– Кстати, два года тому назад, когда я ездил по делам в Рио, был у меня случай. Познакомился с одной дамочкой…
– Остынь, – отмахнулся Поль и покачал головой, – неисправимый.
– Ты становишься старым брюзгой, Медведь! Надо было там остановиться! Совместить приятное с полезным.
– Рядом с публичным домом…
– Вот! – Шайя поднял указательный палец вверх. – Именно! А мы выбрали какой-то семейный пансион, где приличному мужчине и отдохнуть-то негде.
– Отдохнуть в твоем понимании, – ухмыльнулся Нардин, – да, негде. Здесь нет полуголых девиц, но достаточно семейных пар с малолетними обормотами.
– Самое место для нас, – язвительно заметил Карим.
– В этом заведении слежка видна сразу, в чем ты уже и сам убедился. Разве не так?
– Пожалуй, ты прав, Медведь, – хмуро буркнул Шайя, – прав, как всегда. Ладно, это все мелочи. С хвостом или без него, до Рио мы доберемся через несколько дней. А дальше?
– Уйдем в море, – пожал плечами Нардин.
– Это понятно, что не в саванну… А кто нас доставит к точке высадки?
– Небольшая рыбачья шхуна.
– Кто капитан? Я его знаю?
– Думаю, что знаешь. Наш старый знакомый.
– Не боишься, что сдаст?
– Нет. Этот не сдаст.
– Ты просто король красноречия, Медведь, – поморщился Карим, – каждое слово надо вытягивать клещами.
– Мы не дома…
– Может, ты и прав. Здесь и стены имеют уши.
– Именно.
– Ясно, – кивнул Карим. Он еще раз посмотрел в окно, недовольно хмыкнул и повернулся к Полю. – В общем, все при деле, кроме старика Шайя. Шлюх нет, а с замужними одна морока. Хотя и среди них иногда попадаются такие горячие красотки, что дух захватывает!
– Нам только с мужьями-рогоносцами проблем не хватает для полного счастья.
– Ладно, шайтан с вами, потерплю до Рио, – отмахнулся Шайя. – Кстати, а что ты там говорил насчет кофе?
– Я говорил… – Закончить фразу Нардин не успел – во дворе грохнул пистолетный выстрел.
5 год по летоисчислению Нового мира.
Форт Линкольн
По словам Джека, где-то здесь, в море, проходит холодное течение. Именно поэтому воздух на побережье плотный и слегка мутный. Видимо, причина – в разности температур морской воды и воздуха саванны. Хотя море ли это? Может, и океан – кто его знает… Еще никто из переселенцев Нового мира не заплывал так далеко, чтобы дать ответ на этот вопрос. Были слухи, что на верфи Портсмута собирают исследовательское судно, предназначенное для дальних походов, но это дело будущего. Пусть и недалекого, но будущего…
Бесцветное небо с желтоватым, отливающим медью маревом, и ослепительно-белое солнце. Добавьте к этому постоянный ветер, частые песчаные бури, засыпающие все красноватой пылью, принесенной из пустыни, и вы получите полную картину побережья. В форт Линкольн нас с Джеком доставили на небольшом грузовом корабле, совершающем регулярные каботажные рейсы из Портсмута. Команда из пяти человек и четыре пассажира (считая нас с Чамберсом). По дороге мы сделали несколько остановок у небольших рыбачьих поселений – выгружали какие-то ящики и шли дальше. Море? Обычное, ничем не примечательное скопление соленой воды. Чамберс пытался рассказывать про зубастых представителей морской фауны, но я его не слушал – купаться здесь не собираюсь и другим не советую. Что-то мне не давало покоя в этой истории с ограбленным конвоем. Слишком много вопросов, на которые нет ответов. Мутная история… Мутная, как здешний воздух. И кажется, что добром она не закончится. Потому что мы ввязались в чужую игру. И никому не объяснишь, что впутались в это дело потому, что не было других, которые пошли бы на эту авантюру. И деньги по большому счету здесь совершенно ни при чем.
Сам форт Линкольн был больше похож на хорошо оборудованный блокпост, нежели на долговременное фортификационное укрепление. Четыре пулеметных дота, вертолетная площадка и небольшая пристань, у которой болтались несколько шлюпок. Чуть дальше от берега якорь бросила новенькая яхта – две семьи переселенцев отправлялись на запад в поисках новой жизни. Когда наше судно встало под разгрузку, мы с Чамберсом взяли свои рюкзаки и по узкой дороге, ведущей от причала, отправились в форт. Людей здесь пока немного – форт начали строить недавно. Гарнизон в количестве сорока человек обосновался в палатках. Парни жили здесь по месяцу, потом с форта "Последний привет", расположенного севернее, в пятистах километрах отсюда, прибывала смена. Что еще? Несколько хозяйственных построек, метеостанция, три лаборатории и большая столовая, где собирались все сотрудники, свободные от работы и службы. Территория обнесена забором из колючей проволоки, а подступы заминированы противопехотными минами, что, по словам Джека, является постоянной головной болью караулов – недели не проходило, чтобы там не подорвалось какое-нибудь местное животное, привлеченное запахом кухни.
Строители, которые возводили здесь два здания, жили в вагончиках, расположенных на окраине форта. Судя по размаху строительства, со временем здесь будет многолюдно. Пока они работали, их охраняли четыре человека, так как стройка велась за пределами периметра. Раньше охраны не было, но один из строителей, придя утром на работу, нарвался на какую-то зубастую тварь, ночевавшую неподалеку. Когда подоспела помощь, от мужика осталась примерно половина… В общем – обычная пограничная точка, которая со временем превратится в городок.
Ученый, к которому мы направлялись, жил прямо в лаборатории. Уильям Тернер – так звали это юное дарование. Ему около двадцати восьми лет, он светловолос и безус. Невысок ростом и худощав. Судя по румяному лицу, бритва ему не понадобится еще лет десять. Несмотря на несерьезный вид, парень вызывал уважение. Участвовал в двух экспедициях, бывал в нескольких серьезных переделках и нигде, по словам Чамберса, труса не праздновал. Да и место, где работает, – это вам не База и не Портсмут с Порто-Франко. Это, как ни крути, пограничье Нового мира… В который раз убеждаюсь, что внешность часто бывает обманчивой. Надо отметить, что Билли не выглядел сильно обрадованным нашему приезду, словно его что-то тревожило. Пока они с Чамберсом обсуждали какие-то дела, я осмотрел помещение. Жилая комната была отгорожена от лаборатории деревянной перегородкой. В ней помещались диван, холодильник и письменный стол. Даже шкафа не было – одежда развешена по стенам. Оружие, лежащее на столе, соседствовало с книгами, а патроны на подоконнике – с чашкой кофе. Несколько фотографий в деревянных рамках; череп какого-то животного, напоминающего крысу, и цветок в банке. Эстет, дьявол его раздери… В общем, определенный бардак присутствовал. Не скажу, что меня это сильно волновало, но слегка раздражало. Как ни крути, в армии привыкаешь к порядку.
– Сэр, я обнаружил еще кое-что… – Он довольно выразительно посмотрел на Чамберса и покосился на меня.
– Можешь говорить при нем, – отмахнулся Джек, – не думаю, что Поль сразу побежит к своему начальству с докладом. По крайней мере, не сразу. – Он подмигнул мне и засмеялся.
– Конечно, не сразу, – в тон ответил я, – сначала надо вернуться на Базу.
Уильям мялся еще минут пять. Сначала долго готовил кофе, извинялся, что ему некуда нас посадить, потом рылся в книгах, хотя было ясно, что он не знает, с чего начать.
– Билли, не трать время попусту, – не выдержал Чамберс, – у меня еще несколько дел с комендантом форта и твоими коллегами. Я рад тебя видеть, но зависать в твоей каморке на весь день мне неохота.
– Две недели назад, – начал Уильям, – я отправился по побережью на северо-восток. В трех милях отсюда есть несколько пещер, которые мне были интересны, – там целая колония летучих мышей. Конечно, не таких, как в Старом мире, но от этого не менее интересных. У них, – он повернулся ко мне, – знаете ли, такие…
– Билл… – протянул Джек, – давай ближе к делу.
Парень сделал несколько шагов по комнате, поставил чашку с кофе на стол и сел на диван, положив руки на колени. Несколько минут молчал, но по лицу было видно, что он опять просто не знает, с чего начать. Видно, и правда нашел что-то очень интересное… Чамберс посмотрел на него, покачал головой и достал из кармана трубку, настраиваясь на долгий разговор.
– Итак, – Уильям посмотрел в окно и прищурился, – это было две недели назад. Мы с нашими зоологами и двумя охранниками отправились вдоль побережья. Пока парни рыскали по равнине, я спустился на берег. Про пещеры знал и раньше. Знал, что они есть, слышал про летучих мышей, но сам там никогда не был. Соваться туда не собирался. Так, бросить взгляд, не более того.
– Ты пошел на берег без охранников?
– Они остались с зоологами, – объяснил Билл. – На равнине больше шансов получить неприятности, чем на берегу.
– Дальше, – кивнул Чамберс.
– В общем, пока я осматривал побережье, прошел около километра. Обнаружил небольшую бухточку и чуть выше полосы прилива – еще один вход в пещеру. Что-то меня толкнуло туда забраться. Вход довольно просторный. Залез и в десяти метрах от входа… нашел… несколько человеческих останков.
– И что? – пожал плечами Джек. – Мало ли переселенцев плавает вдоль побережья…
– Немало, – согласился Уильям, – но это не переселенцы.
– А кто? – дуэтом спросили мы с Чамберсом.
– Едем, – Уильям решительно поднялся и взял автомат, лежащий на столе, – скоро отлив. Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Поверьте, мистер Чамберс, это стоит вашего внимания.
Мы с Джеком переглянулись, и он недоверчиво покачал головой.
– Что-то ты темнишь, парень, – сказал он.
– Сэр, – тот упрямо дернул подбородком, – вы – единственный человек, которому могу доверить эту находку. Если посчитаете нужным, мы доставим ее сюда.
– Хм… Хорошо, – Джек поднялся со стула и решительно направился к дверям, – поехали.
– Подождите пять минут, – сказал Билл, – я пригоню машину и отмечусь у коменданта. Вы ведь знаете наши правила, сэр, – усмехнулся он, – если уезжаешь, начальство должно знать – куда и на сколько ты едешь.
– Хорошее правило, – согласился Чамберс. – Иди, мы подождем здесь.
Когда Тернер ушел, Джек молча курил, а потом ответил на мой немой вопрос:
– Давно его знаю. Похоже, что он нашел нечто заслуживающее внимания, раз вытащил меня сюда. Если сказать честно, никогда не видел его таким взволнованным.
Примерно через час мы были на месте. Скалистый берег высотой около сорока метров и широкая песчаная отмель, постепенно обнажаемая отливом. У верхнего карниза гнездились какие-то птицы, издали похожие на чаек, только побольше размером. Правда, орали так же оглушительно и противно, как и чайки. Надо понимать, что люди здесь появляются нечасто – пернатые не обращали на нас никакого внимания. Вниз мы спустились осторожно, по широкой каменной осыпи. Как подметил Чамберс: "Чтобы не свернуть шею раньше времени". Прошли по отмели метров триста и добрались до выступающей в море скалы. Бухта, о которой рассказывал Уильям, с берега не видна. Чтобы добраться до нее, пришлось зайти в воду. Глубина в этом месте небольшая, где-то по пояс, не выше. Правда, Джек умудрился поскользнуться на камне и ухнуть с головой. Это не улучшило его настроения, а я узнал несколько новых английских ругательств. Вход в пещеру – эдакая дырка в скале, шириной около полутора метров и высотой примерно два. Билл прихватил три мощных фонаря, которые хорошо освещали путь. Ровные стены, песчаный пол: хорошее укрытие. Метрах в десяти от входа Тернер остановился.
– Вот, сэр, – парень подвинулся в сторону, пропуская Чамберса вперед, – вот они.
Прямо перед нами на земле лежали несколько скелетов. Два из них – вдоль стены, а один – чуть поодаль, рядом с кострищем: на полу был выложен очаг из булыжников. Я, конечно, не специалист, но кости даже на вид выглядели старыми. Не похожи они на останки переселенцев. Джек, судя по его ошарашенному виду, думал так же.
Он осторожно подошел к останкам и опустился на одно колено. Несколько минут что-то разглядывал, потом повернулся к Уильяму.
– Ты что-нибудь здесь нашел? Были какие-нибудь вещи?
– Да, сэр, – кивнул ученый и подошел к Чамберсу, – нашел. Несколько личных вещей.
– Где они?
– Спрятал. Последнее время в Линкольне становится очень оживленно, и кто-нибудь из переселенцев может наткнуться на эту пещеру. Я решил не оставлять здесь эти находки.
– Разумно. Надеюсь, что схемы и фотографии сделал?
– Конечно, сэр. – Голос Уильяма стал немного обиженным.
– Вот и прекрасно. Найденное, как я понимаю, спрятал за пределами форта?
– Перенес их в другую пещеру. – Ученый взмахнул рукой.
– Далеко?
– Нет, отсюда неподалеку. Ее трудно обнаружить – войти можно только во время отлива.
– Дата смерти?
– Я не уверен на сто процентов, но предварительный анализ…
– К черту проценты! Сколько лет лежат эти кости, черт бы тебя побрал?
– Около пятидесяти лет, не меньше.
– Пятьдесят лет?! Этого не может быть!
– Когда увидите их личные вещи, будете потрясены еще больше, – твердо сказал Уильям.
5 год по летоисчислению Нового мира.
Форт Линкольн
– Итак, мы имеем скелетированные останки трех человек, – сказал Джек, – и их личные вещи, которые позволяют датировать вашу находку.
– Сэр, я полагаю, что…
– Погоди, Билл, – отмахнулся Чамберс. Он задумчиво грыз мундштук своей прокуренной трубки, рассматривая предметы. – Неужели старик не врал? Неужели…
Перед нами на куске грубой парусины лежали вещи, найденные Тернером в пещере. Ржавый пистолет "Кольт 1911А1" в армейской кобуре, три пары ботинок, брезентовый ремень и две зажигалки "Зиппо". Одну из них мы нашли, когда собирали кости. Был еще серебряный портсигар с монограммой "С. В.", боцманский нож, золотое обручальное кольцо и два медальона. И еще какие-то мелочи, но я их не разглядывал. Не мое это дело – в костях копаться.
– Как вас понять, сэр? – не унимался Уильям. – Что за старик?
– Что это значит? А ты сам подумай, – переспросил Чамберс. – Что мы имеем?
– Три суповых набора для солдатской кухни, – лениво осматривая окрестности, ответил я. Неподалеку от нас, метрах в двухстах, среди высокой травы бродило какое-то странное животное, размером с кабанчика.
– Оставь свои армейские шутки, Нардин! И перестань пялиться на эту свинью, она не будет нападать в одиночку.
– Ладно, остынь. Что с ними будем делать? – Я кивнул на три мешка, которые вынесли из пещеры. – Не оставим же здесь? Надо похоронить… Нет, я не против, чтобы вы сидели здесь и дальше, рассматривая бренные останки этих парней, но скоро начнет темнеть. Ночевать под открытым небом не хочется.
– Ночевать не придется, – пробурчал Чамберс, – а похоронить – да, надо.
Скелеты мы закопали на берегу, недалеко от пещеры. Тернер даже молитву прочитал. В обратную дорогу тронулись уже в сумерках. Темнеет здесь быстро, но уезжали мы недалеко, поэтому уже через двадцать минут возвратились к воротам форта. Уильям высадил нас у своей лаборатории и уехал сдать машину. Ночевать решили здесь, в комнате Тернера. Места на полу для двух спальных мешков вполне хватит, тем более что Джек хотел что-то обсудить с Биллом. Зная его любовь к долгим разговорам, можно было предположить, что трепаться они закончат заполночь. А мне… мне было просто интересно, откуда взялись эти погибшие в пещере парни. Почти за пятьдесят лет, до прибытия сюда Легенды. Когда Тернер вернулся, мы поужинали консервами, выпили по чашке кофе и закурили.
– Кстати, – поинтересовался я, – что значит твоя фраза про старика?
– Его звали Франклин Рено, – Джек выпустил клуб дыма и прищурился, – и что-то мне подсказывает, что он тогда не соврал.
– Сэр? – подал голос Уильям.
– Да, Билл, ты не ослышался, – кивнул Джек. – Поэтому твою находку мы можем смело датировать одна тысяча девятьсот сорок третьим годом. Никак не раньше – на это указывают некоторые вещи, найденные в пещере.
– Ты так уверен? – спросил я. – Именно сорок третий?
– Абсолютно уверенным может быть только Господь Бог.
– Всегда любил профессионалов, – усмехнулся я, – но и они, мерзавцы, часто ошибаются.
– Смотрите, – Чамберс выложил на стол несколько предметов, – этот боцманский нож, был сделан в тысяча девятьсот тридцать восьмом году. Есть дата на клинке. Образец, произведенный для флота. И надо заметить, очень интересная зажигалка "Зиппо". Можно сказать – раритет.
– Что в ней такого необычного? – Билл повертел ее в руках. – У меня и у мистера Поля такие же.
– Такие же, да не совсем. Посмотри на номер патента, выбитый на ее донышке.
– Такой же. Ой, нет, тут разница в одну цифру!
– Именно, – кивнул Чамберс, – ошибка в патенте. Вместо номера 2032695 выбит 203695. Зажигалки с этой ошибкой встречались в партии, произведенной в тысяча девятьсот сорок втором году.
– Откуда такие познания, Джек?
– Собирал коллекцию. Там, – он махнул рукой, – в прошлой жизни.
– Дальше…
– Далее – обувь, кокарды, плюс рассказ Франклина Рено. Этот старик – личность очень интересная. В молодые годы работал на дядю Сэма, о чем, если честно, вспоминать не любил. Незадолго до своей смерти, когда всех стариков тянет на разговоры, он рассказал молодому аспиранту про один из проектов, в котором участвовал вместе с Альбертом Эйнштейном.
– И что из этого следует?
– То, что мы нашли результат этого проекта. Некоторые о нем слышали как о проекте "Радуга", другие называли Филадельфийским экспериментом, но суть от этого не меняется. Я не буду утверждать, что совершенно в этом уверен, но что-то мне подсказывает, что не ошибаюсь, да и старик… Армия и физика… И знаете, господа, какие мысли у меня возникают? – Чамберс обвел нас взглядом и, сделав небольшую паузу, продолжил: – Проводились исследования для создания корабля-невидимки. Корабля, невидимого для радаров противника. На эсминец "Элдридж" были установлены специальные генераторы для создания мощного магнитного поля. К проекту привлекли всех крупных физиков. Даже Эйнштейна, хоть он и отрицал позже свое участие. Чтоы там ни утверждал Гувер про политические пристрастия Эйнштейна и симпатию к коммунистам, но то, что знаменитый физик работал на американские ВМС, это факт. Что произошло на самом деле, мы никогда не узнаем. Видимо, что-то пошло не так, и корабль, вместо того чтобы стать невидимым, проваливается сюда, в этот мир. Что происходит здесь – увольте, не знаю. Может быть, штормило, и парней просто смыло за борт, а может, еще что-нибудь… Так или иначе, но три человека остались здесь. Двое из них – с переломанными костями. У одного были сломаны обе ноги, а у второго – ребра и рука.
– И третий – с дыркой в черепе, – кивнул я.
– Скорее всего, когда те двое умерли, он застрелился, – высказал свою версию событий Уильям, – когда понял, что остался один.
– Может быть и так. Одиночество – это страшное испытание.
– Да, – Тернер дернул щекой и, немного помолчав, повторил. – Да. Это страшно.
– Ладно, парни, – сказал Чамберс после затянувшейся паузы и посмотрел на нас веселым взглядом, – не надо хмуриться! Жизнь, как ни крути, у каждого из нас одна. Хотите быть счастливыми? Тогда не ройтесь в своей памяти.