковцев, неплохо знал историю славянской веры, крещения Руси, ухода язычников в Прикамье. Всё это он достаточно внятно рассказал своему родичу-императору, перейдя к новейшему времени.
– А когда мы сохранили наших богов и веру в лесах больше века, волхвы смогли узнать, как спастись народу и отцовской вере. Вызвали они из дальних далей Сергея Лосева, избранника богов, тот научил нас делать пушки и корабли, а затем привёл на новые земли. Оттуда уже мы изгнали поклонников креста и возродили религию Рода нашего на всё государство.
– Чего же этот избранник вас обратно не вернул, на старую родину? – резонно поинтересовался Похито.
– Так он сказал, что даже ради богов не будет проливать кровь своих братьев-славян. Запретил любые человеческие жертвы, даже преступниками, запретил насильно обращать в нашу веру чужаков, только добрым словом. Волхвы его поддержали, с тех пор у нас нет человеческих жертв, а волхвы детей учат, душу и тело лечат, да в невзгодах помогают.
– Так всё хорошо? – не удержался от сомнений Похито, – так не бывает.
– Конечно, не бывает, – согласно кивнул его собеседник, – волхвы тоже люди, грешат и ошибаются, кто и пакостит, если может. Но, нашему королю они первейшая подмога, людей не пугают, а обучают и лечат. Один из наших главных богов – Сварог, тот вообще покровитель мастеров, сам первый кузнец. Волхвы потому и поддерживают толковых людей, что это богам приятно. Сама вера наша называется славянской, потому, что богов мы не боимся, а славим. Они суть наши предки, чего же их бояться? Да и они нас любят, кто не любит своих детей и внуков? Вон, видишь, как нам с тобой помогли! Если сейчас ты веру в стране поменяешь, люди тебя поймут, наши боги сильнее, раз помогли против такого войска в нужный час.
– Подумаю, – коротко отозвался Похито. И больше не возвращался к разговору на эту тему.