- Ну что же! - подвел итог генерал Оганян - у нас есть сюрприз для вермахта. Сейчас, после уяснения наших сил и возможностей, нам нужно будет представиться Командованию РККА и уже далее готовиться к боям в составе Красной Армии. Прошу командиров частей и начальника оперативного отдела остаться. Я думаю нам, исходя из наших знаний общей оперативной обстановки, нужно выработать в общем плане предложения для Ген. Штаба Красной Армии по нашему применению. Остальным - довести обстановку до подчиненных и уже сейчас готовить личный состав и матчасть к боям.
Красавин окликнул выходящего замполита Центра подполковника Кияна:
- Сергей Павлович! Срочно отправь курсантов или лучше сам обойди все библиотеки - и нашу, и поселковую, и школьную - подними директора школы - пусть откроют - собери все книги о войне, по экономике, технике, вообще все, что может быть полезно и может быть использовано. Это первое. Второе - тоже срочно, погрузите - 34, который нам дали для подготовки в качестве памятника, на трал и на нем отвезите на аэродром.
Повезем транспортником в Москву. Книги тоже отвезем. И не забудь литературу ДСП. Все надо сделать быстро. И еще. Пригласи председателя сельсовета ко мне. Пусть придет, скажем, через… два часа. Нужно готовить в "Соколе" или перед ним собрание жителей поселка. Необходимо довести информацию и придется проводить мобилизацию военнообязанных. Нам нужно укомплектоваться хотя бы частично техниками и водителями".
- Есть. Книги тоже сразу на аэродром?
- Да.
- Есть еще предложение. К дате 22 июня для показа в ДК "Сокол" я завез фильмы по этой тематике:
- "Освобождение";
- "В бой идут одни "старики";
- "Горячий снег";
- "На войне как на войне";
- "А зори здесь тихие";
- "Они сражались за Родину";
- "Офицеры";
- "Живые и мертвые";
- "Небесный тихоход".
Ну и до кучи "Белое солнце пустыни" и "В зоне особого внимания", хотя не знаю, подойдет ли он? Что если их отправить в Москву?
- Думаю, стоит отвезти. Там разберутся, что к чему. Да, и еще - в библиотеке не забудь стихи и песни о войне.
- Сделаем.
И замполит козырнув, что было непривычно, ушел.
Оставшиеся пересели ближе к генералам.
- Первое! Майор Тимохин! Поставьте задачу одному из дивизионных особистов обследовать территорию с целью определения границ переноса непосредственно на местности. Товарищ подполковник! - обратился к начальнику штаба Центра Оганян, - попрошу Вас обеспечить картами и сопровождающими из жителей вашего поселка для организации этого.
Командирам 134 полка и 743 батальона - выделить личный состав для выставления постов на дорогах в местах пересечения границ территории переноса. Думаю, в дальнейшем этим займутся специально обученные люди из этого времени. Никого не задерживать - просто не пускать на территорию 1979 года. И в другую сторону тоже. Но без фанатизма! И там и там - наши советские люди! Второе! Все, надеюсь, помнят в основных чертах ход первой операции вермахта в Белоруссии? - спросил Оганян и пригласил всех к карте Белоруссии, подготовленной штабом Центра.
- Тем, кто подзабыл: первые "клещи" немцы замкнули в Минске. Кажется 28–29 июня. Южнее Бреста наступала 2ТГр Гудериана, севернее - 3ТГр Гота. К моменту выхода их к Минску в Минском УР войск почти не было - из глубины дивизии подойти не успели, а войска 3,4, и 10 Армий остались в окружении западнее Минска.
Оганян водил кончиком карандаша по карте, указывая им города и примерные районы.
- Поэтому я предлагаю нашу сборную дивизию - 3 полка + 2 отдельных батальона разместить под Минском. Поясняю почему: боеприпасов у нас немного, поэтому втягиваться в затяжные бои нам нельзя - плюс ни в коем случае нельзя допустить попадания образцов нашего оружия и техники немцам - поэтому заранее располагаем дивизию за пределами планируемого немцами "котла". Еще деталь - наше ПВО сможет прикрыть Минск. Буду предлагать Ген. Штабу использовать дивизию для выбивания техники и нанесения максимально возможных потерь именно 2 ТГр. Нужно ее максимально ослабить перед возможным ее ударом в тыл Юго-Западному Фронту. Так было в нашей истории. Как теперь она пойдет - не знает никто. По авиации: товарищ полковник и товарищ подполковник! Доложите Ваши соображения.
Первым поднялся полковник Красавин.
- Мое предложение: разделить дивизию - непривычно звучит для меня - "дивизия" - на две части. Один полк в количестве 36–40 самолетов, составленный из летчиков - инструкторов посадить восточнее Минска.
- Товарищ генерал - лейтенант! - обратился он к Жигареву - нужен аэродром с бетонной или асфальтовой ВПП длиной не меньше 1 км восточнее Минска, но желательно не далеко от него.
Жигарев, задумавшись на секунду, уверенно произнес: - "Бобруйск. Сейчас он пустует, полки переместились в западную Белоруссию".
Красавин склонился над картой с циркулем, отмеряя расстояния.
- 140 км до Минска. Считаем радиус работы от Бобруйска-500 км. Достаем до Бреста. Кроме как истребители мы можем работать разведчиками или истребителями - бомбардировщиками, но очень "небольшими" - максимум по две 250 кг бомбы можем брать. А "спарки" и того меньше - две по 100. Еще вариант - использовать подвесные баки как емкости с напалмом.
Жигарев вопросительно посмотрел на него.
- Это такая горючая смесь на основе бензина. Оружейники дадут ее состав. Имеет неплохой эффект при применении против живой силы и техники - особенно в маршевых колоннах. Но нужно наладить производство подвесных баков - они у МиГ-17 сделаны из дельта - древесины, поэтому я думаю, промышленность сможет их быстро освоить, - пояснил Красавин.
Так вот, напалм эффективно использовать против скоплений живой силы и техники на марше или в районах сосредоточения. Аэродромы для этого оружия тоже подходящая цель. Остальные самолеты останутся здесь. Нужно доучить курсантов. Кроме того, думаю сюда нужно привезти конструкторов, двигателистов, оружейников - для ознакомления с образцами нашей техники и возможного изготовления ее в современных условиях. От Штаба ВВС просил бы помочь авиатехниками и обеспечением охраны аэродрома. У нас попросту на это нет людей. И еще момент - с нами под Бобруйск нужно перебрасывать вертолеты. Во - первых, будут поддержкой танкам и пехоте - лучше их это никто не сможет сделать. Во - вторых, если собьют наш МиГ - они смогут эвакуировать летчика, а МИ -6 сможет унести и самолет - если там будет что уносить.
После Красавина заговорил зам. по летной подготовке 401 полка подполковник Соколов:
- На асфальтовый аэродром сажать наши самолеты опасно.20 тонн на узком шасси на посадочной в 250 км… Опасно. Потеряем самолеты. Нам придется остаться здесь. Предлагаю. Если первую РЛС разместить в Минске, одна останется в Вязьме, то есть смысл поставить третью в Смоленске. Таким образом, с помощью радиолокационного поля мы закроем небо площадью примерно 900 на 400 км. Это весь тыл Западного Фронта до Москвы. Еще момент - хоть наш полк был и полком ПВО, на складе согласно номенклатуре заложены блоки С-8, опять же, из расчета на полк. Я думаю, есть смысл вам их взять под Бобруйск - сможете использовать при необходимости.
- Отлично по авиации! - одобрил Оганян - РЛС нужно прикрыть батареей "Ос" каждую, плюс по батарее на аэродром. Так что, товарищ полковник - обратился он к полковнику Маринину - придется нам растащить Ваш полк на время. Сами - то где будете?
- Буду со станцией наведения в Минске, - ответил тот и добавил - Товарищ генерал - майор! Прошу выделить для батарей охранение. Хотя бы по взводу. Чувствую, как разберутся немцы, кто им крылья обламывает - постараются решить проблему с нами кардинально. От авиации мы, особенно с помощью летчиков отобьемся, а вот от диверсантов будет сложнее".
- Добро! - ответил генерал - подумаю, кого вам выделить.
- В общем, подводя итог - произнес Оганян, глядя на Жигарева - если Штаб ВВС не возражает, то с авиацией мы определились, ну а с пехотой придется решать вопрос, как мне кажется, в Москве. Товарищ генерал-лейтенант! Думаю, время терять не стоит - нужно лететь с Вами с Москву.
- Вы правы - ответил Жигарев - появилось множество вопросов, выходящих за пределы моих полномочий. Да сам факт вашего существования - уже государственный вопрос.
- Когда Вы готовы вылететь? - обратился он к Оганяну.
- Немедленно. Но думаю лететь нужно и полковнику Красавину - он сможет более полно и грамотно изложить возможности авиации.
- Я предлагаю - вступил в разговор Красавин - перегнать в Москву "Антей". Ему тут сейчас делать нечего. Заодно мы вывезем экземпляр Т-34 -85 , которые можно производить уже сейчас.
- Решено! Летим двумя самолетами. Вас, товарищ генерал-майор! И вас - товарищ полковник - прошу лететь со мной на П-84.У меня много вопросов к вам обоим.
- Всем товарищам…командирам - прошу меня извинить - не привык к слову "офицер"- большое спасибо. Если вообще слова тут могут как-то объяснить чувства, которые я сейчас испытываю. Я думаю, сегодня, в крайнем случае завтра, тут будет кто-то из Генерального Штаба и сможет квалифицированно оценить возможности вверенных вам частей и составить план их использования.
Все покинули класс - командиры частей ЛВО, отказавшись ехать на автобусе, пешком пошли на станцию, наслаждаясь последними часами мирной жизни поселка конца 70-х годов.
К вышедшим на плац перед штабом генералам и полковнику Красавину подошел нач. мед Центра майор Зинкин и, спросив разрешения у генерал-лейтенанта Жигарева, обратился к полковнику Красавину:
- Товарищ полковник! Вот эту книгу - справочник по антибиотикам, рецептуре и применению нужно обязательно передать медицинскому руководству Красной Армии. Сведенья из этого справочника спасут сотни тысяч жизней.
- Спасибо Валерий Николаевич! Обязательно передам.
Через 3 часа с аэродрома "Двоевка" последовательно взлетели и направились на восток два самолета. Флагманом шел самый маленький - ПС -84 Начальника Штаба ВВС РККА, в котором летели Жигарев, Оганян и Красавин и куда была погружена библиотека и фильмы. Идущий за ним "Антей" в своем грузовом отсеке нес тягач с трейлером и танком Т-34 -85.
Ан-12 решили пока оставить на аэродроме "Двоевка".
16.30 15 июня 1941 года. Аэродром Монино
Все присутствующие в этот час на аэродроме, задрав головы с немым удивлением, смотрели на то, что сейчас сделав круг над ними, садилось к ним на взлетно-посадочную полосу. Первый самолет они все знали - это был флагманский самолет Начальника Штаба ВВС, вылетевший рано утром. Он уже заруливал на стоянку, но все смотрели на то, что заходило на посадку следом - этот монстр вызывал оторопь даже у ветеранов ВВС. Огромный, просто огромный, четырехмоторный, двухкилевой самолет, выпустив шасси, приближался к земле, подавляя ревом своих двигателей все вокруг. Через десяток минут и он зарулил на свободное место на стоянке рядом с самолетом Жигарева. Последние три часа Павла Федоровича жизни были для него самыми интересными наверно за всю жизнь. С этим можно было сравнить разве только восторг первого полета. Вот практически это и испытал Жигарев перед вылетом с аэродрома "Двоевка".
Началось с того, что Красавин дал ему возможность посидеть в истребителе МиГ -17, высказав сожаление, что время не позволяет поднять в небо "спарку". Жигарев с удовольствием оглядывал кабину со множеством приборов, узнавая многие из них и слушая тактико-технические возможности "реактивного истребителя первого поколения" - как его назвал полковник. В уме Жигарев отмечал, что этот самолет вполне может быть освоен летчиками его времени - принципиально другим здесь был только двигатель. По тактике применения этот пушечный истребитель мало отличался от поршневых самолетов.
После МиГ-17 Жигарев "освоил" кабину МиГ-23.Тут уже у него просто глаза разбегались, только глядя на приборную доску. А слушая его возможности - захватывало дух. Потом был Ми - 24В и МИ-6.Первый реально показался ему "летающим танком", слушая, сколько и какого оружия, он может захватить в полет, и какой броней обладает. Удивила его и скорость этого вертолета - она мало уступала штурмовикам его времени, но в маневренности они не шли с вертолетом, ни в какое сравнение. Ну, а "гигант" МИ-6 вообще поражал воображение. А потом пришел трейлер с танком, и Жигарев отправился смотреть его погрузку в "Антей". Вид открывшейся рампы и грузовой отсек ошеломили его. Танк был погружен на трейлере вместе с тягачом. АН -12 на фоне "22 го" смотрелся не так солидно, но все равно впечатлял. Особенно учитывая скорость их полета - редкий истребитель его времени мог бы посоревноваться с этими гигантами в скорости. Напоследок Оганян решил тоже немного "похвастаться" и прокатил Жигарева по аэродрому на БМД, что доставило Жигареву массу впечатлений. Перед полетом Жигарев попросил полковника Красавина и генерала Оганяна накинуть на кителя ну, например… летные куртки, чтобы не смущать в Москве всех подряд. Полковник и генерал отнеслись с пониманием, сняв кителя и сложив их через руку, и надев летные куртки прямо поверх рубашек.
За несколько минут до вылета на аэродром приехал подполковник Соколов. Проверив у начальника склада перечень имеющихся боеприпасов, он порадовал Красавина информацией о ракетах С-24, блоках Б-8 и НАР 80-мм, снарядов к 23-мм к пушкам МиГов. Это то, что могли использовать и МиГ -17 и МиГ-23. Кроме этого имелся запас ракет средней дальности Р-23 Р и Р-23Т и малой дальности Р-60М, ракеты "воздух - поверхность" Х-23М. Хотя послушав их характеристики, Павел Федорович поставил в уме галочку - потомки считали малой дальностью выстрел ракетой с 10 км. Эти ракеты, так же как С-24 и НАР 80-мм, использовались и вертолетами.
Весь обратный полет Красавин и Оганян, перекрикивая рев двигателей самолета, дополняя друг друга, рассказывали, что нужно сделать в ближайшие дни, чтобы избежать разгрома авиации, случившегося в их истории. Жигарев слушал внимательно, делая пометки в блокноте, и задавая вопросы. Говорили так же о тактике применения различных типов самолетов. Тут дело сильно осложнялось практически отсутствием радиосвязи и станций наведения. Эти вопросы одномоментно решить было невозможно. Утешало то, что на московском направлении потомки разместят четыре их РЛС. За Жигаревым оставался вопрос организации связи дивизий и полков с этими станциями для увеличения эффективности действий советской авиации. Кроме того, нужно было успеть оттянуть передовые авиаполки от границы и одновременно перебросить другие с востока Белоруссии на широту Минска, уплотняя боевые порядки. Тут же стоял вопрос о сведении всей авиации округа под единое командование - то есть формирование воздушной армии. Но этот вопрос нужно было согласовать с Генштабом, и Жигарев обоснованно считал, что за оставшиеся дни решить его не успеет. Но начинать было нужно сейчас. Все, что подразумевалось делать в БОВО, автоматически необходимо было переносить и в другие округа. Нужно было полностью менять структуру и принципы управления авиацией.
Дождавшись, когда на стоянку приедет служебная "эмка" Штаба ВВС и, устроившись в ней, Жигарев приказал ехать к коменданту аэродрома. Через пятнадцать минут он поставил коменданту задачу разместить и накормить всех прилетевших с аэродрома "Двоевка" и самое главное - выставить усиленные посты к их самолетам. Никого кроме тех, кто прилетел на них - к ним не подпускать без особого его личного разрешения. Подумав, он оставил проконтролировать, как разместятся экипажи порученца, заодно приказав ему заказать по телефону два номера в гостинице на его имя, и выехал с потомками в Москву. Из всего набора литературы он захватил с собой два шеститомника "Истории Великой отечественной войны" и мемуары немецких генералов. Остальное, включая фильмы, должен был позже привезти порученец.
Разместив полковника и генерала в гостинице, и обеспечив их ужином, Жигарев поехал в Штаб ВВС. Оттуда он по телефону позвонил секретарю Сталина, попросив о срочной встрече по особо важному делу. Через некоторое время Поскребышев перезвонил ему, сказав, что Сталин ждет его на ближней даче в Кунцево в 21 час.
15 июня 1941 г. 21 час. Дача Сталина в Кунцево
Ровно в 21 час Жигарев перешагнул порог кабинета на даче Сталина. Сталин, одетый по-домашнему, сидел за столом и, как по неуловимым признакам понял Жигарев, был не очень доволен этим вечерним визитом. Жигарев и так сломал голову в поисках наиболее удобного варианта КАК ознакомить Вождя с тем, что он узнал за этот день, а тут вообще все вылетело из головы, и он откровенно оробел. Да что там оробел! Он откровенно "потерялся" когда встретился со взглядом Сталина. Все слова сразу куда-то пропали. Поэтому поздоровавшись со Сталиным, он, молча, стал доставать из портфеля и выкладывать на стол тома "Истории Великой Отечественной войны" и другие книги, переданные ему Оганяном и Красавиным.
"Что это?" - глядя на него, спросил Сталин.
"Здесь все - когда, где и какими силами нападут на нас немцы".
"Это Вы узнали в Минске, куда сегодня летали?"
"Я не долетел до Минска, товарищ Сталин".
Сталин поднялся и, обойдя стол, взял протянутый ему Жигаревым первый том "Истории".
"История Великой Отечественной войны Советского Союза 1941–1945 гг. Том 1. Подготовка и развязывание войны империалистическими державами - М.: Воениздат, 1960. - 600 c. Тираж 125 000 экз. - прочел он вслух на обложке".
Перевернул страницу и продолжил:
"Шеститомный труд "История Великой Отечественной войны Советского Союза 1941–1945 гг." разработан коллективом научных сотрудников Отдела истории Великой Отечественной войны Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС (заведующий Отделом Болтин Е. А., заместитель заведующего Отделом Тельпуховский Б. С.) на основе: документальных материалов, хранящихся в центральных партийных и государственных, ведомственных и местных архивах СССР; материалов архивов Германской Демократической Республики, Польской Народной Республики, Чехословацкой Республики, Народной Республики Болгарии, Румынской Народной Республики, Венгерской Народной Республики; опубликованных документов СССР и других стран, а также советской и иностранной научно-исторической литературы".
На несколько секунд в комнате воцарилось молчание. Сталин как бы переваривал только что им прочтенное. Каждая фраза, произнесенная им - даже по отдельности - требовала осмысления. А тут все прочтенное состояло из таких фраз.
"История Великой Отечественной войны Советского Союза 1941–1945 гг." - первоначально Сталину показалось, что речь идет о войне известной ему как Первая Мировая, но называемой еще царской элитой - Великой. Но год указывал, что речь идет о другой войне. О войне, которая должна случиться в ближайшие полгода.
" Том 1. Подготовка и развязывание войны империалистическими державами" - вот здесь все соответствовало действительности. Если война и могла начаться, то развязать ее могли только империалисты".
"М.: Воениздат, 1960. - 600 c. Тираж 125 000 экз." - а вот эта фраза была самая загадочная. Как он понимал - "1960" - это год издания книги. И вот это было самое невероятное. Он полистал книгу, еще раз внимательно осмотрел переплет, но это никак не помогло ему в осмыслении только что прочитанного.