* * *
Делать, собственно, было нечего. Женька отскребал сапоги, начальница болтала с водителем, который в спецгруппу формально не входил. Радиста и подрывника Толкунов отвел в сторону знакомиться.
Странно как-то. Может, нужно было с оружия начать? В кузове, рядом с лодкой лежали ящики и мешки со снаряжением и оружием. Начальница нервничала, хотя и не показывала вида. Действительно, с пустой кобурой чувствуешь себя голым. Катерина любит этак прямолинейно формулировать, и, оказывается, никакого преувеличения здесь нет. Не Москва ведь кругом.
Наконец хмурящийся Толкунов подошел, отвел сержантшу за кабину. До Женьки доносились лишь обрывки тихого разговора:
- …квалификация никакая…
- …что такого? Война…
- …задание сорвем. Кто их знает, доверять трудно…
Терпение Мезиной истощилось:
- Не мудри, товарищ старлей. Варварин их сам отбирал. Так что, оружие разобрали, проверили, и вперед - задание выполнять. Спецов из "Альфы" и "Вымпела" все равно не дождемся…
- …ответственность на кого?…
Катрин вспрыгнула в кузов:
- Всё, товарищи демонстрируйте, что полезного привезли и двигаемся. Время поджимает. Вдруг немец драпанет и нас не дождется?
- Так вы, товарищ младший лейтенант, с нами идете? - неуверенно спросил старшина-радист.
- Здрасте! - изумилась наглая Мезина. - Это вы со мной едете. И мы всей кучей поддерживаем операцию товарища старшего лейтенанта. Он специалист, из самой Москвы, между нами говоря. А мы - пажеский корпус. Слыхали про такое формирование?
Старшина и сержант слегка заулыбались.
- А вот товарищ младший лейтенант тоже с нами?
Женька знал, что в своих окулярах доверия у бывалых бойцов не вызывает. Да и заляпанная шинель авторитета явно не прибавляла.
- Я - переводчик. Из Центрального управления.
- Скромничает, - Катрин улыбнулась. - Пострелять наш переводчик успел, да и немцев с оружием в упор посмотрел. Так что, товарищи бойцы, не сомневайтесь. Хорошо сработаем - всем коллективом войдем в Особую группу. Вот тогда уж…
Бойцы переглянулись.
- Особая Берлинская группа, - объяснила Катрин. - По отлову Адольфов. Задача - переловить всех до единого. Потом начальство нужного Адольфика само отберет. Усишки там погуще, челку подлиннее.
Шутка была не слишком тонкой, но бойцы прыснули.
- Мезина! - рявкнул Толкунов.
- Действительно, что мы лясы точим? - возмутилась Катрин. - Стволы давайте…
Пистолеты, свой и подопечного, начальница проверила лично. Сам Женька поштучно отбирал патроны - Катерина доверила. Бойцы поглядывали с интересом, пока старлей не заставил развернуть и включить рацию. Сам Толкунов уже вооружился: немецкие тройные подсумки на ремне, МР-40 за плечом, гранаты. Длинный брезентовый чехол, очевидно со снайперкой, и снова подсумки.
Связист возился с "Север-бис".
- Это всё? - поинтересовался Женька, водворяя в кобуру новенький ТТ и запасную обойму.
- Практически всё, - хмуро подтвердила начальница. - В пакете приказ от "здешнего" - в огневой бой не вступать. Категорически. Переоденемся на берегу. Наше дело - только ощупать "корыто". Вот мне для успокоения нервов презентовали, - она подбросила на ладони ножны с финским ножом.
- Помнит Варварин, значит, - пробормотал Женька. - Хорошо, когда о тебе память остается.
- Это ты брось! - резко сказала Катрин. - Рано в этаком тоне о себе думать. Завтра Иришке позвонишь, скажешь, что безумно соскучился. А помнить-то тебя товарищ Варварин наверняка помнит. Здесь хоть и целый год прошел, но твой порез идиотский бутылочный попробуй, забудь. Но уж томик трофейного Шопенгауэра тебе передавать, согласись, как-то глупо.
- Это да, я иррационалистов терпеть не могу. Их переводить трудно, - Женька улыбнулся.
Ехать было недалеко. Женька упирался ногами в борт накрытой брезентом лодки. На вид посудина была крепкой, что обнадеживало.
- Бойцы, а как у нас с плаваньем, ныряньем и прочим гребным спортом? - поинтересовалась Катрин.
- Я грести умею, - сказал сержант-взрывник. - На Оке вырос.
- Уже хорошо. А ты?
Старшина пожал плечами:
- Справлюсь. Хотя на разряд не сдал бы.
- Нам на рекорд не идти. Доберемся, - весело сказала Катрин. - Старшина, ты на меня так не косись. Меня не за легким орденом снарядили. Покровителей наверху не имею, сплю только с тем, с кем нравится. И грести я, кстати, тоже умею.
- Понял. Извиняюсь, - старшина разгладил усы. - А вы из каких мест будете, товарищ младший лейтенант?
Познакомиться толком не успели - "Додж" остановился под прикрытием хаты-развалюхи. Лимана видно не было, но с той стороны несло стылым холодом. Толкунов отправился устанавливать контакт с местным начальством. Доносились голоса, кто-то смачно матерился.
- Готовится братва, - безмятежно заметила Катрин.
Старший лейтенант вернулся взмокший от волнения, но довольный собой. Пакет с приказом передал, сложностей не возникло. Собственно, какие сложности? Приказ подлинный, подтвержденный по телефону из штаба армии.
Катрин, ежась в своей щегольской летной куртке, прогуливалась у машины. Бойцы смотрели на нее странно, - пока начальница шутила да болтала - армейской девчонкой казалась. Своей. А сейчас… Мешает красота на войне, хоть во что ее наряжай.
- Да нормальная она, - негромко сказал Женька, поднимая ворот шинели. - Боевая и опыта хватает.
- Не то слово, - пробормотал старшина. Верхняя часть правого уха у него отсутствовала, и от этого казалось, что подрывник держит голову криво. - Давно ее знаете, товарищ младший лейтенант?
- Да с начала службы. И в командировку с ней ходил.
- Понятно…
Из-за хат вышли трое командиров, поздоровались с Толкуновым. Принялись разглядывать "Додж". Тут из-за машины вышла Катерина, и внимание переключилось на нее.
- Дивчину брать не будем, - отчетливо сказал коренастый капитан.
- То есть как?! - изумился Толкунов.
- Вот так. Десант не шутки. Другого радиста ищите.
- Где искать? Да и не радистка она.
- Тем более. Оставьте с машиной. Нужен человек - в батальоне добровольцев хватает, берите на выбор. Бойцы у нас опытные, проверенные.
- Какие добровольцы? Она специалист. Нужна будет.
- Незаменимых у нас нет, - отрезал капитан. - Я контрразведку тонкому делу учить не собираюсь. Нужно забрасывать - забрасывайте. Но не с нами. Подстрелят зря. Мы с боем пойдем, без фокусов-покусов. Мужское занятие. О чем, извиняюсь, у вас командование думает?
- Командование у нас думает, - с нажимом заверил Толкунов. - У нас, знаете ли, СМЕРШ. Думать у нас умеют.
- А у нас морская пехота. Дело простое - в воду и на фрицев. Убьют девушку зря. Я уж извиняюсь…
- Я тоже извиняюсь, - Катрин шагнула к спорящим. - Будете брать, не будете - ваше право. Спорить не о чем, одно дело делаем, пусть и разным манером. Мы можем и раньше уйти. Лиман не лес - мимо порта мы как-нибудь и сами не проскочим.
- Товарищ младший лейтенант, вы нас правильно поймите, - начал лейтенант в лихо заломленной фуражке. - Вы там не пройдете…
- Я все понимаю, - безмятежно заверила Катрин. - Вы здесь разведку проводили, с обстановкой лучше знакомы. Мы верим. Я вот товарища капитана, по-моему, даже знаю. Вы ведь в 42-м у Балаклавы служили? В 9-й бригаде? Конец июня, да?
- Нет, я тогда в Новороссийске был, - в недоумении признался капитан.
- Обозналась, значит. Очень похожи. Извините.
- Что, действительно в Севастополе была? - спросил до сих пор молчавший старший лейтенант.
- Врать буду? - оскорбилась Мезина. - До 2 июля. На Херсонес мы не пошли, в другую сторону двинули - в горы проскочили.
- Повезло, - угрюмо сказал капитан.
- Повезло, - согласилась Катрин.
* * *
Переодевались в пустующем доме. Женька натянул свободные шаровары маскировочного костюма поверх ватных брюк. Камуфляж был блеклый - размытые вылинявшие и выгоревшие серо-бурые пятна. Словно с мертвеца сняли. Может, и правда… Нет, пахло новым.
- Живее! Живее! - в каморку ворвался Толкунов. - Выдвигаемся! Катюша, рацию, будь добра, прихвати. А мы лодку…
"Мы" - это бойцы и Женька. Лодка со снаряжением оказалась штукой увесистой. Тащили, сопя и увязая сапогами в песке. Старлей шагал впереди, ловкий, вооруженный до зубов, - чехол с винтовкой бережно нес в руках. Молчаливая Катрин шла замыкающей с рацией. Вот и лиман. Правее слышались голоса, стучали топорами - там морпехи к делу готовились.
- Спускаем! - решительно сказал Толкунов.
Плоскодонку спихнули на воду. Женька чуть не зачерпнул голенищем, - ох, черт! Ноги хоть и остались в сухости, но бодрящая прохлада и сквозь голенища чувствовалась. Не искупаться бы.
Старлей уложил в лодку груз и принялся разглядывать в бинокль лиман. По правде говоря, видно было плохо, разве что только простор угадаешь за плотной стеной шуршащего камыша.
- Может, в хату пойдете? - сказал водитель, поправляя на плече автомат. - Я б часовым пока…
- Вы вот что, младший сержант, нечего здесь болтовней заниматься! - резко сказал Толкунов. - Отправляйтесь к машине и немедля следуйте в отдел. Доложите, что у нас все готово к выполнению задания. Шагом марш!
- Есть, шагом марш! - Водитель неуклюже повернулся через левое плечо и затопал по грязи. Спина в новом, но уже малость замасленном ватнике выражала обиду.
- Не время сейчас расслабляться, - пробормотал старший лейтенант, снова изучая в оптику камышовые заросли и сообщил: - Я к морской пехоте. К лодке никого не подпускать, быть наготове. Мезина - за старшого.
Катрин отстраненно посмотрела вслед командиру и потянула Женьку за рукав. Уселись, с трудом выискав относительно сухой бугорок. Рядовой состав топтался в нерешительности.
- Устраивайтесь, - пригласила Мезина. - Будем неизбежных астрономических изменений дожидаться, то есть темноты. А пока я вас проинструктирую. Вам командир группы мозги вправлял?
- Так точно, - сказал старший сержант, опускаясь на корточки. - Призвал осознать серьезность момента и важность задания.
- Вот это верно, - согласилась Катрин. - Не за портянками едем. Как понимаю, в деле бывали?
- Так точно. Награды как положено - в штабе на хранении. А так в тыл немцам ходили…
- Тогда считаю инструктаж оконченным, - пробормотала Катрин, сдвигая на нос пилотку. - Евгений, не сутулься. Сидеть неудобно.
Начальница вроде дремала, облокотившись спиной о Женькину спину. Земляков вполголоса беседовал с новыми знакомыми. Оба были постарше возрастом рядового младшего лейтенанта - опытные, рассудительные. Взрывник-старшина оказался татарином из Горького. Женька вспомнил о земляке старшины - о лихом механике-водителе, рассказал, как легкий танк по улицам летал, - эсэсовцы только головами вслед вертели. Радист в 43-м тоже был на Воронежском - успел с полком организованно за Северский Донец выйти. Повздыхали, вспоминая отступление. Женька смущенно заметил, что на фронте бывал мало, больше в столице, по специальности трудился. Старшина сказал, что знание языка - дело самое нужное. Если бы в каждой разведгруппе имелся человек, умеющий сносно "шпрехать", то таких бы дел можно было наворотить - только держись. Сам старшина, Махсун Шахметов, или просто Миша, ходил в тыл к немцам неоднократно и, видимо, знал, что говорил. Рассказал, как в одной деревне под Псковом взяли сонными двух фрицев. Один был обер-лейтенантом, другой его денщиком. Обоих скрутили в одном нижнем белье, сгоряча выволокли в лес и потом долго выясняли, кто из них кто. Форму пленных прихватили с собой, но ростом и размером ноги фрицы были одинаковые, да к тому же оба малость ошалевшие, контуженые. Поговорить с ними не получалось, пришлось изучать документы. Кое-как расшифровали. А то так бы и пришлось за линию фронта обоих тащить. Хлопотное занятие за тридцать верст лишнего дурака провожать.
- Война вообще чертовски хлопотное занятие, - неожиданно проворчала Катрин. - Давайте лодку вытащим. Что-то мне кажется - подтекает она.
Бойцы переглянулись, Женька тоже сначала не понял. Когда отволокли "крейсер" подальше от воды и уселись в нем с удобством, стало понятнее. Начальница вообще полулежала, облокотившись о мешок с толовыми шашками, посматривала на тропинку с прежним отсутствующим выражением лица. Остальные повозились, старшина неуверенно вытащил банку консервов и хлеб.
- Взрезай! - оживилась Катрин. - Легче грести будет.
Сама она продегустировать бутерброд с американской тушенкой не успела. По тропинке протопали трое бойцов-морпехов с патронными ящиками и хмурый младший лейтенант. Катрин живо слетела с лодки, заговорила. Бойцы, да и лейтенант, как почти все мужчины, при виде зеленоглазого и белокурого создания не замедлили глуповато заулыбаться.
Побеседовав, начальница рысцой вернулась к лодке, карманы шароваров забавно оттопыривались-раскачивались - успела выпросить у морячков пару "эфок". С энтузиазмом вцепилась зубами в ломоть с тушенкой. Не очень разборчиво пояснила:
- Нам здешний народ рекомендовал держаться подальше от берега. Дабы не демаскировать подготовку десанта. Понятно?
- А как же. Так товарищу командиру и доложим, - отозвался догадливый Миша. - Маскировка - это святое.
- Вот именно. Чаю бы…
После перекуса бойцы деликатно отошли и закурили. Женька втянул носом забытый было махорочный дым. Катрин сидела, задрав ногу в сапоге на нос плоскодонки, все с тем же отсутствующим выражением разглядывала угол рыбацкой халупы. По всему чувствовалось - злость начальницу так и распирает. Бабахнет товарищ Мезина как фугас.
- Кать, - осторожно сказал Женька, - ты не очень переживай. Просто волнуется старлей. У него первый выход. Он, наверное, все как-то не так себе представлял. Сейчас втянется.
- Представляльщик, что б ему… Чудак, не на ту букву, - пробормотала начальница. - Пока он втянется, мы по его приказу геройски на пулемет побежим. Или цистит с простатитом подхватим.
Женька хмыкнул.
- Я без иронии, - прошептала начальница. - О СМЕРШе вечно нехорошие слухи ходят. Начинаю верить. Я к армии и так очень сложно отношусь. А тут ее в какой-то квадрат возводят. В чекистский.
- Толкунов не из органов. Он же армеец.
- Нет, он как раз из органа. Я даже знаю из какого… - Катрин заставила себя замолчать. - Слушай, по-моему, я твой воинский дух подрываю.
- Не преувеличивай. У меня дух исключительно толмаческий. И органы я уважаю.
- Я тоже, - после паузы признала начальница. - У чекистов настоящие мужчины водятся. Я даже дружу с одним правильным дядечкой.
Ходил Толкунов тихо, но услышали его вовремя. Катрин взметнулась на ноги, нахлобучивая пилотку, принялась рапортовать:
- Товарищ командир группы, за время вашего отсутствия происшествий не было! Согласно рекомендации представителя местного гарнизона произвели передислокацию. Местные очень настаивали. Говорят, демаскируем. Немцы тщательно отслеживают любые плавсредства.
Толкунов смотрел в ее зеленые глаза и, видимо, думал о чем-то сугубо стратегическом. Махнул рукой:
- Отдыхайте. С местными никаких разговоров и прочей болтовни. Выходим по графику. Наша лодка замыкающая. Не расслабляться.
* * *
Вышли уже в сумерках. Пошел мелкий холодный дождь. Набитые десантниками байды одна за другой отваливали от полуразрушенной пристани. Ровно, словно отсчитывая минуты, рвались снаряды где-то севернее поселка, но у воды было тихо. Лодки тяжело выстраивались против течения. Пять крупных рыбацких развалюх, низко осевших под тяжестью людей и оружия. Две лодки поменьше. Плоскодонка спецгруппы к причалу не подходила, осторожно выползла из камыша, пристроилась в хвосте. Со свежепросмоленной байды смотрел лейтенант, приветственно поднял руку. Катрин помахала ответно, за что удостоилась осуждающего взгляда командира:
- Серьезнее, - процедил Толкунов, - не в парке отдыха.