Голоногий ронин упал на колени, продолжая сжимать рукоять меча. Синкурэа ударом здоровой ноги оттолкнул его. Цумимото упал, так и не отпустив оружие. Сломанный меч вышел из раны, звякнул клинком об пол. Синкурэа скривился от боли, но ничего делать не стал.
Он развернулся и, сильно хромая, направился к дверям, ведущим в покои Горной ведьмы. Новой схватки, возможно, сразу с двумя ронинами, он мог и не пережить. Он и так ругал себя за то, что решил дождаться хоть кого-то, чтобы прикончить, поддался слабости. Надо было сразу идти к ведьме. Время ведь не поджимает.
Ясуока и Кикутиё склонились над телом Цумимото. Он лежал на залитом кровью полу, пальцы его сжимали рукоять сломанного меча. Выжить с таким ранением было невозможно - вся грудь Цумимото представляла собой кровавое месиво с торчащими обломками рёбер. Неподалёку валялось разрубленное копьё Синкурэа, но никаких следов пожилого ронина не было. Только к дверям вела цепочка кровавых отпечатков.
- Ведьма смеётся над нами, - прохрипел Кикутиё, - убивает нас по одному.
- Ты что же, всё ещё грешишь на ведьму, - усмехнулся Ясуока, подбирая свой мушкет. - А меня больше интересует Синкурэа. Слишком он подозрителен.
Закрыв глаза Цумимото, Кикутиё последовал за ним, опираясь на свой полевой меч. Ясуока дождался его, и они вместе вошли в дверь.
Как только он переступил порог, личина Синкурэа сползла с него как старая кожа со змеи.
За дверью покоев Горной ведьмы ничто не напоминало о том, что он видел в замке и за его пределами. Вместо пола под ногами дикое переплетение скользких металлических труб, местами они выстреливали паром, грозя ошпарить неосторожного. В нескольких дзё впереди поднимается лестница, на ступеньках которой стоят металлические резервуары с круглыми окошками. А над всем этим, словно жуткое отливающее сталью насекомое нависала женская фигура, с проводами, идущими из плеч, а поясом уходящая в стену. Табличка на лбу её гласила: "О-Ямма. Горная ведьма-12".
Он широкими шагами направился к ней.
Кикутиё замер, увидев весь тот кошмар, что творился за дверью. Он просто сел на трубы, обхватил меч и как не пытался я расшевелить его, отказывался хоть что-то делать. Только головой мотал. Я не стал возиться с ним долго, и последовал за шагающим к лестнице Юримару.
Узнать седовласого самурая теперь было легко. Скрываясь в тени личности ронина по имени Ясуока, я ждал своего часа, когда смогу достаточно близко подобраться к Горной ведьме, чтобы убить её. Но никак не мог представить себе, что и Юримару сумеет пробраться сюда. Каким образом, представления не имею, да и не особенно важно это сейчас. Главное, опередить его, не дать добраться до Горной ведьмы. Тогда все мои усилия пропадут даром.
Я едва не бегом бросился следом за ним, вскидывая на бегу мушкет. Немного сократив расстояние, припал на колено и нажал на курок. Приклад ударил меня в плечо, словно конь лягнул. Это Ясуока был более-менее привычен к такой зверской отдаче, а вот для меня она была слишком сильна. Из-за этого ствол рванулся вверх - и пуля попала не в спину Юримару, а куда-то в основание черепа, и вышла с другой стороны, раздробив челюсть. Зубы его полетели в разные стороны.
Юримару обернулся ко мне, покачал головой. Говорить он не мог, но его гримасу я опознал как улыбку. И она заставила меня вздрогнуть, слишком уж жутко выглядела.
Я не думал, что ты окажешься Ясуокой, - раздался его голос у меня в голове, - всегда грешил на Па-неру, слишком уж он был речист, или Набисабуро, было в нём что-то похожее на тебя. А вот Ясуока… Я его подозревал в чём угодно, но только не в этом.
- Вот ты и ошибся, - усмехнулся я, - можно сказать, фатально.
Прыгая через несколько ступенек, я догнал Юримару и с ходу попытался ударить прикладом. Юримару легко отбил его в сторону, но я не стал держаться за мушкет, я отдал тело Ясуоке. Он выхватил меч, нанёс быстрый выпад. Юримару парировал и его. Они вступили в схватку, где мне делать было нечего. Она ничем не напоминала фехтование, которому учился я.
Они обменивались быстрыми ударами, держа мечи обеими руками. Клинки сверкали молниями. Зачастую мой глаз даже не мог заметить движений Юримару, но Ясуока успевал реагировать на них, вовремя парируя его выпады и нанося ответные. И всё же, один удар Ясуока пропустил.
Он отлетел на несколько шагов, скатившись по ступенькам к самому низу лестницы.
Хочешь жить, Руднев-сан, не поднимайся, - бросил мне Юримару и, развернувшись спиной ко мне, зашагал к женской фигуре, венчающей лестницу.
Он крепко схватил фигуру и с силой потянул её на себя. Он вырвал её из стены. Провода, заменяющие ей руки начали лопаться, концы их метались из стороны в сторону, осыпая Юримару искрами. Он не обращал на них никакого внимания. На изуродованном лице его было написано крайнее удовлетворение.
Вырвав стальную фигуру из стены, Юримару отшвырнул её в сторону, провёл пальцами по громадной стеклянной колбе, скрывавшейся за ней.
Наконец, - зазвучала его мыслеречь, отлично слышимая мне, - я нашёл тебя. Кагэро, О-Ямма, Горная ведьма. Хотела спрятать от меня силу. Руднева отправила в день смерти, чтобы скрыть её от меня. Но не вышло. Тебе никогда не перехитрить меня, Кагэро.
Он обрушил кулак на стекло, пробив в нём внушительную дыру, схватил плавающую внутри женщину за волосы и рывком дёрнул на себя.
Иди ко мне, О-Ямма-сан, - даже мыслеречь его звучала насмешливо.
Своим телом женщина разбила стекло колбы, окатив Юримару дождём осколков и ливнем жидкости, в которой она плавала. Он держал её за горло, так что босые пятки женщины болтались в воздухе. Но она никак не реагировала, как будто это её ничуть не волновало.
Теперь ты моя, Кагэро-сан, - произнёс Юримару. - Вся моя. Со всей твоей силой!
Он вздрогнул, почувствовав боль. Как будто кто-то вонзил ему в спину меч и сейчас, пользуясь им, как рычагом, пытался завалить его. Не отпуская Горную ведьму, он обернулся, но стоящий за его спиной человек быстро переступил, изо всех сил навалившись на меч. Боль на мгновении скрутила всего Юримару, его рёбра затрещали, кровь пропитала его кимоно, и вражеский меч пробил его тело, выйдя из груди. Почти сразу же невидимый противник начал давить вниз, стараясь повалить Юримару.
Левой рукой Юримару ухватил вышедший из груди клинок и с силой рванул его на себя. Это сильно удивило вонзившего ему своё оружие в спину. Сила рывка была такова, что тот не удержал рукоять его. Он тут же ринулся вперёд, постарался схватить её снова, но опоздал. Юримару успел обернуться. За его спиной стоял Кикутиё, а его полевой меч торчал с обеих сторон его тела. О-Ямма бесчувственной куклой болталась в его руке.
Не ожидал, - "сказал" он неслышным языком, который колоколом звучал у меня в голове. - Ты весьма упорен. Все вы, крестьяне, упорные. - Он ухватил Кикутиё за кимоно и дёрнул на себя, насаживая на его же собственный меч, торчащий из груди Юримару. - Не ожидал?
И без этого едва державшийся на одном упорстве Кикутиё осунулся и повис на клинке, своим весом снова потянув его вниз. Юримару быстрым ударом сломал клинок - Кикутиё упал на пол.
Почувствовав опасность, Юримару рванулся, но было поздно. В грудь ему, немного выше раны, смотрел ствол старинного кремнёвого пистолета.
- Ты слишком увлёкся О-Яммой-сан, - сказал я, глядя в чёрные, словно залитые тьмой, глаза Юримару, - и пропустил два удара подряд. - И нажал на спусковой крючок.
Юримару отлетел на пару шагов. Пальцы его разжались, выпустив Кагэро (или О-Ямму). Та упала навзничь, оставшись лежать, как неживая. Юримару же сделал несколько неуверенных шагов назад, споткнулся о первую ступеньку лестницы и покатился по ней. Торчащий из его спины полевой меч Кикутиё сломался - рукоятка с аршином клинка отлетела в сторону. Но, не смотря ни на что, Юримару поднялся, кровь лилась из многочисленных ран. Он поднял на меня взгляд, сунул руку в отверстие на груди, рукав кимоно залило кровью. Рывком он выдернул из своего тела обломок полевого меча и сломал его об колено.
Ты ещё не понял, что всё это жалкое оружие бесполезно против меня.
- Это смотря как его применять, - усмехнулся я.
Рывком сократив расстояние до Юримару, я пронзил ему грудь, попав рядом с раной, нанесённой Кикутиё. Но наваливаться на него, пытаясь силой уложить на пол, я не стал. Вместо этого я поднял его в воздух и понёс его к краю пола.
Настил из труб занимал не всё пространство комнаты. Он шёл неким мостом над, казалось, бездонной пропастью, в которой тьма будто клубилась и выстреливала длинными чёрными щупальцами. Вот туда я решил отправить Юримару. Другого способа покончить с ним я просто не видел.
Несмотря на все свои насмешливые речи, сейчас Юримару не мог сделать ничего. Он болтался на моём клинке, словно причудливая бабочка, осыпая меня отборными ругательствами, как будто заливающими мою голову изнутри дерьмом. Он попытался насадить себя на клинок, чтобы добраться до меня, но я шагал слишком быстро. Юримару размахивал руками, хватался за клинок, да только пальцы обрезал. Они попадали на пол длинными белёсыми червями. Кровь хлынула из обрубков.
Пройдя последние шаги к краю труб, я толкнул меч с насаженным на него Юримару вперёд и отпустил рукоять. Он отправился в долгий полёт во тьму. Какое-то время в моей голове ещё звучали ругательства Юримару, а потом они оборвались в единый миг. Как отрезало.
- Наконец ты выкинул его из моего мира, - раздался женский голос, принадлежать он мог только Горной ведьме О-Ямме (или Кагэро). - Он отравлял собой его.
Я обернулся к ней, одёрнул гимнастёрку. Наверное, теперь в моём облике ничто не напоминало Ясуоку. Кимоно сменила привычная мне форма с четырьмя кубарями в петлице . Вместо кремнёвого пистолета на поясе в кобуре висел табельный ТТ.
- Благодарю тебя, Руднев-сан, - поклонилась мне О-Ямма (на Кагэро она совершенно не была похожа), успевшая каким-то чудесным образом облачиться в роскошное кимоно.
- Мне этого хотелось не меньше вашего, О-Ямма-сан, - поклонился я в ответ. - Только вряд ли я избавил мир от Юримару. Он слишком живуч для этого.
- Главное, что он покинул мой личный мир, - ответила Горная ведьма. - Вы и так его очень сильно поменяли. И не в лучшую сторону. - Она обвела рукой пространство вокруг себя.
- Это наших рук дело? - удивился я.
- В некотором роде, - сделала О-Ямма неопределённый жест. - Объяснять долго и не особенно нужно в данный момент.
- Верно, - согласился я. - Скажите, О-Ямма-сан, как мне вернуться назад?
- Я верну тебя, - махнула рукой с вынутым из широкого рукава кимоно веером О-Ямма, - когда сочту нужным. Но тебя, кажется, совсем не интересует Юримару? А ведь тебе ещё придётся столкнуться с ним. Вне моего мира.
- Весьма интересует, - ответил я. - И хотел спросить об этом. Просто вопрос моего возвращение волнует меня намного сильнее. С Юримару-то больше уже ничего не поделать, верно?
- Ты сделал всё, что было в твоих силах, Руднев-сан, - сказала О-Ямма. - Большего от простого смертного ожидать нельзя.
- И всё же окончательно его уничтожить не удалось, - заметил я.
- Ты выполнил то, зачем тебя отправила сюда Кагэро, - О-Ямма принялась обмахиваться веером, в странном зале царила влажная, удушливая жара, - и это самое главное. Юримару получил мою силу, и не сможет усвоить её, полностью подчинить себе. А значит, сила будет подчинять себе Юримару. Она поглотит его без остатка, лишит разума, превратит в обычного каии. Разве что невероятных размеров. Но на это нужно время, которое вашим друзьям придётся продержаться. А до той поры Юримару станет ощущать себя властелином мира, будет швырять против них орды тварей тьмы.
- И я не смогу помочь им, - пожал я плечами, но думал тогда не совсем об этом. - Я вот чего не могу понять, О-Ямма-сан. Перед нашим расставанием Кагэро рассказала, что Юримару хочет получить эту самую силу, он сможет изменить мир, вернее, тот изменится сам. Будет поглощён тьмой.
- Не эту, - покачала перед моим носом тонким пальчиком О-Ямма, - а совсем иную. Точнее, та сила, в которой Юримару купается сейчас, всего лишь малая часть той, что он хотел получить. Но он получит её слишком много сразу. Это как будто попытаться выпить сразу целый то сакэ. Больше прольётся по лицу, а если будешь пить без остановки, тебя просто разорвёт. Так и с Юримару, он просто не сумеет усвоить полученную силу. Если бы он пробудил всю ту тьму, что хотел, она, действительно, поглотила бы весь мир.
- Да уж, - потёр я двумя пальцами левой руки лоб, - не слишком понятно, даже в столь простом изложении. Но, в общих чертах, будем считать, что до меня смысл дошёл.
- Расскажите обо всём, что узнали тут своим товарищам, - сказала О-Ямма, и по её тону я понял, что это прощание. Она шагнула ко мне, взяла за подбородок. - У вас ещё очень много вопросов, которые вы не решились задать мне, но я бы и не стала отвечать на них. Слишком много времени ушло бы на это, и мой язык заплёлся всё объяснять, даже самым простым изложением. - Она поглядела мне в глаза. - Передавай привет Кагэро.
Глава 8
Февраль 10 года эпохи Сёва (1936 г.), Токио.
Кошмар начался спустя несколько дней после инцидента на море.
После схватки с советскими и британскими кораблями злополучная баржа была найдена на одном из пустынных островов. Это был жуткий корабль-призрак, единственными обитателями которого являлись заползшие внутрь крабы и мелкие каии, плещущиеся в трюмной воде. Почти все помещения его надстройки были изрешечены пулями крупного калибра и снарядами авиапушек, повсюду металл пятнала кровь, но ни одного мертвеца или раненого найти не удалось. Трюмы транспорта были пусты. А рядом с ним стоял разбитый практически в хлам "Коммунист" Руднева с открытым люком. Пилота его также найти не удалось.
Сначала эта загадка будоражила весь отряд. Что же вёз этот загадочный транспорт? Куда делся его груз? Куда пропал Руднев? Но практически вслед за этим началось такое, что заставило всех позабыть о загадках.
В середине февраля Юримару начал настоящую атаку на Токио. Сотни каии и мехов обрушились на столицу Японии, казалось, со всех сторон. Пригороды и полуразрушенная Акихабара пали в первые же часы, но опомнившийся гарнизон быстро сумел остановить врага и выстроить линию обороны.
Отряд "Труппа" носился по всему городу, позабыв об износе доспехов и усталости. Даже о сне пришлось на время забыть. Сражаться часто приходилось едва ли не круглыми сутками. Выходили на линию обороны, где враг прорывался или только грозил прорывом, а по возвращении, часто даже без ремонта, пополняли боеприпасы - и снова в бой. Где уж тут даже думать о сне и отдыхе.
Более полутора суток в таком безумном режиме не прошли даром для бойцов "Труппы". Усталость накапливалась, выливаясь в раздражение. Девушки начали срываться друг на друга, на солдат, сражавшихся с ними плечом к плечу ещё минуту назад, на техников, что ремонтировали доспехи или пополняли боеприпасы. Ютаро следил за всем этим, но поделать ничего не мог. У него просто руки опускались.
Как заставить всех их держать себя в руках? Что сделать для этого? Какие слова найти? А может он слишком неопытный командир, и не готов ещё к такой ответственности? Ещё в бою командовать его хватает, а вне его, видимо, уже нет. Быть может, стоило согласиться на передачу руководства отрядом Рудневу? Он ведь боевой офицер, с реальным опытом военных действий, быть может, именно такой и нужен сейчас?
У Ютаро редко выдавалось достаточно времени на отдых, чтобы предаваться всем этим унылым мыслям. Но когда в конце второго дня боёв его доспеху сильно повредили линзы и прицельную систему, и техник заявил, что на ремонт уйдёт не меньше полусуток, он внезапно остался не у дел.
- Ступайте спать, Ютаро-тюи, - обратился к нему хакусяку. Он смотрелся весьма странно в своём элегантном белом костюме среди грязи и грохота, царивших в ремонтном цеху. - Что толку столько времени сидеть?
- Я не могу спать в такое время! - воскликнул возмущённый юноша.
- А что ты ещё можешь делать? - с невесёлой усмешкой спросил у него хакусяку. - Отряд ведёт бой без тебя. Командование группами приняли Марина-сёи и Асахико-дзюнъи. А тебе лучше всего сейчас отдохнуть, Ютаро-тюи, пока есть такая возможность. Считай это моим приказом, как куратора отряда.
Молодой человек поднялся на ноги и неохотно поплёлся наверх. Он добрался до своей совершенно необжитой комнаты - отряд перед самой атакой Юримару сменил место дислокации, и он очень редко бывал в ней - хотел было завалиться на кровать, как вдруг почувствовал, что в комнате кроме него кто-то есть.
Он схватился за кобуру, дёрнул из неё пистолет, но его остановил незнакомый спокойный голос.
- Не стоит стрелять в меня, Ютаро-тюи, - произнёс он. - Я - не враг. И я ждал тебя, именно ко мне тебя так настойчиво направлял хакусяку.
- И кто же ты такой? - поинтересовался Ютаро, не убирая руки с кобуры.
- Можешь называть меня Татэ, - представился незнакомец, щёлкая выключателем. - Я давно уже привык к этому прозвищу.
Личностью Татэ был совершенно непримечательной, на такого раз взглянешь и не вспомнишь потом, что видел. Одевался просто, оружия на виду не носил. Но Ютаро мог бы голову дать на отсечение, что под мешковатой одеждой у него скрывается небольшой арсенал.
- И для чего ты пришёл, Татэ-сан? - задал следующий закономерный вопрос Ютаро. - Твои сведения настолько важны, что сам хакусяку настойчиво направлял меня к тебе?
- Да, весьма важны, - кивнул тот. - У меня не очень много времени, чтобы передать их, дела не ждут. Поэтому внимательно слушай и не перебивай. Все вопросы задашь, когда закончу.
Ютаро кивнул, решив не перебивать Татэ.
- С сегодняшнего дня отряд "Труппа" выходит из войны, - начал Татэ, и тут же жестом отмёл все возражения вскинувшегося Ютаро. - Этот приказ подтвердит и хакусяку. Я пришёл сюда, чтобы объяснить почему, после доведёшь это до своих бойцов. Юримару, - пустился он в объяснения, - сейчас швыряет против нас всё, что есть у него, но сила, которую он получил, поглощает его. И чем больше он тратит, тем скорее она переваривает его. И очень скоро Юримару превратится в каии. Громадного. Может быть, величиной с доспех духа, может быть, с дом, а может, и с гору Фудзи. И вот тогда в дело вступит отряд "Труппа". Вашей задачей будет уничтожение того громадного каии, которым станет Юримару. Именно поэтому всё это время ваших доспехи будут чинить в самом спешном порядке, чтобы они к схватке с Юримару были готовы полностью. Насколько это, вообще, возможно в нынешних обстоятельствах.
Успокоившийся Ютаро убрал руку с кобуры, некоторое время раздумывал над услышанным, а потом задал только один вопрос:
- А что если Юримару одержит верх прежде, чем эта самая сила поглотит его?