Голова человека на квадроцикле разлетелась сероватым фонтаном, машину повело, и она, перекувыркнувшись несколько раз, исчезла, зарывшись в песок.
Второй квадроцикл был осторожнее. Он постоянно менял курс, бил короткими очередями, и было делом времени - когда его пули достигнут цели.
Мариска уперлась в пол и отчаянно сжала рукоятки пулемета. Квадроцикл вылетел из-за дюны, седок на долю секунды потерял управление, машину повело, и она выпустила длинную очередь, чувствуя, что попала. Над ухом рявкал "Василиск" Фрэда, посылавшего пулю за пулей.
Ободряюще похлопав девушку по плечу, Фрэд нырнул в люк. Нужно было сделать кое-что еще.
Платформа целиком сосредоточился на управлении тяжелой машиной, которая стремительно приближалась к дымчато-черному, словно выплавленному из темного стекла, проходу, ведущему в сумасшедший мир, на многие километры протянувшийся под плоскостью.
На первый взгляд, в них не было ничего особо странного. Во всяком случае, настолько дикого и чужеродного, как в Цирке Медуз нижней метановой плоскости или Хохочущем Аду джунглей из жидкого металла, на поверхности которого время от времени появлялись человеческие лица с распяленными в беззвучном хохоте ртами.
Просто гигантские залы, заполненные приземистыми колоннами из черного стекла, соединенные такими же грандиозными коридорами с низкими, нависающими над гладким полом потолками.
Сюда приходили, соблюдая режим радиомолчания, двигаясь осторожно, хоронясь малейшего шума. Симботы оставляли в экспедиционных лагерях и шли в сапогах на специально усиленных звукоизолирующими материалами подошвах. Те, кто осторожничал, собирали восьмигранные кристаллы "ангельских голосов", которые можно было найти относительно недалеко от входов. Они вырастали из колонн и бесшумно падали на пол в темноте подземелий. Падали и начинали петь. Тихо, печально, невыносимо прекрасно.
Отчаянные смельчаки блуждали в подземельях, слушая пение кристаллов и шепот привидений, скользивших по залам и коридорам, и, если не сходили с ума, возвращались с тонкими черными палочками "дымчатого сна", за которые на черном рынке платили столько, что можно было сделать хорошее состояние за пару удачных ходок. Но сделать их удавалось единицам.
- Сергей, давай, двигай наверх, смени девочку.
Платформа моментально исчез, и уже через несколько минут в его кресло плюхнулась зареванная Мариска. Фред, не отводя взгляда от визоров, потрепал ее по руке:
- Молодец, девонька, всех нас спасла. Спасибо тебе.
Мариска шмыгнула носом:
- А Анита где? Мартин?
- С ними все хорошо, они на связь вышли - все в порядке, нагонят, - бодро отрапортовал Папенька, надеясь, что девчонка не услышит в его голосе фальши. Сам себе он казался неимоверно наигранным.
Он до сих пор не мог отдышаться после схватки с квадроциклами и не верил, что остался не только жив, но и цел. Боги явно были на их стороне. А еще - новичкам везет, подумал он. А вот Киму не повезло - он почувствовал, как дернулась щека, но сейчас было не до оплакивания друзей.
Фрэд не знал, каким богам поклоняется Мартин, если вообще занимается этим, но сейчас он беззвучно молил всех известных ему обитателей высших миров, чтобы они дали ему удачу. Будет удача у него - и его девочка, его Анита вернется целой и невредимой. Он не знал, почему так думает, но уверенность была непоколебимой.
"Боги, помогите Мартину защитить мою девочку", - взмолился он снова и прибавил скорость, одновременно переводя все системы транспа в ночной режим. "Толстый Эдвин" подпрыгнул на песчаном холме и исчез в черном зеве Шепчущего Подземелья.
Закусив нижнюю губу, Фрэд выписывал виртуозные пируэты, лавируя между колоннами. Вокруг поднимались потревоженные вторжением привидения - темные дымчатые полотнища, расплетались, словно очнувшиеся ото сна кобры, готовые напасть на незваного пришельца.
Карту подземелий на главный экран - и лететь по приборам. Нестись в безумной надежде опередить всех и вся и уцелеть в надвигающемся со всех сторон безумии, поющем голосами безжалостных ангелов.
Впереди проход - и "Эдвин" по плавной дуге, проходя в миллиметре от колонн, ушел в него за несколько секунд до того, как в Подземелье, ревя двигателями, ворвался тяжелый транспорт Илова.
Фрэд сотни раз представлял, как он встретится с Синеглазкой в последний раз. Это должно было произойти один на один. Он должен был посмотреть ему в глаза. Увидеть его страх. Увидеть понимание того, что происходящее - неотвратимо и нет больше могущественных заказчиков, готовых прикрыть, нет купленных полицейских и судов на дальних планетах, где решение определяет кошелек.
Он должен был сделать это сам и только сам. Не впутывая посторонних и не рискуя невинными. Он должен был получить свою месть и насладиться ею.
Вместо этого Фрэд несся по гигантской подземной автостраде, лавируя между черными колоннами, каждая из которых была концентрированным безумием и сокровищницей тайн чуждых вселенных.
Застонал наверху Сергей, и Фрэд на долю секунды оторвал взгляд от главного экрана - глянул на маленький монитор огневого поста.
Платформа сидел, раскачиваясь в "гнезде", и взгляд его был прикован к чему-то невидимому. А прямо перед ним колыхалось полотнище "привидения", поглощавшего его память и рассудок.
- Говори с ним! - рявкнул Папенька Мариске и ткнул в кнопку микрофона.
- Что? Что ему говорить?
- Все равно что! Нужно, чтобы он тебя слышал!
И Мариска отчаянно закричала:
- Платформа, миленький! Останься. Здесь останься. Мы тут! Мы тебя ждем!
Дальше Фрэд не слушал. Неважно, что она кричала. Нужно было, чтобы он сконцентрировался на чем-то важном. А девчонка для него была важна.
Транспорт Илова сокращал расстояние. Его водитель был настоящим асом, он умудрялся протискивать огромную тушу транспорта там, где, казалось, невозможно пройти пешему в симботе. Но транспорт - проходил.
Фрэд увеличил фрагмент карты. Впереди еще один большой зал, а за ним - аппендикс, выходящий почти к самой поверхности. Если верить карте, там крутой подъем, который заканчивается песчаной пробкой. Это если верить карте.
Приходилось - ресурсов для долгих игр не было, колонны вокруг уже тихонько гудели, вибрировали, наливаясь невозможным черным светом, готовые лопнуть и выплеснуть ослепительную тьму в мир.
Фрэд знал, что последует за этим. Хвала богам, он видел последствия лишь в записи, но и этого хватило. Он не хотел превращаться в черную статую, вплавленную в озеро черной субстанции, - постепенно стекленеющей, поглощающей жертву, играющей с ее разумом в кошмарные ментальные игры. Это видели впавшие от ужаса в ступор товарищи тех, кто остался внизу, - у нескольких бедолаг системы передачи данных работали до последнего момента.
- Направо! Направо! - ударил по ушам крик Мариски, и Фрэд, не раздумывая, вывернул рычаги управления.
Тяжелая машина плавно пошла по дуге, Папенька тихонько шипел сквозь зубы, наблюдая, как борт проплывает на волосок от хрустальной колонны, внутри которой бились черные щупальца. В наушнике что-то тихо шептал Платформа. Шептал, и хорошо.
Казалось, прошла вечность, а борт все проползал и проползал мимо колонны. А сзади, не сумев вписаться в поворот, влетал в аппендикс, который высматривал поначалу Фрэд, тяжелый транспортер Синеглазки.
Водитель отчаянно пытался затормозить, не задев при этом колонны, массивную корму машины водило из стороны в сторону, и Фрэд понял, что это единственный их шанс.
- Огонь! - рявкнул он во всю мочь, и Платформа отреагировал, не задумываясь.
Он лупил из пулемета, выпуская весь короб. По колоннам, мимо которых уползал в боковой тоннель транспортер врага, по корме транспортера, по его тракам, он заливал металлом пространство, надеясь, что из этих семян родится смерть.
- Теперь прямо! Очень быстро! - Мариска сидела прямая, бледная и сосредоточенная.
Она крепко закрыла глаза и сжала ладони в маленькие, посиневшие от напряжения кулачки.
Фрэд прибавил хода, перегнулся и затянул на девчонке ремни безопасности. Похлопал ее по тощему плечу: - Давай. Выводи нас отсюда, милая.
- Левее. Там тоннель, - прошептала она белыми губами.
"Толстый Эдвин" не мог лететь так тихо и плавно. Но он мчался по подземелью со скоростью урагана и грацией балерины. Лишь один раз Фрэд позволил себе глянуть на монитор заднего вида, посмотреть на клубящуюся тьму, танцевавшую там, где исчез транспорт Синеглазки.
Он ощутил укол смутного сожаления, провожая ту часть своей жизни, в которой постоянно присутствовал голубоглазый мерзавец, подыхавший сейчас в металлической коробке транспортера, и снова сосредоточился на управлении. Он едва касался рычагов, машина слушалась каждого его движения, а рядом сидел штурман, которому он доверял во сто крат больше, чем точнейшей навигационной системе.
- Налево. Прямо. Прямо. Скорость! - Она командовала точно и коротко. Выстреливала слово и снова замолкала, уйдя в неведомое пространство своих ощущений.
И он даже не понял, как, в какой момент "Толстый Эдвин" вдруг проломил песчаную стену и вылетел в яркий степной свет, вздымая тучи пыли, тяжело обрушился на плоскость и рванул прочь от черного зева полного безумия подземелья.
* * *
Илов смотрел, как нос транспорта медленно, невыносимо медленно врезается в черную колонну, слушал, как тяжело стучат пули по корпусу машины, всей кожей чувствовал, как разлетаются, взорванные тяжелыми пулями, звонкие поющие осколки колонн, и не верил.
Он впал в ступор и сидел, отрешенно наблюдая, как становятся невозможно яркими, объемными, полными скрытого смысла, как в детстве, предметы, звуки и запахи. Он видел каждую трещинку на коже, обтягивающей рычаги управления, каждую пылинку в воздухе, обонял, как острый запах страха, исходящий от водителя, заполняет кабину, и испытывал лишь чистый восторг и любопытство.
Оно заполняло его, поднималось прозрачной волной, распирало изнутри, а затем лопнуло исчезло.
Осталось только понимание того, что все закончилось. И сердце дало сбой. Он сглотнул и вцепился в ручки кресла. Что-то бормотал водитель, пытаясь подать машину назад. Звенела система оповещения, сигналя о повреждениях. В углу кабины колыхалась тяжелая красная портьера в коричневых потеках.
Герман уставился на нее, силясь вспомнить, что за ней? Откуда она, когда появилась? Кто-то осторожно трогал портьеру изнутри, ощупывал, и это было настолько невыносимо жутко, что он вжался в спинку, не в силах двинуться с места.
А потом, когда тонкие пальцы, покрытые коричневыми старческими бляшками, отодвинули портьеру, Илов попытался закричать.
И не смог.
* * *
Их нагоняли.
Телохранитель был прекрасным водителем, но нельзя выжать из транспорта, предназначенного для достаточно неторопливой езды по сложной местности, того, что не заложено в нем конструкторами. К тому же приоритетом миссии была однозначно обозначена доставка груза в неповрежденном состоянии.
Все это несколько ограничивало свободу маневра. Олег смотрел на экран камеры заднего вида. Все ближе мелькал силуэт симбота - модель устаревшая, пехотный "Гоплит", но человек в симботе двигался с виртуозной легкостью и явно обладал специальной подготовкой.
А чуть позади и левее, в "Гарпии", явно модифицированной, бежала, скорее всего, женщина. Его учили определять параметры возможных объектов нейтрализации по малейшим признакам, включая рисунок передвижения и жестов. Но то, что это женщина, не имело значения - ему приходилось сталкиваться с Небесными Сестрами, и он представлял уровень их подготовки.
Сильного беспокойства он, однако, не испытывал. Да, их преследовали не новички, но это были вольные сталкеры, люди, хорошо умевшие искать то, что спрятано, и выживать в тяжелых условиях.
Но не профессиональные убийцы-охотники. Он перевел взгляд на центральный дисплей. До точки рандеву оставалось совсем немного, и волочь туда "хвост" было совершенно излишне.
- Передайте мне управление, - приказал Олег Безымянному.
Тот аккуратно поставил управление на автопилот и выскользнул с водительского сиденья.
- Уничтожьте их. - Он кивнул на монитор, где два симбота размеренно и обманчиво неторопливо приближались к транспорту.
Кивнув, Безымянный вышел из отсека. Минуту спустя Олег почувствовал почти неощутимый толчок, и транспорт прибавил скорость. Немного, но прибавил.
Потеря телохранителя Безымянного относилась к разряду допустимых и даже прогнозируемых, и все же Олег испытывал некоторую досаду. Он привыкал к инструментам и не любил их менять без крайней на то необходимости. Привычное - это предсказуемое, а предсказуемость гарантировала результат. Впрочем, он тут же избавился от отвлекающих факторов и сосредоточился на дороге.
До точки рандеву оставались считанные минуты, и следовало подготовиться к эвакуации.
Он пристегнулся и еще раз дистанционно проверил крепления груза. На несколько мгновений дольше, чем нужно, задержал взгляд на манящих, совершенных в своей чужеродности очертаниях "саркофага". И аккуратно ввел транспорт в пологий поворот, обходя скальную плиту.
* * *
Створки кормового отсека транспорта пошли в стороны, открывая темное нутро, из которого в оранжевую пыль стремительно вылетел боевой симбот. Модель я не опознал - что-то похожее на рейнджерский "Локи", но очень сильно модернизированный. Сталепластовые ступни еще не коснулись поверхности, а он уже открыл огонь из встроенных систем ведения огня.
Он просто поднял руки, и очереди из тяжелых встроенных пулеметов взбили путь прямо перед моими ногами. Не уйди я вверх и вбок, сейчас уже лежал бы и смотрел в небо, пытаясь вдохнуть отсутствующий воздух.
- Укройся! - рявкнул я Аните, моля всех известных богов, чтобы это упрямая девица послушалась.
Он правильно действовал, этот неизвестный корпоративщик в новеньком симботе. Он сосредоточил огонь на мне, моментально определив лидера.
Краем глаза я увидел, как симбот Аниты складывается почти пополам и ныряет за огромный косо воткнутый в почву скальный обломок. Тут же в него ударили тяжелые пули, и это дало мне миг, чтобы достать из набедренных отсеков "револьверы" и открыть ответный огонь.
До чего же он был быстр! И до чего хладнокровен!
Он действовал с неумолимой точностью машины, пользуясь малейшей возможностью, чтобы сократить расстояние и взять нас на прицел.
Он лупил очередями перед нами, поднимая облака пыли, ухудшая обзор.
Он танцевал между осыпающимися песчаными дюнами, появляясь и тут же исчезая, не давая мне ни единого шанса прицелиться. Он играл с нами, давая транспортеру время уйти.
Неумолимо утекали секунды, складываясь в минуты, каждая из которых приближала их к успеху.
Наверняка они уже вызвали шаттл, и тот уже шел к точке рандеву.
Анита не высовывалась из укрытия, но время от времени давала короткие очереди в сторону противника.
За что ей большое спасибо.
Мы были на практически открытой местности, лишь кое-где из почвы вздымались наклонные каменные плиты и гигантские обломки скал, словно вцепившиеся в плоскость пальцы мертвого великана.
И все их наш противник использовал.
Я смотрел, как тает вдали след транспорта, и внутренне стонал от бессилия.
У меня просто не оставалось другого выхода.
- Сейчас рывок влево, и лупи в него, пока патроны не кончатся, - зачем-то прошептал я в микрофон и, не дожидаясь ответа, огромным скачком сократил расстояние между собой и противником.
Это была откровенная наглость, это было абсолютно нерационально. Так нельзя было действовать, и он промедлил долю секунды.
Пыль вокруг него вскипела от разрывов пуль, и он скрылся в сером облаке. А я прыгнул на косо поднимающийся из почвы обломок, запретив себе даже думать об удаче.
Человек в симботе развернулся неуловимым змеиным движением, опережая меня, опережая мои намерения, и открыл огонь, разнося верхушку скалы.
Только меня там не было.
Я некрасиво свалился вниз. Враз обмякнув, аварийно отключив все системы движения.
Оставив только систему ведения огня.
И он поверил. Не своим глазам, а показаниям датчиков своего симбота, зарегистрировавшим мою полную неактивность. И перенес огонь на Аниту.
Он пошел на сближение с ней, пересекая мою линию ведения огня.
Неподвижная, мертвая рука моего симбота была нацелена туда, где он обязательно должен был пройти.
И я нажал на спуск.
Симбот подкинуло, выстрелы отозвались болью в руке и плечах, лишенных привычной амортизации, я срочно активировал симбот, не прекращая вести огонь.
Первые выстрелы попали в ноги его симбота, перерубая коленные суставы, и он упал, подставляя выстрелам живот и грудь.
Он еще дергался под ударами пуль, а я уже стоял на ногах и вызывал Аниту:
- Цела?
- Да, все в порядке.
- Тогда вперед.