- Я говорю: Алиночка, а где Алекс?
- Чего-о? Говори громче.
- А-ли-ноч-ка, где-э А-ле-экс? Тетеря ты глухая! - в полный голос проорал кот.
- А за глухую тетерю ответишь. - Я поднесла кулак к его носу. - Зачем ты все это устроил? Ты посмотри, что вокруг творится! Каким же надо быть болваном, чтобы затевать стрельбу из современного оружия в центре старого деревянного города восемнадцатого века? У тебя вообще хоть какие-то мозги остались?
- Я защищал свою собственность! - взвился агент 013.
Со всех сторон к месту взрыва спешил народ, люди не понимали, что происходит, и не знали, с чего начать.
- Каждый вправе бороться за свое благосостояние, и я не позволю какой-то там кикиморе меня грабить!
Я поняла, что слышу его, а кот продолжал орать, видимо, накопилось.
- Да, "Трескоед" - это мой ресторан! Да, купец Муркин - это тоже я. Да, я всего лишь пытался заработать детям на молочко, которого им вечно не хватает на кухне у Синелицего! И что в этом плохого, что?! Не пройдет и года, как мне предстоит оплачивать их учебу. Ты же знаешь, Уголек хочет стать архитектором. Ты хоть на секунду представляешь, что такое определить малолетнего кота в Харьковский университет на отделение живописи, ваяния и зодчества? А Абиссинка мечтает стать модельером. Не у Зайцева же ее учить?! Придется отправлять в Милан, а это деньги. На Мандаринчике я, конечно, сэкономлю. Он всего лишь хочет служить в армии. Но, с другой стороны, плох тот солдат, который не мечтает стать генералом. А высшие учебные военные заведения для котов у нас пока не открыты. Теперь ты понимаешь, зачем мне маленький семейный бизнес?
- Алекс… - горько всхлипнула я, забыв про кота.
- Чего?
- Я говорю, Алекс…
- Ты меня не слушаешь! - возмутился Пусик, пытаясь в свою очередь отвесить мне пощечину, но я перехватила его лапу.
- Там в подвале был Алекс, - четко проговаривая слова, пояснила я. - Он полез за тобой. И если ты, скотина пушистая, сделал меня вдовой, то я от твоего семейного бизнеса камня на камне не оставлю-у!
- Ты этого не сделаешь, - попятился кот.
- Проверим?! - Мне в голову ударила горячая татарская кровь, и Пусик первым бросился разгребать завалы.
Его примеру последовали десятки архангельцев, словно очнувшихся ото сна и дружно кинувшихся тушить пожар. Я же опустилась на колени, закрыла лицо руками и начала тихо выть, раскачиваясь из стороны в сторону:
- Алекс, любимый, родной, единственный… Если ты меня слышишь на небесах, клянусь аллахом, я придумаю самую страшную казнь для этого кота… Я засуну его в чрево кита… Я подвергну его всем египетским казням… Я проучу его по законам шариата. То есть сначала кастрирую, а потом лапы оторву и съесть заставлю… И не осуждай меня с небес, о мой возлюбленный муж!
- Алина, родная, ты в порядке? - раздалось откуда-то сверху.
- Алекс, подожди, я немножко занята.
- Э-э, интересно чем?
- Горько скорблю о твоей утрате, - пояснила я, не рискуя поднимать глаз.
- Хм… тогда не буду отвлекать.
Я посмотрела наверх, из разбитых окон развалин второго этажа на меня любовался командор, подперев голову руками.
- Как ты туда попал? - невпопад спросила я.
- Из подвала по лестнице наверх, - охотно пояснил он. - Похоже, немного подвернул ногу, но не так чтобы в гипс. А ты как?
- Прошу Аллаха даровать тебе рай, - так же охотно соврала я, все еще не в силах до конца поверить, что мой муж жив. На самом-то деле я просила о казни для кота, но представлять своего мужа на небесах в окружении гурий - увольте…
- А что агент 013?
- О, Пусик в полном порядке. Разгребает завалы. Организует пожарных и народные дружины. В общем, пока нормально.
- Так мне уже можно спуститься?
- Подожди, а ты точно жив?
- Думаю, да. Знаешь, пожалуй, даже точно - да!
Я радостно кивнула, и минуту спустя командор уже прижимал меня к себе. На какое-то время мы полностью забыли о взрыве, пожаре, кикиморе и несчастных, трудолюбивых архангельцах, оказавшихся заложниками ситуации.
- А как же кикимора? Ты ее видел?
- Видел, но, похоже, ей опять удалось сбежать.
- Откуда ты знаешь?
- Так, интуиция. - И Алекс кивнул в сторону стоящего в тени колодца, над которым как раз в этот момент мелькнула синяя нога с перепонками. Эта коварная дрянь вновь ухитрилась вылезти сухой из воды, вернее, в нее залезть! А что, если… Я взглянула на Алекса. У него расширились глаза, и он протестующе замахал руками:
- Нет-нет-нет…
Но я уже бросилась к колодцу.
- Веревка есть?
Какой-то мужик из толпы мгновенно протянул мне ведро с привязанной к нему веревкой. Ведро я кинула мужу, а свободный конец веревки два раза обмотала вокруг талии, затянув в морской узел.
- Спускай меня вниз и ничего не бойся.
Командор тупо кивнул, явно не соображая, что происходит, и своими руками аккуратно опустил меня в колодец.
- Ничего, милый, я ее догоню и за все посчитаюсь, - пробормотала я под нос.
Сначала спускаться в черную холодную дыру было страшновато, а почувствовав ступнями ледяную воду, я, признаюсь, окончательно пожалела о своем безрассудстве. Но я же закаленный спецагент, сейчас не время бояться холодной водички. С каждой секундой кикимора уходила все дальше и в любое время может вернуться в любой другой архангельский погреб, когда нас уже не будет рядом. Думая так, я уже опустилась в воду по пояс. Брр… кажется, у меня начало сводить судорогой ноги. Это может плохо кончиться. Чтобы как-то согреться, я начала активно барахтаться.
- Все, я тебя вытаскиваю! - нервно крикнул Алекс.
Его искаженный эхом голос заставил меня вздрогнуть, хотя я и так уже вовсю дрожала. Я поспешно дернула за веревку в ответ, говоря этим: "Не вздумай!"
Но он, кажется, понял все наоборот. Потому что этот эгоист начал быстро тянуть меня наверх. Я отчаянно пыталась зацепиться ногой за бревна, из которых был выложен колодец. Но они были слишком скользкими, и насильственное извлечение успешно продолжалось. Ну и в принципе зачем я сопротивляюсь? Без акваланга здесь все равно делать нечего.
И в этот момент чьи-то длинные пальцы сжали мою щиколотку, с невероятной силой утаскивая меня под воду. От ужаса я не смогла и крикнуть, а в следующую секунду уже была под водой, не успев даже вздохнуть напоследок. Больше ничего не помню. По крайней мере до того момента, как смогла снова нормально дышать.
Сначала я почувствовала мокрый земляной пол, затылок дико болел, и все тело ломило. Если меня притащили сюда, держа за ногу (мне периодически так казалось, а теперь стало окончательно ясно, что это был не сон), то все логично. Опираясь на локти, я попыталась сесть. Позади была стена, деревянная, судя по ощущениям, потому что вокруг было темно, хоть глаз выколи. Я прислушалась. Полная тишина, полный мрак и жуткая холодрыга. Как будто я стала невольной героиней фильма ужасов. Хотя с нашей работой по идее это могло случиться и раньше. Но в пещере утбурда и то не было так страшно.
Вдруг скрипнула дверь и комнату (я оказалась внутри какой-то бревенчатой избы) залило лунным светом. И прямо на меня уставились пустые глазницы человеческого черепа с копной зеленых волос и одним кривым зубом, торчащим изо рта.
- Баба-яга? - Я была в такой прострации, что сказала это вслух.
- Была, да вся вышла. Да-да-да-да-да.
Светящийся череп отодвинулся в сторону, и я поняла, что вижу перед собой ту самую кошмарную кикимору. Вид у нее, конечно, был не ах… Спутанные зеленые волосы, голова с кулак, огромные глаза навыкате, прямо как у Андерсена (в смысле как у собаки в "Огниве", а не у самого Андерсена), длиннющий нос крючком, здоровущая нога с перепонками, могучие руки, как у человека, хотя пальцы раза в два длиннее. Одета в простую драную рубаху, а под мокрой тканью перекатываются солидные мускулы, как у бодибилдерши.
- Что вы хотите со мной сделать? Зачем вы меня утащили и приволокли сюда? И что это вообще за место?
Моя захватчица открыла рот, подумала и захлопнула его снова. Так. Похоже, три вопроса сразу это слишком сложно для сознания кикиморы. Хоть она и была мыслящей, как думал мой муж, а я ему почти всегда верю, но не настолько умной, как надеялась я. Так что, видимо, получать ответы придется долго. Но, к моему удивлению, кикимора вдруг улыбнулась, оказавшись очень разговорчивой особой, пусть и недалекой.
- Ты мне мешала… да-да-да-да-да. Хотела украсть мою треску?
- С какой стати?
- А что в колодце делала? Я знаю, ты мою треску воровала, да-да-да. Ты кто такая, русалка, что ли? Хвоста нет. Ты больше на человека похожа, да-да-да-да-да. Но человек в колодец не полезет. Если в своем уме.
- А я не в своем и пьяная была вдобавок, - ухватилась я за эту ложь.
- Это хорошо, потому что треска моя. Запомни это. Да-да-да-да-да.
- А зачем вам треска? Здесь всякой рыбы полно, и повкуснее.
Она вдруг завращала безумными глазами и кинулась на меня, схватив за горло.
- Вы что, сумасшедшая? - прохрипела я.
- Да-да-да-да-да, - протараторила она в своей манере. Потом задумалась и уточнила, ослабив захват: - А что ты сказала? Я прослушала.
И она внезапно меня отпустила, думаю, с Алексом было так же. Потом откуда-то с середины продолжила (потому что это явно было продолжение, а не начало):
- …И тогда я поняла, что мне надо высосать мозги из всей трески на свете. Да-да-да-да-да! И я стану самой сильной. И поведу за собой целую армию кикимор - таких же сильных, как я.
- Но если трески не останется, как же эти кикиморы, так сказать, будут подзаряжаться? - подхватила я ее мысль, пока она внезапно не переключилась на что-то другое.
- Да-да-да. Это очень верное замечание. И что же я, в самом деле? Надо делиться, я же не сумасшедшая.
Угу, это она так считала. Я же к концу нашего десятиминутного разговора поняла, что имею дело с законченной психопаткой.
- А теперь мне пора. Я должна проводить совещание штаба.
- Какого штаба?
- Ах да, это же тайна. Не скажу.
- Ну и не надо.
- Да-да-да-да-да. Скажу. Повстанческой армии. Писать умеешь?
- Умею, - неуверенно кивнула я, вспомнив, как Профессор вечно критиковал мои опусы.
Подпрыгнув, она толкнула ногой дверь в стене и потащила меня по подземному земляному туннелю. Так вот как я сюда попала!
- Эй, можно я теперь сама?
- Да-да-да-да-да. Только ты иди впереди.
Примерно через полчаса пути по узким подземным коридорам, которые, как иногда казалось, были вырыты кротами - такие они были низкие и тесные, мы вышли в лес, на какую-то поляну. Судя по тому, что нас окружало, здесь расположился целый лагерь повстанческой армии кикимор, а точнее, их тренировочная база. Как я догадалась, тренировочная база для будущего вторжения… Но куда?
Их было не так много, и ростом они были поменьше их командирши или военачальницы, не знаю, как в данном случае будет правильнее. Но тренировались они усердно. Подтягивались на брусьях, прыгали через барьеры в виде поваленных деревьев, стоящих одним концом на пеньке. Ловко лазили по деревьям, перетягивали канат, разбивали об голову кирпичи, метали в тренировочное чучело шпильки для волос с расстояния десяти шагов, на спор разгрызали мелкие ветки и боролись в грязи без купальников (я мысленно отметила, что о последнем не надо рассказывать ни мужу, ни коту). И все это ночью, под светом полной луны. Жуть полная…
- Ну как? - широким жестом обведя весь лагерь, спросила кикимора. - Теперь ты готова вступить в наши ряды?
- Э-э, вы, кажется, пригласили меня на секретарскую должность.
- Чего? - не поняла кикимора.
- Писать умею, - раздельно и громко повторила я.
- А-а, ну да-да-да-да-да! Пойдем ко мне. Нужно составить приказ по штабу, округам и окрестным болотам…
Так, слово за слово, незаметно я оказалась по уши втянута в повстанческую авантюру кикимор, образно выражаясь, став "прелестным" центром восстания. В том смысле, что составленные мной приказы и рапорты должны были прельщать обычную рядовую нечисть выступить на стороне мятежников с одной четко выраженной, конкретной целью захвата Архангельска.
Текст рассылаемых писем был примерно такой:
"Сестры мои! Настало время взять власть в свои руки. На леших и упырей надеяться нельзя. Как и все мужики, они слишком рассеянны и думают только о себе. А я думаю только о вас! Мы наедимся мозгами трески и станем самыми сильными, и весь Русский Север будет принадлежать нам!
Мы объявим суверенную офшорную зону (это мои словечки), привлечем иностранный капитал, пообещаем льготы шведам, безналоговое обложение финнам, безвизовый въезд датчанам и беспошлинную торговлю норвежцам!
И все это под протекторатом британского флага (это тоже я придумала, потому что ничего умнее мне в голову не пришло), заявив о полном суверенитете всей Двины, Архангельска, Малых Корел, а также весьма полезного острова Соломбала.
Враг будет разбит, победа будет за нами! (Это расхожая фраза, я к ней никакого отношения не имею.) Вливайтесь в наши ряды, верьте мне, все будет офигенно! (А вот это уже опять я придумала, записав строку из какой-то дешевой попсовой песенки)".
Кикимора была просто в восторге от моих литературных способностей секретаря и пиар-менеджера. Быть может, только поэтому за мной практически не следили, а я старательно изыскивала любую возможность, чтобы вырваться к своим. Шли уже вторые сутки моего вынужденного плена в лесном лагере подготовки кикимор-террористок.
К бешеной ярости похитившей меня косоротой стервы, в лагерь за эти два дня пришло только четыре кикиморы. Из них две хромых, одна косорукая и одна косоглазая. Причем косоглазие было сходящееся. Бедняжка ходила с палочкой, поскольку не видела ничего, кроме собственной переносицы.
Изо всех сил стараясь выполнить функцию провокатора во вражьих рядах, я посоветовала обучать косоруких саперному делу, а косоглазой приобрести ружье для снайперской стрельбы. Обожравшаяся трески кикимора (она еще и в лагерь в бочках эту треску натащила) абсолютно потеряла самоконтроль и во всем мне верила.
- Да-да-да-да-да! Так и надо. Мы создадим настоящую армию. Заграница нам поможет, а если что - помогаем бездомным детям.
- Да-да-да-да-да, - непроизвольно подражая ей, подтверждала я. - Действительно, они там зажрались, в этом Архангельске. А уж сервис какой… То кулебяк нет, то настойка на клюкве закончилась, то туалет через двор налево.
- При мне все будет иначе. Треску - кикиморам, леса - лешим, Двину - водяным, а все людишки у нас по струнке будут ходить. Главное, отделиться от Российской империи, образовав независимое государство Кикимородвинск!
- Да-да-да-да-да, - послушно кивала я, считая минуты и часы до появления кота и командора. Увы, до сих пор обо мне никто и не чухнулся…
Разумеется, я могла удрать и самостоятельно, но, с другой стороны, куда бы я поперлась посередь леса, в неизвестном направлении, без компаса и сухарей? Где там этот Архангельск, ау-у? Нет, я, конечно, знала, что мох на деревьях растет с северной стороны. Но чем это мне могло помочь в плане нахождения хотя бы ближайшей деревеньки, ума не приложу! А здесь хотя бы кормили. Незрелой земляникой, зелеными орехами и березовой корой. Идеальная диета! И я встречу Алекса почти балериной.
Поэтому когда я вечером легла спать, свернувшись калачиком в отвоеванном беличьем дупле, и сквозь сон услышала тихое мурлыканье над ухом, то не особо удивилась.
- А-а-а-оу, кто там? - сонно протянула я, зевая.
- Молчи, несчастная, я тебя спасаю. - Мягкая кошачья лапка прижалась к моим губам.
"Наконец-то! И где ты шлялся, Пусик?" - подумала я, отодвинув его немытую лапу, тихо отплевалась и первым делом спросила:
- А Алекс где?
- Мой напарник пытается арестовать кикимору, - хриплым шепотом пояснил кот. - Ничего сложного, он такое делал двадцать тысяч раз. А вот мне было доверено спасти тебя…
- О да-а, это безумно сложно, - подтвердила я, вставая и беря его на ручки. - Ну что, каков твой план? Как дальше ты будешь меня спасать?
- Ну-у, - задумался Пусик, лениво потягиваясь. - Тебе надо как-то аккуратно спуститься с дерева, не уронив меня, подхватить Алекса и бежать так вплоть до самого Архангельска.
- Чудесный план! - искренне поскрипев зубами, вдохновилась я. - Ты, главное, указывай мне направление. А все остальное я сделаю сама.
Похоже, агент 013 не заметил иронии и, сидя у меня на ручках как младенец, продолжал важным тоном отдавать команды:
- Выходи из дупла и ползи вниз! Нет, не вниз головой! Ты все-таки не белка. Аккуратней. Я говорю, аккуратней! Не урони меня, дурында. Уронишь, кто тебя будет спасать? Вот именно. Давай-давай, пошевеливайся…
Колеблясь между страхом сорваться и желанием придушить этого маленького советчика (или, точнее, антисоветчика?), я кое-как спустилась с высоченной сосны, куда меня подсадила кикимора, и, почувствовав под ногами твердую землю, удовлетворенно выругалась по-татарски. Далее произошло нечто невероятное. Полный кошмар. Луч бластера впился в ствол дерева прямо у меня над головой, одним махом срезав вековую сосну под углом в сорок пять градусов. Я едва успела метнуться в сторону, как тот же луч вспахал землю на том месте, где я только что стояла. Какой-то мерзавец из кустов активно палил по мне из оружия будущего. А еще он рычал и орал басом на весь лес:
- Верни жену моего друга или умри, злобная тварь!
В другой момент я бы сказала, что это полная театральщина. Но сейчас, когда по нам с Пусиком стреляли и я только успевала перекатываться от одного пенька к другому, критиковать стрелка за явное позерство уже как-то и не хотелось. То есть на это просто не было времени. Кот порывался что-то сказать, но я крепко зажала ему ладонью ротик, чтобы он не выдал нас своими воплями.
Выстрелы смолкли так же внезапно, как и начались. С бешено бьющимся сердцем, взмокшей спиной я чутко расслышала, как кто-то крадется за кустами орешника. Опустив глаза, я увидела валяющийся в двух шагах от меня тяжелый сосновый сук. Другого оружия под рукой не было. Кроме кота, разумеется. А что, это идея! Когда незнакомец в камуфлированных доспехах, с бластером в правой руке и космическим мечом в левой шагнул на открытое пространство, я титаническим усилием швырнула ему в лицо тяжеленного кота, а когда злодей пошатнулся, подхватила сук и с низкой стойки вмазала ему по колену.
Негодяй с воплями опрокинулся на спину, ушибленный кот стек у него со шлема, и я поняла, что дерусь… с биороботом Стивом.
- Упс… - виновато произнесла я, пытаясь незаметно отбросить сук в сторону. - Стив, дружище, привет, как делишки? Из какой вселенной в наши края?
- Привет, Алина, - без капли обиды в голосе откликнулся он. - Я буквально на минутку. В промежутке между заданиями. Командор Орлов просил меня проверить этот участок леса. Вроде бы тут пропал агент 013. Но я вижу, что вы оба целы, и очень рад.
- А где сам Алекс?
- Буквально в километре отсюда. Уничтожает военно-полевой лагерь кикимор.
- Понятно, стало быть, за мной он послал кота. А мог бы, между прочим, и сам прийти спасти любимую женщину.