- Вам заказчики наверняка фотографии давали? - возмутился гном. - А вы гляньте-ка на них, да повнимательней! Там, где дракон летит.
Главный без особого желания достал стопку изображений из-за пазухи и принялся просматривать, пока не нашел нужную.
- Вон, гляди: внизу - это я, - ткнул себя в грудь Эбер, - день и ночь преследовать приходилось, даже на лапе драконьей пришлось висеть! Чуть не упал!
- А что за табличка на груди? - нахмурился главный.
- Так это, я ж тут неделю уже за этим гадом шастаю, жена подозревать стала. Вот я ее и успокоил, значит. - Гном сделал движение, словно пишет в воздухе: - "И-сердечко-НУ" - "Люблю Инну", бабу свою, значит. А то ведь не Кощей этот, так жена прибьет!
- Какой Кощей? - подловил лидер группы.
- Вот эко я… - досадливо хлопнул себя по губам гном, - проговорился. Ну да ладно, все равно опоздали вы, голубчики.
- Так если опоздали, просвети темных - в чем тут дело? - Лидер мягко улыбнулся.
- У-у, сынки, тут такая затея! Мужик-то - вовсе не мужик, а самый настоящий Кощей бессмертный, злодей лютый! Слышали, что в Норте после его прилета деялось? Так все он, окаянный! - принялся вещать Эбер. - Ох уж и намучился я выяснять, а дело-то и вовсе простое! Сказки-то читали небось?
- Ну… - неуверенно ответил первый.
- Ох, темнота! Где смерть Кощеева? "На дереве - сундук, в сундуке - заяц, в зайце - утка, в утке - щука, в щуке - яйцо, в яйце - игла, а в игле, - гном сделал драматическую паузу, - смерть Кощеева!"
- Точно брешет, - шепнул третий.
- А вот и нет! - возмущенно встопорщил бороду Эбер. - Только вот в игре - не дерево, а меллорн. Вот, держи, раз не веришь! - Гном достал из мешочка веточку меллорна и кинул под ноги темным эльфам.
- Ты смотри - действительно меллорн, - задумчиво ответил лидер, принюхиваясь к вечнозеленым листьям.
- Гнома каждый обидеть может… - победно оглядел троицу бородатый. - Убедились?
- А сундук где? - хмыкнул первый.
- А сундук - вот он. - Эбер сделал шаг в сторону и похлопал по сундуку. - А в нем, - гном повысил голос и движением волшебника открыл крышку, - кролик!
- Так должен быть заяц? - хмыкнул Михайло.
- Так и вместо меллорна должен быть дуб! - развел руками гном. - Так-то, хлопцы, делать вам тут больше нечего.
- Дед, надо бы поделиться. - Троица по-бандитски улыбнулась и шагнула вперед.
- А ну, стоять! - крикнул бородатый и раскрыл кошелек прямо под кроликом. - Все равно - мое! Ишь чего! Мне за дракона двадцать тысяч евро обещали!
- Сколько? - небрежно скривился третий и тут же получил чувствительный тычок в бок.
- Отец, давай договоримся, - лидер примиряюще поднял руки, - мы заплатим тебе двадцать пять тысяч!
- Ври-ври, да не заговаривайся! Откуда у тебя такие деньжищи! Да и дадите - а потом сами отнимете! Знаю я вас, молодежь! - воинственно вздернул голову гном.
- Так мы чин чином договор составим, - улыбнулся Михайло, - с реальными подписями. А там все обговорим - про кроликов волшебных, про оплату вперед…
- М-да? - засомневался обладатель кролика.
- Точно тебе говорим, - подтвердил лидер, - все по договору. Пять тысяч евро прибытку! Опять же - жене подарок, а то и любовнице, - подмигнул он.
- Тогда договор я буду диктовать! - решился Эбер. - А этот разговорчивый пусть записывает. Да потом мне даст почитать!
- Старый, а ты умеешь? Дело-то непростое. - Лидер с неохотой спрятал обратно типовой договор на шестидесяти страницах мелким шрифтом.
- Да что тут уметь - чем проще, тем понятней! - хмыкнул гном. - Пиши давай: "Роберт Балмер, далее именуемый Эбер, и…" - как вас там? Вот, вписывай ваши имена… вписал?
- Ага.
- "…далее именуемые "Братва", заключили договор о нижеследующем. Пункт один. Эбер передает Братве кролика, а Братва обязуется принять и убить кролика. Сумма контракта - двадцать пять тысяч евро - передается Эберу в полном объеме до передачи кролика Братве. Срок выполнения договора - десять минут с момента подписания договора сторонами и передачи кролика Братве". Чай, за десяток-то минут справитесь с кролем, а?
- Ладно чешешь, - хмыкнул Михайло, продолжая записывать.
- Отец, а как же про Кощея? - подал голос лидер.
- Так как же иначе? Пункт два пиши: "В случае, если по выполнении первого пункта договора из кролика не выпадет утка, из утки - щука, из щуки - яйцо, из яйца - иголка, при повреждении которой должна наступить смерть Кощеева, Эбер выплачивает Братве штраф в стократном размере от суммы контракта".
- Вот это - по-нашему, - довольно улыбнулся третий.
- А как же? Неужто я совру? Только, братцы, давайте старика тоже не обижать. Пиши дальше: "Если одна из сторон не исполнит контракт, то она уплачивает другой стороне штраф в стократном размере от суммы контракта". Чтобы, значит, вы меня тоже не обманули.
- Так предоплата же! - хмыкнул лидер.
- Предоплата предоплатой, а мне на сердце спокойней будет, - рассудительно ответил Эбер.
- Все вроде? - спросил Михайло.
- Так - да, вы подпишите да мне перекиньте, - спокойно ответил гном.
Через минуту бумага была внимательно прочитана и подписана.
- Ну что, батька, давай сюда ушастого, - довольно потер руки лидер.
- Со всем нашим удовольствием, - Эбер положил кролика на пень, а сам отошел в конец поляны, - передача кролика совершена!
- Подтверждаю. Деньги переведены!
- Подтверждаю! - отозвался Эбер, на секунду выйдя из игры проверить счет.
Троица достала кинжалы и подошла к мирному животному. Удар - вспышка, удар - вспышка. Крик ярости и еще одна вспышка, после которой тело последнего из троих тает в дымке от ответного удара кролика.
- Ах, какие негодяи! - Эбер подхватил животное и довольно его погладил. - Больше Эбер не даст бедного кролика плохим дядям, так ведь?
Следующие десять минут гном грелся на солнышке и лениво почесывал шерстку ушастому. На одиннадцатой минуте Эбер открыл игровое меню, выбрал пункт "Написать письмо", адресат: "Юридическое агентство "Молоток всевластия"", тема: "Конфликтная ситуация - неисполнение договора", и с превеликим удовольствием ввел сумму претензии: "Два миллиона пятьсот тысяч евро".
- Золотое ты мое существо! - Маленький комочек белой шерстки удостоился крепкого поцелуя и скупой слезы счастья.
Возвращение домой выглядело победным шествием - в руках гнома почтительно удерживался сундук с открытой крышкой, из которого смотрел на мир драгоценный кролик. Весь мир улыбался счастливчику и его удаче! Даже звери не попадались на пути, отчего путь через опасный лес превратился в легкую прогулку, заполненную пением легкомысленных птиц. Дорога меж огромных деревьев словно сама стелилась под ноги ровной лентой, без единой крупной ветки и притаившегося в кустах хищника.
Под конец пути Эберу уже физически хотелось поделиться с кем-то своей радостью, душе просто не хватало бравурного марша в полный голос. Два с половиной миллиона! Или двадцать пять миллионов юаней! Или двести пятьдесят миллионов индийских рупий - он не интересовался правильностью курса, поскольку не собирался обменивать деньги - ему просто нравилось количество нулей в этих суммах.
С изрядной сноровкой перевесившись через приоткрытое окно кухни, гном со всей осторожностью поставил сундучок с кроликом на пол и уже после этого залез внутрь сам.
- Тасья, Лео! Как я рад вас видеть!
Друзья удачно оказались дома. Молодая пара почему-то сосредоточенно изучала входную дверь, сидя на диване в гостиной, словно ждали кого-то.
- Дайте я вас расцелую! - Эбер раскрыл объятия и шагнул в сторону Тасьи, но тут же споткнулся о ее холодный взгляд. Обернулся к Лео и поперхнулся следующей фразой - оказывается, даже светлые эльфы умеют улыбаться очень кровожадно. - Что-то случилось? - предположил гном, на всякий случай отступая за кресло шефа.
Парочка переглянулась и легонько кивнула друг другу.
- Давай я тебя обниму, - неестественно добро пропела Тасья, заходя со стороны кухни и тем самым преграждая путь к отступлению.
- Ничего не случилось, - оскалился Лео, блокируя путь к входной двери и коридору. Позади оставался только угол стены - без единого окошка и шанса на бегство.
- А, вы из-за шутки так расстроились? - спохватился Эбер, вспоминая. - Так я готов честно и искренне извиниться! Был не прав, признаю! Мир?
Друзья продолжали сужать круг.
- Но мы же друзья? - робко улыбнулся Эбер, видя свое отражение в лезвии боевого веера.
- Боюсь, уже вряд ли… - билось эхом в ушах у гнома еще долго после ослепительной вспышки и появления таймера с обратным отсчетом времени…
Роберт Балмер в совершенно смятенных чувствах рассматривал, как секунды сменяются минутами, и никак не мог прийти в себя. Не то чтобы он умирал первый раз в игре - такое случалось довольно часто, но этот переход от восторга к досаде и обиде довольно больно ударил по душе. Хотелось совершить действие - безумное или прекрасное, о котором будешь жалеть или им гордиться, но только бы умять суматоху из мыслей и чувств…
Роберт вышел из игры и бездумно уставился в виртуальный интерфейс кокона. Что ему делать эти сутки?
Вообще, что за вопрос? Как будто у него нет других интересов! Да сейчас удалит Вселенную и втянется в другую виртуальность - с такими-то деньгами он будет желанным гостем в любой гильдии!
В это время он пролистывал названия программ и файлов, словно определяясь, с чего лучше начать удаление, просмотрел список контактов, и вдруг понял, что если удалить все, что связано с игрой, интерфейс станет девственно чистым, а список сократится до коллег по работе и родни. А еще вместе с игрой удалятся и все годы, потраченные на изучение ее мира.
- Да и не жалко, - соврал себе Роберт, выделив все файлы. Табличка "Удалить все?" замерла перед глазами и тут же исчезла, после нажатия на виртуальную кнопку "Нет". Он не смог.
Там, на другом конце кабеля, жил в крошечном шахтерском корабле на безумно далеком астероиде Шериф. Человек, которому осталось жить два года, смог стать служителем закона, храбрым и честным, словно был рожден для этого. Человек без малейшего знания игры, но с черным драконом в питомцах.
Там, за сотни километров друг от друга, была счастлива вместе идеальная пара - студент из Минска и медсестра из дождливого Петербурга. Они бы никогда не встретились вне игры, даже не знали бы о существовании своей половины.
Роберт оттолкнул крышку капсулы, давая команду завершить работу и раскрыться. Старик с трудом смог сесть, резким движением сорвал с поверхности спецкостюма кучу медицинских датчиков и, пошатнувшись, встал. Держась одной рукой за стену, он медленно двинулся по комнатам огромной пятикомнатной квартиры, обходя кадки с растениями и небольшими деревцами, неизвестно зачем посаженными под влиянием внучки, и с досадой морщась от избыточного размаха пустующих комнат.
Тут, а для остальных - там, был больной одинокий старик, бредущий в унынии от стены к стене.
Зачем ему это все? Они говорят - статус. Статус - это огромный дом с садом, на центральной улице нового города, а не бетонная коробка в людском улье.
На кухонном серванте нашлась запыленная коробка с длинными сигарами, надежно спрятанная от зоркого взгляда врача. Роберт подхватил сигару, срезал край гильотинкой, подхватил початую бутылку прозрачной жидкости из тайника под фальшпанелью и двинулся на балкон.
Когда-то отсюда было видно море. Сейчас - окна другого элитного дома "с видом на море". За новой высоткой была еще одна, и так пять линий почти до самой воды. Роберт покрутил сигару в руках; не зажигая, приложился к ней губами и с досадой откинулся на спинку плетеного кресла.
Почему они его убили? Из-за розыгрыша - всего-то? А как иначе заставить их думать самим, не полагаться на слова доброго дядюшки? Да, это жестокие уроки, но как иначе сделать их взрослыми? Как научить их просить у него лишь советов, а не того, чтобы он сам решал за них? Как привить любовь к накоплению и бережливости, если не личным примером? Вместо благодарности - обида, вместо понимания - обратный отсчет таймера…
Старик посмотрел на соседний дом через линзу бутылки, потянулся открыть, но замер, осененный мыслью. А ведь все потому, что они - не семья. Джонатан с астероида, Леонид из Минска, Настасья из Питера, Роберт из Одессы - чужие друг другу люди, связанные обстоятельствами и рядом случайностей.
- Так не должно быть! - произнес Роберт, с ожесточением сминая пальцами сигару и отодвигая бутылку в сторону. - Потому что так не должно быть - и все!
Они - не чужие друг другу, они - не случайные члены группы, затесавшиеся на одно-два задания. Они - не игроки, они живут в этом гребаном мире Вселенной, в одном доме, под одной крышей! И он, Роберт Балмер, сможет сделать их настоящей семьей!
Два звонка с винтажного проводного телефона: один - водителю, второй - старому другу в Москву. Оба раза его приветствовали с удивлением и непритворной радостью, словно любимого родича, которого мысленно схоронили давным-давно. Встречи намечены успешно. Затем - таблетки, дорогие, вредные, но необходимые, чтобы не ходить по улице качающейся серой тенью. Теперь - подойти к прямоугольнику картины на стене, снять раму, свернуть полотно в трубку и поместить в металлическую гильзу. Движение к шкафу, отодвинуть дверцу вправо, сорвать пленку с любимого костюма, поправить бабочку и золотые запонки. Пиликнул сотовый телефон - водитель ждет.
Роберт улыбнулся себе в зеркало той самой улыбкой, после которой в игре обычно сразу набавляли процентов десять к стартовой цене, чтобы не проторговаться. Теперь он был готов.
На скамейке у подъезда, в тенечке от ветвей раскидистого деревца, несли бессменную вахту три старушки. Казалось бы, в таком возрасте недурно на солнышке старые косточки погреть, а не в тени холодиться - так-то оно так, если бы не компьютерные планшеты в руках старушек. В тенечке-то бликов нет!
- Ты смотри, Никитишна, какая у меня внучка красивая! - Первая старушка мазнула по изображению на планшете пальцем в направлении товарки, отчего страничка перенеслась той на экран.
- Лайк! - одобрительно произнесла Никитишна, нажимая на пиктограмму с сердечком под фотографией. - А вот глянь, мой внучок чемпионат выиграл!
Очередное изображение перекочевало с экрана на экран.
- Лайк! - уважительно сказала ее подруга.
- А какой чемпионат? - подалась вперед третья.
- Дотер он! - гордо ответила Никитишна.
- Ба, да по такому чемпионаты уже? А годочков-то ему сколько?
- Двадцатый идет!
- В двадцать-то уже пора семью завести, а не дотить, - покачала та с сомнением головой.
- Тьфу на тебя, Петровна, ничего ты не поняла, старая.
- Какая я тебе старая! - возмутились в ответ. - Я, между прочим, "В активном поиске"!
- А дед твой про то знает?
- Вот уберет из статуса "Все сложно", пень трухлявый, тогда и поговорим!
- А вот еще моя внученька!
- Лайк! - синхронно выдохнули обе.
В это время к подъезду подкатил длинный черный лимузин и замер недвижно, еле слышно порыкивая мотором. Звук был ненастоящим, потому как все современные машины потребляли только электричество и изначально были бесшумны, но не менее статусным - компании запатентовали звучание "старых" двигателей и включали запись. Ездить же беззвучно запрещал закон.
- "Роллс-Ройс а-эр-шестнадцать-эс", - пропела Никитишна строчку описания в Википедии. - По фотке нашла, - гордо сообщила она удивившимся товаркам.
- Это к кому такой приехал? - задумалась Петровна, рассматривая в социальной сети страничку их подъезда.
В качестве ответа подъездные двери распахнулись, пропуская солидного джентльмена в годах.
- Ла-айк! - по-девичьи восторженно прощебетала Никитишна.
- Что лайк? Ему ж сто лет в обед, старая. А вдруг там внутри - гроб? Смотри, какой автомобиль длинный.
- Робертович, ты куда собрался с раннего утра? - поинтересовались бабушки.
- Обрести семью, - не оборачиваясь, сухо ответил дед и сел в лимузин.
- Ла-айк! - повторила Никитишна и принялась что-то строчить на планшете.
- "Я сексуальная и одинокая…" - прочитала вслух из-за ее плеча Петровна, - "дура старая".
- "Кошечка" там написано! - возмутилась старушка.
- Сначала убери шесть человек из раздела "Внуки", кошка ты гулящая, - отмахнулась подруга.
Под незлобливое переругивание солидный авто выехал со двора, чтобы через некоторое время свернуть в подземную магистраль на Москву.
ГЛАВА 17
Где-то за пятым транспортным кольцом, в местечке, которое еще было Москвой, хоть и стояло на самой ее границе, в окружении горделивых высоток робко возвышалась над землей пятиэтажка. Стены древней постройки на треть состояли из штукатурки, прихотливо выглядывающей разными слоями на окружающие улицы. Когда-то в доме проживал кто-то важный, но табличку с его именем, фотографией и годами жизни замуровали при очередном ремонте. Зато знали про историческую важность дома в архнадзоре, чиновники которого каждый раз грудью вставали на охрану реликтового здания и категорически не соглашались на "областной" размер взятки за снос, настаивая на "столичном", потому как тут вам какая-никакая, а Москва! С пропиской и телефонным кодом! По этой причине дом все еще стоял на своем месте, как и сотню лет назад, смущая видом своей крыши обитателей небоскребов.
Люди в доме жили самые разные, незнакомые и совершенно чужие друг другу, словно в настоящей Москве. Но не жители и не историческая ценность делали дом не таким, как остальные.
Целых два этажа постройки были "завернуты" в дорогую плитку под черный гранит, словно низ дома был выдернут из другого здания и приставлен к полуразрушенной постройке снизу. Массивные решетки защищали окна с зеркальной поверхностью, глазки видеокамер подозрительно рассматривали каждую пядь пространства вокруг здания, а между первым и вторым этажом зазывно кричала золотом и роскошью вывеска "ДЕНЬГИ ВОТПРЯМЩАС" с красивой, переливающейся звездочкой в конце названия.
Несмотря на светлый день, двери заведения были закрыты. Рядом с входом изредка останавливались люди, объединенные верой в скорую зарплату и индексацию пенсии, топтались на месте, сжимая в пальцах истрепавшиеся паспорта, дергали ручку дверки, не веря табличке "Закрыто", затем еще раз и только потом устремляли свои надежды и чаяния в другое заведение такого же толка.
Сегодня заведению было не до клиентов. Даже с первого этажа был слышен могучий рев Савелия Рапаповича, хозяина этого и еще десятка кредитных кооперативов. Мощные стены искажали смысл слов, но уже по тону было понятно, что шеф очень сильно не в духе. С каждым раскатом начальственного гнева вздрагивали менеджеры, вздрагивали стекла на окнах, и даже золотая рыбка в аквариуме - уже месяц как мертвая - вздрагивала вместе с поверхностью воды.
Но хуже всего приходилось тем, кто пребывал в начальственном кабинете и из первого ряда внимал монологу босса.