– А кроме того не факт, что там мы новые колеса отыщем, – добавил Леший и поглядел на меня в поисках поддержки.
– Не факт, – подтвердил я, хотя думал совершенно о другом: – Так что ты там говорил о шестидесяти километрах? – мысль наконец оформилась и немедленно сорвалась с языка.
– В глубине Проклятых земель, как вы их называете, находится уже совсем иной мир. – Главный с завидным упорством повторил то, что уже рассказывал нам вчера.
– Состав горных пород, рельеф, ландшафт, радиоактивный фон, гравитация… – процитировал слова его подполковник ФСБ, чем продемонстрировал свою великолепную профессионально заточенную память. – Ты уже об этом говорил. Что там еще не так, как здесь?
– Совершенно точно мне сказать сложно, – ханх как-то подозрительно замялся. – Знаю лишь одно, в глубине Проклятых земель уже образована достаточно стабильная формация с которой не совместима вся эта чехарда и неразбериха зон перехода.
– Во завернул! – невесело хмыкнул я. – И чем же обеспечивается вся эта стабильность? Что мешает, к примеру, зверью из зон перехода перебраться в центр Проклятых? Там что забор стоит?
– Барьер и впрямь существует, – неожиданно подтвердил Главный и сразу же поспешил добавить: – Но не беспокойтесь, пробиваться через него не придется. Это будет походить на "зеркало", то самое "зеркало", которое мы преодолели по пути в Наро-Фоминск.
– Что опять?! – чуть ли не в один голос воскликнули мы с Лешим.
– Я же сказал походить на "зеркало", только походить, – успокоил нас ханх. Переход через барьер я бы назвал безвариантным. Попасть можно только в одно место, именно туда, куда нам и надо.
Наша "милая" беседа на свежем воздухе Проклятых земель несколько затянулась. Я понимал это, а потому решил поставить на ней точку. Пора в дорогу. Как бы не протестовал Фомин, мы все равно пойдем в Белоруссию, к Могилеву и остановит нас только смерть. Намереваясь громко и однозначно объявить об этом, я открыл рот, но меня опередил Серебрянцев:
– Извините, товарищ… – обращаясь к Главному, старик едва не ляпнул "бог", но вовремя спохватился, смутился и продолжил уже без имен и званий: – Вот все, что вы сейчас нам тут сообщили, это… это… – Ипатич снял свои очки и стал их старательно вытирать. Невооруженным глазом было заметно, что он нервничает. – Это несколько не вяжется с нашим, или вернее сказать моим пониманием всего происходящего. Идет перестройка планеты. Под нее задействованы гигантские энергии. Побочными явлениями процесса являются периодически возникающие смычки с параллельными мирами, из которых появляются аномалии и вся та живность, которая бродит сейчас по Земле. Именно так я все это себе представлял. Но ваши слова… – младший научный сотрудник на секунду запнулся, глотнул побольше воздуха и, собравшись с духом, выпалил: – Что находится в глубине Проклятых земель? Почему, чтобы попасть туда, следует пройти сквозь аномалию?
– Там ад или рай? – Вслед за ученым свой вопрос задал Владимир Фомин. Голос его при этом дрогнул из чего сразу стало понятно, что банкир боится узнать правду.
Ну, а вот я не боялся. И Леший, и Серебрянцев, и Нестеров, тоже не боялись. Все мы уставились на Главного с непреклонной решимостью добиться ясного и конкретного ответа. Цирк-зоопарк, хватит уже юлить и ходить вокруг да около!
– Ну, хорошо, – ханх сдался. – Хоть у нас и не очень много времени, но я все-таки объясню. Трансформация планеты может быть нескольких видов. Простая, когда меняется биосфера и климатические условия. Структурная, когда планета переводится в жидкое состояние, и уже из него, как из теста, лепится новый мир. И, наконец, третий вид… – Тут Главный помедлил, давая понять, что подошел к нашему варианту. – Третий вид применяется крайне редко.
– Да рожай ты уже быстрей! – я счел своим долгом поторопить ханха. Для основательной лекции сейчас было не время и не место.
– Третий вариант применяется, когда гибнет очень ценная планета, и мы не успеваем запустить структурную трансформацию.
– И как же вы поступаете тогда? – не выдержал Загребельный.
– Тогда нам остается лишь одно, – изменить сами законы, влекущие за собой распад планеты.
– Это как понимать? – мне стало понятно, что речь идет о чем-то уж совсем невероятном.
– Вы хотите сказать… – выдохнул куда более сведущий во всей этой кухне младший научный сотрудник Физического Института имени Лебедева.
– Вот именно, Даниил Ипатиевич, – ханх словно прочел мысли старика. – Мы перемещаем погибающую планету в параллельный мир.
Ответ Главного оглушил, будто удар увесистой дубины. Цирк-зоопарк, как же так? Мы проваливаемся в иное измерение, и только его законы могут сохранить Землю от разрушения. Если это действительно так, то чего стоит договор с ханхами, то бишь, Создателями? Они ведь обещали…
Вот тут в моей голове яркой вспышкой, разрывом фугасного снаряда полыхнула мысль, страшная мысль: а, собственно говоря, что такого обещали нам ханхи? Что все вернется на круге своя и станет как прежде? Что мы будем ходить по зеленой травке, нюхать цветочки и без опаски любоваться голубым небом с беленькими облачками? А вот хрен вам! Никто ничего такого и близко не говорил. Просто мы думали, что это само собой разумеется. Думали… А вот что думали ханхи? Какую именно судьбу они уготовили человечеству, когда обещали дать ему еще один шанс?
В душе моей творилось что-то невообразимое. Адский коктейль. Смесь ярости и страха, боли и оторопи, безысходности и надежды. Да, там и в самом деле все еще оставалась надежда. Ведь Главный был с нами. Ведь для чего-то он пришел? На что-то надеялся? Значит все же существует выход! И ханх должен будет нам о нем рассказать. Иначе, цирк-зоопарк, мы даже не сдвинемся с этого места!
Так я решил, но падлюка судьба вновь распорядилась по-своему. Весь мой жар, всю мою решимость остудил и переколошматил оглушительный как раскат грома выстрел из СВД, а за ним еще и еще один. Дело довершил перепуганный крик Лизы:
– Упыри! Упыри идут!
Глава 20
Упыри на Проклятых землях были в полтора, а то и в два раза крупнее тех, что обитали в привычных нам пустошах. Но только вот даже такая туша не смогла устоять против трех пуль из снайперской винтовки, угодивших точно в голову. Расставшись с жизнью, похожая на освежеванного и уже основательно подгнившего пса, тварь стала растекаться в большую тягучую грязно-серую лужу. Следовавший за лидером второй трупоед не успел затормозить и налетел на своего мертвого собрата. Он был голоден, очень голоден, именно поэтому не удержался и, прежде чем выбраться из бесформенной кучи серой плоти, опустил морду и с жадностью откусил здоровенный кусок мяса, если это конечно можно было назвать мясом.
Мерзость! Словно наказывая тварь за каннибализм, по ней ударили сразу пять стволов. Пять стволов это более чем достаточно, поэтому неудивительно, что всего через несколько секунд на обочине дороги громоздились уже две отвратительные, постепенно размягчающиеся туши.
– Сейчас новые гости пожалуют, – Нестеров сунул в свой АКС другой, полный рожок патронов.
– Да, славно мы тут нашумели, – подтвердил Загребельный.
– Давайте внутрь, в церковь! Забаррикадируемся! – Фомин кинулся к приоткрытой двери храма.
– Куда тебя несет, болван! – я остановил его. – Если засядем внутри, то так там и останемся. По своей воле упыри не уйдут, а без брони нам не прорваться.
– Но ведь можно подождать сумерек и тогда…
– Тогда у нас не хватит времени, чтобы найти новое надежное укрытие. Думаешь, призраки лучше, чем трупоеды?
– А "гранат" у меня больше нет, – предупредил Главный.
– Значит, надо уходить и причем сейчас, немедленно! – подытожил Леший, и я был с ним полностью согласен.
– Хватайте жратву, воду, патроны и ходу!
– Они же в погоню кинутся! – староста Рынка здоровой рукой схватил меня за отворот ватника и затряс, стараясь образумить. – Не отобьемся ведь в чистом поле!
– Делай что говорят! – я оторвал Фому от себя и толкнул в пролом, в наполненные мелкой металлической пылью недра мертвого БТРа.
Мы успели схватить только то, что лежало на поверхности. Мешки и коробки распаковывать, само собой, никто не стал. Пара консервных банок, фляга воды, а остальное патроны, много патронов, столько, сколько возможно унести. Каждый прекрасно понимал: боеприпасы – это самое главное, и наша жизнь полностью зависит от того, насколько быстро и эффективно мы сможем отнимать чужую.
Сборы заняли всего несколько минут. Мы оставили церковь и навсегда замерший возле нее бронетранспортер еще до того, как со стороны кладбища раздался протяжный, леденящий душу вой. Он словно подтолкнул в спину, заставил ноги быстрее, еще быстрее пинать многострадальную матушку-землю.
Наш маленький отряд уходил на юго-восток к мосту через русло высохшей реки. Расчет был прост: во-первых, нас заслоняла церковь, во-вторых, трупоедов мог привлечь запах мертвечины все еще витавший внутри здания. Глядишь часть из них предпочтет легкое привычное занятие по раскопке могил хлопотной погоне за живой дичью. И наконец последнее – у нас просто не было другого пути. На дне высохшей реки все еще оставалась вязкая грязь. Загрузнуть в ней это еще пол беды, самая жесть могла начаться если в липкой массе окажутся двухметровые зубастые черви. Из всего этого следовало, что мост – наш единственный выход, путь из этого проклятого места.
Путаясь в космах высокой полеглой травы, падая на предательски замаскировавшихся кочках, цепляясь за оборванные провода линий электропередач, мы неслись к мосту. Я держал Лизу за руку, Нестеров вместе с Лешим волокли тяжело дышащего Серебрянцева. Слева бежал Пашка, справа Главный и ставший его тенью Фомин. Двести метров, отделявшие нас от моста, это вроде совсем немого, но только сегодня, сейчас они почему-то превратились в двести километров, которые, казалось, не преодолеть никогда.
Подтверждением моих страхов стал сдавленный крик Пашки:
– Сзади! Они идут за нами!
В тот же миг все тело прошиб ледяной озноб, а в ногах появилась предательская слабость. Помимо воли я притормозил и быстро глянул через плечо.
– Твою мать! – этот полный бессильной злобы стон вырвался из моей груди при виде потока здоровенных, размером с теленка серых тел, затопившего холм, на котором стояла древняя церковь.
– Беги! – помогая очнуться, Леший толкнул меня плечом. – К мосту!
Мост! Конечно же мост! Это был не только переход на другую сторону реки, это было единственное место, где мы могли организовать хоть какое-то подобие обороны. Хотя какая тут нахрен оборона! Упырей десятка три, а может и четыре. Сомнут к чертовой матери!
– Давай, Максим! – Лиза рванула меня за руку.
Я метнул на девчонку быстрый взгляд и понял, что она все еще надеется… надеется на силу своего оружия, на чудо, на бога и неизвестно еще на что, ну и конечно же на меня. Вот тут меня и зацепило. Словно дьявол вселился. Не знаю как там другие, но Ветров свой долг перед ней выполнит. И умрет Лиза только после него.
– Быстрей! – теперь уже я изо всех сил рванул вперед, увлекая девушку вслед за собой.
На мост мы влетели первыми. Одним взглядом я оценил достоинства и недостатки этой позиции. Мост был достаточно узкий. Это хорошо. Одновременно нас смогут атаковать четыре, в крайнем случае пять упырей. Но вот его длина… Речушка в этом месте была совсем неширокая, и длина моста вместе с насыпью оказалась всего метров тридцать. А вот это уже мало, чертовски мало, чтобы успеть, чтобы гарантировано завалить несущихся во весь опор тварей до того как они ворвутся в наш строй. Но что поделать, тридцать метров это лучше, чем ничего.
Перебравшись на другую сторону реки, я резко развернулся.
– Все, вот тут и станем, – руки крепко стиснули безотказный АКМС.
Лиза не поняла, а может не поверила, потому рванула дальше по дороге. Я отпустил ее руку, позволяя моей подруге сделать несколько шагов. Она их сделала, но тут же остановилась.
– Максим, давай же! Бежим скорее!
Ответить я не успел. За меня это сделал Леший, который в компании Нестерова и Серебрянцева, наконец, нас нагнал. Подполковник хотя и запыхался, но мыслил как всегда четко, говорил уверенно и лаконично:
– Точно, лучшего места не найти! Нельзя их с моста выпускать. Тогда со всех сторон накинутся. Не отобьемся. Так что к бою, бродяги! – Андрюха скинул с плеча руку едва живого старика и, обращаясь уже к нему, приказал: – А ну, профессор, давайте… шуруйте отсюда!
– Как шуруйте? Куда шуруйте?! – задыхаясь, старик вцепился во все еще поддерживающего его Нестерова. Его взгляд заметался по нам с Андрюхой. – У меня ведь есть автомат!
– Да не гоню я вас. Все равно далеко не уйдете, – чекист со злостью передернул затворную раму. – Вы с Лизой, Павлом и Фоминым будите нас прикрывать. Вон там огневая, лучше не придумаешь.
Леший ткнул пальцем в сторону трех автомобильных остовов, которые уродливыми ржавыми изваяниями украшали берег высохшей реки слева от заезда на мост. Это были два грузовика и микроавтобус. Их отпихнули подальше от проезжей части, чтобы те не мешали движению. Отпихнули без особых церемоний. Микроавтобус смяли в лепешку. Бортовой "ЗиЛ", перевозивший какое-то старое железо, перевернули и уже в таком состоянии волокли к месту вечного упокоения. Единственный кто остался стоять на колесах это высокий и мощный КрАЗ 6140 самосвал. Вот именно на этот грузовик сейчас и указывал подполковник ФСБ.
– Забирайтесь в кузов. Оттуда мост как на ладони. Да и укрытие, какое-никакое. – Последнюю фразу Андрюха добавил, скорее всего, уже лично для себя самого, для успокоения своей совести.
– Бегом! Выполнять! Без разговоров! – видя, что наш арьергард позволяет себе бесспорно благородные, но очень и очень несвоевременные сомнения и колебания, я взревел от бешенства.
– Идемте… идемте… – Серебрянцев попятился увлекая за собой Павла и Лизу.
– Максим, как же так? – застонала девушка.
– Снайпер, стреляй метко, и все будет хорошо, – для прощанья со своей возлюбленной полковник Ветров не сумел измыслить ничего лучшего.
– А как же ты? – это были уже слова Владимира Фомина обращенные… К кому же еще? Конечно же, к богу.
– А я как всегда, – Главный горько улыбнулся, после чего кивнул в сторону самосвала: – Иди и сделай все как положено.
– Стоп! – прежде чем банкир сумел сделать хоть шаг, в него вцепился Нестеров. – А ну гони сюда свой автомат. Незачем тебе там такая волына. Все равно стрелок из тебя дерьмовый, даже с двумя руками. Так что вот… возьмешь мой АКС.
На удивление Фома даже и не подумал протестовать. Отдавая милиционеру оружие и снаряженные магазины, он лишь негромко произнес:
– Зря, мент… Все зря…
Этот вздох, этот шепот добрался до самых потаенных закутков моей души, именно тех, где и притаился страх.
– К бою! – Загребельный не дал больше никому произнести ни слова по тому, как на мост выскочила первая, самая прыткая, а может самая голодная тварь.
Недолго думая, Леший залепил упырю несколько пуль в грудь, но тот словно не заметил их и рванулся вперед. Мои рефлексы сработали безотказно, и басистый голос 7,62миллиметрового автомата поддержал неистовый стрекот АКСа чекиста. За считанные секунды мы буквально нашпиговали сталью отвратную скользкую тушу, и трупоед будто подорвался от этого нешуточного веса. Зверюга зашаталась и грузно рухнула набок. Ее лапы беспорядочно задергались в предсмертных судорогах. Один готов, – сосчитал я в уме. Однако не успели конвульсии чудовища стихнуть, как рядом с его трупом нарисовались три новых, поблескивающих мутно-серой слизью, щерящиеся жуткими зубастыми пастями монстра.
Они кинулись на нас все разом, и мне показалось, что на мост выплеснулась неистовая кипящая волна, которая вот-вот ударит в нас, сметет, не оставит не то что следа, но и самой памяти. Хотя почему показалось? Все так и будет, если… Вот это самое "если" и было всецело в наших руках, вернее в стволах нашего оружия. Одна ярость против другой, одна смерть навстречу точно такому же всепобеждающему желанию уничтожать.
Мы ударили разом: я, Леший, Главный и Нестеров. Не сговариваясь, выстроились в одну линию и жали на спусковые крючки до тех пор, пока не опустели магазины. Нам удалось упокоить двух упырей, но третий… Третий хотя и был смертельно ранен, но все же упорно продолжал ползти в нашу сторону.
– Цирк-зоопарк, вот ведь живучие, сволочи! – процедил я сквозь зубы, когда в дикой спешке перезаряжал автомат.
Рожок со щелчком вошел в окно ствольной коробки, и я вновь вскинул оружие. Правда выстрелить так и не успел. Откуда-то слева ударил автомат, и огненная строчка прошила здоровенную безглазую голову упыря. Пашка! Я тут же вспомнил о страсти пацана к трассирующим боеприпасам.
– Павел, назад! Куда прешь, дурак?! – грозный окрик Нестерова подтвердил мою догадку.
Один быстрый взгляд в сторону, откуда стрелял, пацан прояснил все. Мальчишка ослушался приказ Загребельного и не стал прятаться за нашими спинами. Он пробрался вдоль насыпи, засел у ограждения моста и практически в упор расстрелял злобного подранка. Ну, пацан… Собственноручно убью, если конечно останемся живы!
Насчет последнего я вдруг очень засомневался, когда заметил, что на мост выплеснулся целый поток поджарых серых тел.
– В строй! Пашка, в строй! – вслух я произнес совсем не то, о чем только что думал. Просто у меня не было другого выбора. Или я поставлю этого малолетнего разгильдяя рядом с нами, или он станет первым, кто попадет на завтрак мерзким трупоедам.
Пашка услышал и, отстреливаясь, стал отступать в нашу сторону. Как ни отвратительно было подвергать мальчишку риску, но все же должен был признать: его ствол и его молодые зоркие глаза сейчас нам пришлись очень и очень кстати.
Напор кровожадных бестий все возрастал. Они и впрямь перли через мост. Ни один упырь даже не попытался пойти в обход, сунуться в грязь на дне пересохшей реки. Все-таки "милые" зубастые червячки там определенно квартировали и с нетерпением ожидали когда им обломится халявный кусок с того кровавого пира, который мы тут намеревались устроить.
Пожалуй, мне всерьез стоило поразмыслить о своих способностях медиума и прорицателя. Буквально через мгновение после того, как я об этом подумал, один из трупоедов полетел с моста. В этом не было ни малейшей нашей заслуги. Бестии, что называется, не повезло, крупно не повезло. Ее гонимые жаждой крови собратья просто вытолкнули упыря с моста. Что там произошло дальше, я конечно же выяснять не стал, просто не имел на это ни времени, ни возможности. Лишь краем глаза заметил, как в уровень с мостом взметнулась и опала крупное облако, сплошь состоящее из грязи, серой слизи и кусков такой же серой, пронизанной сетью темно-фиолетовых сосудов плоти.
Хо-р-ро-шо! Смерть одного из наших врагов была отмечена кровожадным, полным удовлетворения рыком, после которого я перебросил прицел на морду вырвавшегося вперед упыря. Монстру удалось прорваться уже практически на середину моста. Он был весь в пулевых дырах, из которых текла тягучая серая кровь, но, тем не менее, тварь упрямо неслась вперед, прямо на меня.