Он прекрасно понимал, что без хороших связей все его попытки продвинуться по служебной лестнице обречены на провал. В Рамсее какие-либо перестановки случались только в случае ухода на пенсию кого-то из полицейского руководства. Но чаще всего на "теплые места" приходили чьи-нибудь протеже из других регионов или сынки высокопоставленных родителей. К примеру, однокурсник Рамиреса Родрик Вако, чей папаша уже лет двадцать руководит одним из отделов в администрации губернатора, три года назад получил место начальника отдела снабжения в городском управлении. Когда-то они дружили с Вако, пили пиво по пятницам, вместе ходили на футбол, жили в соседних домах и подвозили друг друга на работу на одинаковых стареньких авто. А теперь Вако уже майор, живет в престижном районе, ездит на служебном автомобиле с личным водителем и дружит совсем с другими людьми.
Мигеля же продвигать было некому, поэтому он уже десять лет топтался в звании лейтенанта полиции и должности дежурного по району. Нельзя сказать, что он сильно тяготился своим "бегом на месте", просто пришло уже то время, когда в карьерном росте его стали обходить более молодые коллеги. И все это не смотря на то, что работу свою Рамирес выполнял вполне прилично. Но для прорыва требовалось совершить что-то из ряда вон выходящее: по горячим следам раскрыть ограбление банка, совершить серию громких задержаний, вывести на чистую воду заказчиков резонансного заказного убийства. И ведь пару лет назад был такой шанс.
В процессе разработки уличной сети по распространению наркотиков совершенно случайно "замели" крупного, по уличным меркам, дилера. И если это стало неожиданностью для полиции, то сам наркодилер был настолько шокирован, что буквально "в штаны наложил" со страху. Пока он не очухался, Рамирес с товарищами вытрясли из него адрес "большого склада". Пока не пошла утечка информации и не всполошились высокие покровители наркодельцов, Мигель добыл санкцию на обыск. Тут сыграл свою роль адрес склада - один из корпусов мебельной фабрики, принадлежащий не имеющему большого влияния клану Сократис.
Проблемы начались уже на месте. Оказалось, что фабрику охраняют бойцы "КДЛ Секьюрити" клана Клямсдейл и они наотрез отказались впускать полицию на территорию. Поначалу и Рамирес и вызванный им на усиление спецназ впали в ступор от такой наглости, но потом растерянность сменилась яростью. Бойцы спецназа пошли на штурм и ворвались на территорию фабрики. Там дело застопорилось, поскольку секьюрити очень грамотно расположили огневые точки, которые заставили полицейских остановиться. Минут пятнадцать на мебельной фабрике шла настоящая позиционная война. Потом спецназовцы вошли в раж и принялись выбивать противника из одного здания за другим. Появились пленные и раненые с обеих сторон. Уже до пункта назначения было рукой подать, когда на место событий стали массово поступать приказы начальства. Операция была остановлена, спецназ выведен на исходные позиции, начаты какие-то переговоры. Хотя, по мнению Рамиреса, какие могут быть переговоры в месте, где полиции оказывают столь "радушный" прием?
Еще через час приехал взбешенный начальник полиции генерал Гаер. В его присутствии опергруппа беспрепятственно вошла в искомый склад и обнаружила его в девственной чистоте…
Впоследствии Мигель очень жалел о том, что не ослушался приказа. Ведь если бы удалось ворваться в здание во время штурма, то наркодельцы не успели бы замести следы и дело получило бы огласку. А тогда все закончилось для них легким испугом и энной суммой, которую пришлось отвалить полицейскому начальству за вмешательство. Об этом Рамиресу по секрету шепнул на ушко Вако. Для самого же лейтенанта дело закончилось устным взысканием "за самодеятельность".
С тех пор Рамирес несколько охладел к службе, так сказать, стал работать чуть спустя рукава, так как свято уверовал в то, что его служебное рвение никем не будет оценено. Зато он заслужил уважение в среде спецназовцев, несколько раз даже приглашавших его на их вечерние "пивные" посиделки. А в полиции Рамсея с того самого случая стали особо не любить охранное агентство "КДЛ Секьюрити"…
На визит к теще у Мигеля неожиданно ушло пол дня. Попили чай с пряниками, поговорили о ценах, пенсиях и правительстве, коллегиальным решением постановили, что "все они там уроды редкостные". Потом зять быстренько прикрутил оторвавшиеся ручки к ящикам кухонного гарнитура и отправился оценивать состояние газона. Газон его не обрадовал.
В итоге домой выехал уже после обеда, но доехать не успел. Позвонила взволнованная жена и сообщила, что по городу ползут зловещие слухи о грядущей войне кланов. Причем война эта должна произойти прямо в городе, чего ранее никогда не случалось.
- Дорогая, успокойся, это бред какой-то, - поспешил заверить ее Мигель, который был в курсе возникших противоречий между Меннингерами и Клямсдейлами.
- Кланы всегда дерутся под стенами своих замков. Да и Меннингеры никогда не числились среди любителей подраться.
- Сразу видно, что ты сегодня выходной. Могу поспорить, что ты ни разу не удосужился послушать новости!
- Рассказывай, - тяжело вздохнул лейтенант, понявший, что уберечься от порции слухов нет никакой возможности.
Терпеливо выслушав супругу, Мигель пообещал перезвонить и связался с дежурным по управлению.
- Да, Мигелито, - обрадовался возможности поболтать с кем-нибудь Кевин Дойл, которому досталась "спокойная" дневная смена, - не слабая заварушка намечается!
- Да о чем ты говоришь? - возмутился Рамирес, - Клямсдейлы проглотят их и не подавятся!
- Все так говорят и все жалеют Меннингеров. Мало того, что их парня убили, а девчонку захватили в заложники, так еще ублюдки приперлись требовать выдачи еще одного Меннингера прямо посреди траурной церемонии. Но не все знают то, что к Меннингерам на помощь прибыли два крутых боевика из звездного спецназа!
- Чего?
- Да-да, Мигелито. Патрульные в космопорте хотели наказать одного из Меннингеров за неправильную парковку, но увидели перед собой удостоверения федерального спецназа.
- Официально?
- Да кто ж нам расскажет?
- Понятно, - Дойл, как обычно, не любил лишних движений, - так что, они в Рамсее воевать задумали?
- Видимо да. Дело в том, что все Меннингеры собрались здесь на похороны. А в это время Клямсдейлы начали свои телодвижения.
- Уроды!
- Точно. Ставку делать будешь?
- Да какие ставки? Силы-то неравны!
- Так в основном ставят на результат разборок боевиков: у Клямсдейлов есть отставной гэбэшник и двое бывших космодесантников, а у Меннингеров теперь есть двое спецназовцев.
- Я подумаю, - ушел от ответа Рамирес и положил трубку.
И действительно задумался. Только вовсе не о ставках, а о том, что делать конкретно ему, лейтенанту полиции? Поскольку до сих пор не был объявлен режим чрезвычайного положения и полиция даже не переводилась на усиленный режим, то позиция руководства была ясна. Будут ждать развития событий и вмешаются в самом конце, чтобы не дать опьяненным кровью победителям развернуться в городе. Мигель еще мог понять такую политику в случае межклановых разборок где-нибудь в пустыне - в конце концов, там эти чокнутые кланы режут только друг друга, не причиняя вреда прочим окружающим. Но если посреди Рамсея начнется полномасштабная война, то без невинных жертв и разрушений вряд ли обойдется. И, реши городская полиция вмешаться, чтобы предотвратить кровопролитие, ее действия выглядели бы вполне логичными. Но командование считает иначе, оно давным-давно выработало политику невмешательства в распри кланов. Поэтому следовало сделать выводы и обезопасить хотя бы свою семью.
Следующие четыре часа Рамирес был занят эвакуацией детей и тещи за пределы столицы. Слава богу, что он не успел перетянуть своих родителей в город - они по-прежнему жили в небольшом поселке в семидесяти километрах западнее Рамсея. Предки обрадовались неожиданному визиту внуков, и можно было надеяться, что пару дней они смогут бесконфликтно просуществовать с тещей. Оставалось переправить туда после работы жену, но тут в события вмешалось начальство. Позвонил непосредственный начальник - капитан Петреску и передал убедительную просьбу генерала Гаера съездить в усадьбу Меннингеров и забрать оттуда Филиппа Клямсдейла, удерживаемого в заложниках.
- Но я выходной сегодня, мне в ночь заступать, - попробовал возмутиться лейтенант.
- Дело несколько щепетильное, потому что официального заявления нет. Потому и просят тебя, как не находящегося на службе, как надежного и ответственного работника, - парировал Петреску.
- Так я что, без санкции прокурора туда пойду? Кто ж меня пустит?
- Послушай, Рамирес, - капитан начал терять терпение, - почему ты так много разговариваешь? Ты думаешь мне это нравится? Думаешь, я не понимаю, что у нас нет никаких оснований? Просто возьми на испуг этих Меннингеров: отдадут заложника - хорошо, начнут возмущаться - просто уедешь. Что сложного? Естественно, что генерал Гаер в случае успеха будет тебе очень благодарен!
- Хорошо, - Рамирес понял, что спорить с начальством сейчас не нужно. Конечно, Петреску просто подставлял его - если начнется разбирательство, всю вину свалят на его частную инициативу и не факт даже, что прикроют от внутреннего расследования. Может быть, капитан делает ход конем - если Мигель справится, то просьба генерала будет выполнена, если не справится, то будет повод для кого-то освободить лейтенантскую вакансию. Ну, ничего, не на того напали.
- Мы еще повернем ситуацию в свою сторону, - решительно заявил Рамирес, лихо разворачиваясь на перекрестке, - съездим к Меннингерам, поговорим. Раз начальство так хочет.
Через центр ехать было значительно ближе, но ближе не всегда означает быстрее. Офисные работники уже начали разъезжаться по домам и весь центр города встал в одну большую пробку. Чертыхаясь и безбожно ругаясь на загубленный на корню выходной день, лейтенант медленно, но упорно продвигался к цели.
Сразу за мостом через маленькую безымянную речушку, почти ручей, обнаружился небольшой блок-пост, сложенный из бетонных блоков. Из одной из бойниц в сторону восточного жилищного района выглядывал ствол крупнокалиберного пулемета. Двое вооруженных автоматами бойцов внимательно разглядывали проезжающие по мосту автомобили, но никого не останавливали, никому не угрожали. Скорость движения автомобильного потока все же немного снижалась, но происходило это исключительно по вине водителей, удивленно пялившихся из окон своих авто на необычное явление.
- Ничего себе! - присвистнул Рамирес, - они бы еще на городскую окраину заслон поставили! Эти кланы совсем обнаглели. Эх, почему я не губернатор?
После моста основная масса машин ушла в сторону, потом три или четыре впереди идущие авто рассосались по боковым улочкам. В итоге к городской резиденции Меннингеров лейтенант подъезжал в гордом одиночестве. Тут все было еще серьезнее - перед въездом в усадьбу был устроен полноценный контрольно-пропускной пункт с зигзагом из бетонных блоков, нескольких пулеметных точек, земляной насыпи и огромного бульдозера, который должен был в случае приближения неприятеля закрыть своим массивным скребком выход к воротам.
Машину пришлось оставить за КПП, а самому пройти пешком в сопровождении двух бойцов до ворот поместья. Впрочем, бойцы не столько конвоировали лейтенанта, сколько показывали дорогу, ибо все поместье и прилегающая к нему территория напоминали одну большую стройку. Везде работала строительная техника, копошились рабочие, туда-сюда сновали инженеры с измерительными приборами.
У входа в усадьбу Рамиреса встретил так называемый командующий силами клана Меннингер Алекс Брюллов. Был он молод, высок, широкоплеч, держался очень уверенно, но абсолютно без высокомерия и спеси. Возможно, это был один из тех двоих бойцов звездного спецназа, которых встретили патрульные в космопорте. Мигелю он понравился. Видимо и он произвел на Брюллова благоприятное впечатление, потому что поговорили они нормально, без нервов. Насчет Филиппа Клямсдейла Алекс дал понять, что отдаст его только в обмен на Полину Меннингер и клан Клямсдейл об этом оповещен. Официально же он всюду будет твердить, что никаких заложников у него нет. Зато есть запись камер видеонаблюдения, где видно, как к Меннингерам приезжают боевики от Клямсдейлов во главе с самым настоящим киборгом, запрещенным ко владению частными лицами на Зензере. Киборга общими усилиями удалось нейтрализовать и сейчас Брюллов готов выдать его представителям власти.
Рамирес связался с управлением и через десять минут к контрольно-пропускному пункту подкатила патрульная машина. Из усадьбы шестеро рабочих вытащили обездвиженного киборга и с трудом запихали его на заднее сиденье полицейского автомобиля. Весь процесс снимали неизвестно откуда вынырнувшие телевизионщики. У Мигеля даже взяли экспресс-интервью. Демонстрируя врученные ему копии записей видеокамер, лейтенант сказал умные слова о том, "все будет изучено самым внимательным образом, после чего дело будет передано в суд и так далее".
После этого Алекс и Мигель, оставшись весьма довольными друг другом, пожали руки и разошлись каждый по своим делам.
Телевизионщики сработали оперативно. Рамирес только прибыл в управление, сдал киборга в камеру и сел оформлять документы, а репортаж с его участием уже вышел в экстренных выпусках новостей по всем уважающим себя каналам. Тут же в кабинет ворвался восторженный Кевин Дойл и стал требовать подробностей. Отделаться удалось только сославшись на необходимость доклада капитану Петреску.
На самом деле с капитаном Мигель связался еще из машины и "порадовал" того результатами поездки.
- И что киборг, настоящий? - недоверчиво переспросил Петреску.
- Вне всяких сомнений!
- И возможно найти его хозяев?
- Скорее всего.
- Кто-нибудь еще видел этого киборга?
- Телевизионщики уже крутились там, когда я приехал, сэр! - усмехнулся Рамирес.
- Черт! - расстроился Петреску, - я перезвоню.
- Давайте-давайте, совещайтесь, - усмехнулся Мигель, - а я пока оформлю все, как положено, чтобы ко мне претензий не было.
Репортаж произвел фурор. Информационная бомба взорвалась прямо в прайм-тайм. Весь вечер по всем каналам сменяли друг друга кадры горящего замка Меннингер, пленение и выдача полиции клямсдейловского киборга. Десятки экспертов всех мастей комментировали произошедшее и давали самые разнообразные прогнозы развития ситуации. По большей части несли всякий бред, но это было не так уж важно. Рамирес готов был стоя аплодировать Меннингерам, всего за пол дня заставивших ненавидеть Клямсдейлов весь город. Да что там весь город, всю планету! Спесивым Клямсдейлам сейчас припоминали все. В ход шли слухи, сплетни, домыслы. Активно муссировался слух о "крышевании" ненавистным кланом наркоторговли. Припомнили и давешнюю историю с войнушкой на территории мебельной фабрики. Вспомнили, кстати, что тогда инициатором штурма был именно Рамирес. Тут же стали проводить параллели с сегодняшними событиями.
В общем, на дежурство лейтенант Рамирес отправлялся уже в статусе борца за справедливость. Звонили все: друзья, знакомые, родственники, сослуживцы. Все поздравляли, подбадривали, требовали подробностей. Все это сильно утомляло не привыкшего быть в центре внимания Мигеля. Но глаза жены, так и не уехавшей за город, светились такой любовью и гордостью за него, что это окупало все причиненное ему беспокойство.
Однако по дороге на работу начальники разных рангов звонили ему такое количество раз, что, в конце концов, лейтенант был вынужден отключить телефон во избежание дорожно-транспортных эксцессов.
Едва Рамирес переступил порог родного Управления, как к нему подскочил посыльный с распоряжением "об освобождении гражданина Боммеля, ошибочно принятого за киборга".
- Капитан сказал, что раз вы его арестовывали, то без вашей подписи нельзя освободить.
- Конечно нельзя, Сандерс, - криво усмехнулся Рамирес, - нельзя, потому что здесь нет акта экспертизы технического отдела и нет подписи моего начальника капитана Петреску!
- Рамирес! - Сандерс доверительно понизил голос, - это нужно подписать, очень нужно!
- Да пожалуйста! - раздраженно ответил Рамирес, - но после технических экспертов и Петреску! Все, я опаздываю!
- Ну и козел же ты, Петреску, - в пол голоса пробормотал Мигель, поднимаясь по лестнице. Видать серьезно допекло, раз уже так открыто подставить меня пытаешься!
Старенький телефонный аппарат на рабочем столе заливался душераздирающими трелями. По Управлению гулял слух, будто этому аппарату было уже лет тридцать. Якобы когда-то кто-то из тыловиков подменил новенький телефон, приобретенный для Управления, своим старым домашним аппаратом. Произведен он был в те времена, когда все делалось на совесть, поэтому работал безотказно и никому в голову не пришло поднимать шум из-за его непрезентабельного вида. Постепенно годы брали свое и несколько раз "ветеран" попал-таки в ремонт. Специалисты в современных сервисных центрах лишь делали при его виде большие глаза и разводили руками. Но нашлись энтузиасты-любители старинной техники, которые приспособили к нему запчасти от более современных, причем очень дорогих, аппаратов и легенда благополучно продолжала трудиться на благо Управления, переживая на "посту" все новые и новые поколения дежурных офицеров. Трудно было отделить правду от вымысла, но когда Рамирес десять лет назад впервые заступил на дежурство, работать ему точно пришлось с этим самым телефонным аппаратом.
- Рамирес слушает!
- А, Рамирес, наконец-то, на каком основании вы выпустили киборга, Рамирес?
- Вы забыли представиться, - холодно ответил лейтенант.
- Что?
- Я говорю, что вы не представились и я не знаю, с кем говорю, - терпеливо объяснил Мигель, с трудом подавляя желание послать абонента подальше.
- Дежурный прокурор Вольфганг Штайр, - представился-таки звонивший.
- Я никого не отпускал, господин Штайр и не собираюсь. Это не в моей компетенции.
- Но как? - растерялся прокурор, - мне сказали, что вы подписали распоряжение…
- Я ничего не подписывал, потому что мое дело ловить киборгов и прочих преступников, а разбираться с ними - это уже дело следствия.
- Вот-вот, Рамирес, следствие и разберется!
- Нисколько не сомневаюсь, господин прокурор! - отрапортовал Рамирес и положил трубку.
- Козлы! - прокомментировал он сам для себя этот звонок.
Только теперь можно было сказать, что он заступил на ночное дежурство. И заступил Рамирес на него в предпоследней стадии раздражения.
Половина ночи прошла более-менее спокойно. Со всякими мелочами патрульные разбирались на местах. Утром их отчеты дополнят отчет дежурной смены и лягут на стол начальнику полиции. Пару раз случились кражи со взломом. В таких случаях на место выезжали дежурные опергруппы. Ничего такого, что бы требовало вмешательства начальника дежурной смены. Рутина. Беспокоили только сообщения о нездоровой активности охранной организации "Черные лебеди". За этой внешне благополучной вывеской скрывался настоящий наемнический центр. И хотя кланы предпочитали содержать собственные мини-армии, было совершенно очевидно, что на этот раз одна из враждующих сторон прибегла к помощи наемников.
- Сухов! - обратился Рамирес к молодому полноватому лейтенанту из своей смены, одному из тех, кто был бы не прочь занять его место, - как думаешь, Сухов, кто ангажировал "Лебедей"?