Внезапное ускорение, сдвиг, - и… неожиданно из-за ближнего дуба с левой стороны дороги показался ещё один странный тип, одетый в чёрные штаны и в рубашку красного цвета. Был он чем-то похож в профиль на патриарха украинской литературы Тараса Шевченко, только без усов, в анфас же это был вылитый ниспровергатель вурдалаков Олесь Бузина, чья лысая голова напоминала обтянутый кожей череп.
Низко поклонившись, лысый дидько протянул им зажатую в кулак руку и тотчас раскрыл ладонь, на которой поместилось огромное зелёное яблоко, большее даже, чем его кулак.
- А моё… не желаете попробовать? - лукаво предложил им лысый, подмигнув.
- Нет, - вежливо отказался О’Димон.
- Разрешите представиться, - шаркнул он ножкой, - де Магог. Или просто Магог, без приставки "де". А это мой старший брат Гог, - кивнул он на сивого, - он также не любит всякие приставки, чтобы его, не дай бог, не спутали с ван Гогом. Зато он любит предлагать всем свою кислятину. У меня же, как видите, яблоко наливное, высший сорт. Угощайтесь, - протянул он Димону-А своё яблоко.
Тот призадумался в нерешительности: горечь от кактуса ему хотелось чем-то закусить. Поколебавшись, он потянул руку к зелёному яблоку.
- Не ешь его яблоко! - одёрнул его Гог. - Всё что угодно ешь, хоть кактусы, хоть экстази! Только не ешь его яблоко.
- Почему? - полюбопытствовал Димон-А.
- Потому что, съев это яблоко, ты скоро умрёшь, - ответил Магог.
Димон-А мгновенно отдёрнул руку.
- Будь проклято "потому что" раз и навсегда! - разразился тирадой Гог. - Не слушай его, - скривил он губы. - Ты будешь жить. Не вечно, конечно, как от того мелкого яблочка, зато сразу прозреешь.
- Ты скоро умрёшь, - повторил сивый.
- Ещё никто не умирал от этого яблока, - не согласился с ним лысый. - Более того, все, кто уже отведал его, стали намного мудрей. А знаешь почему? Потому что это яблоко с древа познания. Это плод запретного знания. Потому этот гад кудлатый и запрещает пробовать его людям, чтобы они находились в неведении. Чтобы вы ничего не видели. Чтобы вы ничего не знали, как всё обстоит, на самом деле.
- Может, хватит! - прервал его Гог.
- Между прочим, - продолжил Магог, - первыми их съели Адам и Ева, после чего сразу же прозрели.
- Что же такого они увидели? - съехидничал О’Димон.
- Что они - наги, - ответил лысый.
- А разве в этом есть что-то необычное? - усмехнулся О’Димон. - Все мы наги, все мы рождаемся голыми.
- Ты не понял, - покачал головой Магог. - Наги, в смысле, - люди-змеи.
- Прекрати их просвещать! - заорал на него Гог. - Я возбраняю есть им это яблоко. Иначе пусть пеняют на себя.
- Хорошо, - пошёл на попятную лысый, - тогда я съем его сам. Вот скажите, ребята, проглочу я его целиком или нет?
Оба Димона отрицательно покрутили головой, нисколько не сомневаясь в ответе: зелёное яблоко было настолько велико, что проглотить его целиком было просто невозможно.
Демонстративно запрокинув голову, Магог широко разинул рот и… к нескрываемой радости парней обхватил губами лишь первую четверть яблока. Но тут кадык его задвигался вверх-вниз. Челюсти же стали раздвигаться, словно у змеи, которая натягивает на себя добычу во много раз превышающую размеры её пасти. Вскоре яблоко почти полностью поместилось в его ротовой полости. Сделав ещё парочку глотательных движений, он в два счёта проглотил его целиком вместе с семечками и хвостиком, не утруждая себя долгим пережёвыванием.
- Ну как? - с довольным видом спросил лысый, раскрыв рот и показывая парням язык, - как видите… проглотил. Более того, я живой, и ничего со мной не случилось.
Парни с ужасом обнаружили, что язык у него, оказывается, был непростой - змеиный такой язык - длинный, узкий и раздвоенный. Не обращая внимания на их реакцию, Магог вновь жестом фокусника раскрыл свой кулак и показал на ладони очередное зелёное яблоко, правда, на это раз несколько меньшее, чем прежде.
- Ну что, не желаете попробовать? - обратился он к ним.
О "Димон снова непреклонно помотал головой, Димон-А же в раздумье пожал плечами.
- Напрасно, напрасно. Как можно отказываться, не попробовав. Как можно узнать что-то, не отведав. Ведь стоит вам только вкусить его, - продолжил убеждать их лысый дидько, - как тут же откроются глаза ваши, и вы будете, как боги…
- Не, не хочу, - наотрез отказался О’Димон.
- Скорее, как бесы, - ухмыльнулся сивый бес, - которые скрываются внутри вас.
- А что, вы их тоже видите? - удивился Димон-А.
- Ну, таких монстров, которые сидят в вас, трудно не заметить, - почесал свою сивую бороду Гог.
Заметив, что Димон-А уже начал сомневаться, Магог тотчас подсказал ему:
- Делай, что изволишь.
- Ладно, - решился Димон-А. - После экстази мне всё равно уже терять нечего.
Взяв зелёное наливное яблоко в руку, он с опаской откусил кусочек и попробовал его на вкус. Вкус ему явно понравился, поэтому он с удовольствием откусил ещё кусочек.
Закусив горечь кактуса сочным яблоком, Димон-А к удивлению своему обнаружил, что глаза его прозрели, и он стал видеть то, чего не видел раньше: Гог и Магог были, как два сапога пара. Приглядевшись повнимательней, он заметил, что у них одно лицо. Одно на двоих, как у братьев-близнецов, только у сивого оно было обрамлено длинной бородой и лохматыми седыми волосами.
9. Люди в чёрном
Покинув святилище Лады и место девичьей силы, Жива и Майя сбежали вниз по склону на самое дно Ведьминого яра и направились к месту мужской силы, которое находилось на капище Перуна. Напрямик добраться туда можно было по так называемому Лыжному спуску или "трамплину" - довольно длинному, широкому и при этом не слишком крутому спуску, по которому людям так нравилось скатываться зимой на лыжах и санках, а летом на велосипедах.
Трамплин был двугорбым, и зачастую изнизу невозможно было заметить того, кто находился между горбами. Майя и Жива, как раз и находились в самом низу Лыжного спуска, на вершину которого им предстояло подняться. Вот почему они были несколько обескуражены, когда на совершенно безлюдном спуске они вдруг заметили появившихся как бы ниоткуда, а на самом деле из ложбинки, двух людей в чёрном, идущих им навстречу.
Их строгие чёрные костюмы резко контрастировали с воротничками белых сорочек и с узлами белых галстуков. Руки их были скрыты белыми фланелевыми перчатками, глаза - чёрными солнцезащитными очками, а головы были покрыты чёрными фетровыми шляпами с широкими круглыми полями.
На фоне живописной природы люди в классических чёрных костюмах и в белых перчатках выглядели как-то искусственно, и эта их неестественность пугала больше всего. Странным выглядело и то, что они шли, обнявшись. Рука одного лежала у другого на талии, второй обнимал первого за плечи. Увидев девушек, они тут же отстранились друг от друга.
Несмотря на сходство в одежде, они разительно отличались друг от друга. Один из них был чернокожий, с гладко выбритым лицом и пухлыми губами, другой был светлолицый, с кудрявыми рыжими волосами и с курчавой рыжей бородой, оформленной прямоугольно.
- Я уже не могу, - прошептал рыжебородый, - я теряю облик. Мне срочно нужна кровь.
- А ты разве не пьёшь "Эдем"? - шепотом ответил ему чернокожий.
- Мне надоела уже эта консервированная кровь. Да ещё и газированная. Я хочу свежей крови!
Видя, что молодые люди в шляпах о чём-то перешёптываются друг с другом, Майя сама испуганно шепнула двоюродной сестре:
- Кто это такие?
- Тихо, - сказала Жива.
Она понимала, что избежать встречи с ними не удастся, поэтому она взяла инициативу на себя и, не подавая вида, первой обратилась к ним:
- Извините, вы тут девочку в белом платье не видели?
Рыжий с изумлением посмотрел на неё, явно не ожидая такого вопроса. Чёрный замер и посмотрел на неё как бы с недоумением, словно не понимая её. Простой, казалось бы, вопрос сбил обоих с толку.
- Мы тут девочку в белом платье не видели? - обрёл, наконец, чернокожий дар речи, зачем-то переспрашивая у приятеля.
- Нет, - ответил рыжеволосый. - Зато мы видим перед собой двух других девочек. Таких румяных, юных, полнокровных, - облизнулся он.
- А разве они не знают, что здесь опасно? - деланно беспокоясь, спросил чернолицый.
- Знают, - ответил ему рыжеволосый.
- А разве они не знают, что здесь девушки бесследно пропадают? - продолжал нагнетать чернолицый.
- Вы знаете об этом? - спросил рыжебородый у девушек.
Майя и Жива молча кивнули. Больше всего их напрягало то, что за тёмными стёклами очков они не видели глаз этих людей.
- Тогда зачем, спрашивается, вы сюда пришли?
От этих слов у девушек пробежал мороз по коже, и теперь уже они сами потеряли дар речи.
- Видимо, они надеются, что маньяки им не встретятся на дорожке, - улыбаясь, объяснил им чернокожий. - Я уже не говорю про всяких там тварей.
- А что, разве они здесь тоже гуляют? - деланно удивился рыжебородый.
- Может, скажете, что вы и есть те самые? - отважно спросила Жива.
Люди в чёрных костюмах молча переглянулись и как-то странно усмехнулись, давая понять, что они и есть те самые. Кто же в действительности находился перед ними, определить было довольно сложно. Глаза их, как назло, были скрыты чёрными очками, а головы были покрыты чёрными шляпами. Видимо, неспроста.
- Только попробуйте нам что-нибудь сделать, - с вызовом ответила Жива.
- А то что? - поинтересовался рыжеволосый.
- А то! - дерзко ответила Жива.
Рыжебородый усмехнулся и кивнул чернолицему:
- Они, видимо, хотят нас напугать, Дэн. Тебе страшно?
- Очень, - деланно испугался Дэн. - А знаешь почему, Михаил?
- Почему? - пожал плечами рыжеволосый.
- Потому что стоит им только закричать, как тут же поднимется буря, способная ломать деревья, как спички.
Майя и Жива удивлённо переглянулись друг с другом.
- Ты глубоко ошибаешься, - покачал головой Михаил. - Даже если они и закричат, их никто не услышит.
- Так что, им даже рот зажимать не нужно?
- Нет.
Чернокожий подошёл к ним ближе.
- Ещё один шаг, и я закричу, - предупредила Жива.
Дэн сделал этот злополучный шаг.
Жива завизжала, вернее, она открыла рот, чтобы завизжать. Но визга своего почему-то не услышала. Голос у неё внезапно исчез, вместо крика получался только сип, как будто она кричала в себя.
Майя также попробовала закричать, но и у неё ничего не получилось.
- А-а, - просипела она. - Так это вы украли Зою? Что вы с ней сделали?
- Пока ещё ничего, - признался Дэн.
- Вы хотите принести её в жертву? - прошептала Жива. - Выпить её кровь?
- Разве я похож на вампира? - мягко заметил Дэн и, сняв очки, потёр безымянным пальцем правый глаз.
В левом глазу его Жива заметила вертикальный зрак.
- Ты не вампир, - прорезался вдруг у неё голос.
- А кто? - удивился Дэн, водружая вновь очки на место.
- Змея! - призналась Жива.
- Ха, - усмехнулся ей разоблачённый аспид, широко открыв рот и показав раздвоенный язык. - Значит ты видишь меня? Но где же это ты видела змею, которая пьёт кровь? Кровь пьёт обычно мышь, - кинув взгляд на рыжебородого, он усмехнулся и добавил, - ну, в смысле, летучая.
- А вы что делаете? - испуганно воскликнула Майя.
- Змея обычно заглатывает жертву целиком.
Майя похолодела. Тысячи иголок вонзились в её кожу на затылке. У неё возникло ощущение, будто бы её волосы встают дыбом, вся полуметровая копна её волос. Неожиданно возникла ужасная, искрящаяся напряжением и давящая на мозги пауза, во время которой никто не произнёс ни слова. Ошеломлённым девушкам вдруг стало ясно, что сейчас последует.
Рыжебородый почему-то замер, тупо уставившись на них. Человек-змей также застыл на месте, сохраняя молчание. Хотя глаза его были скрыты за чёрными очками, Жива по положению головы проследила, куда был направлен взгляд аспида. Дэн смотрел в нижнюю корневую чакру Майи.
Неожиданно у той подкосились ноги, и она осела на землю.
- Что с тобой? - бросилась Жива к двоюродной сестре.
- Я не чувствую ног, - обессилено прошептала Майя.
Сразу поняв, в чём дело, Жива кинула на аспида гневный взгляд.
- Что ты с ней сделал, гад?
- Ничего, - ответил Дэн, вновь показав раздвоенный язык. - Я ведь пока ещё даже не касался её! Но уж если коснусь, то мало не покажется.
- Отпустите нас, - задрожал голос Майя.
Рыжебородый вновь кровожадно облизнулся:
- Таких румяных, юных, полнокровных?
Неожиданно в его облике проскользнуло нечто странное: как если бы за плечами его вдруг выросли перепончатые крылья, а в лице промелькнули звериные черты.
- Михаил, ты теряешь вид! - предупредил его чернокожий.
Михаил тут же коснулся своих наручных часов. Крылья тотчас пропали, а лицо вновь приобрело человеческие черты.
- Отпустите нас. Мы же ничего плохого вам не сделали, - взмолилась Майя.
- Идите, - усмехнулся аспид, - если сможете.
Жива потянула двоюродную сестру за руку.
- Вставай!
- Я не могу, - чуть не плача, ответила Майя.
Жива резко провела рукой за спиной кузины, делая зигзагообразное молниеносное движение и тем самым словно обрубая невидимые нити.
- Молния, сверкай!
Затем она тут же коротко хлопнула в ладоши и громко прокричала:
- Гром, греми! Перун, помоги!
Услышав призыв к Перуну, к самому главному из славянских богов, аспид и херувим оторопели.
Неожиданно Жива заметила, что сверху по спуску на них с огромной скоростью мчится чёрно-красное пятно. Этим пятном оказался велосипедист на горном велосипеде в чёрно-красном облегающем трико с защитным шлемом на голове, тот самый, чей портрет был нарисован на подпорной стене.
- Бежим! - кивнула она сестре, схватила её за руку, и они вместе стремглав бросились навстречу приближающемуся байкеру, оставив двух тварей позади.
Развив сумасшедшую скорость, велосипедист со свистом пронёсся мимо расступившихся в стороны двух девушек в традиционных украинских нарядах, резко затормозил и едва не сбил с ног двух людей в чёрных шляпах, загородивших ему путь.
10. Два в одном
- Когда круг замыкается - история повторяется, - продолжал разглагольствовать перед экскурсантами босоногий гид. - Согласно древней легенде, землю нашу опоясывает мировой змей, кусающий сам себя за хвост. Змея этого называют уроборос, и, как символ, он олицетворяет цикличность жизни и смерти - вечность и бесконечность. "Мой конец - это моё начало".
Кроме того, змей, пожирающий свой хвост, обозначает одну часть человечества, которая уничтожает другую. Считается, что место, где уроборос пожирает свой хвост, находится на одной из лысых гор.
Одни утверждают, что впервые это произошло на Голгофе в земле обетованной более двух тысяч лет тому назад, затем змея видели во время второй мировой войны на германском Брокене, и вот недавно уроборос был замечен в Киеве, "в логове змиевом". Впрочем, некоторые считают, что на Лысой горе Девичьей поселился вовсе не уроборос, а двухголовая змея амфисбена.
Те, кто видел её, рассказывают, что хвоста у этой змеи нет. Выглядит амфисбена так: одна голова у неё - спереди, другая - сзади. Передвигаться она может как в одну, так и в другую сторону. Подобраться к ней практически невозможно, потому что, пока спит одна голова, вторая бодрствует. Иногда амфисбена засовывает одну голову в пасть другой и катится так, как обруч.
Третьи на полном серьёзе доказывают, что на самом деле всем заправляет семиголовый змей левиафан, несущий хаос, и очень скоро он появится здесь. Как бы там ни было, если уж столько змеев обитает на Лысой горе, значит, где-то рядом находится и само пекло.
Впрочем, новейшие научные исследования доказывают, что это самое пекло находится вовсе не под землёй, а на солнце. На снимках со спутника очень хорошо различимы в пламени гигантских протуберанцев миллионы человеческих лиц.
И, действительно, откуда взять столько огня под землёй, чтобы черти смогли поджаривать на сковородках столько людей? Но, даже признавая это, никто не будет возражать, что чистилище - то самое место предварительного содержания перед отправкой на солнце - находится всё-таки под землёй.
Ну, а там, где гуляют черти, где-то поблизости должны быть и ведьмы. Неслучайно же веками они слетались сюда на шабаш. Играли здесь в свои поганские игры, водили вокруг костров языческие хороводы. Пока их самих на тех кострах не сожгли да не утопили в Днепре перед входом в Ведьмин Яр тысячу лет тому назад. С тех пор на долгое время Лысая Гора и перестала принадлежать ведьмам.
Вначале она перешла во владение монахов, которые прятались здесь от уйгуро-хазарского ига. Затем она стала принадлежать военным и превратилась в секретный объект. Что-то они там рыли, что-то добывали, что-то сооружали. Дорылись, говорят до полуторакилометровой глубины, нашли там даже урановую руду, во время войны производили танки, а после войны поставили вышки.
Потом и военных оттуда убрали, и стало на Горе тихо и пусто. Но, как говорится, свято место пусто не бывает. Поэтому сюда вновь слетелась всякая нечисть.
По Горе стали шастать люди в чёрном: всякие мистики-маги, разыскивающие места силы, и другие подозрительные личности в балахонах с капюшонами, утверждающие, что Лысая гора - это "usb-порт" или "телефонная будка" для связи с пришельцами. К сожалению, без обратной связи. Хотя, бывали случаи, когда ответы на вопросы шли мгновенно.
А затем появились на Горе первые язычники, вслед за ними показались и ведьмочки. Ну, а там, где вновь объявляются ведьмочки и непокорные язычники, ждите в скором времени и змею, кусающую себя за хвост. Неважно, как она называется: уроборос, амфисбена или левиафан. Главное: когда круг замыкается - история повторяется.
- Ну что, проспорил, Гог? - ухмыльнулся лысый дидько. - Чьё яблочко он съел? Никто не хочет жить вечно, а вот прозреть многие хотят.
Сивый бес в ответ зашипел от злости.
- Магог, ну сколько можно! Ну, зачем ты подстрекаешь смертных к самому тяжкому греху. Зачем ты подбиваешь их к неповиновению? Разрешаешь то, что мной запрещено! Зачем ты их сбиваешь с толку? Что с того, что они кое-что увидят? Ведь им никогда не стать равными нам!
Сивый бес с негодованием схватил лысого за грудки и, оторвав его от земли, стал трясти им так, словно хотел вытрясти из него душу.
Прозревший Димон-А с изумлением увидел, что чёрные шаровары и красная рубашка лысого покрылись вдруг змеиной чешуёй. Затем обе ноги его слились вместе и превратились в змеиный хвост. Хвост его рос прямо на глазах и неумолимо тянулся к сивому, у которого тело также приобретало вид змеи.
- Вы что, змеи? - не поверил глазам своим Димон-А.
- Ох уж эти люди, - покачал головой Гог. - Повсюду им мерещатся эти змеи.
- Змеи, змеи, повсюду одни змеи, - злорадно рассмеялся Магог.
Неожиданно хвосты их соединились в одно общее змеиное туловище, в совместное туловище для двоих: лысый и сивый стали единым целым. Димон-А увидел перед собой двуглавую змею. Ту самую амфисбену, о которой упоминала Навка.