Глава 4
Ник сидел на крыльце хижины Шептуна. Настроение было паршивое. Да и чему собственно радоваться. "Вот и слетал на Эксельсиор…" - в который уже раз Ник горько усмехнулся. После того как он принял решение изменить заданный маршрут, события стали развиваться слишком стремительно. Он просто не успевал осмыслить одно, как наступало другое. Ситуация будто развивалась сама по себе, отведя ему роль постороннего наблюдателя. Особенно эта неожиданная атака на "Валькирию". Сейчас Ник понимал, что он чудом уцелел. Энергетический удар, уничтоживший корабль, должен был быть огромной мощности. Смять, словно скорлупу, защитное силовое поле "Валькирии" можно было только импульсно-волновым оружием. "Как еще спасательную капсулу не зацепило?" - Ник непроизвольно поежился. Он вспомнил, что мозг корабля с огромным ускорением выбросил его в сторону планеты.
Потом произошел еще один неприятный сюрприз. Пожалуй, здесь он мог погибнуть уже и во второй раз. При входе в плотные слои атмосферы отказали антигравитационные двигатели, что само по себе было неслыханным делом. Прекрасно зная принцип их работы, Ник, как ни пытался, не мог мысленно смоделировать ситуацию, приведшую к сбою в их работе. Как говорят местные аборигены - "Хвала Ушедшим Богам!" Правда, лучше сказать - "Хвала Неизвестному Конструктору!" По возвращении обязательно выясню, в чей светлый ум пришла идея оснастить, казалось бы, абсолютно безопасную спасательную капсулу давно устаревшей парашютной катапультой.
"По возращении" - Ник в который раз поймал себя на мысли, что никак не может заставить себя реально оценивать сложившееся положение. Он оказался полностью отрезанным от своего привычного мира. Закапсулированная звездная система. Гибель "Валькирии". Он без каких-либо технических средств на чужой планете.
Даже с Умкой и с той происходит что-то странное. После аварийной посадки ему только два раза удалось с ней коротко пообщаться. По ее словам, произошел сбой в субквантовом процессоре. Дестабилизировались почти все волновые связи. Как он понял, она пытается себя переформатировать, но, похоже, ей плохо это удается. Как это могло произойти?
Сплошные вопросы. Да и с местной цивилизацией не все понятно. Правда, приняли его хорошо. Народ хоть и дикий, но гостеприимный. Ник задумался. Ему никак не удавалось определить ступень развития их общественной формации. Возможно, потому что он пытался провести параллель с историческим развитием земной цивилизации? Немного поразмыслив, он понял, что нет, тут что-то другое. Возьмем все по порядку.
Налицо явно племенное устройство социума. Есть разделения на собирателей и на охотников. Это тоже проверенный факт. Только вот собиратели не совсем собиратели, как успел заметить Ник. Их можно было бы спокойно отнести к этой категории, если бы они не возделывали свои поля. Значит, что, они крестьяне-землепашцы? Тоже нет. Как оказалось (это ему с большим трудом удалось выяснить у Сита), саженцы, которые они культивируют, приносят из леса охотники. А те же охотники - не совсем охотники, во всяком случае, не в том смысле, какой вкладывал Ник в это слово. Когда Ник спросил у мальчика, какие звери съедобные, то не получил вразумительного ответа. Чуть больше он смог добиться от Рона. Оказывается, здесь на зверей охотятся не для того, чтобы использовать их в качестве пищи. Ну, если только в случае крайней необходимости. Вот, правда, для чего, Ник так и не понял. Видимо, сказывался его еще скудный словарный запас.
Ну ладно, пусть пока будет так - охотники охотятся в лесу за саженцами, а собиратели эти саженцы выращивают и кормят себя и охотников. А что? Жизнеспособная модель жизненного уклада. Здесь еще более-менее логично. А вот с орудиями труда была полная неразбериха. Тут словно кто-то разом перемешал несколько исторических эпох. Еще в лесу, когда он шел вместе с отрядом Рона, Ник обратил внимание, что у Гоби и Валу копья имели наконечники, изготовленные из кости какого-то животного, а у того же Рона был явно железный. Что касается кинжала Сита, то он был и вовсе довольно искусно сделан. Ник не был специалистом по древнему оружию, но то, что кинжал был выкован из закаленной стали, не вызывало сомнений. Ник обошел всю округу, но не нашел ничего, что могло бы хоть отдаленно напоминать кузницу.
Посуда аборигенов в большинстве своем была деревянная или из обожженной глины. Но встречалась и керамическая, а также, что самое интересное, сделанная из толстого матового стекла. И она была небьющейся! Это Ник, улучив момент, пока никто на него не смотрел, специально проверил, несколько раз незаметно долбанув по тарелке камнем.
Но больше всего Ника поразила находка в доме Шептуна. Да что там поразила, у него чуть глаза на лоб не вылезли. Ник случайно заглянул в ящик, который накануне старик вытащил из своего подвала. К слову, это было единственное место в доме, которое он всегда держал под замком. Так вот, Ник без заднего умысла заглянул туда и остолбенел. Там аккуратными стопочками были разложены чашки Петри.
Поморгав с минуту, безуспешно ожидая, что наваждение исчезнет, Ник достал одну из них. Сомнений не было, это действительно была чашка Петри. Раньше, на Земле, она широко использовалась в микробиологии для культивирования колоний различных микроорганизмов.
Посуда, названная так в честь ее изобретателя, немецкого бактериолога Рихарда Петри, была настолько универсальна и практична, что до сих пор встречалась в современных лабораториях.
Ник еще долго крутил ее в руках, тщетно пытаясь придумать какое-то другое, более соответствующее местному уровню развития, предназначение находки, пока не вернулся Шептун и не уволок свой ящик в подвал. На все его расспросы старик делал вид, что не понимает Ника. При этом его умные глаза хитро блестели из-под кустистых бровей.
Шептун был интересной личностью. В деревне все относились к нему с уважением. Он тут был то ли шаманом, то ли колдуном. Держался от всех обособленно, но в то же время принимал активное участие в жизни племени. Сит был у него вроде ученика. Работа по дому целиком лежала на мальчишке, но того, судя по всему, это особо не тяготило.
Шептун в первый же день приставил мальчика к Нику, обязав всячески помогать тому поскорее освоиться в деревне. Сит воспринял это задание с большим воодушевлением и ни на шаг теперь не отходил от него. Мальчик говорил без остановки, и временами Ник уже не знал, куда ему от него скрыться, чтобы в тишине сосредоточиться на своих мыслях. Однако в этом был и большой плюс. Обучение местному языку шло ускоренными темпами.
Ник с улыбкой вспомнил, как глупо он выглядел, когда в тот первый день пытался установить контакт со встреченными им в лесу аборигенами. Тогда он нарисовал круг, подразумевая их планету, а треугольниками изобразил пирамиды, наивно считая, что уж такие огромные сооружения они наверняка встречали или хотя бы что-нибудь о них слышали. Охотники его, естественно, не поняли, а он долгое время продолжал считать, что их планета называется "Колесо". Только недавно выяснилось, что настоящее название планеты Териус, а тогда в лесу мальчик решил, что Ник нарисовал им колесо от повозки.
Так что Ник усердно учил местный язык. Удивительно, но для столь примитивно развитого социума охотников он был очень богат и описателен. То и дело Нику встречались слова, смысл которых никто ему объяснить не мог. Приходилось идти к Шептуну за разъяснениями. Но и это не всегда помогало. Зачастую то ли Шептун сам не знал точного значения слова, то ли у Ника пока не хватало достаточного словарного запаса, чтобы понять объяснения. Вот, например, Ник полдня пытался добиться от Сита, что обозначает слово "звезда", "звёзды". Оно довольно часто встречалось в устойчивых выражениях типа: "Пропал, как звёзды", что означало - безвозвратно исчез, потерялся, заблудился и так далее. Или существовала присказка: "Когда звёзды на небе зажгутся", что, как понял Ник, означало невозможное в будущем событие. Вроде земного выражения "когда рак на горе свистнет".
Понятно, что Ник не ожидал от мальчика определения наподобие того, которое дает Большой Всепланетный Информаторий: "Звезда́ - небесное тело, представляющее собой массивный светящийся плазменный шар, в котором идут, шли или будут идти термоядерные реакции…" Нет, конечно. Но хоть что-нибудь! Хоть бог охоты, к примеру. Или забытая свеча Ушедших Богов, или что-то еще в том же духе.
Нику как воздух нужна была информация. Любая. Мифы, легенды, сказки, все, что угодно. Их, во всяком случае, можно было попытаться интерпретировать в нечто более-менее вразумительное. Что-то ведь на этой планете произошло. И это что-то не могло не оставить свой след, если не в документальных источниках, то уж в устных преданиях точно. Но пока он не получил даже наводящей информации ни от Сита, ни от других членов племени. Ничего.
А гигантские пирамиды? А боевая орбитальная станция, в конце концов? В том, что она боевая, сомневаться не приходилось, как и в том, что она не одна, тоже. На это указывало то, что все зонды-разведчики, находящиеся на разных сторонах планеты, были сбиты практически одновременно. Не говоря уже о пространственном "коконе", закрывшем их планетную систему от всей остальной Вселенной.
- Один сплошной ребус, - подвел итог своим неутешительным раздумьям Ник и почесал Бантика за ухом. Точнее, там, где, по его мнению, оно должно было располагаться. Ну, во всяком случае, ядоплюю это нравилось. Он начинал по-особому шипеть и раскрывал свой шипастый воротник, который и становился похожим на большой оранжевый бант.
Бантик оказался смышленым зверьком. В Нике он сразу признал хозяина и на руки шел только к нему. Правда, иногда мог залезть на колени и к Шептуну. Отношение к Ситу у него было особенное. Зверек словно чувствовал его страх. Он любил незаметно подкрасться к мальчишке, потом громко зашипеть, приняв угрожающую позу. Сит непременно вскакивал и, ругаясь, отбегал в сторону. Вообще-то, слюна ядоплюя, как смог Ник убедиться на собственном опыте, имела нервно-паралитическое действие. Плюс к этому сильно обжигала, попадая на кожу. Плевался он прицельно метров на десять- пятнадцать. В природе, скорее всего, ядоплюи использовали яд только в целях обороны. Это были травоядные животные. Как предположил Ник, токсины играли большую роль в их метаболизме. Поэтому они атаковали только в случае крайней необходимости. После этого, чтобы восстановиться, целый день объедались травой или корой деревьев.
В который уже раз Ник с теплотой вспомнил о бабушке. Вот бы ее сюда. Да еще и с современной аппаратурой. Она бы быстро разобралась в местной экосистеме. Как успел заметить Ник, на этой планете очень сложно отличить флору от фауны. С первого взгляда было просто не понять, что или кто перед тобой. Некоторые представители этой экосистемы, как например, бородавочники, возможно, и вовсе являлись странным симбиозом животного и растения. Часть времени они предпочитали проводить в болотистых местностях, где пускали корни и питались таким способом, как деревья, беря необходимые питательные вещества из почвы. В обычном же состоянии были весьма опасными хищниками. Зачастую, собравшись в стаю, не боялись нападать и на людей.
"Надо все-таки насесть на Сита и убедить его больше времени уделять изучению письменности и чтению". Ник подозревал, что мальчик и сам не очень-то в этом силен, поэтому и старается всячески избегать этой темы. Но ничего, Ник знал, как его можно уговорить. Сит, как и любой подросток его возраста, хотел научиться хорошо драться.
После той памятной стычки в лесу он каждый день приставал к Нику с просьбой обучить его тем приемам. Ник сначала отнекивался. В тот злополучный вечер он невольно стал причастным к гибели трех людей из другого племени. И даже теперь, когда ему объяснили, что их самих не оставили бы в живых ни при каких условиях, вспоминание об этом вызывало приступы тошноты.
В школе, в младших классах, у них была любимая игра в салочки. Правила были простые. Двое или трое игроков пытались коснуться водящего, а тот должен был как можно дольше не позволять им этого сделать. Кто осалит первым, становился водящим. И так далее. Специальное устройство подавало сигнал, так что фиксировалось любое, даже самое легкое прикосновение. Аппарат также засекал и время. Кто дольше продержится, тот и считался победителем. Уже потом, когда стал ходить на занятия по суб-бою, он с удивлением узнал, что детские салочки являются одним из видов тренировки ближнего боя. Так быстрее достигалось состояние спидинг-ап - состояние ускорения.
В тот вечер, на поляне в лесу, Ник инстинктивно не дал себя коснуться, и произошла трагедия. То, что вакхи собирались его убить, причем без какого-то видимого повода, он хорошо понимал, но до сих пор не мог себе этого объяснить и, соответственно, принять. Похоже, на этой планете не очень-то ценилась человеческая жизнь. Аборигены набросились на него, ни слова не говоря, словно дикие звери. Потом практически в упор выстрелили из луков, метясь точно в грудь. Он еще как-то попытался показать свои миролюбивые намерения, вернув одному из нападавших его стрелу. Но сделать это ему не дали. Просто набросились все вместе. Пришлось отключить их одного за другим.
"Планета сумасшедших, - с грустью подумал Ник, - и я таким же скоро стану. По возвращении точно понадобится курс психологической реабилитации".
Тут он увидел вышедшего из-за поворота Сита. Мальчик был явно чем-то взволнован. Ник уже научился определять его настроение по походке. Сейчас тот шел торопливо, чуть подпрыгивая на ходу.
Приблизившись, он сначала подозрительно покосился на Бантика. Ядоплюй лежал на скамейке, греясь в лучах Орфиуса, всем своим видом давая понять, что пришедший его совершенно не интересует. Сит, все же держась от него в некотором отдалении, быстро проговорил:
- Мы идем в Великий Город! И ты идешь! - потом добавил: - Скажи спасибо Шептуну, это он настоял. Староста поначалу ни в какую не хотел соглашаться. Ты же знаешь, - чуть потупившись, добавил он, - тебя тут многие считают странным. Ну и Рон поддержал. Сказал, что без тебя грибницу бы не донесли.
Он что-то еще говорил. Ник, по правде, половину не понимал, но главное уловил - появилась возможность попасть в их чуть ли не мифический город. Все о нем знали, бывали там единицы, но что-то конкретное никто сказать не мог. Возможно, это все было из-за языкового барьера. Ник постоянно ругал себя за свое тугодумие, но ничего поделать не мог. Он уже практически свободно общался на бытовые темы с селянами, но когда речь заходила о лесе, о животных, его населяющих, или, например, как сейчас, о городе, тут начинались какие-то иносказательные повествования, и Ник сразу терял нить разговора. "Ну что ж, - подумал он, - как говорится, лучше один раз увидеть…"
Тем временем Сит продолжал тараторить:
- Рон хочет выторговать у Хранителей побольше железных наконечников для копий и, главное, ножи. Но не такие ножи, как мой, а такие… - он развел руки в стороны. - Вот такие, длинные. Не помню, как называются, надо будет у Рона еще раз спросить. Ну и, конечно, саженцы. - При этом мальчик смешно округлил глаза. - Знаешь, какие у них саженцы? Таких даже в Лесу нету. То есть, конечно, есть, но не такие, а гораздо вкуснее. Мы их потом собирателям дадим. Они знают, как их сажать. Потом целый год разные вкусности есть будем! - Тут он бросил в сторону Ника хитрый взгляд. - Ну что тебе рассказывать, все равно ты вкуснее перевертыша ничего не ел. Или ел? Что вы там у себя в степи едите, колючки, что ли, разные?
Ник поморщился. Как он ни пытался кому-либо объяснить, откуда он, все решили, что он из какой-то далекой степи. Один Шептун только заинтересовался. Сказал, что вернется к этому разговору, когда Ник получше их язык выучит.
- Подожди, подожди, Сит! - решил он наконец прервать этот словесный поток, - ты-то вроде за другим в город мечтал попасть?
- Ну, да, - потупился тот сразу, - ну интересно же посмотреть?
С этим трудно было не согласится.
- А далеко находится этот город? - Ник решил перевести разговор на другую тему. Сит как-то разоткровенничался и рассказал ему, что часто видит этот город во сне. Когда Ник спросил его, а что в этом особенного, Сит поведал ему, что его сны часто совпадают с описанием охотников, побывавших в нем. Вот он и хочет сам побывать там и убедиться. Или наоборот. Ник тогда промолчал. Мог бы сказать, что так бывает. Может, Сит в детстве слышал уже эти рассказы, а потом забыл, что слышал, и теперь воспоминания приходят к нему через сны. Такое в медицине называется déjà vu. Хотя это-то как раз он объяснить ему вряд ли смог бы. Ну да ладно, в любом случае, зачем расстраивать мальчика. Больше они к тому разговору не возвращались.
- Дня три пути, не меньше. Мы с собой еще и повозку возьмем. Чтоб побольше всего из Города привезти. Староста сказал, что поговорил с собирателями из Ближней Долины. Вроде старый Иго обещал ему двух ленивцев для похода одолжить. Ленивцы медлительные, конечно, но все лучше, чем на себе тяжесть-то обратно тащить.