- Да нет, что ты! Мне не грустно совсем. Вот если бы я одна была, тогда да, а с тобой - ни капельки! - сбивчиво заговорила девушка, будто до смерти боялась показаться мне грустной.
- Почему ты не хочешь, чтобы я думал, будто тебе грустно?
- А кому нужна депрессивная унылая спутница с кислой миной… Хороша же из меня помощница будет, не помощница - обуза! Надоем тебе, чего доброго… - совершенно серьезно рассуждала Катарина.
Я засмеялся.
- Что за глупости, маленькая. Я не только в радости с тобой, но и в печали, до самого конца и даже после него, - повторил я свою любимую фразу. - Да и ангел нас вместе благословил.
С каждым моим словом улыбка моей спутницы становилась все шире, наконец, не в силах сдержать эмоции, Катарина остановила машину, вцепилась мне в ворот куртки и накрыла своими губами мои губы. На несколько минут мы оставили реальный мир и погрузились с головой в море первобытной безудержной страсти.
- Это было неожиданно… - выдохнул я, когда эмоции утихли, - неожиданно, но очень приятно.
- Точно, - согласилась со мной Катарина, - смотрелось, как в крутом кино, наверное. - Мы засмеялись и продолжили наш путь по разрушенному городу.
Однако не успели мы проехать и квартала, как, словно из ниоткуда, на дороге возникла женская фигура. Катарина ударила по тормозам, и машина остановилась в метре от незнакомки, которая даже не попыталась отойти в сторону.
- Что ж ты, тётенька, на дорогу не смотришь, никак жить надоело? - опустив стекло, беззлобно спросил я. Женщина проигнорировала вопрос и, не поднимая глаз, продолжала что-то бормотать себе под нос.
- Она, похоже, не в себе… - Катарина внимательно разглядывала незнакомку.
- Может, подбросить её куда, - рассуждал я, - хотя куда мы её подбросить можем.
Внезапно женщина упала на колени, держась руками за живот, и тихо застонала. Я вышел из машины и подошел к распростертой на снегу фигуре. Как только я склонился над ней и протянул руку, чтобы коснуться её плеча, женщина молниеносным движением схватила меня за руку и, озираясь по сторонам, зашептала: - Бесы, бесы… в городе не осталось живых душ. Демоны входят без стука с острым ветром… В церкви бесы, в церкви… - женщина указала рукой на виднеющийся вдали купол храма. - Бегите отсюда.
Сумасшедшая упала на спину, и пальто, надетое на голое тело, распахнулось. Живот женщины был вспорот, а на дряблых грудях были вырезаны перевернутые звезды.
- Ничего себе… Никогда такого не видела, - проговорила Катарина, - как думаешь, кто её? Сатанисты?
Ноги женщины в поношенных ботинках перестали дергаться, глаза остекленели, а порыв ветра присыпал изрезанное тело чистым белым снегом.
- Черт его знает, может и сатанисты, - я понятия не имел, кто мог сотворить такое. - Прокатимся до церкви, посмотрим.
Стихийное бедствие, так неожиданно обрушившееся на город, каким-то непостижимым образом почти не тронуло маленькую православную церквушку, у ворот которой Катарина остановила наш внедорожник. Ни белоснежный фасад храма, ни золотой купол не пострадали от землетрясения, лишь одна из стен здания была проломлена упавшим строительным краном.
Мы вышли из машины и, осенив себя крестным знамением, шагнули внутрь. То, что я увидел внутри, потрясло меня до глубины души. Около упавшего паникадила стоял голый по пояс длинноволосый мужчина лет тридцати и справлял малую нужду. В нескольких шагах от него другой парень, присев на корточки, снимал скальп с мертвого священника. За двадцать восемь лет своей жизни я не видел ничего более ужасного и омерзительного, ведь даже на войне есть негласные правила и даже у самого жестокого сукина сына всегда есть некая черта, которую он никогда не пересечет. Услышав, как мы вошли, подонки почти одновременно повернулись в нашу сторону, и в их глазах я увидел не ярость, не страх и даже не пустоту, их лица просто сияли от… наслаждения, обыкновенного наслаждения, которое можно увидеть на лице добропорядочного семьянина во время воскресного пикника в парке. В следующее мгновение оба парня, не раздумывая ни секунды и не проронив ни слова, бросились на нас, как хорошо обученные сторожевые псы. Я приготовился встретить первого хорошим прямым и почти уже бросил свое тело в удар, но Катарина опередила меня - БАМ! БАМ! - два точных выстрела отправили нападавших в бессрочный нокаут. Мы подошли к распростертым на каменном полу телам. Я потер ладонью ухо:
- Здорово ты стреляешь, детка.
- Повезло, - пожала плечами Катарина.
Хрупкий, по всей видимости, женский, силуэт, облаченный в такой же черный балахон, что и один из убитых нами вандалов, мелькнул в дальнем углу зала и исчез в проломе, который оставила стрела упавшего крана. Моя спутница бросилась следом за беглянкой.
- Только не в голову, по ногам бей, - крикнул я, на долю секунды опередив выстрел. - БАМ! - сдавленный крик известил меня о том, что Катарина снова попала в цель.
Выбежав наружу, я увидел молодую девушку лет двадцати, которая каталась по земле и стонала от боли, прижимая ладони к простреленному колену. Катарина стояла рядом и держала её на мушке.
- Кто вы такие? - я опустился на корточки возле девушки, которая сразу же перестала стонать и одарила меня пронзительным, полным ненависти взглядом.
- Мы те, кто делает соль солёной, а сахар сладким, - произнесла девушка хриплым прокуренным голосом, - мы ваши боги.
- Кто вы такие и кому служите, - повторил я снова, чувствуя, как моя кровь медленно закипает от ярости.
- Те, кто трахнул твою подружку штыком, - девушка указала пальцем на Катарину и засмеялась.
Не видя никакого смысла в том, чтобы продолжать разговор с демоном, я перевернул девушку на живот и, положив правую руку на подбородок, а левую на затылок, резким рывком сломал ей шею.
Обрушивающуюся на меня тишину, разорвал звонкий голос Катарины: - Как думаешь, много таких, как они?
- Кто знает, маленькая, кто знает…
Превозмогая омерзение, мы вытащили тела подонков из церкви и бросили прямо на дороге, затем, взяв из подсобки лопаты, выдолбили в мерзлой земле подобие могилы и предали истерзанное тело священника земле.
Глава 7
Наш внедорожник летел по южной трассе, унося нас всё дальше от Ринермо по направлению к Урску. Вчера после происшествия в церкви мы с Катариной до самой ночи колесили по городу, отыскивая в руинах торговых точек съестные припасы и всё то, что должно было пригодиться нам в дороге. Последним подарком от города моей юности стал десятизарядный глок, который я забрал у жандарма, убитого, по всей видимостью, той же нечистью, что мы встретили в церкви. Теперь у нас было два ствола на двоих и восемнадцать патронов.
- Мало, конечно… - рассуждал я, пересчитывая наше скромное свинцовое богатство. - Ещё бы пару коробок рассыпать по карманам, чтоб на душе спокойнее было.
- Это точно, - поддержала меня Катарина, - патронов много не бывает.
- Кстати, расскажи мне ту историю, после которой у тебя появилась трофейная офицерская куртка, - попросил я свою спутницу.
Катарина пожала плечами.
- Мы тогда скрывались в деревне, под Лянцами, в соседнем доме офицер остановился со своей секретаршей, она, похоже, одновременно и любовница ему была. А у нас форма летняя и продукты пару дней как закончились, вот и решили навестить их. Меня у черного хода оставили, на всякий случай, и что ты думаешь, подполковник именно через черный ход и вышел то ли покурить, то ли просто прогуляться. Я с перепугу ударила прикладом, попала в висок, он и отмучился. Не успела толком прийти в себя, как за ним его секретарша вышла. Завязалась борьба, автомат у меня выпал, и мы покатились по снегу. Мне тогда крепко досталось, но я всё-таки смогла подмять её под себя и задушить. Повстанцы тем временем вошли в дом и троих солдатиков из охраны подрезали, без единого выстрела. Вот, собственно, и вся история. Мы тогда очень радовались нашей маленькой победе, дети… мыслей - меньше, а эмоции через край…
- Мы и сейчас с тобой дети, - задумчиво произнес я, - только чуть более опытные и чуть более грустные.
- Наверное, ты прав… - согласилась со мной Катарина, - нам с тобой никогда не повзрослеть…
- И это замечательно, - продолжил фразу я.
- Согласна, - улыбнулась моя спутница и вдавила педаль газа в пол.
"Урск - 150 км" - гласила надпись на дорожном указателе возле разрушенной автобусной остановки.
- Ни одного целого здания за триста с лишним километров! Видимо, в Урске нас ожидают те же постапокалиптические пейзажи, что и в Ринермо, - размышлял я.
- И та же нечисть, - добавила Катарина.
За поворотом показался придорожный мотель, точнее то, что от него осталось. На парковке у разрушенного здания стояли два грузовика и несколько легковых машин, хозяева которых, по всей видимости, остались постояльцами мотеля навсегда.
- Надо бы заправиться, а то до Урска не доедем, - Катарина задумчиво посмотрела на датчик уровня топлива.
- Ну, раз надо, давай сольём у этих, - я кивнул головой в сторону брошенных машин.
Мы вышли из машины и, убедившись, что на стоянке никого больше нет, принялись за дело. Бензина было много, и скоро наш бак и канистры были заполнены под завязку.
- Жалко, мотель разрушен, сняли бы сейчас комнату, выспались…
- Можем и здесь поспать, - улыбнулась моя спутница, - ложись на заднем сидении, а я подежурю. Я-то ночью спала уже.
Подложив под голову сумку и согнув ноги, я с трудом уместился на заднем сидении внедорожника. Человек, который сильно устал, сможет быстро уснуть даже в таком, не слишком удобном, положении, видимо, я устал не так сильно, потому как сон ко мне упорно не желал приходить. Повертевшись минут пять и окончательно убедившись в том, что заснуть самому не удастся, я потянул за рукав Катарину: - Эй, детка…
- Да? - девушка обернулась.
- Расскажи мне что-нибудь, - с детской непосредственностью попросил я её.
Моя подельница засмеялась: - Что рассказать? Сказку?
- Расскажи, что хочешь. Можно историю из жизни или просто свои мысли, детские мечты, всё, что придет в голову.
Катарина задумалась.
- Детские мечты - это не про меня, я вообще своего детства не помню, будто очнулась от какого-то забытья в семнадцать лет. Знаю, странно это… Может быть, это от контузии, во время бомбардировок, а может быть, я просто сумасшедшая. Лично я склоняюсь ко второму варианту.
Думаю, что мечтать стоит не о чем-то земном и обыденном, но о высоком и вечном. В отряде, например, все хотели либо стать очень-очень богатыми, чтобы вообще о деньгах не приходилось думать, либо знаменитыми, а мне это никогда не было нужно… Конечно, приятно, когда денег много или когда тебя узнают, но не настолько это ценно, чтобы всю жизнь посвятить. А не посвятить нельзя потому, что получишь ты только то, что хочешь, а по-настоящему хочешь ты только того, чему готов посвятить всего себя…
Мне всегда хотелось узнать своё предназначение, найти своё место в мире… Любовь найти. За нее можно всё отдать и умереть ни капельки не страшно, - Катарина говорила эмоционально, постоянно меняя темп речи и громкость, но, тем не менее, меньше чем через пять минут я почувствовал, что погружаюсь в глубокий спокойный сон. "Спокойный сон посреди апокалипсиса, забавно…" - подумал я.
* * *
- Марко, марко, - я проснулся оттого, что Катарина трясла меня за плечо, - у нас гости, Марко.
Потерев лицо ладонями, чтобы стряхнуть с себя остатки сна, я вышел из машины. На обочине дороги в нескольких десятках метров от нас стояла припаркованная полицейская машина. Два жандарма в красно-синей униформе направлялись к нам.
- Ведём себя спокойно, но будь готова ко всему, - шепнул я своей спутнице, и девушка кивнула мне, нащупав рукоять глока в кармане куртки.
- Добрый день, господа, - неожиданно мягким голосом поприветствовал нас один из подошедших служителей закона. - Я старший жандарм Серж Гатчев, а это мой напарник Влад Арианни. Вы ведь едете в Ринермо, не так ли?
- Нет, господин жандарм, как раз наоборот - мы выехали из Ринермо вчера вечером и собираемся ещё засветло добраться до Урска.
Напарник вежливого жандарма разразился истерическим смехом.
- До Урска? Нет никакого Урска!
- Тише, Влад, тише, - старший жандарм похлопал его по плечу. - Видите ли, господа, Урск полностью разрушен. Связи нет. Мы надеялись добраться до Ринермо и выяснить хоть что-то…
- Боюсь, в Ринермо вы ответов на вопросы не найдете, потому что отвечать на них попросту некому, - грустно усмехнулся я.
Влад присел на корточки и, обхватив голову руками, что-то забормотал, а старший разочарованно вздохнул: - Неудача за неудачей. Однако нам в любом случае надо ехать через Ринермо, у Влада семья в Крясбе.
- Что может быть важнее семьи, тем более сейчас, когда творится такое… - сказал я, чтобы хоть как-то поддержать разговор.
- Да, господа, семья это главное, - снова вздохнул Серж Гатчев. - А какова ваша конечная остановка?
- Багра, если она ещё не на дне Черного моря…
- Дай Бог, дай Бог… Ну, что ж, господа… мы должны ехать. Заберем его семью, - кивнул старший на своего напарника, - а потом, может, и к вам на юг.
Попрощавшись, жандармы вернулись в машину и продолжили свой путь в сторону Ринермо.
- Знаешь… А мне даже жаль их, - сказал я, провожая взглядом удаляющуюся полицейскую машину. - Месяц назад они постарались бы арестовать меня и повесить, а я - убить их обоих. И мне было бы совершенно наплевать на то, что у младшего жандарма Арианни где-то в Крясбе есть семья, которая его никогда не дождется.
- Да и мне было бы наплевать… - Катарина положила руку на моё плечо.
- Вот такие мы с тобой бессердечные твари, - улыбнулся я.
- Даже все учёные мира не смогут убедить ножны в том, что их меч - бессердечная полоска метала. Сколько бы крови на нём не было, - ответила мне девушка и тоже улыбнулась. - Ты выспаться-то успел?
- Вроде бы выспался… Сколько я спал, час-два?
Девушка засмеялась: - Когда тебя разбудила, пятый час пошел.
- Эво как, - удивился я и засмеялся вместе с Катариной.
* * *
Урск встретил нас не слишком приветливо. Талый снег, пропитанный серой цементной пылью, завалы на полдороги и остатки фасадных стен с пустыми глазницами окон, словом, мрачнее некуда.
Иногда на дороге встречались бродячие собаки, которые медленно, словно нехотя, уступали нам дорогу и скалили зубы.
- Странные они, эти собаки… - задумчиво проговорила Катарина.
- Что правда, то правда, моя хорошая, собаки странные. Похожи на людоедов.
- Людоеды? Да ещё недели не прошло, откуда им взяться, - сказала девушка, - хотя действительно похожи… Может, нечисть вроде тех, что мы в Ринермо ухлопали?
- Может, и нечисть. Там люди, одержимые бесами, а тут звери.
Словно в ответ на мои слова, где-то неподалёку раздался тоскливый вой.
- Может, поищем что-нибудь из ферретерии, вроде туристического топора или мачете? - предложила Катарина. - А то патроны, похоже, скоро будут на вес золота.
- И то правда, - согласился я, - было бы здорово, но думаю, сегодня мы уже ничего не найдем, кроме места для ночлега.
- Смотри! - вдруг оживилась моя спутница и указала пальцем на что-то. Присмотревшись, я увидел вдалеке мерцающий огонек, как если бы кто-то развел костёр. Однако, подъехав ближе, мы поняли, что свет идёт из окна здания, которое оказалось чем-то вроде церковной пристройки.
- Эво как, - выдохнул я, - заглянем на огонёк, маленькая, - ещё пару чертей отправим в пекло.
- С черного хода обойдем? - предложила Катарина.
- Пойдем с парадного…
Массивная деревянная дверь была заперта изнутри. Перекрестившись, я ударил плечом и выбил её вместе с косяком.
Глава 8
БАМ! - выстрел из двустволки поверх головы на несколько секунд лишил меня способности слышать.
- … шагу дальше! Стоять, исчадия ада!
- Прикрой меня, - шепнул я Катарине и вышел из-за перегородки между комнатами, служившей нам укрытием.
- Не стреляй, - крикнув притаившемуся в тени хранителю и высоко подняв руки, я сделал шаг на свет.
- Стой! Ещё шаг и стреляю, - не унимался голос.
- Мы пришли, чтобы убить демонов, - сообщил я своему незримому собеседнику, - кто вы такие и что делаете в храме?
За стеной зашептались, и через несколько долгих секунд тот же самый голос выкрикнул:
- Читай Отче наш, а после перекрестись!
Не прошло и недели, а они уже придумали способ нечисть распознавать, что тут скажешь, молодцы! Не вступая в спор, я прочитал Отче наш и Символ Веры. Катарина вышла из укрытия и, положив мне на плечо руку, перекрестилась вместе со мной.
В темноте снова зашептались, но выходить не спешили. Наконец, в дверях показался человек в одежде священника с охотничьим ружьем в руках. Красноватый цвет лица и телесная полнота наводили на мысль, что батюшка любил как следует перекусить, да и выпить, похоже, был не дурак. "Прямо отец Тук из баллад о Робин Гуде", - подумал я с улыбкой и пожал протянутую мне руку.
- Отец Дмитрий, - представился он, - за прием извиняйте, сами знаете, что тут творится.
- Я Марко, это моя спутница Катарина. Увидели огонек в окне и решили заглянуть.
- Марко, Катарина… - одними губами прошептал отец Дмитрий, - неужели те самые…
- Те самые, это кто? - переспросил я.
- Потом, сын мой, потом. Проходите-ка в комнату, - священник сделал приглашающий жест рукой.
За опрокинутым на бок несгораемым шкафом прямо напротив входа укрылся молодой парень с таким же ружьем, как и у священника, сбоку под заколоченными окнами притаились две испуганные девушки.
- Знакомьтесь, - отец Дмитрий указал пальцем на парня с оружием, - это Ирас, а девушки у окна - Анна и Мария, сестры. Ещё двое выживших пошли в город за едой.
- Вы уже встречались с демонами? - спросил я. Священник тяжело вздохнул.
- Да, Марко… мы видели тех несчастных, чьими телами завладел отец лжи. Они убивают людей с такой лютой злобой… но в церковь зайти им не под силу. Боятся… слабеют… Одного наши ребята захватили и заперли в подвале. Я пробовал провести отчитку, но… сил у меня маловато.
- Тех демонов, что мы встретили в Ринермо, стены храма не остановили.
- Значит, не осталось в той церкви ничего святого. Храм это ведь не стены, не купола, а благодать Божья. Кто не сберег ни капли, тот прежде демонов святое место осквернил, - простоватый с виду Урский священник говорил красиво, как философ или поэт.
Неожиданно в разговор вступил Ирас: - Что случилось в Ринермо? Вы убили демонов? - голос у парня был совсем ещё молодой и звонкий.
- Да, мы их убили, - ответил я коротко, проигнорировав первую часть вопроса. Никогда не любил отвечать на вопросы незнакомцев.
- Так что же случилось там, в Ринермо? - не унимался Ирас.