"разработан коллективом научных сотрудников Отдела истории Великой Отечественной войны Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС" - что такое "ЦК" он понимал. А вот что такое "КПСС" - уже нет.
"материалов архивов Германской Демократической Республики, Польской Народной Республики, Чехословацкой Республики, Народной Республики Болгарии, Румынской Народной Республики, Венгерской Народной Республики".
И вот это тоже значительно увеличивало количество вопросов, возникающих в голове у Вождя.
Он положил книгу на стол и взял другую, гораздо меньше "Истории…", "Танковые операции" Гота.
"Издание: Гот Г., Танковые операции. - М.: Воениздат, 1961
Оригинал: Hoth H. Panzer-Operationen. - Heidelberg, Kurt Vowinckel Verlag, 1956
Аннотация издательства: Книга написана на основе некоторых архивных материалов и личных воспоминаний бывшего командующего 3-й танковой группой немецких войск на советско-германском фронте. Большая часть книги посвящена описанию подготовки гитлеровского командования к нападению на Советский Союз и военных действий на Восточном фронте во время летне-осенней кампании 1941 года. Обобщая опыт использования танковых соединений в минувшей войне, автор излагает свои взгляды на применение танковых соединений и объединений в будущей войне. Русский перевод книги рассчитан на генералов и офицеров Советской Армии", - прочел он на первом листе.
Листая ее, он внимательно смотрел на прилагающиеся к тексту карты и схемы. На них были обозначены в качестве целей ударов советские города. Сталин положил книгу и, достав из кармана трубку, принялся ее набивать.
"Рассказывайте товарищ Жигарев".
И Жигарев начал говорить. Сначала он торопился, и Сталин останавливал его уточняющими вопросами, потом успокоился и стал пересказывать обстоятельно все происшедшее с ним за этот длинный сегодняшний день.
"Товарищ Сталин! У нас осталось меньше недели!" - закончил Жигарев с болью в голосе. Он помнил цифру, сказанную ему Рябцевым - более 26 миллионов - и понимал, как мало осталось времени, чтобы попытаться изменить что - либо и как не готова авиация к тому, что на нее обрушится через неделю. Это страшное касалось всей страны, всего советского народа, всей армии - он это понимал, но особенно больно было осознавать неготовность тех, за кого отвечал он - Жигарев.
Пока Жигарев рассказывал Сталин ходил по кабинету и курил трубку. Сейчас он стоял у окна, посасывая уже потухшую трубку, смотрел в сад, но глаза его видели совсем другое - он видел неминуемую гибель сотен тысяч, миллионов людей, горящие города и села, послевоенная нищета, голод и разруху. СССР будет отброшен назад в экономическом развитии, прахом пойдут все довоенные достижения в народном хозяйстве и обществе. Многое придется начинать сначала.
Жигарев уже молчал минут пятнадцать. Сталин, замерев, все стоял у окна. Жигарев понимал - Вождь сейчас осознает беду и ищет решения, которые могли бы уменьшить последствия этой беды.
- Где они? - вопрос Сталина прозвучал для Жигарева неожиданно, но он понял, что Сталин спрашивает о Красавине и Оганяне.
- В гостинице РККА - ответил он.
- Сделаем так. Завтра в девять утра пусть они будут на аэродроме в Монино. Я приеду туда. Там мы и познакомимся. Книги оставь тут.
- Есть товарищ Сталин! - ответил Жигарев и Сталин подошел к Жигареву, пожал руку и, заглянув ему в глаза, добавил, - Что делать тебе ты уже понял. Действуй. Времени у нас действительно уже нет.
- Так точно товарищ Сталин! - ответил Жигарев и, повернувшись, пошел к двери.
Закрывая за собой дверь, он увидел, что Сталин с томом "Истории…" в руке снимает трубку телефона.
"Не у одного меня сегодня будет бессонная ночь. И она только первая", - подумал Жигарев.
"Соедините меня с Шапошниковым", - произнес в трубку телефона Сталин, когда закрылась дверь за Начальником Штаба ВВС.
"Борис Михайлович, прости за поздний звонок, я прошу приехать ко мне в Кунцево. Машину за тобой я отправлю". Следующим был звонок Берии.
"Лаврентий! Срочно приезжай ко мне в Кунцево".
Сделав звонки, Сталин набил новую трубку и углубился в чтение первого тома.
16 июня 1941 года.8.30 утра. Аэродром Монино
Сидя на переднем сидении Жигарев спал. Он заснул сразу как машина, подобрав у гостиницы Красавина и Оганяна, направилась в Монино. Это были единственные минуты сна Начальника Штаба ВВС в эти сутки. Красавин и Оганян, понимая это, всю дорогу молчали, разглядывая утреннюю Москву и Подмосковье. Всю ночь Жигарев сидел на телефоне, измотав телефонистку, беспрерывно соединявшую его с Начальниками ВВС Округов. Только он прекращал говорить с одним Округом, как на нее выходила дежурная с другого Округа - там торопились доложить о выполнении или пытались до конца уяснить требования Начальника Штаба ВВС. И так прошла вся ночь. Кроме Жигарева - работал весь Штаб ВВС, поэтому интенсивность работы узла связи сильно не соответствовала обычной ночной выходного дня.
Жигарев отдал устные приказы, письменные готовил на его подпись штаб - о подготовке к переброске полков из приграничья в глубину Округов. Аэродромы, на которые можно было посадить полки, согласовывались немедленно с Начальниками ВВС Округов. Жигарев в блокноте записывал номера полков и новые аэродромы. Кроме этого, он приказал пока подготовить к эвакуации в тыловые округа самолеты новых серий, для которых не было боеприпасов или которые еще не освоены частями. То же самое касалось частей, на вооружении которых стояли самолеты с пулеметами калибра 7.62. Вот тут Начальники ВВС Округов заартачились - таких полков было немало - и потребовали письменных приказов.
"Будут приказы! Сегодня будут!" - отвечал Жигарев.
Он так же требовал при смене аэродромов обязательного рассредоточения полков, немедленной маскировке, подготовке укрытий для личного состава, организации наземной охраны и обороны и ПВО. Большинство этих требований уже издавалось в приказах ранее, но как понял Жигарев из рассказов Красавина и Оганяна - выполнено не было. Сейчас он имел твердое намерение добиться их исполнения. Часть вопросов - переподчинение частей армейских ВВС под единое командование (Жигарев начал готовить почву для создания ВА); обеспечение боеприпасами и ГСМ заранее - он подготовил для решения через Генштаб.
Не спал в эту ночь не только штаб ВВС. Почти до утра горел свет в кабинете Вождя. Когда туда приехали Шапошников и Берия, Сталин уже успел пробежаться с карандашом по первым главам "Истории…". Поэтому он вручил Лаврентию первый том "Истории…" и сказал, с какой страницы начинать читать. А Шапошникову дал "Танковые операции" Гота. После чего закурил трубку и стал, молча прохаживаться по кабинету, изредка посматривая на Лаврентия и Шапошникова. Лица их были бледны, особенно у Шапошникова ввиду его большей осведомленности о расположении наших войск в приграничных округах, и периодически промокали лоб платками. Лаврентий еще протирал и пенсне. Тишина продолжалась довольно долго, но наконец, Берия оторвался от книги и спросил Сталина:
- Этому можно верить?
Сталин помолчал и ответил:
- Борис Михайлович! То, что написано о наших войсках - состав, расположение - соответствует действительности?"
- Да. Соответствует. - ответил тот.
- Значит, вероятность такого развития событий высока. Мы должны принять все меры, чтобы уменьшить последствия немецкого удара. Поэтому я Вас попрошу, Борис Михайлович, взять, сколько Вам будет нужно командиров Оперативного Управления Генштаба и сделать выписки из плана "Барбаросса" с привязкой к нашим приграничным Округам. Естественно, без указания источника. С соблюдением секретности.
- Лаврентий, - обратился он к Берии - это нужно обеспечить. Тот в ответ кивнул.
- Я сейчас позвоню оперативному дежурному по Генштабу - он выполнит Ваше распоряжение по людям.
- Это не все, - продолжил Сталин - Завтра в двенадцать часов нужно собраться и обсудить возникшее положение. Я подумаю, кто нам будет нужен, но вам обоим нужно присутствовать. И к этому времени нужно сделать карту наших приграничных округов с дислокацией войск, отобразить немецкие группировки и направления ударов их первых операций.
- Успеете сделать? - спросил он Шапошникова.
- Так точно, товарищ Сталин! - ответил маршал.
- А мы с тобой Лаврентий, завтра утром поедем знакомиться с теми, кто нам передал эти книги. В девять утра быть на аэродроме в Монино. Там и посмотрим - можно им доверять или нет.
- Да! Вот еще что Борис Михайлович! Вот тут у меня еще есть Боевой Устав пехоты, Боевой Устав танковых войск, Боевой Устав артиллерии. Тоже нужно поработать с этими документами, сравнить с нашими и посмотреть, что можно взять полезного.
Сейчас Сталин, подъезжая к аэродрому, продолжал размышлять о превратностях судьбы и законах философии - чуть более двадцати лет назад он и его товарищи боролись против людей в погонах - врагов. А теперь он едет знакомиться с людьми в погонах, которые только одними своими книгами уже оказали неоценимую помощь стране - а сколько и чем еще смогут помочь - он узнает в ближайшее время. Ленин, рассуждая о развитии мира в работе "К вопросу о диалектике" обозначил диалектическую концепцию развития фразой: "Познание человека не есть прямая линия, а кривая линия, бесконечно приближающаяся к ряду кругов, к спирали".
И вот развитие истории именно сейчас это доказывает на практике. Снова Империя, не царская - нет, но такая, же по масштабам и более мощная, нежели предшествующая и именно он - тот, кто боролся с той Империей, той армией, повторит ее еще раз - на новом историческом отрезке спирали развития. Он прочел в книге у потомков, что он введет погоны, обратится к истокам мужества и стойкости народа, даст шанс Русской Православной Церкви. Сталина мучило сожаление о потерянных годах, людях, судьбах на борьбу, в общем - то с "ветряными мельницами" и только понимание неизбежности ошибок развития, неизведанность пути по которому идет страна, немного успокаивали его. Он, как всегда, серьезно относился к знаниям и поэтому был уверен, что сможет переосмыслить всю информацию, попавшую к нему из будущего, чтобы избежать ошибок или уменьшить последствия уже совершенных. Но это была вторая по важности проблема - первая уже стояла перед страной во весь рост - ВОЙНА!
На подъезде к Монино уже стояли машины Лаврентия и его сопровождения. Пропустив их вперед, они пристроились в колонну сзади и в таком порядке въехали на аэродром. Искать на аэродроме, куда им ехать, не было нужды - гигант был виден с любой точки аэродрома. Его размеры подчеркивались особенно сравнением со стоявшими возле него автомобилями Жигарева. Сталин остановил машину, не доезжая метров сто до самолета, и вышел из машины. Прищурившись, он, молча, разглядывал гиганта. Минутой позже к нему присоединился Берия. Разглядывая самолет, Сталин сравнил его с самым большим советским самолетом его времени - АНТ - 20. На глаз по внешним размерам они были сравнимы. Интересно было узнать его характеристики, и Сталин направился к выстроившимся в шеренгу у самолета людям. Навстречу ему вышел генерал-лейтенант Жигарев. Сталин махнул ему рукой, отменяя доклад, и протянул руку здороваясь. Подойдя к шеренге, он оглядел стоявших перед ним людей. В общем-то, обычные советские люди, просто непривычно одетые.
- Здравствуйте, товарищи! - негромко поздоровался он с потомками.
- Здравия желаем, товарищ Сталин! - рявкнула в ответ шеренга.
"Жигарев постарался!" - хмыкнул про себя Сталин, подходя к правофланговому офицеру и протягивая ему руку.
- Командир 44-й учебной воздушно-десантной дивизии Воздушно-десантных войск генерал-майор Оганян! - доложил тот, отдав честь и пожимая протянутую руку.
Оганян чувствовал себя немного не в своей тарелке - он был в повседневном мундире. Выезжал-то на учения. А попал на парад.
Вот полковник Красавин был при полном параде - прямо как с картинки офицер в золотых погонах! После представления его Сталин задержался около полковника, внимательно разглядывая форму. Причем рассматривая ее, он несколько раз посмотрел на форму Начальника Штаба ВВС - как бы сравнивая. И судя по выражению его лица - вариант с погонами его не разочаровал. Далее ему представились все семь членов экипажа корабля. Поздоровавшись со всеми, Сталин обратился к командиру корабля с просьбой рассказать ему о возможностях самолета. Отдав приказ на разгрузку трейлера, командир повел Сталина и Берию к хвосту самолета, докладывая характеристики и давая пояснения на возникающие вопросы.
Сталин с интересом посмотрел выгрузку трейлера с танком Т-34-85, причем и танк он осмотрел тоже внимательно, а потом вся группа по опущенной рампе поднялась в грузовой отсек. Вот это было самым сильным впечатлением. Он переспросил командира корабля о том, сколько солдат может поднять "Антей". Сталину понравилось имя самолета. Командир доложил штатные цифры, добавив, что в 1972 году во время эвакуации советского персонала из Египта АН - 22 взял на борт 700 человек. Цифра впечатлила всех. После осмотра "Антея" Сталин поблагодарил экипаж за интересную, как он назвал - "экскурсию" в будущее, и вместе с Берией в сопровождении Жигарева, Оганяна и Красавина подошел к танку.
- Товарищ Оганян! Расскажите все, что знаете об этом танке. И главное - сможем ли мы сегодня наладить производство таких же красавиц?
- Так товарищ Сталин! Это обычная "тридцатьчетверка", - какие выпускаются и сейчас. Отличие - больший погон под башню, орудие 85 миллиметров - остальное уже все производится. Ну конечно, технологически и технически он более совершенен, нежели сегодняшние танки - он был радиофицирован, коробка перемены передач пятиступенчатая, двигатель отлажен и имеет значительно больший ресурс по моточасам. Приборы наблюдения значительно улучшены. Но в целом, это та же "тридцатьчетверка". Я думаю, нашим конструкторам и инженерам не составит особого труда разобраться в улучшениях, сделанных в этой модели по сравнению с базовой.
Сталин, слушая генерала, отметил про себя - "нашим".
"Потомки даже в мыслях не отделяют себя от Родины! Сегодняшней Родины" - подумал он.
- И как там? В будущем, - спросил он, обращаясь сразу и к Оганяну и Красавину.
- Неплохо товарищ Сталин! - ответил за обоих Оганян. - Вторая по мощи страна в мире. Первая в космосе. Мы производим все, что только изобрело человечество. Все эти достижения заложены в Ваше время. Мы об этом помним.
- Так не бывает - чтобы действительно все было только "хорошо" - ответил Сталин. - Наверно есть и проблемы?
- Есть - поддержал беседу полковник Красавин, - но, они в принципе все решаемые. Главное - мирный труд советских граждан гарантирован, а с остальным - разберемся. На сегодня для нас главное - помочь стране победить в этой войне с меньшими потерями.-
- Вы члены партии? - задал вопрос Сталин.
- Да. Мы - члены КПСС - ответил Оганян.
- КПСС - задумчиво произнес Сталин. - Расшифруйте, пожалуйста.
- Коммунистическая Партия Советского Союза, - такое решение о переименовании принял 19- й съезд ВКП (б) в 1952 году - произнес Красавин.
- Ну ладно. Я поработаю над вашей "библиотекой" - сказал Сталин, - и фильмы посмотрю. Но это все - позже. Сейчас, товарищ Жигарев прав - нужно дорожить каждой минутой. Наверно у вас есть какие-то предложения как можно использовать вашу технику? - Сталин пытливо смотрел на потомков.
- Так точно! Товарищ Сталин! - переглянувшись с Красавиным и приняв положение "Смирно!" ответил Оганян, - есть задумка, как устроить немцам неприятный сюрприз.
- Хорошо! Подробности вы обсудите с товарищем Жуковым. Думаю, будет правильным направить его для помощи нашему командованию в Белоруссию. К тому же он там долго служил и знает театр. Но понимая, что ваши возможности велики, но не безграничны, хочу спросить, что вам необходимо в первую очередь, чтобы "сюрприз" состоялся?
- Товарищ Сталин! Части и подразделения имеют некоторый запас боеприпасов и ГСМ. На один "сюрприз", я думаю, хватит. А вот в дальнейшем нам все это понадобится. Думаю, обязательно нужно будет организовать приезд к нам конструкторов, инженеров и ученых по профилю, чтобы наладить производство всего необходимого - хотя бы по минимуму - чтобы мы могли использовать свою технику, - ответил Оганян.
- Лаврентий! - обратился Сталин к Берии. - Думаю этими вопросами, а так же организацией безопасности подразделений и…, как называется ваш аэродром?
- "Двоевка" - подсказал Красавин.
- Да! "Двоевка". И аэродрома "Двоевка" - продолжил свою мысль Сталин. - Думаю, нужно после совещания в 12 часов слетать тебе в эту Двоевку и на месте определиться, что там надо сделать.
- Есть! Товарищ Сталин, - ответил до сих пор молчавший Лаврентий Павлович.
- А сейчас поедем в Кремль. В 12 часов я собираю совещание, на котором мы начнем продумывать и принимать меры, чтобы избежать сценария ваших книг. На совещание я вас не приглашу - думаю, пока рано всем знать о вас. Лаврентий! - он повернулся к Берии - вопрос соблюдения секретности - это твой вопрос. И еще - танк переправь в Кубинку - пусть там специалисты его подробно рассмотрят. А вот после совещания я вас познакомлю с Жуковым. И вы вместе подумаете над своим "сюрпризом".
После этих слов Сталин сел в свою машину.
Красавин и Оганян направились было к машине Жигарева, но их всех окликнул Берия.
- Одну минуту! Товарищ Жигарев! Я пришлю сюда подразделение НКВД для охраны самолета и оперативников - они возьмут подписку о неразглашении у всех сотрудников аэродрома. Передайте это своим людям. И пусть найдут чехол какой - нибудь или брезент - танк накрыть.
Жигарев кивнул в ответ и тотчас его порученец заспешил к зданию аэродромной комендатуры.
- Давайте, наконец, познакомимся, - обратился к Красавину и Оганяну Берия. - Меня зовут Лаврентий Павлович Берия. В данный момент я - Нарком внутренних дел и заместитель председателя Совета Народных Комиссаров СССР. Только что, как вы слышали - назначен так же вашим куратором. Вы, я так понял, в Вязьме не контактировали с местными органами НКВД?
- Нет. Не успели. - ответил Красавин.
- Хорошо я дам команду - они сами прибудут к вам на аэродром. А вечером, надеюсь, я сам там буду. Нужно решить вопрос с охраной и обороной вашей базы. Дивизии НКВД должно хватить на организацию режима.
- Когда улетали - я отдал приказ на организацию охраны аэродрома и городка силами парашютно-десантного батальона, - сказал Оганян, - но лучше конечно, чтобы этим занимались профессионалы. Мои солдаты и офицеры имеют противоположную специализацию.
- А давайте не будем откладывать разговор на вечер. Садитесь ко мне в машину и хотя бы вчерне по дороге обсудим вопросы, связанные с обеспечением вашей техники боеприпасами и ГСМ - сказал Берия, делая приглашающий жест в сторону своей машины.
Тут же Берия подозвал начальника своей охраны и что-то сказал ему. Тот ответил "есть!" и направился к машине сопровождения. Один из сотрудников охраны получил от него указания и пошел к тягачу трейлера.