* * *
- Вот сука! Уроды всякие!
Возмущенный Спирт подошел к сидящему у костра Черепу. Присев, он протянул к огню руку, растопырив пальцы, - его била мелкая дрожь. Пару раз Спирт встряхнул головой, словно сгоняя наваждение. Борман и Чуха тоже подошли к костру, ожидая пояснений возбужденного товарища. По их лицам было видно, что они приняли изрядно, но сейчас, когда наступила темнота, каждому было не по себе.
Спирт огляделся по сторонам и, натолкнувшись на вопросительные взгляды, начал рассказ:
- Психов развелось. Пошел отлить. Там сосна есть, где всегда это делаю. Стою, готовлюсь к процессу, как слышу, за спиной сопит кто-то. Оборачиваюсь - парень какой-то. Глаза безумные, сквозь меня смотрят. Явный псих, не знаешь, чего от таких ждать. Сам весь в белом. И босиком. Здоровый такой. А голос глухой, как из гроба… Ну, значит, я ему говорю - вали отсюда. А он словно не слышит, идет на меня. Я незаметно нож свой достал, разворачиваюсь, а клиента нет. Понимаете, я на секунду отвернулся, и он исчез, словно не было. Хрень какая-то…
- Ага, и мертвые с косами стоять, - с удовольствием рассмеялся Череп.
Чуха подошел еще ближе. Даже в свете пламени костра было видно, как он побледнел.
- Мужики, я тут тоже одного чудика встретил. Позавчера вечером перепили. Просыпаюсь ночью - сушняк. Ищу воды, так вы все высосали. Чувствую, не найду - кранты. Нашел одну бутылку, где еще немного оставалось. Только приложился, слышу за спиной: "Дай напиться". Я чуть не поперхнулся. Поворачиваюсь. Стоит чувак, лицо такое бледное, что аж светится в темноте. Проводит языком по сухим губам и тихо так: "Пить, пить…" Я ему - извини, дескать, братело, у самого почти не осталось. А он свое заладил, одну руку к животу прижимает, словно там у него дырка, а другую ко мне тянет. Я думаю, щас я тебе дам. Наклонился к лопате, разворачиваюсь, а его нет. Блин, и следов на песке не оставил. Ну, думаю, завязывать с водярой надо, прискакала "белочка"…
Чуха замолчал. Не сговариваясь, они повернулись к месту, где был тир. Некоторое время следопыты молчали, глядя на белеющие в темноте черепа. Борман перевел взгляд на угасающий костер.
- Надо бы еще дровишек собрать…
Спирт отрицательно закачал головой:
- Сам и сходи. Чтобы призрак мне яйца оторвал?
Борман нервно рассмеялся:
- Какие призраки? Чего ты гонишь? Кина насмотрелся?
- А кто это тут по ночам бродит? - Спирт испуганно посмотрел на Бормана.
- Кто-кто? Дед Пихто. На голимого туриста нарвался и обоссался. Ну, набрал себе команду.
- Ага, Чуха говорит, что перец, которого он видел, следов на песке не оставил. А?! Что скажешь?
- Да, по пьяни… Ну, следопыты, слабое у вас очко. Ладно, Череп, тащи сюда эту макулатуру из сейфа. Вместо дров пойдет.
* * *
Череп вернулся с ворохом бумаг. В огонь полетели личные документы красноармейцев, строевые записки и незаполненные бланки. Следопыты флегматично отправляли их в пламя, словно пытались избавиться от наваждений. Бумага вспыхивала, на мгновение ярко освещая поляну. Тени следопытов вытягивались, и если бы кто-то наблюдал за ними со стороны, то наверняка почувствовал бы в этой картине что-то мистическое - четверо молодых парней, сидящих у костра, разрытый блиндаж с человеческими останками, расстрелянные черепа, белеющие в темноте кости.
Неожиданно Череп, рассматривая очередной документ, перед тем как отправить его в огонь, удивленно воскликнул:
- Приколись, Спирт, в этой ксиве, на фотке, пацан - вылитый ты. Только лицо умнее.
Спирт выхватил из его рук старый военный билет и, вперив взгляд в фотографию, невольно согласился:
- Охренеть, в натуре похож. Красноармеец Смирнов. Вроде не было у меня такой родни. Дед воевал, но под Москвой. Сюда его никак не занесло бы. И жив он у меня…
Череп еще больше рассмеялся, взяв в руки следующий документ:
- Слышь, Борман, тебе сколько лет? Ты че, от пацанов правду скрывал? Это же места твоей боевой славы. На, глянь на себя.
Череп кинул военный билет Борману, который осторожно раскрыл его, прочитав вслух:
- "Красноармеец Филатов. Двенадцатая стрелковая дивизия…" М-да, а что, похож. Надо будет приколоться. Мне же, как ветерану, теперь бесплатный проезд положен.
Борман подмигнул притихшим приятелям и положил военный билет себе в карман. Спирт быстро порылся в куче документов, отобрав еще два военных билета.
- Ну просто мистика какая-та. Гляньте, а вот Чуха с Черепом. Ой, не могу… Красноармейцы долбаные. Вы че, патриоты, не могли пару стволов с собой в блиндаж прихватить?
Череп выдернул у Спирта из рук военный билет, раскрыл и завороженно уставился на свою фотографию.
- Это же надо такую хохму откопать. Давайте накатим по сто за это!
Чуха задумчиво рассмотрел свой документ.
- Ну, точно - наши морды. Странно все это. А ты по чьим черепам стрелял, Борман?
Все затихли и как один повернулись к расстрелянным черепам, освещаемые пламенем костра. Борман провел рукой по лицу.
- Бред. Полный бред.
Череп достал еще один документ, прочел его содержимое, а затем, кивнув на останки комиссара, неуверенно промолвил:
- А это, наверно, политрук Карпенко. Вот и свиделись, однополчане.
Спирт вскочил на ноги.
- Ты рот закрой, мудила. Ты понимаешь, что плетешь?
Череп кинул военный билет политрука Карпенко в костер.
- За базаром следи, псих. Сдохли они все тут! Сдохли!
Борман одобрительно похлопал его по плечу.
- Правильно. И водки пить меньше надо.
На небе облако обнажило полную луну. Вокруг стало светлее, только лес стеной окружал поляну. Черные следопыты облегченно вздохнули и тут же вздрогнули от сухого кашля - за спиной Бормана стоял коротко стриженный парень в белом форменном нижнем белье. Его босые ноги нервно переминались на сыром песке, выдавая страх и внутреннее напряжение. Как он подошел, следопыты не заметили. Чуха попятился, едва не упав. Череп зашарил руками за спиной, ища черенок лопаты. Спирт судорожно сглотнул и провел языком по сухим губам.
Парень, не замечая испуга следопытов, подошел к ним ближе.
- Ребята, слава богу, хоть вас нашел. Вы тут наших не видели? Нигде найти не могу. Ой, пропал я… - Парень с ужасом стал вглядываться в лица следопытов, потом безнадежно махнул рукой и обреченно промолвил: - И старшины нигде нет. Все, пропал. Амба.
Борман взяв себя в руки и, стараясь выглядеть бодрым, встал и подошел к незнакомцу поближе.
- Олух царя небесного… Тебе чего тут надо?
Парень неожиданно согнулся и плаксиво запричитал:
- Он убьет меня. Убьет… Он тут все может. Все. Ну помогите, ну! Вы же знаете, где он. Знаете? Молю, скажите, где он?
Череп встал, держа лопату наперевес.
- Слышь, ты, козлина, тебе чего дома не сидится?
Парень оглянулся по сторонам и, увидев расстрелянные черепа, резко сорвался с места.
- Вы убили его! Убили!
Следопыты не двигались, пока парень не исчез в темноте. Череп с размаху вогнал в песок лопату так, что она полностью вошла в него по самый черенок.
- Страсти-мордасти. Спилась русская деревня.
Борман, вспомнив о нагане, достал его, вглядываясь в темноту.
- Догнать бы гада да навешать кренделей.
Сцену довершил Чуха, сорвавшись в истерику. Вскочив на ноги, он стал бегать взад-вперед, едва не наступая на костер, истошно крича:
- Кого догнать? Вы что, не понимаете? Кому навешать? Это же они, они, из могил! Призраки! - И, схватив за грудки Бормана, лязгая зубами от ненависти, прошипел: - Это ты во всем виноват. Я чувствовал, не надо было с вами связываться.
Борман с трудом оттолкнул от себя обезумевшего Чуху.
- Заткнись, гнида.
Чуха упал перед костром на колени.
- Да пошли вы все.
Череп, стоящий в стороне, пнул его ногой.
- Ты кого послал, падла? Ты на кого пасть разинул?
- Пацаны, угомонитесь вы. Чего орете, сейчас еще сбегутся. Ноги нужно делать. - Спирт оттащил начавшего заводиться приятеля от Чухи.
Борман посмотрел на луну и как можно спокойнее произнес:
- Ночь уже. Давайте так, по утру протрезвеем и решим, что к чему. А пока валим на озеро. Холодный душ таким придуркам, как вы, не помешает.
Предложение было поддержано единогласно. Спирт и Череп, подхватив обмякшего Чуху, зашагали в сторону озера.
- Ксивы-то возьмите, товарищи красноармейцы, раритет все-таки, - пошутил Борман, пряча свой военный билет в карман.
* * *
Поверхность озера казалась зеркальной. На берегу было прохладно и как-то удивительно спокойно. Все как-то разом успокоились; разрытый блиндаж, расстрелянные черепа, странные незнакомцы остались где-то там, далеко позади. На песок полетела одежда, и вскоре ночную тишину наполнили вопли восторга и радости. Соревнуясь, следопыты поплыли к середине озера.
Неожиданно в небе вспыхнула красным огнем осветительная ракета. С противным свистом она неохотно заскользила вниз, окрасив волны в кровавый цвет. Следопыты задрали головы, с удивлением наблюдая за ее падением.
- Наверное, команда Геринга добычу отмечает. Подфартило конкурентам. А вы домой к мамаше захотели, малахольные? - высказал свое предположение Борман.
Вдруг на берегу, там, где они разделись, вспыхнуло и послышался взрыв. В воду полетели камни, комья земли и пыль. Чуха оторопело посмотрел на следопытов.
- А-а-а, мамочка! Что это?
- Что за хрень? - едва успел сказать Борман - раздались второй и тут же третий взрывы. Застрекотали пулеметы, засвистели пули. Буквально в одно мгновение тихое озеро превратилось в ад. В ужасе, ничего не понимая, следопыты рванули на противоположный берег и, спасаясь, устремились в заросли леса.
* * *
Следопыты бежали что есть духу, не обращая внимания на ветки, которые беспощадно секли их. Вспышки на мгновение освещали бледные, перекошенные от страха лица. Пули сбивали ветки и листву, и казалось, что это никогда не кончится.
Обогнавший остальных Череп споткнулся и упал. На него налетели Борман и Спирт. Чуха успел перепрыгнуть товарищей, но на него из темноты навалился тяжелый, пахнущий потом, завернутый в брезент человек. В одно мгновение Чуха оказался лежащим на животе с заломанными за спину руками. Приподняв голову, Чуха увидел, что то же самое происходит и с его приятелями. Человек в плащ-палатке, в каске, с автоматом ППШ через плечо уже связывал ремнем руки Борману. Последний стонал и просил вязать полегче. Череп выворачивался из рук другого солдата, вопя на весь лес:
- Че это? Че за дела?!
Угрюмый солдат, сидящий на Черепе, отвесил ему затрещину и хрипло сказал:
- Кажись, свои.
Услышав родную речь от незнакомцев, Чуха было воспрял духом и заорал изо всей мочи:
- Не надо, дяденьки! Мы свои, свои…
Спирт вырвался, попытался встать, но получил удар прикладом по затылку и потерял сознание. Красноармеец для надежности пнул его сапогом.
- Ты смотри, какой прыткий.
Через минуту следопыты лежали в ряд на животах, со связанными за спиной руками. В лунном свете белели их ягодицы. Череп попытался повернуть голову и разглядеть напавших.
- Менты, чего беспредел творите? Мы не при делах, мы в лесу заблудились.
К нему нагнулся усатый солдат, вероятно старший из напавших.
- А ну цыц, пацан, разорался. Будешь шуметь, немцы и нас огнем накроют.
Второй солдат, помоложе, обратился к усатому:
- Старшина, они голые, как ангелы.
- Где портки оставили, голодранцы?
- Там, на берегу. Купались мы. Никого не трогали, - пояснил Борман.
- Ага, купались они. А потом, значит, решили побегать по лесу? А че, погода хорошая, почему бы тут не побегать?
Четверо солдат обступили связанных следопытов, с любопытством рассматривая их. Красноармеец, ударивший Спирта, пошутил:
- Да им же все равно, ангелам. Они же бессмертные. Это ты, Латынин, мин боишься, а у них по этому поводу предубеждений нет.
Латынин щелкнул предохранителем автомата.
- Так у них же, у херувимов, крылья. Взмахнул и перелетел минное поле.
Красноармеец, связавший Чуху, видно более серьезный, спросил усатого:
- Ну, что с ними делать, Емельянов?
Старшина опустил автомат, снял с себя плащ-палатку и накинул ее на Черепа, после чего скомандовал остальным:
- Плащи им дайте, стыдобу прикрыть. А ты, Елин, сходи к озеру, проверь, что там и как. Только осторожней, шуму не подымай - хватит нам этого концерта. А этих в штаб, там выяснят, откуда такие ангелы прилетели.
Латынин помог Борману подняться.
- Ну, вставайте, соколики. Расправили крылышки и полетели.
* * *
Утро следопыты встретили в окопе на передовой линии обороны, босиком, сидя по щиколотку в грязи. Из одежды на них были только плащ-палатки, тяжелые от влаги и грязи. Сквозь густой туман моросил мелкий дождь. Рядом стоял Латынин, держа пленников под прицелом автомата. Он с любопытством разглядывал следопытов, которых просто трясло от страха и холода.
- Ну и лето! Все, воспаление легких с гарантией, - заныл Чуха, шмыгая носом.
- Обстановочка! - тоскливо ответил сидевший рядом Череп.
- Спирт, ты думаешь о том же, что и я? - спросил Борман.
Спирт многозначительно кивнул:
- Если бы мне башку не расквасили, я подумал бы, что сплю. А так уж больно реальный натюрморт вырисовывается.
Череп закрутил башкой, ошалело таращась то на одного, то на другого.
- Я в толк не могу взять, где мы и что происходит?
Борман, стараясь держать себя как можно более спокойно, пояснил:
- Напрягись и постарайся понять - мы, как бы это так помягче сказать, в прошлое попали.
- В какое прошлое?
- В какое?! В наше что ни на есть прошлое, отечественное. И, судя по всему, самое героическое и боевое.
Череп затряс головой.
- Это что, как в кино, раз - и все?
- Я не знаю, как в кино, а это как в жизни. Раз - и все!
- Ой, блин… Я понял. Попали, - запричитал Чуха.
Латынин передернул затвор автомата.
- Разговорчики!
За его спиной появился старшина.
- Встали, хлопцы, и пошли за мной. Командир ждет.
Следопыты гуськом по свежевырытым окопам, хлюпая босыми ногами по холодной грязи, поплелись за старшиной. С удивлением они рассматривали новый для них мир. У пулеметных гнезд, у мест для стрельбы из окопа, у входов в землянки стояли и сидели плохо одетые бледные худые красноармейцы. Кто-то из них курил, провожая безразличным взглядом следопытов, кто-то просто спал, прислонившись спиной к стене окопа, кто-то завтракал, хлебая из котелка, - словом, текла обычная фронтовая жизнь, которую следопыты с детства видели во многочисленных фильмах о войне.
Наконец-то впереди показался знакомый блиндаж. Сейчас он был цел и невредим. Емельянов приподнял камуфляжную сетку, пропуская их внутрь. Следопыты переглянулись и не без трепета вошли. Это было действительно страшно - оказаться в том месте, куда скоро должна была прилететь смерть.
* * *
За столом сидел военный средних лет, в кожаной тужурке, бледный, небритый, с грязной бинтовой повязкой на голове. Следопыты сразу узнали политрука Карпенко. Его военный билет они рассматривали у костра.
Борман не без содрогания перевел взгляд на тяжелую кобуру с хорошо знакомым наганом. Невольно он обратил внимание на то обстоятельство, что в блиндаже нет женщины, отчего у него на душе сразу стало легче - значит, взрыв произойдет не сейчас. Он хорошо запомнил обстановку в разрытом блиндаже. В нем будут убиты политрук Карпенко, медсестра и четверо рядовых красноармейцев без оружия.
Политрук посмотрел на вошедших усталыми глазами.
- Вы кто такие? Фамилии? Часть? Почему в таком виде? Драпали, сволочи?
Борман сделал шаг вперед.
- Простите, мы… Как бы сказать… Это покажется бредом, но мы ваши потомки. - Затем Борман чуть более уверенно и с пафосом добавил: - Мы из будущего.
Карпенко и Емельянов переглянулись. Политрук нервно постучал ладонью по столу.
- М-да… Где это, парень, тебя так шандарахнуло? Советую прийти в себя.
Борман продолжал настаивать, хотя понимал нелепость ситуации:
- Это правда. Война давно кончилась. Мир давно.
Наступила пауза. Борман покосился на стоящего в проеме двери Емельянова. Карпенко, отведя взгляд в сторону, тяжело вздохнул:
- Мир… Ну и как, мы победили?
Следопыты хором, наперебой загалдели:
- Победили… Сделали гада… Все хорошо будет…
Карпенко оборвал их, резко стукнув кулаком по столу.
- А знаете почему?
- Наше дело правое - враг будет разбит! - Затем Борман, вспомнив, чем заканчивался основной лозунг той эпохи, добавил: - Победа будет за нами!
Карпенко встал из-за стола и подошел ближе к следопытам.
- Правильно, а знаете почему? Потому что каждый должен быть на своем месте. Каждый! Приказ наркома обороны номер двести двадцать семь от двадцать восьмого июля слышали - ни шагу назад?
Следопыты вновь загалдели, пытаясь доказать ему свою правоту, но он стоял, не слушая их. Затем, махнув рукой, оборвал следопытов и повернулся к старшине:
- Емельянов, расстрелять.
Чуха упал на колени.
- Дяденька, да вы что! Дяденька политрук, не надо, вы же советский человек! Я, может, внук ваш!
Череп завороженно посмотрел на Бормана.
- Слушай, они же все давно умерли. Скажи ему, что череп его видел.
Борман прошипел:
- Идиот, рот закрой.
Карпенко с интересом посмотрел на Черепа.
- Чей череп?
В блиндаж вошел красноармеец Елин.
- Товарищ политрук, разрешите? Вот документики их нашли. У озера на берегу лежали. Вещи обгорели, а документы-то целехоньки.
Елин положил документы на стол и, отдав честь, вышел.
Политрук быстро пролистал военные билеты, сверяя фотографии с лицами стоящих в ряд следопытов.
- М-да, двенадцатая стрелковая дивизия… Внук, говоришь? Повезло же мне с родственниками. Так что ты там, красноармеец Власов, про череп говорил?
Борман наступил на ногу Черепу.