- Зря вы иронизируете. - Он нахмурился. - На Земле я возглавлял правительственную комиссию по вопросам космических и атмосферных аномалий. Организация у нас была большая, и даже я не мог контролировать все целиком, не говоря уж о некоторых подразделениях, которые у нас числились только на бумаге. Мы вообще не догадывались, чем занимаются эти хозяйственные и аналитические структуры нашей организации, которыми фактически руководили военные ведомства, хотя формально все отделы подчинялись научному правительственному комитету при Римском университете "La Sapienza". И вот однажды пришла в наш отдел разнарядка на участие во втором этапе колонизации Марса, "Терра-2". На Марсе к тому времени начали наблюдаться пространственные аномалии, как и на Луне, и, естественно, мы, как специалисты, должны были обезопасить первых поселенцев, сделав все возможное, чтобы аномалии не повлияли на жизнь на планете и не помешали развитию колонии. Как вы помните, "Терра-1", начавшаяся более ста лет назад, предусматривала, что в терраформировании Марса будут принимать участие роботы и люди, прилетевшие на Марс навсегда. Хотя климат на Земле постепенно пришел в некое равновесие, идея колонизации казалась спасительной даже тогда. И надо сказать, опыт у нас в изучении аномалий имелся, синьор Охотник! Я не могу рассказать всего, но скажу, что наша комиссия во многом продвинула мировую науку в целом! И мне совершенно непонятно, почему на Марсе сейчас происходит то, что происходит… - Он мрачно замолчал. - Вы думаете, что я скучающий миллионер? Я полетел на Марс на деньги, собранные добровольцами нашего института, и только лишь для того, чтобы разобраться - каким образом и что именно пошло не так. Наши инструкции были достаточно близки к реальности и почти все проверены на опыте… Да-да, не улыбайтесь…
- Я не иронизирую. - Он начал мне уже нравиться своим одержимым наивным энтузиазмом. - Редко на Марсе можно встретить настоящего ученого, особенно специалиста по глюкам.
- Вы, как я понял, тоже многого достигли в изучении этих аномалий, - он слегка поклонился, - несмотря на то что действовали в основном эмпирическими и флюктуативными категориями. Вы - молодец: мыслящий Охотник с живым умом…
- Мне всегда казалось, что итальянцы - верх галантности. - Я опять заулыбался: что-то в нем было трогательное - ведь он фактически кабинетный ученый, даже и близко не представляющий, что здесь происходит.
- Благодарю вас, синьор. - Он вновь поклонился. - Так вот, я продолжу. Наши лаборатории подготовили полный отчет по аномалиям в тесном сотрудничестве с учеными России, Европы, Америки, Бразилии и Китая, работа была проделана колоссальная, были созданы инструкции, подробные описания, сняты некоторые грифы секретности, многое объяснялось. Были и предупреждения - серьезные предупреждения по поводу валового характера возникновения аномалий. Люди были подготовлены. Мы обратили внимание, что количество наблюдаемых аномалий на той же Луне резко возросло после появления на ней автоматических станций и экспедиций "Аполлон". То есть когда человек заинтересовался своим ближайшим спутником всерьез. Мы сделали предположение, что такая ситуация может повториться на Марсе, - и, как видите, не ошиблись. Ну да ладно, я подхожу к главному. Так вот - самые подробные и секретные инструкции направлялись непосредственно в Министерство обороны, департамент космических войск. И однажды нам пришла депеша с приказом подготовить подобный пакет инструкций с учетом действий людей в экстремальных ситуациях высокогорных марсианских районов при повышенном радиоактивном излучении и электромагнитных полевых искажениях в рамках проекта пятидесятилетней давности под названием "Зеркало-13", и стояла подпись командующего Космическим Спецкорпусом сил ООН. С нас всех взяли строжайшие подписки о том, что если хоть полслова мы скажем об этом не в стенах нашего комитета, то нас ожидает "полная профессиональная дисквалификация". Мы это понимали не только как крах карьеры - один из наших стажеров продал какую-то минимальную информацию журналистам, а через два дня исчез, пропал и не объявился ни дома, ни на работе. Через неделю его труп обнаружила береговая полиция - несчастный поехал на курорт, никого не предупредив, там до бесчувствия напился и полез в воду… Конечно, этому никто не поверил. Да… вот так… А вы говорите, что "Зеркало-13" - это миф. Ради мифа не убивают, разве что фанатики…
Я некоторое время смотрел на него, пытаясь осмыслить услышанное, и думал - а не является ли он сам таким фанатиком, эдаким сумасшедшим профессором, который ради доказательства теории может полететь на другую планету безо всякой подготовки и конкретного плана действий? Грань между гениальностью и безумием достаточно зыбка - безумие зачастую необходимый фактор таланта, так как дает свободу от предрассудков и стереотипов. В науке это важно… да… Это не группа, а какой-то ящик Пандоры: сюрпризы один за одним. Я немного нервничал, но старался держать себя в руках.
- Поймите же, - он комично прижал коротенькие ручки к бочкообразной груди, усиленной стандартным бронежилетом, - Земля остро нуждалась в инопланетной колонии после изменения климата… и тут…
- Скажите, пожалуйста, профессор… - Я сделал задумчивое лицо, словно что-то вспоминал. - А вы никогда не сталкивались с четвертым особым десантным спецкорпусом космических войск?
Он посмотрел на меня как-то с прищуром, что-то похожее на подозрение мелькнуло в его глазах, но потом он бросил взгляд на Ирину, которая за все время не проронила ни слова, и отвел глаза.
- Это была одна-единственная наша поездка с целью выездного инструктажа личного состава, - сказал он медленно. - А почему вы спросили?
- Долго объяснять. - Я тоже посмотрел на Ирину - она казалась абсолютно спокойной и внимательно слушала наш разговор. - Считайте, что это интуиция неглупого Охотника.
Он наконец доверительно улыбнулся и кивнул:
- Все-таки я разбираюсь в людях, вопреки мнению моей жены и тещи: они думают, что я без царя в голове, раз пишу стихи! - Он поклонился еще раз и, дав дромадеру шпоры, вернулся к основной группе.
- Ну, что скажете? - Я обратился к Ирине.
- А что я должна сказать? - Она посмотрела мне прямо в глаза. - Вы до сих пор меня в чем-то подозреваете?
- А посудите сами… - Я насмешливо посмотрел в ее сердитые глаза. - Вы и ваша история уже связаны с этой легендарной базой, ну хорошо, ваш муж, правда, я пока не понимаю как, но это вопрос времени. Поверьте - ни в чем плохом я не подозреваю вас, но я уверен, что вы неслучайно устроились на эту работу и неслучайно появились на этой планете. Вот, как на грех, у нас тут в кустах оказался рояль в виде полусумасшедшего итальянца-профессора, который тоже интересуется ЭТИМ "зеркалом". И не исключено, что он даже инструктировал вашего бывшего мужа, - вам не кажется, что в Солнечной системе становится тесновато, - и везде натыкаешься на людей с похожими историями?
- И что, вы намекаете на то, что я сама организовала этот тур и наняла транспортный корабль, ограбив перед этим несколько международных банков?
- Нет, я так не думаю, - ответил я примирительным тоном. - Я думаю, что тот, кто организовал этот тур, остался на Земле, а сюда послал одного или нескольких своих помощников.
- Вы думаете, среди нас есть шпион? - Что-то похожее на испуг промелькнуло на ее лице.
- Ну, шпион не шпион, а младший помощник старшего кукловода - я бы это так назвал. - Я старательно подбирал каждое слово: напугать ее совсем не входило в мои планы.
- И что же теперь делать? - Она растерянно обернулась в сторону туристов.
- Во-первых - не нервничать, это раз. - Я подъехал поближе к ней и попытался вновь провернуть трюк с ее ладонью, но она увернулась. - Может, это всего лишь уникальные совпадения и неуемная подозрительность.
- Хорошо вам говорить - "не нервничать". А я теперь буду думать: кто же из этих милых людей может оказаться агентом правительства, который ищет эту базу…
- Да далась вам эта база!.. - Я в сердцах хлопнул себя по колену.
- Да на хрен она мне не сдалась! - запальчиво ответила она.
Я вздрогнул: это было первое грубое слово, которое я услышал от нее за всю дорогу. Наверное, наслушалась Йоргена с Сибиллой… да и я тоже хорош…
- И мне, - буркнул я мрачно. - В гробу я ее цинковом видел, в пластиковых тапочках… до Олимпа - и по домам…
- Не переживайте, - сказала Ирина с каким-то ласковым придыханием, - мы так и сделаем: до Олимпа - и по домам…
Как мне хотелось бы ей поверить, господи боже марсианский!
- Во-вторых, - продолжил я, стиснув зубы, - в рамках нашего с вами сотрудничества у меня к вам вопрос: что вы можете рассказать мне о каждом члене вашей группы?
- А что? - Ирина удивилась. - Я их подноготную знать не должна, да и они не особо делятся: у каждого свои заморочки с этой поездкой связаны. Анкеты проверяют в офисе, кандидатуры либо утверждают, либо отклоняют, выдают космическую визу, прикрепляют гида - и все.
- Ну, какое-то свое мнение, наблюдение за характерами, потом вы хотя бы представляете, кто откуда?
- Итальянец - милый, - сказала она серьезно.
- Конечно, милый: он на вас просто неприлично пялился. - Мне решительно не нравилось, что Джованни вдруг уже "милый".
- Это его проблемы, - сказала она строго. - Я на работе, а он мой подопечный, и здесь Марс, а не место для дурацкого флирта.
На душе у меня заметно потеплело.
- Увлеченный специалист, - продолжила Ирина, - эмоциональный, рассеянный, на роль "засланца" не тянет.
- Хорошо, - согласился я, - я также считаю. А дальше?
- Крис Паттерсон - типичный обыватель, пресытившийся жизнью папенькин сынок, а папенька, судя по всему, далеко не бедный - часы у Криса стоят, наверное, как новый автомобиль экстра-класса. Непосредственность ребенка, интеллектом явно не обезображен - вывод напрашивается: нет.
- Он говорил, что он экзобиолог - специалист по неземным формам жизни, - вставил я.
- Вы сами в это верите? - Ирина хмыкнула. - Помните, как он из дота на собачек марсианских любовался, даже на видео их не заснял, хотя всегда с камерой ходит. Это у него выпендреж чистой воды!
- Ну да, - я кивнул, - похоже на то. А японка?
- Аюми Сокато? - Она пожала плечами. - Для азиатки очень эмоциональная внешне: "болтушка и хохотушка", так она сама себя называет. Любит стихи Арсения Тарковского и американский рок. Она не глупа. Но с космосом никак не связана: по профессии переводчик, муж - богатый швейцарец, - он-то и оплатил поездку.
- Я бы свою жену близко к Марсу не подпустил, - я покачал головой, - цепями бы приковал, свозил бы в пару горячих точек, но только не сюда…
Ирина вновь изучающе поглядела на меня.
- Это проявление вашего мужского шовинизма? - с любопытством спросила она. - Вам, значит, можно?
- Нет. - Я опять закурил. - Это было бы проявление заботы о любимом человеке, в виде сохранения ему жизни.
- А если бы ваша жена предложила вам лететь с ней?
- Тогда я бы поселился с супругой в военном лагере на полгодика, как было в моем случае, прошел бы с ней интенсивный курс физической и психологической подготовки, а потом, если бы желание лететь на Марс у нее не прошло… ну… не знаю… можно было бы попробовать…
- Бедная ваша жена. - Ирина рассмеялась.
- Она не бедная, - я хмыкнул, - я пять лет назад развелся и не жалею об этом.
Я мысленно себя поздравил: по тому взгляду, который я перехватил у Ирины, я понял, что мои акции пошли на повышение курса.
- Извините, - сказала она таким тоном, каким уместнее было бы сказать: "Ну и хорошо, что так все получилось".
- Ничего страшного. - Я вздохнул с облегчением.
- Еще Аюми занималась айкидо и макраме.
- И еще оригами, буриме и харакири! - не смог я сдержаться.
- Ну что вы говорите ерунду! - Ирина громко рассмеялась.
- Простите, просто красиво прозвучало. - Я тоже заулыбался: приятно, когда на твои плоские шутки реагирует умная женщина, - это добрый знак. Хотя, даже зная Ирину… потерять контакт с ней тоже элементарно…
- В общем, тонкой азиатской натуры не понять: к чему такой жизнерадостной и не отягощенной проблемами женщине Марс? Не знаю. Теоретически она может на кого-нибудь работать.
- Ну, это только теоретически, - я задумчиво выдохнул дым сигареты, - а на практике сомнительно: непохожа она на натренированного бойца невидимого фронта, хотя… поставим пока знак вопроса.
- Азиз Алима, гражданин Саудовской Аравии, - продолжала Ирина тоном школьного учителя - я даже пожалел, что не записываю. - Про него знаю только из разговоров между туристами. Учился в Колумбийском университете. Слышала краем уха, что он поссорился с отцом-миллиардером, и тот сказал, что не простит сына, пока тот не станет настоящим мужчиной. Вот он и полетел. Увлекается растафарианством - на этой почве, наверное, и поругались: семьи у них строгие, а этот понахватался в Америке всякой ереси, не свойственной арабскому быту.
- Да. - Я улыбнулся опять. - Аллах с Джа не уживутся…
- Он тоже не подходит на роль лазутчика, - кивнула Ирина.
- Да уж, не очень… - Я погрузился в размышления: принимая во внимание тот факт, что в армейской разведке космических сил работают профи, каждый может оказаться агентом с четко отработанной легендой и отвлекающим имиджем, если, конечно, это армейская разведка. Такой человек, по логике вещей, должен быть здорово на виду, быть заметным, чтобы никто про него не подумал, будто он "крот". А вообще - дурацкий разговор я затеял: это в дороге, да и со скуки, и девушка-гид мне понравилась - вот я перед ней и выпендриваюсь, набиваю себе цену, Охотник-супергерой. Какая база? Какая армейская разведка? Какие лазутчики, на фиг?! Дэн, остановись!
- А вот этот тип мне кажется достаточно подозрительным… - Ирине явно понравилась эта игра в следователя. - Аурелиано Скорцес, бразилец. Судя по его имени, родители были поклонниками Маркеса. Без комбеза напоминает священника - аккуратно постриженные волосы до плеч, легкая залысина на затылке, любит носить длинные темные рубашки с воротом под горло, мрачен, неразговорчив, речь громкая, интонации резкие, странный блеск в глазах. Может, он принимает наркотики?
- А из биографии что-нибудь известно? - Я подавил зевок: ночная дорога давала о себе знать.
- Я же говорю: почти ничего, он что-то упоминал о религиозной секте "Последние Клирики" - возможно, он в ней состоит. У них старинная организация, возникшая на Земле в две тысячи одиннадцатом году, течение: финалисты. Они проповедовали конец света. Своеобразная эсхатология. Очень эрудированный человек. Пока мы летели сюда на корабле, Аюми, чтобы убить время, часто сидела за кроссвордами, а некоторые слова всей группой отгадывали - и ноль эффекта, зато Аурелиано с ходу, как заранее знал уже. Колючий умник, одним словом. Подходит идеально под злодея - настолько идеально, что наверняка не он. Если только…
- Если только что? - спросил я.
- Если только он не является реальным религиозным фанатиком и не собирается здесь никого облагодетельствовать в насильственном порядке или устроить конец жизни на Марсе.
- Знаете, Ирина, - я мрачно улыбнулся, - мне иногда кажется, что Марс - это огромная психбольница, ей-богу: тут адекватных людей наперечет. Оно и понятно: человек, у которого все в порядке, сюда не полетит.
- Вы меня тоже считаете чокнутой? - Она посмотрела на меня щелками гневных глаз, из которых шло жесткое когерентное излучение.
- А вы меня? - Я улыбнулся.
- После развода, наверное, вам было неуютно дома… - Она опустила взгляд.
- А вам после странной смерти вашего мужа. - Я решил обменяться откровенностями.
- Ну да… - Она произнесла это очень тихо. - Но мы не сумасшедшие… Мне кажется… мне кажется, Земля последние столетия учила только животному выживанию. В современном обществе не хватает реализации многих инстинктов… позитивной реализации. На Марсе можно было все построить с нуля… Марс мог бы стать чем-то иным, но почему-то не стал… то есть стал, но также грубо… Вы понимаете, что я хочу сказать?
- Да, Ирина. - Я внимательно посмотрел ей в глаза, и у меня появилось ощущение, что между нами возникла какая-то прочная взаимосвязь. - Я очень хорошо понимаю вас… как никто здесь… Мне кажется…
Она вдруг взяла мою руку и едва заметно сжала ее своей ладонью. Меня пробрала легкая дрожь…
- Осталось трое, - все так же тихо сказала Ирина, сама смутившись. - Аида Дронова, полячка, по специальности - художник.
- И как она вам? - Корпуса завода заметно выросли и были совсем рядом.
- Экзальтированная особа, - Ирина пожала плечами, - мнительная и эмоциональная. Сказала, что полетела на Марс за свежими образами для своих работ…
- Самое скверное место для поиска свежих образов, - вставил я.
- Не знаю, - сказала Ирина, - возможно, но творческие люди зачастую являются сложноорганизованными личностями, и их мотивация может выглядеть неестественной для окружающих…
Она сейчас опять была гидом, который рассказывает об особенностях творческой личности на Марсе периода упадка колониальной экспансии.
- Деньги на поездку ей дал один меценат, который спит и видит себя владельцем сенсационной серии картин "Марс глазами художника". Хотя мне показалось, что она большая любительница преувеличить, не знаю: и замужем она была пять раз, и фотомоделью работала, и последний ее любовник, известный артист, ее замуж звал, а она отказалась, и чуть ли не рак у нее был, а потом прошел… Очень любит посплетничать.
- Ну понятно, а оставшиеся двое?
- Рой Гронфилд - отставной полковник из Штатов. Проповедует культ самца-супермена. Полетел, естественно, чтобы доказать всему миру, на что годятся "настоящие мужчины из Техаса".
- Еще один закомплексованный хрен. - Я вздохнул: голова отказывалась работать, а интуиция уже крепко спала.
- И последняя в нашем списке… - Ирина тоже устала - глаза ее напоминали два глубоких омута. - Лайла Блери. Француженка. Ее дед был кореец, служил в северокорейской армии. Родители ее в раннем возрасте погибли в авиакатастрофе, а вырастила тетка-кореянка. Манерой поведения она, конечно, напоминает… эту… как ее… женщину легкого поведения.
Все же Ирина не способна перешагнуть барьер грубого лексикона, хоть и изменят ее, скорее всего, марсианские условия.
- Интересно, а почему вы так решили? Лично мне Лайла показалось просто чувственной женщиной и не более.
Ирина немного замялась:
- Вы просили свои ощущения тоже говорить? Вот я и говорю, что чувствую.
Мне показалось, что женственность Ирины имеет мощность, близкую к ядерному реактору, и попавшие в него так называемые женщины-вамп сгорают в этом поле в считаные секунды.